Душа познала страдания

Луна скрылась за пеленой тёмных давящих туч, когда я незаметно вылез из окна дома очередной жертвы. Рука болела, а рана на ней вела себя так, как будто в любое время может заискриться. Кто же мог знать, что старый ремесленник хранит под подушкой нож для защиты? Хотя, почему-то это было ожидаемо. Когда мой кинжал пронзил живот Балифа, в его взгляде читалась боль и неожиданное понимание. Как будто он знал, что рано или поздно это свершиться. Так или иначе, но дело сделано. Пора отправляться обратно к братству, да вот только нож, похоже, был смазан каким-то ядом. Другого объяснения почему рука онемела, а в голове начал появляться туман, я не мог найти. Иного выхода, как вернуться в таверну к Эльде, я не видел. Пугать посетителей мне не хотелось и лишних вопросов тоже, поэтому пришлось пробираться через чёрный вход, который располагался в кладовой. Когда я попал в помещение, моё нутро сразу же сказало мне, что я тут не один. Кое-как найдя силы повернуть голову в сторону выхода из кладовки, я обнаружил её. Все тот сарафан и все те же голубые, обжигающие холодом, глаза. Косу она распустила и собрала в какой-то небрежный ком на голове. Для себя я отметил, что ей так даже лучше. Тут я почувствовал адскую боль в позвонке и мышцах, от чего на моем лице отобразилась гримаса боли. Я зашипел. — Что с вами? — девочка явно была не из этого мира. Она стояла как вкопанная, а потом, стоило мне показать боль, она мотнула головой и со страхом в глаза посмотрела на мою руку. — Порезался, — отошёл от ответа. Это давалось мне тяжело, ведь с каждой секундой боль становилась сильнее. — Или порезали, — я никак не ожидал, что девчонка метнётся ко мне, да ещё так внимательно начнёт рассматривать ранение как будто знает в чем дело. В один момент страх пропал. — Знаю, — я нахмурил брови, — очень сильная отрава упадка сил. Что вы чувствуете? — Кости и…мышцы ломит, как будто сгораю внутри. Больше она ничего не сказала. Девочка быстро встала и направилась прочь, буквально через минуты три она снова явилась уже с миской воды, тряпкой и с каким-то мешочком. Она разорвала перчатку и рукав, открытая доступ к ранению. Взяла кусок ткани о обмакнула в воду. Не выжимая приложила к ране. Я терпел, сейчас мысли были заняты тем, откуда она знает, как с этим бороться и почему помогла? Она развязала мешочек и достала странную коробочку с мазью. Взяв чуть на мизинец, она провела слегка по ране. Щиплет. Из этого же мешка достала бинт и перемотала руку, а потом заставила выпить непонятную микстуру, говоря, что это поможет боли отступить. Почему-то захотелось поверить ей. Остатки вечера я не помнил… Проснулся поздно днём от звука бьющейся в окно метели. Природа бушевала, не разрешая мне отправиться в путь. Я поморщился. Будучи нордом, я терпеть не мог холод. Он пронзал до самых костей, заставляя скукожиться как обсохший драугр, лишь бы найти защиты от него в собственном теле. Я решил пошевелить рукой, ожидая, что меня пронзит колющая боль. Но её не последовало. Это меня удивило. Я приподнялся и посмотрел на ранение, которое было аккуратно и правильно перевязано бинтами. Интерес завладел мной, поэтому, стараясь не причинить себе боли, начал разматывать руку. Рана затянулась и было понятно, что она превратится в скором времени в отвратительный шрам, напоминающий кем я являюсь. В первый раз вижу, чтобы раны так быстро заживали. Я задумался. — Это все микстурка лечения, — в дверном проёме показалась холодноглазая девушка. Странно, в этот раз по мне не пробежало стадо неприятных мурашек из-за её взгляда. Он грел и завораживал, будто это не мороз рисовал причудливые узоры в её глазах, а просто затаившееся пламя, которое было когда-то заморожено ведьмами. — Да ты ещё читать мысли умеешь? — Как ни странно, но ваше лицо выдаёт вас. Вы не умеете скрывать эмоций, поэтому вас можно читать как открытую книгу, — она стояла на своём месте, не решаясь подойти к моей кровати. И где же та храбрость? Я решил подозвать её, потому как заметил, что в руках она держит сменные бинты. — А..? — Я знаю алхимию, если вы про это, — она аккуратно присела на край кровати, не смотря мне в глаза, и взяла мою руку. Убрала остатки старого бинта и призналась бинтовать новым. Её движения были такими нежными. На какой-то секундный момент, мне показалось, что это лёгкое касание весенней бабочки. Но мучительные завывание бури возвращали меня в реальность. — И что же ты тогда делаешь тут? Променяла свои знания