Temper justice with mercy

Артур теснил Мордреда к полуразрушенной, разваленной крепостной стене. Мордред был силён, он был молод и проворен, но даже его силы, без сомнений, преувеличенные с помощью магии Мэб, были на исходе. Он почти выдохся, его внимание становилось рассеянным. И Артур смог подловить его. Снова. - Брось оружие. Всё оружие, - подчеркнул он, - которое у тебя есть. Он направил острие меча ему в грудь. Мордред выглядел растерянным и испуганным. Его рот был приоткрыт – он тяжело дышал, а глаза излучали беспокойство. Он осторожным движением поднял руки, показывая, что у него ничего нет. Затем он так же осторожно и неспешно стал опускать их вдоль стены и дотянулся до пары кинжалов, припрятанных один в сапоге, а другой за поясом. Артур не был уверен, что это всё. - Мне очень жаль, Мордред, - сказал он, хотя по его тону трудно было понять, искренне ли это, или просто из воинской вежливости. У Мордреда не оставалось другого выбора, кроме как… умолять. - Пожалуйста, отец, - стал просить он жалостливо. – Я ведь всё-таки твой сын, не убивай меня! – его голос поднялся, и Артуру показалось, что ещё немного, и тот заплачет. Он колебался. Он опустил голову, избегая смотреть Мордреду в глаза: - Ты сам навлёк это на себя. Мне жаль. Но он стоял и ничего не делал. И, хоть и острие клинка всё так же было направлено на его грудь, Мордред понял, что у него есть шанс. - Пожалуйста, отец. Мэб заставила меня… Артур скривился, как от чего-то кислого – такое оправдание казалось ему жалким. - Ты не дал мне даже шанса! – закричал вдруг Мордред. И Артур вздрогнул – таким искренним гневом, смешанным с жалостью, был наполнен голос его сына. Да, он признавал, что, как ни крути, но Мордред – это его сын. - Ты сразу велел мне убираться! «Ты сказал, что никогда не обнимешь меня». - Ты хотел казнить мою жену! - Да она изменяла тебе! - С этим я как-нибудь сам бы разобрался! Без тебя! Как все эти годы… - Как все эти годы… - перебил его Мордред. – Все эти годы тебе не было до меня дела. Он всё так же стоял на коленях с поднятыми у стены руками, но спина его была прямой, а тон больше не был просительным. Теперь он обвинял Артура. Клинок всё так же упирался Мордреду в грудь, но кончик лезвия едва уловимо опустился. Послышался топот копыт совсем близко. Это был Мерлин. Он слез с коня и подошёл к ним. - Мерлин, прошу тебя! Скажи ему… Ты ведь помнишь меня… «Да, я помню, как ты метнул в меня нож, ещё когда был ребёнком», - подумал Мерлин. Но в его голосе было столько мольбы… В конце концов, мальчишка не виноват в том, что родился. Мерлин понимал, что часть вины – на нём. Он понял, что он ошибался, ему нужно было привести Мордреда ко двору и воспитывать его, тогда последствий этого бунта и манипуляций Мэб можно было бы избежать. А теперь Артура назовут сыноубийцей. Но главное было то, что Мерлин понимал – это неправильно. Его нужно пощадить. Не потому, что он сын Артура – хотя это тоже важно, но прежде всего потому, что он человек. - Артур, - обратился он к своему подопечному. Он подошёл ближе к нему, Артур чуть развернул голову к нему, не спуская глаз с Мордреда. – Артур, - повторил Мерлин. – Артур, он всего лишь ребёнок, - сказал он с добродушной снисходительностью. Артур осторожно отвёл глаза от сына и посмотрел на Мерлина. Мордред тем временем попытался аккуратно убрать от себя меч, взяв его за кончик, но тут же был остановлен Артуром. Меч по-прежнему упирался ему в грудь. Теперь Мордред смотрел на него без ненависти и злобы, а просто как ягнёнок на заклании – смотреть на это было невыносимо. - Что мне делать?! – запальчиво вскричал Артур, обращаясь к Мерлину. Грудь Мордреда вздымалась и опадала под грузом клинка, его била мелкая