My Soul

Она лежала в его постели. Белокурые волосы были разбросаны по синим простыням кровати, а молчаливость комнаты нарушали только тихие посапывания девушки. Дорин нежно провёл рукой по её лицу, убрав пряди лунных волос за ухо, и, поцеловав кончик прелестного носика, поднялся с кровати и натянул пижамные штаны на нагое тело. Он вышел из комнаты, направляясь в сторону кухни. Чёрт, сегодня они слишком долго и усердно проверяли на прочность новую кровать, из-за чего теперь желудок парня урчал от голода, а его ведьмочка спала без задних ног в уютном коконе одеял. Темноту в квартире рассеивали лучи восходящего солнца, которые пробирались сквозь тонкие шторы и окрашивали убранство его дома в оранжевые тона начинающегося утра. Дорин открыл дверцу морозильника, доставая из холодильника замороженную лазанью, и, распечатав упаковку, поставил её в микроволновую печь. Он выставил на таймере нужное время и пошел в гостиную, направляясь к любимому шкафу с книгами. Он взял толстый том «Истории Импрессионизма» с верхней полки и открыл книгу, чтобы еще раз посмотреть на самый важный секрет, который ему не терпелось открыть Маноне. Он достал из самодельного тайника красную бархатную коробочку и отбросил книгу на диван. Футляр, в котором хранилось кольцо, был сделан в форме сердца. Мать отдала ему своё помолвочное кольцо пару месяцев назад, когда он спрашивал совет родителей по поводу своего желания создать семью с Маноной. Резкий писк, раздавшийся за его спиной, вывел Дорина из раздумий, и он быстро спрятал коробочку в карман своих штанов. — Почему игрушки этого слюнявого чудовища разбросаны по всему дому? — сонно спросила девушка, отпихивая от себя маленького ястреба, послужившим источником писка. Это была любимая игрушка Быстроногой — собаки его лучшей подруги Аэлины. Пока она со своим мужем навещали родственников в Шотландии, Дорин согласился присмотреть за их домашнем питомцем, что сам же подарил Аэлине на восемнадцатилетие. — Почему ты не спишь? — нервно спросил он, оборачиваясь к девушке лицом, когда она появилась в проходе коридора. — Это существо разбудило меня своим слюнявым языком. — хриплый ото сна голос Маноны послал множество мурашек по телу парня, — Аэлина когда-нибудь займется воспитанием своей псины должным образом? И как Рован вообще терпит третьего лишнего в их кровати? — девушка оттянула футболку Дорина с изображением Пакмена, которая была надета на ней, до бедер. — Думаю, что эту собаку уже никто не перевоспитает, миссис Уайтхорн слишком многое ей раньше позволяла. Закатив глаза, Манона пошла на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Дорин уже хотел было схватить книгу-тайник, чтобы спрятать кольцо на место, но белокурая макушка снова показалась в проеме двери, чтобы оповестить его о приготовленной лазаньи, поэтому парень последовал за своей возлюбленной. Его любимое лакомство сидело на столешнице совсем рядом с ранним завтраком. Луч солнца, пробившийся сквозь шторы, придавал глазам Маноны золотистый оттенок. Она задумчиво уставилась в одну точку, задержав руку со стаканом у своих губ. — Черт… — простонал Дорин, чем вывел девушку из ступора. Он подошел к шкафчику и вытащил из него аптечку. — В этот раз я слишком сильно перетянул тебе запястья. — обеспокоено проговорил парень, пытаясь отыскать нужную мазь. — Не волнуйся, я надену кофту с длинными рукавами. — спокойно ответила Манона, поставив стакан на стол, и посмотрела на свои руки. — Нет, ведьмочка, — Дорин подошел к ней, открывая тюбик, — Тебе придется надеть водолазку, чтобы скрыть и это. — Он провел подушечками своих пальцев по её шее, чтобы показать место, на котором образовывался большой синяк