Глубокий омут твоих глаз

— Ты ведь знаешь, что не обязана этого делать? — протянула Луна спокойно-отстраненным тоном. Гермиона поёжилась. Слишком громким и механическим получился голос. Она поспешила убавить звук, прежде чем подруга сказала ещё что-либо. С Луной Лонгботтом, как и с Джинни, Гермиона дружила почти с детства. Они познакомились в собачьем приюте, куда обе ходили волонтёрами по выходным и после школы. Сперва отношения не задались. Луна, существо воздушное, эфемерное и мечтательное, рациональную Гермиону раздражала. Они, хоть и были едва не единственными подростками на территории, предпочитали не сталкиваться. Ярой вражды не было, но неприятие друг друга чувствовалось. До того дня, как один из волонтёров, Сириус, не принёс щенка с перебитой лапой. Шефство над ним тотчас вызвалась взять Гермиона. Щенок был маленьким, хорошеньким, с густой бурой шерсткой и умными глазами. Ухаживать за ним оказалось очень приятно, и Гермиона воображала, что это её собственный пёс. Только вот однажды всё стало далеко не так радужно. Щенок заболел, у него поднялась температура и сбилось дыхание. И пока ветеринары выясняли причину, чтобы как-то ему помочь, Гермиона рыдала в углу от собственного бессилия. Тогда именно Луна поддержала её. Они были вместе всё время, пока температура у щенка не спала, и он снова не стал бодрым и весёлым. Он стал их общим щенком, а они сами неожиданно осознали, что не такие и разные. Конечно, Луна мыслила несколько иначе, иногда она могла выдать какую-то несусветную глупость про материальность мыслей, судьбу и возмездие, однако чаще она умела находить такие слова, что любая проблема переставала быть неразрешимой. Однако же в этот раз подруга была полностью солидарна с Джинни. — Я понимаю, что в мои обязанности изначально никакие фотографии не входили, — согласилась Гермиона, придвигая ноутбук поближе. Луна, ветеринар, и её муж, зоолог, постоянно куда-то ездили. Сейчас они были в Китае, контролировали популяцию панд, и скайп был единственным возможным средством общения. Впрочем, выпить вместе кофе они умудрялись и на расстоянии. Вот и теперь Луна сделала глоток из чашки, а Гермиона, наоборот, отставила свою на столик. — Это сложно понять, — начала она неуверенно. — Но ещё сложнее объяснить. Я хочу бывать там. Рядом с ним. Понимаю, в этом нет смысла, и это похоже на мазохизм, но… — Ты его любишь. — То, что так трудно было описать, с губ подруги сорвалось такой лёгкой и точной правдой. — Люблю. — Гермиона опустила взгляд и пожалела, что у них видеосвязь. Подруга наверняка заметила, как предательски вспыхнули щёки и как смущенная глупая улыбка буквально прилипла к губам. — Да, я люблю его. Всё ещё. И понимаю, что все визиты в его дом бессмысленны и нежелательны, но поделать ничего не могу. Луна молчала, позволяя выговориться, лишь кивала время от времени. За её спиной пару раз мелькнул Невилл, её муж, ещё один волонтер в питомнике, которого Гермиона знала уже очень много лет. От старого друга тайн она не держала, и потому продолжила свою исповедь, как ни в чем не бывало. — Знаешь, чем больше я общаюсь с ним, тем больше понимаю, что он несчастлив. Ты же помнишь, каким он был когда-то. Того Драко больше нет. — Да, это потому, что он потерял тебя, так и не оправился, и нынешняя его жизнь — лишь существование, унылое и безрадостное. В голосе Луны слышался сарказм. В подобной пощечине Гермиона нуждалась, только вот… Эффект её слова произвели отчего-то обратный. Да, может Гермионе просто хотелось надеяться. Эгоистично желать, чтобы это было правдой, но если… Если это и было правдой? Что, если Драко действительно продолжал любить её, как она — его? Хотя бы совсем немного. — Я не могу вернуться в тот дом, — болезненное решение неприятно царапнуло душу. — Я не могу допустить ошибки. Астория заслужила большего. Драко заслужил большего. И я… Я просто не могу позволить себе дурной славы о своей работе. Узнай кто, что я своей глупой любовью расстраиваю чужую свадьбу, я