Слово на букву "Л" — любовь

      Покои Валиде-султан освещены холодным осенним солнцем. Прохлада ранней осени бодрит, дверь, ведущая на террасу открыта. Ощущается дуновение ветра, по временам оставляющее мурашки на коже. Неожиданный порыв ветра захлопнул двустворчатую дверь, султанша проснулась. — Закройте окна и дверь балкона, — сонный голос Валиде прервал тишину, хранимую слугами.       Служанка поклонилась, исполняя приказ. — Госпожа, — Лалезар вошла в покои вслед за слугами, спешившими помочь Валиде с утренними сборами, — всё готово, сегодня Вы можете в корпусе янычар представить Шехзаде Касыма. Кеманкеш-паша и Халиль-паша ожидают Вас в дворцовом саду. — Отлично. ***       Валиде Кёсем-султан вышла из покоев, грустно посмотрела вглубь длинного коридора, ведущего в главные покои её сына-повелителя — Султана Мурада, затем, с высоко поднятой головой продолжила свой путь, — сегодня важный день.       Представить своего среднего сына янычарам, все равно, что объявить о скорой его коронации. В связи с тяжёлой болезнью Султана Мурада, она обязана позаботиться о престолонаследии — законно посадить на трон следующего по старшинству своего сына. — Госпожа, — Великий визирь и второй визирь совета поклонились, приветствуя свою Госпожу. Вскоре к ним присоединились Шехзаде Касым и Ибрагим в сопровождении Хаджи-аги. *** — Да здравствует Кёсем-султан! Да здравствует Валиде-султан! Да здравствуют наши Шехзаде! — хвалебное приветствие янычар на фоне одобрительного улюлюкания народа за стенами корпуса, придавало уверенности в правильности принятого решения о представлении будущего Султана империи. — Храбрые воины, верные солдаты! Наш Повелитель неизлечимо болен! Как известно, лишь Аллах волен вершить наши судьбы. — Шехзаде расположились по обе стороны от своей матери, паши встали за спиной Валиде, Хаджи-ага стоял поодаль, — Повелитель может покинуть нас в любую минуту, но у нас есть надежда, надежда нашего государства — Шехзаде Касым. Касым придвинулся ближе к перилам балкона, на котором они находились. — Да здравствует Кёсем-султан! Да здравствует Валиде-султан! Да здравствует Шехзаде Касым! — внизу, под балконом, на которм расположилась правящая семья, янычары продолжили скандировать имена, после того, как Валиде замолчала. Явно добрый знак. «Всё прошло, как нельзя лучше», — Валиде подняла голову, посмотрев на полет птицы. — Дорогу, Султан Мурад-хан, — во дворе янычарского корпуса появился разгневанный Повелитель. — Безродные псы, как вы смеете присягать моему брату, когда я ещё не умер?!       По приезду во дворец, Шехзаде Касым и Шехзаде Ибрагим были заточены в кафес, а после вечернего намаза за ними пришли палачи, дабы отобрать их жизни. — Нееет! Я не позволю тебе совершить страшное! Не смей трогать своих братьев! — Валиде-султан кричала и умоляла, злилась и билась в истерике, затем потеряла сознание. *****       Двустворчатая дверь террасы хлопнула от резкого порыв ветра. — Закройте окна и дверь балкона, — Валиде, как будто сама удивилась своим словам и присела на кровати, — «Как странно, я ведь уже говорила это… Касым! О, Аллах, ведь его казнили!» — Госпожа, всё готово, сегодня Вы можете в корпусе янычар представить Шехзаде Касыма. Кеманкеш-паша и Халиль-паша ожидают Вас в дворцовом саду, — сообщила подоспевшая Лалезар. — Да ты верно шутить вздумала, негодная! — Валиде-султан обрушилась своим гневом на ничего неподозревающую калфу. — Что Вы, Госпожа, как можно? — Касым?! — Шехзаде Касым также прибудет в сад, — Лалезар-калфа поклонилась и поспешила покинуть комнаты Госпожи.       Кёсем наскоро оделась, по случайности выбор пал на то же самое платье и украшения, что и в прошлый раз. Почти бегом направилась к пашам в сад. — Валиде, — живой и невредимый Шехзаде Касым целовал материнскую руку. «Видно сон дурной привиделся», — Кёсем-султан облегченно вздохнула и во главе процессии двинулась в корпус янычар.       