Воскресший шаринган

      Я стал медленно открывать окно и забираться в комнату. Ойген был сразу за мной. По всей видимости, это была комната для служебного персонала. Тут были раковины, ведра с тряпками и швабры у стен, веники и прочие хозяйственные вещи, корыто для стирки вещей и чистая одежда. Я приоткрыл рядом стоящий шкаф и нашёл там одежду для горничных. Ничего примечательного. Ойген закрыл за нами окно, чтобы не смотрелось подозрительно. Канат был небольшим, так что его просто так не заметишь.       Я медленно отворил дверь и вышел в коридор. Слева от меня была лестница вниз, а справа проход дальше. Снизу доносились разговоры и шум. Периодически постукивали кружки. Пьяная охрана облегчит нашу задачу.       — Ща, п-а-а-рни, мне нужно о-отлить, — снизу послышался пьяный голос и его владелец стал подниматься наверх.       Мы ретировались обратно в комнату и незаметно приоткрыли дверь. Благо она открывалась наружу и в сторону лестницы. Неуверенные шаги ставали ближе и ближе. Их звук смешивался с лязгом чего-то металлического на охраннике. Он прошёл мимо нас и, пошатываясь, зашёл в следующую дверь.       — Нужно действовать сейчас, — шептал Ойген, подгоняя меня.       — Нельзя, он может выйти в неподходящий для нас момент, — останавливал я его.       Я вспомнил, как я появился в этом мире. Мне приходилось пользоваться шаринганом для обнаружения чакры через стену. Это у меня получалось делать с Саймоном и Марой-сан. Я активировал его и увидел жуткую картину. Жуткая она была от попыток этого человека сделать дело. Но он оказался на удивление ловким и через несколько секунд смог успешно закончить. Как только он вышел, мы спрятались в тени комнаты. Охранник прошёл дверь и, Ойген по моему приказу выскочил и отскоком от противоположной стены запрыгнул ему на спину и обмотал его горло стальной леской. Я последовал сразу за ним и сделал подсечку. Неприятель сразу упал, а мой кунай моментально оказался у его горла. Ойген усыпил его, передавив сонную артерию. Мы оттащили его в ту комнату, связали, закрыли рот и заперли в шкафу. Путь дальше был свободным.       Пройдя дальше направо, мы попали в небольшую гостиную. Длинный и дорогой деревянный стол стоял посреди комнаты. Вокруг него стояли несколько стульев. На полу лежал ковёр, а у большого окна, которое выходило на участок, стояли большие часы. Но главное — было впереди. В дальнем конце гостиной размещалась дверь. Ойген попробовал потянуть за ручку, но дверь была закрыта, с другой стороны. Я опустился к замку и начал его взламывать. Через пару минут, дело было успешно закончено. Но меня беспокоила относительная простота задания. Мы тщательно готовились, а встретили такое незначительное сопротивление. Или действительно всё просто или это засада. Но тогда получится, что среди людей Совета есть соглядатаи. А это очень нехорошо для его репутации. Если это конечно станет общеизвестно.       Мы прошли внутрь и закрыли за собой дверь на засов. Сразу стало ясно, что мы попали куда надо. Огромная двуспальная кровать с своеобразными шторами. Богато украшенные занавески на окнах. Повсюду ковры, зеркала, маленький стол, косметика и различные светильники. Некоторые были сделаны из костей редких животных. Вдруг, кто-то зашевелился на кровати, и мы быстро пригнулись. Похоже, что объект не собирается лежать дальше, а решил встать. Под скрип и шум встающего человека с кровати, нам удалось залезть под неё. Объект встал, подошёл к окну и потянулся. Меня одно беспокоило. Длинные волосы, ярко выраженные формы тела и маленькая фигура лишь говорили о том, что она женщина. Мы пришли по адресу. По данным разведки, наш объект — женщина.       Тем временем, девушка подошла к двери, протянула к ней руку, но обратила внимание на засов. Она медленно отошла от двери и осмотрелась вокруг. Мы резко выскочили с двух сторон и на прыгнули на неё. Она успела лишь немного пискнуть. На ней была ночная рубашка, но нас это не волновало. У нас удалось её связать и закрыть рот.       — Отлично, всё идёт как никогда отлично. Осталось проверить сам объект, — Ойген радовался хорошему ходу дел. — Ты Канабе Марлий? — в ответ она лишь мычала.       На шум пока никто не сбежался, это не может не радовать. Мы всё же сменили позицию и вытащили её из-под себя, посадив и привязав к стулу.       — Смотри мне в глаза, — Ойген грозно посмотрел на неё. — У нас всего пару вопросов. Я сейчас достану эту ткань, и ты нам честно ответишь, не поднимая шума. Если ты попытаешься позвать кого-то, то этот молодой человек слева от меня узнает не только то, что нам нужно, но и все твои грязные тайны. Надеюсь на то, что ты понимаешь о чём я говорю, — Ойген заговорщически улыбнулся, а девушка стала паниковать ещё сильнее. Если не применять шаринган, а использовать обычные слова и шантаж, комбинируя с угрозами, можно тоже добиться неплохого успеха.       Ойген аккуратно вытащил ткань и стал задавать вопросы.       — Ты Канабе Марлий?       — Нет! Я Франческа Марлий. Канабе Марлий — это мой отец!       Отец? Проклятье, на нашу разведку даже нельзя положиться. Тогда получается мы ошиблись целью. Ойген увидел негодование на моём лице и поддержал своим.       — Хорошо, где он сейчас?       — Внизу должен быть. Я не знаю!       Вдруг послышались стуки в дверь.       — Я вижу, что вы успели познакомиться с моей дочуркой.       Я активировал шаринган и увидел один живой объект у двери и ещё около девяти сзади него. Неужели засада?       — Спаси меня, папа! — жалостно закричала Франческа, но Ойген вновь затолкал ткань в рот.       — Ты держись, сейчас мы тебя спасём, — столько фальши в голосе я крайне редко слышал. — А мне пока нужно переговорить с теми ребятами.       Мы не стали терять времени и быстро перетащили стол под дверь и сверху поставили другой стул. Ойген зарядил электричеством дверную ручку. Следующий, кто её тронется, получит разряд и, в лучшем случае надолго отключится.       — Как своевременно мне сообщили о нападении. Не знал бы я о нём, точно бы попался!       Сообщили? Неужели в Совете завёлся жук? Или он там всегда был? Ойген, разделяя моё недоумение посмотрел на меня. Значит, один из девяти точно в сговоре. Контракт пришёл свыше, значит только от верховных магов. Если решение принято, то мнение меньшинств не учитывается. Он может только предупредить и подготовить своего клиента.       Кто-то из врагов решил подойти и взяться за ручку. Его тут же ударило электричеством, и он упал. Канабе выругался, сплюнул и ушёл, приказав выбивать дверь. Он так может и уйти.       Мы засунули Франческу в шкаф, она может пострадать. Ойгену я приказал быть наготове. Сам же открыл окно и вылез наружу. На крыше были горшки и дверца. Вероятно, она была от чердака. Я забрался наверх и вошёл туда. Это был действительно чердак. Со включенным шаринганом было видно, что я нахожусь над той гостиной, а рядом была подвязана лестница. Видимо она вытягивается, с другой стороны. Я тут же достал меч и отрубил верёвку, держащую её. Она упала ровно на двоих, и я прыгнул на третьего. Ойген тут же выбил дверь и метко метнул два ножа. Отведя в сторону рубящий удар по мне, рассёк грудь неприятелю и метнув другому кунай в руку, прибил её к стене. Другого прирезал Ойген и оглушил прибитого беднягу к стене. Мы быстро переглянулись и Ойген зашёл в ту комнату и выглянул в окно. Тут же наверх забежали ещё трое.       — Я за ним! — крикнул мне Ойген, я кивнул в ответ, и он выпрыгнул из окна.       Одного я тут же загипнотизировал и заставил атаковать другого. Последний пробрался за мной и мне пришлось отойти в заднюю комнату. Он стал наносить серию быстрых ударов и мне пришлось их парировать. Я резко подсел под него, вытащил кунай левой рукой и всадил ему в бок. Затем резко поднялся и с разворота рассёк его. Кроме жизненной силы Кассандры, в этом доме больше никого не было. У меня есть минут пять-десять. Пока сюда не заявилась местная стража, нужно найти хоть какие-то улики. Я засунул меч в ножны на спине и спустился вниз.       Застолье было, но оружие всё лежало на столе: мечи, стилеты, арбалеты и болты к ним. Но почему тот охранник был пьян? Напоили одного, чтобы приспать нашу внимательность? Это умно. На первом этаже мне попалась странная закрытая комната. Я выбил дверь боевым молотом и зашёл внутрь. На стене висела карта Ишгара; стол был укрыт маленькими картами, документами, письмами и справками. Нашлась солидная сумма драгоценных. Я высыпал деньги и сложил в сумку все документы и другие лежащие на столе вещи.       На улице уже можно было услышать тяжёлые латные сапоги пехоты. Быстрым шагом поднялся выше, но заметил ещё одну дверь на втором этаже. Она не была закрыта, лишь слегка приоткрыта. Я медленно её открыл и увидел в тёмном углу комнаты до смерти испуганную, вероятно, горничную. Ведь висящая на дверях небольшого шкафчика форма, наверное, принадлежала ей. Она смотрела на меня, вжавшись в подушку. Я не стал ничего делать лишь вздохнул и закрыл за собой дверь. Потом поднялся на третий этаж и, последовав примеру Ойгена, выпрыгнул в окно.

