Живая вода

Открыть глаза оказалось труднее, чем обычно. Вчерашний день рождения прошел хуже некуда. Мало того, что весь вечер пришлось ходить наряженной, как снегурочка на детском утреннике, так ещё чертов Ханн постоянно крутился рядом с видом победителя. Тоже мне, мачо блин. Не знаю, что бесило меня больше: его надменная рожа или то, что папаня во всем был на его стороне. Ну не верю я, что вождь племени может не видеть, что этому козлу плевать на его дочь. Даже я заметила, что интересует его только одно: возможность стать зятем вождя, а со временем занять его место. Или это какой-то хитрый политический ход, и вождь хочет как-то на этом сыграть? Жаль, я не подумала об этом раньше. Возможно, тогда Ханн остался бы сухим. Но, что сделано, то сделано. И даже предстоящий «домашний арест» воспринимался скорее как каникулы, чем как наказание. Может, хоть отосплюсь, на человека стану похожа. Меньше, чем за месяц, я из первой красавицы, превратилась в зомби, далеко не первой свежести. Приобрела черные круги под глазами и болезненный землистый оттенок кожи. Зарывшись с головой в учебу, я довольно часто забывала и про сон и про еду. К местной еде я привыкнуть так и не смогла, единственное, для чего делала исключение, это для вареного краба, мяса и рыбного супа. Это хоть есть можно было, не то что эту фиолетовую скользкую блевотину, воняющую грязными носками, которую здесь называют морским черносливом и обожают все поголовно. На сегодняшний день «наказание» не распространялось. Югода заранее предупредила отца, что сегодня она возьмёт меня с собой, посмотреть пациентов. Сейчас, казалось, вождь был уже не рад, что позволил мне учиться. Похоже, он не ждал от меня особых успехов. Но жить захочешь, ещё и не то сделаешь. Осталось научиться применять полученные знания на людях. Хотя отдыхать тоже надо. Но это потом. Чувствовала я себя, мягко говоря, паршиво. Снег и лёд уже надоели настолько, что я уже не могла на них даже смотреть. Сейчас, как никогда хотелось свалить отсюда куда-нибудь, где тепло. Тем более, прецедент с побегом принцессы уже бывал в племени. Дедова сестра вскоре после своей свадьбы просто сбежала никому ничего не сказав, и ничего, живут же они как-то. Сбежать с моим теперешним уровнем владения магией было бы проблематично. Охрану после того случая значительно усилили. Да и корабли в царство земли уже давно не ходят. Пару десятилетий назад Север полностью прервал связь с внешним миром. Но даже если я каким-то чудом сейчас сбегу, то могу никогда не увидеть главных героев. Ни Сокку, ни Катару, ни мелкого аватара. А шансы встретить огненного принца в Царстве земли были почти равными нулю. Нет, он конечно там появится, но когда и где, фиг его знает. В мульте никаких точных дат и ориентиров не было или я была слишком невнимательна. А в Ба Синг Се искать одного человека, это все равно, что искать иголку в стоге сена. Вот дождусь появления Аанга с Соккой и Катарой, посмотрю на принца, выживу и сбегу куда-нибудь в теплые края. Осталось только самая малость — выжить. А ещё дожить… Я в очередной раз посмотрела на свое отражение. На волосы у левого уха нацепила три бусины, показывающие мое высокое положение в племени. Две круглые маленькие синие бусинки сверху и снизу, и одну побольше, длинную ярко-голубую между ними. У вождя тоже были такие: по две с каждой стороны, только гораздо крупнее, сверху длинные синие, а снизу круглые голубые и поменьше. Такие украшения разрешалось носить только представителям высших сословий: дворянам, воинам, магам. А размер, количество и насыщенность цветов отличались в зависимости от статуса. Воины могли носить только тёмно-синие бусины, маги — голубые, дворяне — могли использовать оба цвета. А семья вождя, в дополнение к этому, должны были носить символ племени. Раньше, мне делали сложную прическу с украшением из ярко-голубого камня с гравировкой Луны и океана. Но после экстремально-короткой, для здешних мест, стрижки, символ племени мне пришлось носить на шее. Отец носил его также, только вместо синей ленты, его кулон был нацеплен на ожерелье из клыков какого-то хищника. У Югоды свадебный кулон, висел на похожем когтисто-клыкастом украшении. От одного взгляда на эти "милые" безделушки, по спине пробегала нервная дрожь. Это же какого размера должен быть зверь, чтоб его зубы были размером с палец? Надеюсь, я об этом никогда не узнаю...