Снова повторились возгласы толпы, Кёсем с теми же словами обратилась к янычарам, и снова Мурад верхом на коне разрушил идиллию. — Касыыым! — Кёсем-султан кричала в след удаляющимся палачам, в глазах потемнело. *****       Промчавшийся ветер заставил дверь, ведущую на балкон, громко хлопнуть. — Закро… — Кёсем хотела было отдать приказ, но потом встала сама и подошла к окну, в саду стояли Великий визирь Кеманкеш Мустафа-паша и Халиль-паша. — Госпожа, всё… — Да-да, я знаю, — Кёсем задумчиво посмотрела на Лалезар, затем в зеркало, приложила пальцы к подбородку, сев на тахту, — я скоро выйду, ступай. «Один и тот же день повторяется третий раз, но никто этого не замечает, что же происходит? Возможно, судьба даёт мне шанс спасти своего Касыма от гнева его брата. Нужно повернуть ход событий, чтобы наше настоящее и будущее изменились», — удивлению женщины не было предела. — Заприте покои Повелителя и никого не впускайте, — Валиде-султан посчитала, что, если этот шакал Юсуф сегодня утром не предстанет перед ложем больного Мурада, то не сможет его оповестить о намечающемся событии, и уж тем более не будет возможности надоумить Султана отправиться в корпус. — Наша надежда — Касым! — Безродные псы… «Опять…» — пронеслось в голове Кёсем. *****       Снова проснувшись от грохота двери, Султанша решила дождаться прихода Лалезар-калфы. — Госпожа, всё готово, — Лалезар с воодушевлением сообщала «новые» известия. — Пусть ждут, я зайду к Мураду. — Сынок мой, — Кёсем, оказавшись в покоях своего сына с радостью отметила, что Султан чувствует себе намного лучше, — поезжай в корпус янычар пусть все видят, что тебе лучше. Затею с представлением народу и воинам своего Шехзаде, Кёсем решила отложить. — Я как раз собирался это сделать, матушка, — Султан поцеловал мать в лоб и продолжил сборы.       Кёсем по пути в дворцовый сад, всё размышляла о происходящей чертовщине. — Госпожа, — Кеманкеш поклонился. — Касым, Ибрагим, вашему брату стало лучше, ни о каком визите в корпус сейчас не может быть и речи. — Но Валиде, — Касым поник. — Отправляйся к себе в покои, Халиль и ты можешь быть свободен, — мать правящего Султана посмотрела на Кеманкеша и приказала остаться. "Если этот день из раза в раз повторяется, к тому же, никто кроме меня на утро не помнит случившегося, то почему бы этим не воспользоваться? А завтра, когда день повторится попытаюсь найти выход". — Госпожа, что Вас заставило изменить решение? — Кеманкеш, пройдемся по саду до мраморного павильона, — указала рукой, увлекая в глубь сада, — материнское сердце подсказало, что я должна не хоронить своего сына, пусть и непокорного, а помочь ему. — Госпожа моя, вы правильно поступили, отменив поездку, — Кеманкеш остановился и заглянул в глаза, — я восхищён, каждое Ваше решение оказывается мудрым.       Они шагали по узкой тропинке. Рукава кафтана паши и платья Валиде мягко соприкасались, в моменты тишины, не громкий шорох тканей, заполнял неловкие паузы. Постепенно пара людей добралась до павильона, Кеманкеш открыл перед султаншей дверь. — Ты всегда будешь за меня, никогда не предашь? Если ты когда-нибудь захочешь отступить, то лучше сразу уйди, путь нас ждет тернистый, — Кёсем тянула время, набираясь смелости. — Я навсегда привязан к Вам. Нет мне большего счастья, чем каждый день видеть Вас. Во веки не смогу отказаться от Вас и выбранного Вами пути. Готов любые горы свернуть на нашем общем пути, — Кеманкеш-паша глубоко дышал и делал между словами продолжительные паузы, не прерывая зрительного контакта, чем ещё более распалял себя и собеседницу. Кёсем положила руку на предплечье паши, плавно скользнув по руке, сжала его ладонь. — Ты всё равно завтра ничего не вспомнишь, это хорошо, иначе я бы со стыда сгорела, — приложила палец к его губам, призывая молчать, потянула за шею, увлекая страстным поцелуем.       Поведение женщины ошеломило Великого визиря, но вида он не подал, боясь спугнуть удачу. Смелея с каждой минутой, Кеманкеш не просто целовал любимую Госпожу, но и руками ощупывал каждую часть тела. Возбуждение нарастало, кажется, и Кёсем, и Кеманкеш ждали этого дня всю жизнь. Никаких предрассудков, никакого стеснения, только животная страсть, окутавшая обоих. *** "Сейчас зайдет Лалезар и всё снова... Моё вчерашнее бесстыдное поведение останется только в моей голове, слава Аллаху!" — Кёсем открыла глаза, погода на удивление оказалась безветренной, — Лалезар! — Да, Госпожа, — калфа спустя мгновение показалась в дверном проёме террасы. — Что ты там делаешь? Халиль и Кеманкеш ждут меня, чтобы ехать в корпус? — Госпожа, ведь Вы вчера отменили поездку!?