вовек не отмоюсь от позора. Гермиона Грейнджер, свадебный организатор, просто перестанет существовать. — Ну вот. — Луна сделала ещё один глоток. — У тебя же они не единственные клиенты. Скажи, что должна помочь другой паре. А свои фотографии пусть отбирает сама. Ну или перешли ей те, которые уже отобрала. Так и следовало поступить. Гермиона уже успела сократить общее число снимков до девяти сотен самых на её взгляд удачных, можно было остановиться на этом. Уж из такого количества фотографий Астория могла выбрать лучшие и сама. — Всего один раз. Я схожу чисто переслать файл невесте. И всё. — Один раз — это на один больше, чем стоит, — предупреждающим тоном напомнила подруга. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Гермиона с шумом выдохнула. Она не представляла, что делает. Не знала, как сможет выдержать ещё хоть пять минут в компании Драко. Но с другой стороны — что могло случиться за эти пять минут? *** То, что за пять минут она не управится, стало ясно, стоило только переступить порог дома. Драко выглядел неважно. Серое, лишённое красок лицо, выцветший взгляд, болезненный вид и руки, отказывающиеся крепко держать даже обычную чашку. Он пытался сделать вид, что всё в порядке, но от Гермионы не укрылись бисеринки пота на его висках. — Ты простыл? — она, несмотря на некоторый протест с его стороны, всё же прикоснулась ладонью к ледяному лбу и, недолго думая, сорвала с кресла плед и набросила Драко на плечи. Это была её вина, она знала об этом. Из-за неё Драко потащился под ливень, хоть вовсе этого и не хотел. И теперь из-за неё его бил озноб. — Тебе бы прилечь. И чаю с малиной выпить. Через три дня оправишься, но если будешь храбриться и разгуливать по дому, недомогание может затянуться. Драко, казалось, утратил силы даже говорить. Просто слушал её, глядя перед собой мутным взглядом. Чай с лимоном в его чашке давно остыл, и потому Гермиона по-хозяйски перехватила стоящий на столике колокольчик и вызвала служанку. — Приготовьте для мистера Малфоя постель и принесите чая с малиной, — распорядилась она непонятно откуда взявшимся командирским тоном. Служанка даже не подумала спорить. Коротко кивнула и отправилась выполнять поручение, Гермиона же, опустившись у кресла на корточки, взяла Драко за руку. Ладонь также была влажная, и с каждой минутой всё сильнее дрожали губы. — Я пошлю за врачом, ладно? Она попробовала установить зрительный контакт, но Драко словно не замечал её. — Врач уже приходил, — послышался голос Аргуса за спиной. — Мистеру Малфою были предписаны постельный режим и обильное питьё. Гермиона кивнула. Она ощущала неловкость. Все в этом доме знали, что она виной простуде хозяина, и наверняка осуждали её за легкомыслие. Всё, что она могла — помочь вытащить Драко из состояния, в которое сама же его и загнала. — Вот и исполним волю доктора, — уверенно сказала она, в ответ на что пальцы Драко крепче сжались вокруг её ладони. — Я в порядке. Ты должна работать. Посижу, мне нетрудно. Снова храбрился. Ведь даже в голосе ощущались признаки болезни: язык ворочался вяло, звуки выходили тягучими и местами едва различимыми, а тяжёлая голова всё сильнее клонилась вперёд. — Я скомпрометирую тебя, если поработаю в спальне при открытой двери? Или этого будет достаточно, чтобы все знали, что твоя честь не задета? Его губы тронула лёгкая улыбка. Приятная, хоть и крайне вымученная. — Аргус, как считаете, могли бы мы перенести ноутбук в спальню? — Драко взглянул на управляющего, и тот, секунду поколебавшись, ответил согласием. — С вашего позволения: всё же можно было бы устроить мисс Грейнджер в гостиной. А Винки могла бы составить ей компанию. Драко мотнул головой и тотчас болезненно застонал. — Я доверяю мисс Грейнджер. Она не станет копировать снимки или выуживать информацию с жесткого диска, а потому давайте прекратим эту дичайшую слежку. Достаточно будет моего присутствия. — Брошенные с жёсткостью слова, казалось, отняли у Драко последние силы. Он позволил