и умения на разнос кружек по таверне? — Ох, — она усмехнулась, — может быть я и знаю, как смешивать определённые ингредиенты для зелья лечения, но вот в Коллегии мне чётко дали знать, что моего опыта недостаточно и делать мне тут нечего. Да вот только где мне улучшить знания, если не в Коллегии? — Почему тогда не осталась в Винтерхолде? — А разве в Винтерхолде есть место где я могу жить? — она туго перевязала руку и не отпуская её, посмотрела на меня. Я пожал плечами и наклонил голову чуть в бок, наблюдая за изменениями эмоций на её лице. — Эльда приютила меня, как только я устроилась к ней в таверну. Одна из комнат — моя. Вместо платы за жильё помогаю ей в работе, а на перепавшие монеты от посетителей покупаю ингредиенты и по вечерам пополняю опыт в алхимии. — И всё-таки ведьма, — шире улыбнулся я. — Скорее, ваша спасительница, — ответом мне последовала тёплая улыбка. На секунду мне показалось, что лёд, коим были её глаза, лишь защитная пелена. Она прекрасный цветок, спору нет. Но уж точно растёт не в жарком оазисе, как мне показалось при первой встрече. Да, в пустыне, где всё покрыто снегом. Тёплая душа борется за своё существование. Она встала с кровати и начала собирать свои принадлежности. На удивление что-то внутри меня не хотело просто так отпускать девушку. Почему-то захотелось ещё задержать её хотя бы на пару минут, перекинуться парочкой фраз. И тут я вспомнил, что не ответил на один вопрос. Ответ на него пришёл неожиданно. — Двадцать три. Она обернулась и вопросительно на меня глянула, медленно осознавая, что я хотел донести с помощью цифр. — Тебе двадцать три года, — я победно улыбнулся, потому как в голубых глазах появился ярый огонёк удивления. — И…как же вы догадались? — она снова присела на кровать, не отводя от меня взгляда и явно ждала объяснений. — По знакам судьбы, — я немного приподнялся и сел поудобнее, — голубой горноцвет. — Причём тут цветок? — она нахмурилась, продолжая ждать. — Твои глаза мне напомнили голубой горноцвет, он растёт там, где обычно холодная земля. Но важно не это. Важно то, что этот цветок стоит на третьем месте среди ингредиентов в рецепте зелья лечения, которым ты воспользовалась, чтобы мне помочь. А откуда я взял «двадцать»? Ровно двадцати минут достаточно, чтобы сварить зелье. И почему-то, сплетя все эти нити, я пришёл к выводу, что тебе двадцать три года. Снова её большие глаза. Девушка смотрела в окно. Если бы не сказанные слова, можно было бы подумать, что она наблюдает за волшебными волнами дикого бурана. Такого же дикого, как слова норда. Так странно… Но её глаза упрямо смотрели в одну точку, нижнюю губу она немного прикусила, а руку мужчины она так и не отпустила. — Так странно… Норд приподнял бровь в удивлении. Пальчики девушки нежно сжимали его руку. Это были те самые прикосновения, от которых не хочется убегать по утру, а, наоборот, появляется желание только утонуть в них. Наверное, поэтому мужчина не торопился вырваться. — Появляется неожиданно, следующей же ночью нуждается в помощи, а сейчас…делает абсолютно все, чтобы я не уходила. Признаю, — она снова повернула голову ко мне, — догадка у вас все-таки на высшем уровне. Знаете… — Страшно иметь знакомых, у которых хороший ум? — в который раз мне удалось её убедить. — И…кто же все-таки из нас читает чужие мысли? — Хм, твои эмоции выдают тебя, можно читать как открытую книгу. — Да уж, — она фыркнула и всё же отпустила мою руку, — микстура ещё не прекратило своё действие, поэтому вам нужно выспаться. Как на зло, её слова повлияли на мой разум и я зевнул, понимая, что сон мне нужен. Тем более перед долгой поездкой до убежища. Девушка встала с кровати и дособирала вещи. Уже подходя к двери она повернулась и сказала: — Ум у вас действительно страшный. Такой же страшный, как и общение с вами. Не знаю, что будет дальше. А пока могу сделать выводы. Вы либо боретесь за людские жизни, раз ваш язык подвешен. Вы умеете убеждать, умеете говорить. Вы способны кратким текстом уговорить человека довериться вам. — она сделала шаг в коридор, держась за дверную ручку, — либо же вы отнимаете жизни. Искушаете ядовитым говором, заманивая в ловушку. И, знаете? Я не могу определиться, к какой стороне вашей личности принадлежит моя душа? Дверь закрылась. Капелька пота скатилась по виску и я наконец смог сглотнуть слюну. — Страшно не то, чтобы не иметь умных знакомых — проговорил я в пустоту, — страшно быть перед знакомыми открытой книгой. Спать мне перехотелось.