Женщина-оборотень

- «Посовещавшись, боги решили, что Афина должна помочь Телемаху вернуться на родину невредимым»,- продиктовал нам последнюю строчку из первой главы «Одиссеи» наш учитель по письму Тезиус Алексиу,- Кто записал, может идти… Весь класс подскочил и рванул на улицу, кроме меня. Я хоть и не любила письмо, но вот учиться обожала. Я спокойно дописала и вышла. И вдруг перед самой лестницей, ведущей на главную площадь, я упала и ударилась лбом об мраморную лестницу. Учебники разлетелись в разные стороны, пеплос немного порвался. И тут я слышу хохот, оборачиваюсь и вижу: Андромаха, Алексина и Дианзе! Что за чёрт?! В приюте – «банда», а здесь – они! Я встала и потёрла лоб. Ладонь коснулась чего-то холодного и одновременно горячего – о чёрт, кровь! Хохот усилился. - Ну что, рыжая, получила?- спросила Андромаха,- Заучка! - Давай проваливай, уродина!- крикнула мне Дианзе, пока я собирала учебники, и швырнула в меня камнем, попав мне в плечо. Я опять упала, но только на колени. - Правильно делаешь, что на колени встаёшь, безродная!- крикнула Алексина и тоже кинула в меня камнем,- Сиротам, таким как ты, в Эртаде делать нечего! И опять взрыв хохота. - Лил, ты чего так долго?- крикнул мне Фёдор. Я обернулась, и он увидел моё лицо, по которому лилась кровь. К нему подошли Янни и Кол. Янни вы уже знаете – он друг Фёдора из параллельного класса (из Энвы*). А Кол, или Николайос – наш общий одноклассник из семьи Байона Василиадиса – одного из самых богатых людей в Спарте. Кол хоть и богач, но не избалованный и с сочувствием относится к сиротам. Был он больше на мать похож – чёрные волосы и серые глаза, а характер смешенный – может и спокойным быть, а вот если позлить – вылитый отец. А Янни – рыжий с жёлтыми глазами, за что получил прозвище Тигр. И характер очень подходит прозвищу. Часто выходит из себя. И вот они трое стоят и смотрят на меня очумелыми глазами, даже немножко смешно стало. И тут Кол и Фёдор как с цепи сорвались: Фёдор подлетел ко мне, а Кол подбежал к девочкам и стал на них орать. Я не разобрала ничего из их «диалога», потому что в ушах шумело с невиданной силой. Фёдора я тоже еле-еле слышала. Он поднял мои учебники и помог мне встать. Потом к нам присоединился Янни и помог мне дойти до приюта. - Мальчики, всё нормально,- сказала я, прикладывая ко лбу мокрую тряпку. - Нет, не нормально!- вскрикнул Фёдор,- Ты же могла стать инвалидом! - Если бы моя мать узнала…- процедил Кол, сжимая руки в кулаки. - Да успокойтесь вы оба!- закричал Янни,- Вы не видите, что вы только хуже ей делаете?! В этот момент я могла бы подумать, что они в меня влюбились, но кто может влюбиться в гадкого утёнка? Вдруг дверь отворилась и вошла Олимпиас Василиадис – мать Кола. - Всем привет, ребята,- поздоровалась она. Какая же это была добрая женщина, хотя и была она женой тирана. - Здравствуйте,- сказала я. Олимпиас обернулась и с ужасом посмотрела на мой окровавленный лоб. - Лилия, детка, что с тобой произошло?- засуетилась она. - Да ничего, просто упала и всё…- ответила я. Голову вновь прожгла невыносимая боль, и я застонала. - Упала, значит!- закричал Фёдор,- Вот это ты называешь «упала»?! - Фёдор, не надо… - Да я готов этих тварей в клочья разорвать! Ты же хрупкая и не можешь за себя постоять! - Какие ещё твари?- спросила Олимпиас. - Мам, помнишь Андромаху Зервас?- спросил Кол. Олимпиас кивнула. - Вот она и её подружки толкнули Лилию на лестнице и закидали её камнями!- объяснил Фёдор. - Фёдор, зачем?- прошептала я. Я не очень любила, когда кто-нибудь знал о моих травмах, нанесённых Андромахой и её подружками. А тем более Олимпиас. Скоро проснётся уснувший вулкан… - Анжелика, я требую, чтобы ты приняла меры!