от его засосов, оставленных сегодня ночью. Он взял её запястья в свои руки и аккуратно начал наносить мазь на ссадины, оставшиеся от верёвок. — Прости. — закончив, прошептал Дорин и поцеловал открытую ладошку девушки. — А у тебя не болит спина? — спросила Манона, проведя своим длинным ноготком по его бицепсу. — Мне кажется, я тебе там устроила настоящее месиво. — Ну так вылечи меня. — усмехнувшись, он вложил ей тюбик в руку и повернулся на сто восемьдесят градусов. Манона осторожно размазывала лекарственное вещество своими наманикюренными пальчиками по расцарапанной спине*1, пока бархатный футляр, лежавший в кармане пижамных штанов, давил на внешнюю сторону бедра парня. Не то, чтобы Дорин был не уверен в правильности своего поступка. Совсем наоборот, это было одно из самых верных решений в его жизни. Просто он прекрасно знал её характер, и очень боялся, что Манона струсит и откажет ему, даже несмотря на то, что она призналась ему во взаимности. — На самом деле, я хотел сделать это на вашем ежемесячном семейном шабаше, — Дорин развернулся обратно, пытаясь сохранить ровность своего дыхания. — Даже уговорил твою кузину помочь, — Он пытался говорить спокойно, чтобы голос его не дрожал. — Но только что понял, что не дождусь пятницы. За свою не то чтобы очень долгую жизнь, у Дорина Хавильяра было достаточно девушек на одну ночь и даже пару серьёзных отношений. Но он никогда не чувствовал себя так… идеально, как с Маноной. Их первая встреча произошла в отцовском кабинете. Из-за того, что главный офис своей фирмы Дорин открыл в том же здании, они с отцом стали чаще общаться, и у него появилась дурацкая привычка врываться в кабинет старшего Хавильяра без стука. В тот день, когда он прервал их встречу, Манона стояла рядом со столом своего начальника и указывала длинным пальцем на что-то в бумагах, разбросанных на столе. Она чуть не убила его взглядом, когда он с порога начал рассказывать о том, что какой-то дебил на мерседесе занял его любимое парковочное место. Тогда он ещё не знал, что это место на стоянке раньше пустовало только из-за того, что Манона была в отпуске. В общем, Дорина притянула её холодность, неприязнь и то, какими замысловатыми ругательствами она отбивалась от его приставаний. Она бросала ему вызов, и как же ему приятно было принять его. Прошло, кажется, полгода прежде, чем она позволила ему залезть к себе в трусики. После чего и началась та часть их взаимоотношений, которую Манона называла: «Секс ради секса, и ничего большего». Девушку бесило, когда кто-то усложнял ей жизнь, а Дорин сделал это, предложив через какое-то время встречаться. Он до сих пор недоумевал, как у него получилось развести её на настоящие отношения. И вот она — точка невозврата. Когда ты переступаешь черту серьезности даже несмотря на то, что можешь навсегда потерять дорогого тебе человека. Потому что понимаешь, что больше не можешь просто говорить всем: «Хэй, это Манона, она моя девушка». Нужно что-то более существенное. То на что Дорин был готов пойти в тот момент, когда глаза любимой начали светиться от счастья. — Манона, ты сделаешь меня самым счастливым мужчиной в мире? — он опустился перед девушкой на одно колено и достал из кармана красную коробочку в виде сердца. — Ты выйдешь за меня? Она открыла рот от изумления и прошла, наверное, целая вечность полной тишины, прежде чем кухню опять наполнили звуки разговора. — Мне кажется, это не самая лучшая идея. — ее голос дрожал, а глаза маячили по комнате, пытаясь избежать взгляда Дорина. Она так и сидела на столешнице и нервно сжимала край его футболки. Ожидаемо. Скорее всего Апокалипсис начался бы прямо сейчас, нежели она ответила: «да». — Я