голове безвольно упасть на грудь, и лишь крепче закутался в плед. Неловкость буквально витала в воздухе. Гермиона чувствовала, что перегнула палку. Она пришла на пять минут. Скопировать снимки и уйти, не более. А теперь сама напросилась в хозяйскую спальню. Зачем? Тогда, когда стоило из последних сил бежать прочь, она лишь сильнее приближалась. И всё же — могла ли она оставить Драко сейчас? Могла ли притвориться, что ей нет никакого дела? Все планы летели в тартарары, но впервые за всё время для Гермионы существовал всего лишь один единственный вариант. Остаться. — Вы не могли бы помочь мне отвести его в спальню? — попросила она управляющего, кладя руку Драко себе на плечо. — Боюсь, он без нас не справится. Драко попытался поспорить, но у него не вышло. Тяжело привалившись к Аргусу и совсем обессиленно хватаясь за плечо Гермионы, он всё же добрался до спальни, позволил служанке снять с себя туфли и пиджак, и с явным облегчением рухнул на подушки. — Дальше я сама, спасибо. Игнорируя чужие взгляды и стараясь не думать о том, что о ней думают, Гермиона расправила под плечами Драко перины, накрыла ноги, старательно подоткнув одеяло со всех сторон, и, придерживая чашку, помогла ему сделать несколько глотков. Служанка уже ушла, но управляющий по-прежнему мялся в дверях, и лишь когда Драко сделал отпускающий жест, ушёл и вернулся с ноутбуком. — Я позову, в случае чего. — Прикрыв глаза, Драко показал, что разговор окончен. Аргус, бросив короткий взгляд на Гермиону, всё же вышел, пошире отворив дверь перед уходом. Уже через минуту к комнате подпорхнула одна из горничных и принялась смахивать пыль со стоящих в коридоре бюстов, ваз и картин. Ну конечно же, непременная слежка. А вдруг Гермиона решит что-то украсть или — ещё хуже — приблизится к хозяину ближе положенного?! Впрочем, негласный запрет последнего пункта Гермиона решила игнорировать. От её заботы о заболевшем Драко никто бы не умер. И потому, несмотря на якобы случайные взгляды со стороны горничной, она подвинула стул впритык к кровати, а на второй поставила ноутбук, и, опустив ладонь Драко на предплечье, принялась за сортировку. Может он и не спал, но позволил ей коснуться своей руки. Холодный, мелко вздрагивающий, он даже не шевельнулся ни разу за час. Гермиона честно пыталась работать. За пару дней она перебрала такую массу снимков, что оставшиеся девятьсот по сравнению с тем казались мелочью. Всего-то сократить их число в сорок раз и выслать Астории — ничего сложного. Однако фотографии не шли в голову. Гермиона десятки раз открывала каждый снимок, но так и не смогла сосредоточиться. То и дело прислушивалась к дыханию Драко. То, что он теперь спал, сомнения не вызывало. Горничная за дверью, покончив с пылью, принялась мыть листья у цветов, но её любопытный нос то и дело разворачивался в сторону спальни. Что ж, она не могла бы увидеть никакого криминала. Примерно через час Драко перестал дрожать. Морщинки на его лице разгладились, сон, казалось, стал крепче. Звонок от поставщиков, к счастью, заранее переведенный на беззвучный режим, пришлось сбить и договориться обо всём через сообщения. Гермиона превратилась в неприметную мышь, даже дышать старалась потише, лишь бы не нарушить сон Драко. К нему постепенно возвращался румянец, и чем легче становилось дыхание, тем больше прояснялся и разум Гермионы. Она вернулась к снимкам и за второй час успела сократить количество фотографий на четверть. Она всё ещё помнила, что планировала зайти всего на пять минут, но теперь это было неважно. — Давно я сплю? — тихий, но уже сильный голос Драко вырвал Гермиону из раздумий, когда она старательно всматривалась в два похожих снимка, стараясь определить, на каком лучше вышла сама Астория, где более удачный фон и правильные тени. На слова Драко она встрепенулась и оглянулась. Он выглядел всё ещё болезненно, но в глаза вернулся блеск, а на лицо — мягкая улыбка. — Часа три, не больше, — Гермиона сверилась с часами и подтвердила свои