Спустя пару часов после операции.

      Ойгену не удалось догнать Канабе. Он сбежал на карете в неизвестном направлении. В городе началась шумиха. Гарнизон был мобилизован на поиски преступников. Мы же, тем временем отсиживаемся до момента, когда всё утихнет.       — Ну что, есть информация о том, куда он мог сбежать? — спросил меня Ойген, перевязывая рану на ноге. Я читаю документы и пытаюсь понять его местоположение.       Их оказалось очень много. Похоже на то, что у Канабе была бурная переписка с каким-то человеком из Менестреля. Страна, что располагалась южнее Фиора. А так с виду ничего не было особенного. Продажа и покупка грузов, со странной маркировкой их перевозки. Даты отбытия и прибытия кораблей. Менестрель располагался за морем. Однако тут не было того, зачем мы пришли. По нашим данным, он нажил своё богатство благодаря сотрудничеству с тёмными гильдиями. Но исходя из последних событий, нашей разведке теперь трудно доверять. Но кто сказал, что это не тёмные гильдии других стран? Они существуют не только в Фиоре. Тогда можно с трудом сопоставить факты, но всё же это сложно. Это будет вне нашей юрисдикции и нам никто не сможет помочь. Попались бы мы сейчас, Совет мог бы нас вытащить из этого дела чистыми. Но не в другом случае.       Я поделился своими мыслями с Ойгеном. Он также был в ступоре. Теперь эта операция набрала невиданных масштабов. Мы сможем отследить пункт назначения по этим данным. Сопоставление карт, список иностранных преступных личностей, которые могут угрожать безопасности Фиора, справки и другие способы помогут это сделать.       — Ты ведь понимаешь, что придётся сделать, чтобы провернуть эту операцию? — спросил меня Ойген.       Это понимали мы оба. Когда мы вернёмся с задания обратно в Эре, нам нужно будет доложить о задании. Потом эта информация отправляется наверх. Тут то можно и схитрить. Если получиться уговорить архонта о фальсификации доклада. То есть наверх отправиться ложный. В нём будет сказано что-то вроде: «Агенты погибли на задании» или: «Агенты получили тяжёлые ранения». В случае успеха, мы сможем вычислить предателя в рядах Совета и успешно устранить опасного человека, который ведёт незаконное обогащение. В случае провала, архонт попадёт под трибунал, а нас, вероятно уволят и вообще запретят подходить к Эре ближе чем на километр. И это ещё если повезёт, могут и просто казнить без свидетелей.       — Понимаю, но только это у нас и остаётся. Иначе он и дальше будет проводить свои незаконные махинации. Иначе наша сегодняшняя операция была бессмысленной и те смерти были напрасны. Нужно покончить со всем этим делом раз и навсегда, — Ойген с серьёзным лицом кивнул мне.       Только нужно сначала поспать и добраться до Эре.