дрожь. Мерлин подошёл к нему. Он не мог проникнуть в его мысли, но он мог ощущать его чувства. Он попытался нащупать причины, действительно побудившие его на все те ужасные поступки, что он совершил, и его грубое поведение при дворе. И он с удивлением обнаружил там любовь. К Мэб. Мальчик вырос, почти не видя других людей, а колдунья Мэб задурила ему голову и внушила ему всё-таки верность к ней. Глупый, несчастный юноша. Мерлин взглянул на Артура: - Артур, Мэб манипулировала им, - в устах Мерлина этот аргумент звучал более весомо. - Он совсем ещё ребёнок. Твой ребёнок, - добавил он после паузы. Артур поёжился. - Я не хочу его убивать, - сказал он, прикрыв глаза. – Но я не знаю, что мне делать! Что я скажу при дворе? Что будут говорить обо мне? Что я пощадил его, потому что он мой сын?! И меня снова обвинят в том, что я не соблюдаю законы, - он снова посмотрел на Мордреда, как на досадное недоразумение в своей жизни. Мордред смотрел на него растерянно и забито, совсем задыхаясь от страха и безнадёжности. - У меня есть выход из положения, - Мерлин шагнул к Артуру. - Я слушаю тебя, - сказал он. - Что, если сделать его рыцарем? – предложил он. – Сейчас ты просто проявишь великодушие, пощадив его, а если он пойдёт против тебя, тогда у тебя уж точно будет причина казнить его, но я надеюсь, что до этого не дойдёт. Он будет под твоим и моим присмотром, под твоей крышей – в конце концов, у него есть на это право. Дай мальчику шанс, - он вновь ступил к Мордреду и не глядя положил руку ему на плечо. Мордред отозвался взглядом, полным благодарности. Мерлин не посмотрел на него в ответ – он не считал, что это стоит благодарности. Это простая человечность, и Мордред не будет у него в долгу из-за этого. Мерлин просто считал, что он поступает правильно, делает доброе дело: не даёт Артуру совершить смертный грех и даёт этому юноше право на место под солнцем. Артур опустил свой меч, Мордред вздохнул с облегчением, но тело его всё ещё было натянутым, как струна. - Я действительно не хотел его убивать, - тихо сказал Артур. - Посвяти его в рыцари прямо сейчас. Они провели нехитрую церемонию, где Мордред поклялся Артуру в своей верности. - А как же Мэб? – спросил Артур. - Мэб я беру на себя, - заверил Мерлин. Вдруг, Мордред повалился с колен на землю, вцепившись руками в палые листья. - Что с тобой? – спросил Мерлин. Но Мордред не ответил – всё было как в тумане, его голова кружилась, и он потерял сознание. До этого Артур ранил его, и всё это время кровь продолжала вытекать из него, совсем ослабив. Мерлин наложил кровоостанавливающие чары и взвалил его на седло перед собой. Всю дорогу Мордред проспал, а проснулся он уже в отведённых ему, как наследному принцу, покоях. Мерлин сидел у его кровати, прикрыв глаза и о чём-то размышляя. Как только он заметил, что Мордред проснулся, он встрепенулся и подвинулся ближе к изголовью. - Как ты себя чувствуешь? – спросил он и взял его за руку. - Ужасно. Голова болит, а ноги словно ватные, - он поджал губы. Он не должен жаловаться. – Я справлюсь, - сказал он. Помолчав, он робко спросил: - А что Артур? Он… приходил ко мне? - Он… - Мерлин замялся. – Был занят. Подписывал указы, собирал совет, где объяснял ситуацию. В том числе и насчёт тебя. - Понятно, - казалось, такой ответ его не очень порадовал. - Он привыкнет к тебе, - сказал Мерлин, и его слова прозвучали обещанием. Мордред поднял на него глаза. - Да я… Мне не нужно. Это просто… условности. – Он был рад просто тому, что остался жив. – Он не обязан… любить меня. В его словах было что-то неправильное. - Любовь по долгу – это не любовь, - Мерлин хотел, чтобы это прозвучало мягко, но он только ранил его. - Мне не нужна его любовь! – вскипел