Самый лучший папа!

- Олесь, не спишь? – тихо заглянула в палату Кошкина. - Нет, проходи! – слабо улыбнулась Уманова. Организм по-прежнему был слишком слаб для бурных реакций. - Ну, как ты? Как самочувствие? –присаживаясь на краешек кровати, поинтересовалась Рита. - Нормально, уже ничего и не болит! - Это замечательно! Я видела твои анализы, они весьма и весьма улучшились! - Как ребёнок? – тревожно спросила Олеся. - У-у! – махнула рукой женщина. – Песни поёт на всё отделение! Так что с ним тоже всё хорошо, крепенький малец! - Когда я смогу его увидеть? - Я хочу попробовать уговорить заведующего разрешить тебе навестить сына сегодня. Не знаю, получится или нет, но объективных противопоказаний к этому я не вижу… К тому же со швом всё в порядке. - Пожалуйста, постарайся! – взмолилась Олеся. – Я очень хочу его увидеть! - Не ты одна! – хмыкнула Кошкина, косясь на дверь. – Там ещё двое таких же нетерпеливых! Они мне уже весь мозг проели своими «Можно к ней?», «Когда её переведут в палату?», «Ей так плохо?»! – смеясь, сетовала она. – Слушай, Леськ, ты же не возразишь, если я пущу их к тебе? - Конечно! – смущённо выдохнула девушка. - Какое же счастье, что тебя наконец-то выпустили из реанимации! – закатила она глаза. – Аллилуйя, просто!        Стоило только Кошкиной дать отмашку посетителям, как из коридора сразу же послышался протяжный крик: «Мама-а-а-а!». Василиска влетела в палату, словно фурия, и сразу же кинулась с объятиями к самому родному человеку. Забравшись на кровать прямо с ногами, она тут же услышала замечание от крёстной и мигом спустилась на пол. - Мама, я так по тебе скучала! - И я по тебе, солнце! – едва заметно улыбнулась Олеся, целуя дочку в макушку. - Тебе больно? - Нет, конечно! – помотала она головой. – Всё хорошо! - Так, Васька, пошли-ка в буфет сходим, твоей маме нужно кефир купить! – сориентировалась Кошкина, украдкой подмигнув Борису. – Поможешь мне выбрать? - Конечно! – сразу согласилась девочка. – Мама, мы сейчас!        Оставшись в палате одни, Тарасов и Уманова некоторое время молчали, непрерывно смотря друг на друга. Девушка слегка поджала губы, он чуть ссутулился. - Прости меня… - Поцелуй меня…        Когда он коснулся её губ, сердце совершило кульбит и, пару раз дрогнув, упало куда-то в пятки. И одинокая слезинка, сорвавшись с ресничек, растворилась в белоснежных простынях, унеся с собой всю ту тревогу, что царила на душе долгие дни. - Я люблю тебя, - отстранившись от Олеси на считанные миллиметры, прошептал Борис. - И я тебя очень люблю.        И вновь нежный поцелуй одурманил обоих. Закрепил произнесённые каждым слова. Первые в череде сотен подобных. И каждый верил, что эта сказка навсегда, что друг без друга они уже не смогут. - Я так испугалась, - тихо сказала Уманова, когда Борис, опустившись на кровати, взял её ладошку в свою и поднёс к своим губам её пальчики. – Когда Ольга пришла и сказала, что Василиска куда-то ушла, что её заберут органы опеки, я думала, что вообще умру… Так больно мне ещё никогда не было... - Всё в прошлом! – пообещал не громко Тарасов. – И Ваську никто никуда не заберёт. - Она всё придумала? - Скорее, переврала, - неопределённо ответил Борис. – Пока меня дома не было, она Ваське всю правду выложила, и про твою беременность, и про контракт… Так это чудо посчитало, что её все обманули и, действительно, ушла из дома. Правда, недалеко, догнал её на мосту… - Боже, бедная моя девочка! – дёрнулась Уманова. - Успокойся, - погладил её по волосам Тарасов. – Я ей всё рассказал и объяснил! - И как она восприняла всё это? - Назвала меня «папой» и пожелала спокойной ночи! – улыбнулся мужчина своим воспоминаниям. – Так что всё хорошо! - А что с Ольгой? - Я хотел с тобой посоветоваться… - О чём именно? - Я подал документы на развод, но… - сбился он. – В общем, на записи с камеры видно, что она тебе не оказала помощь, когда увидела твоё состояние, не позвала врача, не дала тебе воспользоваться кнопкой вызова… Это видео станет весомым доказательством её вины в случившемся, за такое бездействие ей, скорее всего, светит тюрьмы… - Я пока тебя не понимаю, - нахмурилась Уманова. - Мы можем отдать эту запись в прокуратуру, и её посадят… Но есть и другой вариант… Как ты смотришь на то, чтобы Ольга осталась на свободе, взамен на то, что разведёмся мы с ней без лишнего шума? Она испугается перспективы сесть в тюрьму и подпишет документ на развод в ту же минуту. - Тебе бы хотелось последнего? - Я бы очень хотел, чтобы она ответила за содеянное, но… Тюрьма и нищета для неё слова синонимы. Сейчас она рассчитывает хоть на какие-то бонусы после развода, но в любом случае, не получит и копейки. - Ты же не отнёс запись в органы, значит, надеешься на второй вариант? - Нет! – замотал головой Борис. – Ты сама должна решить, будешь ли её наказывать или нет. По сути, варианты равнозначны. - Если честно, то я не хочу ни первого, ни второго. Мне без разницы, что будет с Ольгой… Я только хочу, чтобы она отстала от нас, а уж как этого добиться, реши, пожалуйста, сам. - Хорошо, – кивнул он и вновь наклонился к Олесе, чтобы поцеловать её.        Вошедшая без стука в палату Кошкина, деликатно покашляла, заставив пару смущённо отпрянуть друг от друга. - Ну, что, голубки? На мальчишку пойдёте смотреть? – улыбнулась она. - Конечно! – молниеносно среагировала Уманова.        В стеклянном боксе, развалившись на спинке, спал малыш. Он был совсем крохотный, его маленькая грудная клетка часто вздымалась, а ножки то и дело подрагивали. Завидев ребёнка, Олеся сразу же прижала ладошку к одной из стенок – как жаль, что она пока не могла к нему прикоснуться! Стоявшие рядом Василиска с Борисом тоже безотрывно смотрели на мальчика, не сдерживая свои тёплые улыбки. Глаза обоих были наполнены любовь.        Почувствовав, как рука Тарасова легла на талию, Олеся повернулась к мужчине и тихо спросила: - Ты ведь станешь нашим папой?        Борис сначала оторопел, но уже через мгновение едва заметно кивнул. - Я стану самым лучшим папой! - Обещаешь, что навсегда? - Клянусь!        Блаженно улыбнувшись, Уманова ощутила прикосновение тёплых губ самого любимого мужчины к своей макушке и откинулась на его широкую грудь. Поверила. Не усомнилась. Только самый лучший! И никак иначе! - Мишка, слышишь? – шепнула Василиса, прижавшись к стеклу. – У нас теперь есть самый лучший папа! Ну и мама… Она тоже лучшая, уж поверь мне!

***Конец***