- кричала Олимпиас на Анжелику,- Ты входишь в список самых уважаемых учителей Эртада! - Лима, я не могу ничего сделать с этим,- спокойно ответила Анжелика,- У Партэнии и её мужа больше прав, чем у меня… - Да… ты…- начала Олимпиас запинаться, махая руками,- Тогда я с этой семейкой поговорю! - Удачи,- сказала Анжелика. Олимпиас гордо подняла подбородок, взяла Кола за руку и они вместе вышли. Фёдор и Янни вышли, оставив нас с Анжеликой наедине. - Прости, Анжелика…- прошептала я. - За что ты извиняешься?- спросила она с недоумением. - За то, что я тебе не сказала сразу… - В какой-то степени ты поступила правильно. Ябедничать не очень хорошо, но сейчас дело другое. А если бы они начали тебя бить? Я согласна с Фёдором, так что с середины Эмати* ты будешь заниматься самообороной… - Нет!- я упала на колени,- Только не самооборона! Анжелика, прошу! - Это для твоего же блага, Лил. Разговор окончен. Ступай. Я поднялась с коленей и вышла из комнаты приёма и побежала на чердак. Прибежав туда, я рухнула на кучку сена, на которой спала. Сколько же раз Анжелика пыталась заменить мне её на новую кровать. В конечном итоге кровать осталась пылиться в подвале. Я не привыкла к удобствам, но вот согреться мечтала. Каждый день спишь на тёплом сене, а согреться не можешь, даже на солнце, а в Спарте нескончаемая жара. Думая о тепле, я уснула. Проснулась я где-то посреди ночи и огляделась: девочки спали, тихонько посапывая. Мне бы так спать, да вот не могу. Кошмары. Вот я и не встаю спозаранку, как Гликерия. На этот раз кошмар был типичный: я видела прекрасную золотовласую девушку, которая замечательно пела, смотря на заходящее солнце. Но едва позади неё показалась луна, девушка забилась в конвульсиях и превратилась в огромного белоснежного волка с жёлтыми глазами без зрачков. И как только это произошло, волк поворачивается ко мне и бросается на меня, разинув пасть с огромными клыками. Великий Зевс, когда же это закончится… - Лил!- кричала мне Роуз,- Хорош спать! Выползай! Я с большим трудом открыла глаза и огляделась: девчонки ушли гулять. Как же я забыла?! Ведь сегодня самый классный день! Сегодня день урожая! Как же я устала от этих тошнотворных запахов мяса и крови. Так и хочется уйти в Коринф: там никто не ест мяса, куча овощей и фруктов, настоящий рай. Не то, что у нас: из природы только лес Гефеста, мясо в огромном количестве, да и война сплошная кругом. Хорошо, что у нас хоть строгие правила имелись, чему я была очень рада. За убийство – отрубали руки (кроме тех случаев, когда требовались люди на войну); за воровство – ноги, а вот мятежников без разбирательства сжигали. - ЛИЛ!!!- хором заорали ребята. - Да иду уже!- крикнула я им,- Я что, голая пойду?! Мальчики засмеялись. - Хорошо, тогда на поляну приходи!- крикнул Фёдор,- И давай-ка побыстрее! - Иду, иду!- крикнула я ему и чуть не упала, одевая сандалии. Кое-как одевшись и схватив книгу по истории Спарты, я вылетела на улицу и пошла на поляну, на которой я в шесть лет сдуру послушала Роуз и мы вместе попали в переделку. Я решила пойти мимо королевских садов. Наверняка там уже появились тигровые лилии, которые королева Николета просила у Чаритона – цветника, который приехал из Коринфа. Вот он то и рассказал мне про Коринф. И действительно – цветник продал королеве пять дюжин этих цветов. Жаль только, что в сад заходить запрещено… Я шла, засмотревшись на цветы. И вдруг мимо меня проносится какой-то парень (причём с нечеловеческой скоростью), и толкает меня. Я упала и порезала о камни руку. Парень неожиданно остановился и посмотрел на меня. В жизни ничего подобного не видела: парень в миллиарды раз был красивее Фёдора, белобрысый, а глаза ярко-зелёные, какие-то неестественные. Кожа бледная, как у меня, а по возрасту примерно мне ровесник. Какие-то доли секунды мы смотрели друг на друга, а потом парень направился ко мне. - Извини, я тебя не заметил,- сказал он и протянул мне руку. Я сначала опешила, но всё же подала красавцу руку и встала. - Я подниму,- сказал он, когда я хотела поднять свою книжку. Он быстро схватил её и подал мне. - Ты не ушиблась?