назову тебе тысячи причин, почему эта хорошая идея. — Дорин поднялся с колена и поставил футляр рядом с бедром девушки, — Наши отношения построены не исключительно на сексе, хотя этот аспект мне очень нравится. Никогда не буду отрицать, что обожаю трахать тебя. — он взял лицо Маноны в руки, заставляя посмотреть на него. — У нас всегда есть общие темы для разговора, Господи, мы можем болтать часами, а минуты тишины никогда не перерастают в напряженное молчание. Нам всегда комфортно друг с другом. — Дорин провёл большим пальцем по нижней губе девушки. — Мы практически год живем вместе, оставаясь то у меня, то у тебя, и быт не делает наши отношения скучными и блеклыми. — Манона тяжело сглотнула, вспомнив каким образом они проводят свои вечера. — Мы оба работаем и реализуемся, как личности. Моя семья обожает тебя и верит в нас, мама всё спит и видит, когда у неё появятся внуки, в то время как отец боится того дня, когда придётся на какое-то время отпустить в декретный отпуск своего маркетингова директора. — его лицо озарила самодовольная ухмылка. — Даже твоя бабушка смирилась, узнав о наших отношениях. Последний довод был не то чтобы в пользу, а просто констатация факта. Эта старая ведьма терпеть его не могла ещё со времён учебы в университете, в котором она преподавала психологию. Поэтому парень был действительно удивлён, когда получил от Маноны смс-ку, в которой говорилось, что она наконец рассказала всё своей бабушке. После они старались не поднимать эту тему, которая трепала нервы обоим. Видимо зря. Манона побледнела и отвела глаза в сторону, она закрылась от него, скрестив руки на груди, и нервно сжала губы. — Стоп, — его сапфировые глаза сузились, и девушка поняла, что её поймали на лжи. — Ты так ей ничего и не рассказала? — Дорин, я… — начала своё оправдание Манона. — Полтора года, — он отошёл от девушки, качая головой, — мы встречаемся с тобой полтора гребанных года, — он повысил свой тон. — И твоя семья до сих пор не знает? — Почему же, моя кузина знает. — ответила она. — Это сейчас вообще не аргумент. — теперь Дорин перешёл на крик. — И ты продолжаешь ходить на эти дурацкие случки, которые устраивала твоя бабушка? Ему не требовался ответ, потому что всё было написано на её лице. Дорин провёл рукой по своим темным волосам, будучи в недоумении от всего происходящего. Он отвернулся и пошёл в сторону выхода из кухни. — Эй, — Манона соскочила со столешницы и обогнала парня, перегородив ему путь. — Ты сам мне когда-то сказал, что я могу написать книгу: «Тысяча и один способ как отшить ухажера», я даю тебе слово, что никто и пальцем меня не тронул. — она взяла его лицо в свои холодные пальчики, чтобы притянуть к себе. — И это не оправдание. — выдохнул он прямо ей в губы. Дорин со злостью откинул её руки со своего лица и обошёл девушку. — Ой, да ладно тебе. — резкий голос Маноны заставил его обернуться. — Может, ты этого и не понимаешь, но я прекрасно вижу, почему ты делаешь это. Он поднял брови в ожидании услышать её предположения. — Ты делаешь это только потому, что твоя семья требует жениться. Потому что все твои друзья уже создали семьи, и ты чувствуешь себя неуютно ведь твоя жизнь отличается от их. — В её словах было столько уверенности, что у Дорина защемило сердце. — Честно, я не знаю, какие мои действия заставляют думать тебя так. — Дорин грустно улыбнулся, посмотрев прямо в её глаза. — Но для ясности я назову одну единственную причину, почему я хочу, чтобы ты стала моей женой. — его голос был пропитан печалью. — Это потому что я люблю тебя. Дорин быстро вышел из кухни, оставляя девушку одну в комнате, и она услышала громкий хлопок закрывшейся двери его спальни.