слова. — Два часа и примерно пятьдесят минут. — Секунды не забудь подсчитать, — Драко слабо усмехнулся. — Ты слишком напряжена. — Я беспокоилась за тебя… — Я вижу. — Взглядом Драко указал на её ладонь, всё ещё лежащую поверх его предплечья. Гермиона поспешно одернула пальцы, и он глухо рассмеялся. — Я рад, что ты здесь. — Развернув кисть ладонью вверх, Драко взглядом предложил взять его за руку. Гермиона колебалась всего мгновение, но потом, издав тяжёлый вздох, опустила пальцы на его. Сказать, что её током прошибло — не сказать ничего. Она взорвалась сотней осколков, ощутив одновременно и боль, и трепетную нежность, и жар где-то в области сердца, мучительно сжавшегося от тоски. Лишь иллюзия нормальности. Иллюзия близости. Чужой. Навсегда чужой. — Тебе бы поесть. — Пальцы скользнули вдоль ладони и вернулись на колени, нервно сжались на джинсах. — Как и тебе. — Устремив взгляд в коридор, Драко позвал горничную и распорядился подать обед. Горячий куриный бульон с гренками и фондю принесли прямо в спальню. Полная леди прикатила тележку и расставила блюда на столиках для завтраков, один из которых подала хозяину, другой — Гермионе. Ели молча, всё так же близко, как прежде. Болезнь, к счастью, не сказалась на аппетите Драко, так что вскоре он отставил пустую тарелку на столик, и снова лёг, но в этот раз без сна. — Оставь правый, — кивнул он, и Гермиона не сразу поняла, что говорит он о снимках. — Астории не понравилось в Испании. Гермиона перевела взгляд на фотографию, где будущая миссис Малфой позировала на фоне апельсиновой рощи. Что ж — нет, так нет. Удалив снимок из папки, Гермиона поблагодарила Драко за совет. — Я мог бы помочь тебе отобрать фотографии, — предложил он. — Всё равно на большее я сейчас едва ли способен. — Было бы чудесно, спасибо. Гермиона подавила в себе сожаление. Драко, безусловно, хорошо знал свою невесту. Его помощь в выборе снимков стала бы просто неоценимой. Если бы лишний раз не напоминала, ради чего всё это делается. Лучшая свадьба века. Свадьба любимого человека и другой женщины. Это было неизбежно. Это было болезненно неприятно и тяжело. Один день. Гермиона твёрдо решила, что этим вечером, закончив с фотографиями, она распрощается с Драко и попробует не допустить новой встречи до самого дня свадьбы. Иного варианта защитить себя и его она просто не могла придумать. Всего пара часов и всё кончится. И всё же, несмотря на ожидания, работа продвигалась медленно. Драко всё время колебался, менял решение, по пять раз возвращался к одним и тем же снимкам. — Если тебе трудно концентрироваться, просто отдыхай, — наконец остановила его Гермиона. — Я закончу сама. — Не хочу. — Голос Драко прозвучал глухо, а сам он заметно напрягся. — Не хочу, чтобы ты заканчивала. Я привык, что ты рядом. Он выглядел уязвимым, разбитым, и Гермиона поняла, что его нежелание расставаться искреннее. Допустить его привязанности было нельзя. Астория, её работа и их сердца были на кону, и как никогда призрачной была стена между ними. Всё ещё непреодолимая, но безумно тонкая. Нужно было скорее исправлять это ужасное недоразумение. Снова строить вокруг души купол, чтобы никогда и ни один таран не был способен его сломать. — Я давно уже не рядом, Драко. Сказать как можно холоднее и равнодушнее, чтобы поверил. Чтобы не видел, как тянется к нему её сердце. — Разумеется. — Ещё более отстраненное и безликое. И взгляд в потолок. Не на неё. Больше не на неё. — Бери любые из оставшихся снимков. По правде, Астории будет всё равно. — Хм. Вот как? А тебе? Глупый, неуместный вопрос. — А мне… Мне давно уже всё равно. Я посплю, пожалуй. Как будешь уходить, выключи свет. Драко отвернул лицо к стене, и Гермиона с сожалением вздохнула. Хотелось протянуть руку и ещё хоть раз коснуться его. Но она знала, что не станет этого делать. Не должна. Больше никогда. Так будет правильно. И пусть пока было больно, нестерпимо больно, она знала, что это единственный выход в такой сложной ситуации. Чужие. Навсегда.