- спросил он. Я не могла ответить: меня даже Фёдор не мог так обворожить. Предо мной ангел воплоти. Я решила посмотреть, во что красавец одет (я не обращала на его одежду внимания, потому что мой взгляд приковало его лицо): довольно богато, но и у нас Андромаха и её подружки не хуже одеваются. Я знаю почти все наши классы, но его я никогда не встречала. У меня мелькнула мысль, что он принц Седрик*, но я бы могла его видеть в садах или около замка… - О боги, у тебя кровь!- вскричал он. Я оторвала наконец взгляд от его лица и посмотрела на свою правую руку. Камень, о который я порезалась, рассек мне ладонь так, что без инфекции тут не обойтись,- Пойдём, я тебя отведу к нашему лекарю… - Нет, это пустяки, заживёт,- сказала я, но красавец схватил меня за руку и потащил за собой. - Вы так все говорите,- стал бормотать он,- а потом руки гниют… - Кто ты вообще такой!- закричала я,- Отпусти меня немедленно, иначе я скажу Анжелике… - А, ты значит сирота,- сказал он,- И кто же вас там лечит? - Вот Анжелика нас и лечит. Я бы могла тысячу раз у неё на руках умереть! Пусти! - Ты пойдёшь со мной к лекарю! Я виноват в том, что ты порезала руку, так что не упрямься и иди со мной… Ну, всё, он меня достал! Никогда бы не подумала, что такой красавчик может быть таким приставучим и упрямым, да ещё и командовать мною. Я, не теряя ни минуты, пнула его что есть силы, вырвалась и побежала от него подальше. Я знала, что он может меня догнать, но попытка оказалась успешной. Он даже не попытался устроить за мной погоню, только что-то мне крикнул, а что, я не расслышала. Я добежала до конца улицы, свернула за угол и остановилась, чтобы отдышаться. Оглядевшись напоследок, я стала соображать, куда мне идти. Бежала я, не разбирая пути, так что сейчас дорогу будет найти куда сложнее, чем десять минут назад. Соображать мне надо было недолго: я очень хорошо знала город. Идти пришлось через Собрскую площадь, где пейзажей, таких как около дворца, не было. Как только я пришла туда, я увидела не очень смешную картину, и даже жестокую: наша «дорогая банда» кидала камнями в маленького волчонка, а то жалобно скулил и выл. Ярость забушевала и готова была в любую секунду из меня вырваться. - Что вы с ним делаете?!- закричала я. - О, смотрите!- крикнул Саймон и толкнул в бок Матиаса. - Пэвеу нипрялецё*!- сказал за него Стефанос. - Чего тебе надо, малявка?- спросил меня грубым тоном Саймон. - Прекратите сейчас же!- закричала я,- Что он вам сделал?! - Слушай, рыжая, это не твоё дело…- сказал мне Матиас. - Ещё как моё!- заорала я,- Вы перебили всех моих питомцев, да ещё и этого малыша замучить решили! - А кого мы там перебили?