***

      — Вы отдаёте себе отчёт в том, что вы от меня требуете?! Не имея весомых доказательств, можно запросто распрощаться со всем, чего добился в жизни. Абсолютно всё потерять! Будто ты пустой след в истории. А силы других, которые тебе помогли что-то получить, окажутся бессмысленными! Я понимаю, что ваши сведения достаточно убедительны и ими можно было бы воспользоваться, будь бы у вас любые письменные доказательства. Бесполезные переписки с анонимами можно просто сжечь и не вспоминать их.       Такую реакцию от нашего архонта следовало ожидать. Тут мы не могли отпираться и как-то перечить ей. Мы действительно просили о невыполнимом. Помимо этого, мы были ещё и молоды, чтобы просить такое, считай у ветеранов. Так с ними разговаривать никто не может, кроме таких же старожил.       Мы вернулись в Эре спустя несколько дней. После нашего уезда, шум в Магнолии стоял до сих пор. На утро там столько стражи стояло, будто половина гарнизона сбежалась.       — Мы отдаём отчёт о наших действиях. Судя даже по анонимным перепискам при детальном разборе, речь идёт о нелегальной людской силе. Проще говоря о рабах. А рабство противоречит второй догме в документе под названием «Права и свобода человека в стране Фиор». Догма вторая: «Ни один человек не может насильно привлечься к любому виду труда, покуда он чист перед законом и находится в пределах этой страны. Кроме тех случаев, когда сбежавший человек другой страны осуждён за свои преступления на политической или любой другой почве и отбывает наказание в назначенной форме. Тогда Фиор вынужден выдать этого человека другой стране». Госпожа Фрим, я прекрасно осведомлён в том, что вы не нуждаетесь в напоминании законов Совета и этой страны. Я понимаю, что прерогатива девятого отряда совершенно другая и это дело других. А может и вовсе дело страны. Просто иногда хочется помнить и знать, что все отряды служат не только Совету, но и на благо этого государства и его жителей. Верхушка Фиора, наверное, даже и не догадывалась о таком инциденте, а мы уже осведомлены. Нужно сделать решающий удар, пока они не собраны. Мы полностью готовы к этому.       В комнате повисло молчание. Ветер слегка покачивал шторы. Ойген смотрел на меня с лицом: «Ты что несёшь?». Фрим смотрела на нас долго, не издав не единого звука. Она медленно перевела взгляд на картину справа, там сражались два воина. Потом глубоко вздохнула и сняла один из браслетов, подозвав охранника.       — Зажги свечи. Ты знаешь, что нужно делать, — она дала ему браслет и охранник откланялся, выйдя из комнаты. — Вы свободны.       Мы не стали возражать и потому спокойно вышли наружу. Где Ойген с меня то вытащил разговор.       — Это что только что было, Итачи? Насколько нужно быть бессмертным, чтобы так открыто говорить с архонтом? — на повышенном тоне спрашивал меня Ойген, не обращая внимания на проходящих мимо людей и их взгляды.       — Ни насколько, бессмертных людей не существует, Ойген. Если цель поистине грандиозна, то стоит идти на жертвы или рисковать. В каждой ситуации два последних пункта всегда разные по тяжести. Только и всего. А теперь пойдём кушать. Ответ не станет себя долго ждать.       — Какой ответ?       — Скоро узнаешь.

***

      Мы сидели в столовой девятого отряда и ели свой обед. Под конец к нам подошёл ещё один солдат девятого.       — Вам сообщение от архонта, — сказал он, а Ойген сразу на меня посмотрел удивлёнными глазами.       Вытерев руки об рядом лежащее полотенце, я раскрыл его и стал читать.       «Ложное сообщение отправлено. Это первый и последний раз, когда я делаю подобное».       — Собирайся, Ойген, у нас задание, — сказал я ему и протянул письмо. Тот стал читать.       — Ты знал? Почему сразу не сказал? — спросил Ойген, закончив чтение.       — У меня могло не получится. Шансы были пополам. А уволить нас бы она всё равно не смогла или ещё что-то сделать. Мы пока что не полностью относимся к девятому отряду, нас опекает Совет. А пока данные этого письма знают лишь трое человек, то и боятся не о чём.       — Но она и могла нас сдать? Разве нет?       — Уже не могла в тот момент, как мы уже всё рассказали. Тогда бы и её подозревали, а наша якобы сдача была лишь отвлечением внимания от действительного.       Мы пообедали и встали собираться на задание. К письму прилагалась записка. Она позволяла взять нам любое снаряжение со склада. Если мы конечно сможем его унести и нормально им пользоваться. Именно это мы и сделали. Кроме снаряжения мы взяли с собой одежду, провизию и прочие вещи, которые нам могут понадобиться.

***

      — Мы добрались? — спросил меня Ойген, поднимаясь на песчаную дюну ко мне.       — Кажется да, — ответил я ему, снимая маску с лица и осматривая город в пустыне.