***

Город мы покинули довольно быстро. А прямо над ним оказалось ещё одно поселение. Здесь ледяные дома были гораздо проще и меньше, чем внизу. Это поселение было чем-то вроде охотничьей деревни. Видя мою заинтересованность, Югода рассказала, что таких деревень возле столицы две. Одна действительно охотничья, куда мы и направлялись, а вторая рыбацкая. Деление это было весьма условным: и там, и там жили и охотники, и рыболовы, и ремесленники, и собиратели. Просто всем было привычно их так называть. Как только я вошла в шатер, следом за Югодой, в нос сразу ударил приторно сладкий запах, оставляющий привкус железа на языке. Ассоциация со свежим свиным мясом вызывала тошноту. А от осознания, что так пахла человеческая кровь, подкашивались ноги. Я осторожно выглянула из-за спины наставницы, стараясь держать себя в руках. Лежащий на шкуре мужчина был без сознания. На белых тряпках, обернутых вокруг туловища, уже проступили красные пятна крови. От этого вида голова закружилась ещё сильнее. Я стиснула руками пульсирующие виски. — Юи. Соберись. Вспомни, чему я тебя учила. — строгий голос Югоды немного вырвал меня из этого дурацкого состояния. Я приблизилась к раненому. Дышать. Нужно дышать. Теперь осторожно потянуться к воде. Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Слегка подтолкнуть, ещё немного. Сейчас поднести руки к месту ранения. Дышать. Руки тряслись от напряжения. Страх, мерзким комком обосновавшийся в животе, не хотел отступать. Но и бороться с ним не было сил. «Просто делай что должна». — Я ещё раз глубоко вздохнула. Запах уже почти не ощущался. Вода привычно обернулась вокруг ладоней, как и тысячи раз на тренировках. Если бы я сейчас открыла глаза, то увидела бы привычное свечение. Но глаза открывать я не собиралась. Не сейчас. Повреждение ощущалось как пульсирующее багровое пятно. Я потянулась к этому пятну, наполняя его своей чи. И оно отозвалось на мои манипуляции, потянулось следом за руками и смешалось водой на них. Сквозь бледно-голубой фон просвечивались тонкие красные линии. Они были везде, буквально по всему телу пациента. Я потянулась туда своей чи. И как будто потеряла счёт времени. Вскоре, я почувствовала вмешательство Югоды. И все слилось в череду повторяющихся действий. Толкнуть. Наполнить. Потянуть. Закрепить. Перейти к следующему повреждению. Снова подтолкнуть и снова наполнить… — Юи, хватит. — Югода положила мне руку на плечо. Потянуть… Закрепить… Дальше… Что? Я подняла расфокусированный взгляд на наставницу. Я и не заметила, что уже какое-то время стояла с открытыми глазами. — Достаточно. — повторила она, заставляя меня отойти в сторону. — Но… — я попыталась возразить, но взгляд случайно упал на безвольно повисшую руку. — Он мертв, да? — я снова подняла глаза на Югоду, надеясь на отрицательный ответ. Мне хотелось, чтобы моя первая мысль оказалась ошибочной. Но целительница молча кивнула. На ее лице не дрогнул ни один мускул. А у меня появилось чувство, будто земля ушла из-под ног. Остался только запах, который я вряд ли смогу когда-нибудь забыть. Запах крови, приторно сладкий, оставляющий привкус железа на языке и вызывающий стойкую ассоциацию с мясной лавкой. Тошнота снова подкатила к горлу. — Юи. Мы сделали все, что от нас зависело. Иногда пациенты умирают, так бывает. — Она говорила четко и спокойно, привычным движением укрывая тело белой простыней, но это не помогло. Я до сих пор видела глубокие борозды от когтей медведе-собаки поперек его туловища. А серое от потери крови лицо молодого охотника, наверно, навсегда останется в моей памяти. — Простите, — слова выдавливались с трудом, из-за подступающих слез. — Я пойду… Выскочив из шатра, я постаралась натянуть капюшон до самого подбородка и почти бегом направилась из деревни охотников. Ноги проваливались в глубокий снег почти до колен. Но мне было плевать. Хотелось сбежать отсюда как можно дальше. Еще не хватало чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. Слезы почти без остановки катились по щекам и терялись где-то в меховом вороте парки. Щеки нестерпимо жгло. Плохая идея лить слезы на морозе минус сорок. Я была почти уверена, что на щеках уже поступили красные дорожки. Ресницы слипались в ледяные кристаллики. А горло уже начинало болеть. Ещё простуды не хватало. Но сейчас на это мне было плевать. Я не заметила, как вернулась в город и остановилась у оазиса духов. Раньше у меня не возникало желания заходить туда. Да и была там я всего однажды, вчера, на свой пятнадцатый день рождения. Я легко открыла круглую деревянную дверцу в оазис. В лицо сразу пахнуло теплым воздухом. Пришлось пригнуться, чтобы пройти внутрь. Я села у самой воды. Где в центре круглого пруда, в вечном круговороте, гонялись друг за другом рыбки кои: черная и белая, океан и луна. Слезы продолжали течь по щекам. Начиная учебу у Югоды я совершенно не верила, не хотела верить, что не всех можно спасти. Получив в свои руки магию и возможность лечить не так, как лечили в моем мире, я поверила в свое, почти что, всемогущество. Поверила, что так я смогу спасти всех. Как же, магия может все, об этом толкуют все детские сказки. И я, уже взрослый человек, повелась, как пятилетняя соплячка. И хуже всего, что я сама убедила себя в этом. А ведь никто мне ничего не обещал… Слезы постепенно закончились. Осталась только пустота. Казалось, что меня придавило гранитной плитой, сдвинуть которую не было сил. Кажется, мне теперь придется учиться с этим жить. — Туи… Ла… Как же мне вас спасти и остаться жить самой? Я ведь тоже не хочу умирать… Что мне делать? — я провела кончиками пальцев по воде. — Молчите? Ну и молчите дальше! Глупые рыбешки! А ещё великими духами зоветесь… Я в отчаянии, с силой, ударила кулаком по воде. Брызги разлетелись в разные стороны. Это немного отрезвило. — Не хотите помогать, ну и не надо! Я и сама справлюсь! — наверное… Смерть неизбежна, но я ещё пожить хочу. Поэтому придется думать, тренироваться и ещё раз думать. Пришло время посильнее прижать старика Пакку. Раз я не могу вылечить всех, я, по крайней мере, могу попытаться, защитить как можно больше своих людей. Даже если для этого придется кого-то ранить.