- спросил Матиас,- Трёх котят, одну большую ящерицу и двух кроликов? Они хором загоготали. Разорвала бы им глотки, если бы могла. И им ещё мало этого числа. Я подняла камень и швырнула в Саймона. Попала чересчур метко (прямо в макушку), за что сейчас получу по шее. Саймон заорал от боли и кинулся на меня. Как хорошо быть маленькой: когда на тебя идёт двенадцатилетний парень, можно просто прошмыгнуть под ним и спокойно бежать куда надо. Так я и сделала, а Саймон от неожиданности потерял равновесие и рухнул на землю. Парни ринулись ему помогать, но и с ними произошло то же самое. Пока они ещё не успели опомниться, я схватила волчонка и побежала в сторону поляны. Но не успела я пробежать и десяти метров, как они меня настигли и вырвали волчонка у меня из рук. - Сама напросилась, рыжая,- сказал Саймон и схватил меня за волосы. Причем он схватил их так сильно, что мне показалось, что он сейчас мои волосы разом вырвет. Было жутко больно, я завопила и начала изо всех сил колотить Саймона по руке, которой он схватил меня за волосы. Парней это позабавило, и они стали всячески прикалываться надо мной и дико смеяться. И тут мои глаза заполонила прозрачная красная плёнка, земля задрожала и покрылась большими трещинами, из которых медленно полилась лава. - Бивюм окцаде*!- заорал Стефанос. Саймон отпустил меня и ринулся вслед за Стефаносом. Матиас опешил. Он как тупой смотрел на эти трещины, разинув рот. Потом кое-как пришёл в себя, завизжал, как девчонка, и, кинув волчонка на землю, побежал за остальными. Что стало с серым беднягой, я не знаю, потому что у меня закружилась голова, и я рухнула на землю. Я не знаю, сколько я там пролежала. Знаю только то, что все меня давно ищут. Я попробовала пошевелиться, и вроде ничего серьёзного не ощущала. Только вот что странно: всё лицо у меня было мокрое, и кто-то переминался, стоя у меня на груди. Я открыла глаза и увидела перед собой серую мордашку того самого волчонка, которого я «храбро» спасала. Тот высунул язык и весело мотал хвостом. - Как тебя зовут, малыш?- спросила я у него. Я очень любила «проводить беседы» с животными, хоть они и не умели говорить по-человечески. - Волф,- гавкнул тот. Ну что, так его и назову, хотя я в первый раз вижу, чтобы волки так лаяли. Волф слез с меня и сел на землю. Я потихоньку стала вставать, и тут почувствовала жуткую боль в шее. Я положила руку на неё. Волф тревожно посмотрел на меня. - Всё хорошо, малыш,- сказала я, отводив руку от шеи. Ну, снова! Негде не обходится без крови. Как же я так могла упасть? И что это за камни лежат на земле, где недавно были трещины? И тут я услышала, как Волф заскулил, как будто его сейчас со всей силы ударил Саймон. Я обернулась и посмотрела: никого, только Волф сидит и скулит, подняв лапку. И тут я увидела причину его боли: это на самом деле не камни, а просто остывшая лава, но как она могла так быстро остыть? Волф задел нечаянно один камень, и он прорвался. Лавы вытекло совсем немного, но маленький шалун уже успел обжечь лапку в ней. - Ты где была?!- спросила меня Роуз, после того, как я отнесла Волфа в приют и бегом примчалась на поляну,- Мы уже собирались в розыск подавать! - Объясню после праздника… - сказала я, но Роуз на меня накинулась, и начала меня трясти. - Говори! - Лааааадддддно, тоооольккко пппууусттти! Пришлось рассказать. Роуз «мастерски» умеет заставить человека сказать, то, что ей нужно. Под самый конец моего рассказа к нам присоединилась Гликерия. - Значит, говоришь, было землетрясение, и из трещин пошла лава?- спросила она. - Да. А что?- спросила я. - Просто мы ничего не почувствовали, и тем более вулкан давно не пробуждался. Странно всё это, не находишь? - Гли, помолчи,- вмешалась Роуз, а потом обратилась ко мне,- Можешь ещё раз рассказать, как выглядит тот парень? Пожалуйста… - А смысл,- сказала я, разводя руками,- Я тебе уже раз пятнадцать рассказала, как он выглядит. Гликерия захихикала, увидев, с каким надутым лицом смотрит на меня Роуз. - И нечего на меня так смотреть!- сказала я ей. Энва – второй класс письма Принц Седрик Брейв – второй сын короля Гордона Брейва Пэвеу нипрялецё (драк.) – рыжая явилась Бивюм окцаде (драк.) – бежим отсюда Эмать – пятый класс музыки