Мордред. Но они оба знали, что нужна, и оба знали, что они знают это. «Тем более, когда Мэб больше не будет рядом», - подумал Мерлин. Трудно будет заменить то подобие любви, которым она его забаловала, женской любви – любовь отца, тем более в сложившихся обстоятельствах – другая любовь. И это будет сложно. - Я хотел сказать, что он обязательно полюбит тебя, - сказал Мерлин, улыбнувшись. - Мне не нужна его любовь! – вскричал Мордред, и по его лицу покатились слёзы. Как только он это заметил, он отвернулся, вытирая их и краснея от стыда. - Всё в порядке, - наклонился к нему Мерлин и попытался обнять так, чтобы это не выглядело с его стороны, как одолжение. – Ты просто устал и ослаб, поэтому не можешь сейчас контролировать себя. Он провёл рукой по его волосам, успокаивая его. Без сомнений, он совершил ошибку. Его нужно было воспитывать при дворе Артура. Теперь они пожинают плоды своих ошибок. В его чувствах Мерлин уловил столько гнева и ненависти вначале, но теперь они всё больше смахивали на обиду и досаду на непонимание. - Он хотел прогнать меня, - прошептал он. - Ну, ты хотел добиться того, чтобы его жену сожгли на костре. - Он ударил меня. - Ты его сын, и… - Мерлин понимал, что с телесными нравоучениями Артур явно запоздал. - При всех. Мерлин вздохнул. - Он совершил ошибку. Как и ты. Теперь вы оба можете начать всё с чистого листа. Мордред молчал, а Мерлин думал: «Эту ношу я возьму на себя. Мне нужно его полюбить. Не в долг, а по-настоящему». - Пообещай мне кое-что, Мордред. Мордред посмотрел на него. Он не стал с ним спорить, потому что понимал, что он обязан Мерлину жизнью. - Пообещай, что забудешь всё то, чему учила тебя Мэб. Она будет искать тебя. И она не прощает предательство так просто. Я возьму её на себя. Но тебе нужно забыть про всю ту чёрную магию, которой она тебя учила, чтобы ослабить вашу связь, чтобы она не нашла тебя. Ты понимаешь меня? Мордред кивнул. - Значит, мы договорились? - Да. - Хорошо. Отдыхай. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть, а после дали травяные отвары, что я приготовил для тебя. - Мерлин? – окликнул его Мордред, когда волшебник уже стоял в дверях. - Ты ещё придёшь ко мне? Он улыбнулся: - Конечно. * * * Хоть Мерлин и не собирался больше иметь дела с магией, он всё же обучил юного Мордреда некоторым приёмам светлой магии – он научил его простым навыкам исцеления, а также научил, как поддерживать с ним ментальную связь в случае необходимости и даже научил разговаривать с птицами. Под его чутким руководством и с его почти отцовской любовью в нём становилось всё меньше ненависти и гнева. Чем больше он понимал, что его любят, и любят искренне, тем большей радостью наполнялась его душа. И он совсем забыл про Мэб. А Мерлин знал – это всё, что им нужно. Забыть про Мэб. И тогда больше она их не потревожит. - Артур! – позвал он короля после полудня. – Мы с твоим сыном только что вернулись с охоты. Он делает успехи, - сказал он гордо. – Он подстрелил оленя одним выстрелом, так что тот даже не мучился. Мордред улыбнулся – улыбкой ясной, как солнечный рассвет в декабре, радующий своим светом в холодное морозное утро. И в нём почти ничего не осталось от того гневного и коварного юноши, которого Артур встретил вначале, которого пыталась слепить из него Мэб – кроме чёрных, как смоль, волос, доставшихся от матери, и ярких голубых глаз. - Значит, велите нести его в кухню, и скоро у нас будет настоящий семейный обед, - сказал он. Он подошёл к Мордреду и обнял его: - Я горжусь тобой, сын. - Спасибо, отец. А в следующий раз ты поедешь с нами? - Обязательно, - улыбнулся он. И для Мордреда это утро стало самым светлым. Но это было только начало. Впереди у него было ещё много таких.