***
Нервное напряжение нарастало у хирургов — они уже несколько часов пытались по кускам собрать женщину, которую привезли с самолёта. — Петров, что там с давлением? — поинтересовался один из хирургов, внимательно делая своё дело — множественные разрывы внутренних органов. Анестезиолог посмотрел на прибор, потом кивнул. — Пока держит… долго вы ещё? — А что, может не хватить? Мужчина покачал головой, потом выдохнул. — Добавим в случае чего, пока держится, — он подошёл поближе и окинул взглядом бледную кожу. Операционная медсестра, промокнув хирургу пот, тоже посмотрела на пациентку. — Она из экипажа? — тихо спросила она, потом покачала головой и выдохнула, — какой кошмар, по телевизору показывали… как же так можно с живыми людьми… войны же нет. Женщина-хирург, которая занималась правой рукой Елены, тяжело вздохнула, отведя взгляд и моргнув — усталость. — Насколько я знаю, она командир… пилот, — вернулась к руке, — ребят, я боюсь, что… до конца я не соберу. — Да ты с ума что ли сошла, — отозвался один из мужчин, потом поморщился — откуда-то кровило, — она же пилот, как летать без руки будет?! Женщина глубоко вздохнула, прикусив губу, которую скрывала маска. — Я постараюсь, но… — Без но, — третий хирург прищурился, потом посмотрел на экран, чтобы подтвердить свою догадку, — ребят… у неё матка увеличена. Беременность восемь-десять недель, — напряжённо проговорил он, потом посмотрел на коллег. В операционной буквально на пару секунд повисла тишина. — Что делать будем? — Что делать, что делать, — отозвался один из них, нервно дёрнув губой, — продолжать будем, как иначе-то… гинеколога только позвать нужно. Медсестра снова посмотрела на пациентку и покачала головой — множественные разрывы органов, травма руки, травма головы, которой сейчас занимались нейрохирурги, и плюс ко всему этому ещё и беременность… Хотя, после такого набора об это думать было бессмысленно. — Как же так, — пробормотала она, мгновенно вспомнив о своём сыне, — она же ведь из экипажа… их же проверяют постоянно, разве нет? Как смогла такое допустить… Хирург покачал головой — он прекрасно знал, какие требования по медицине у всех, кто работает в небе, а авиации, и у него не укладывалось в голове, почему взрослая и, судя по всему, умная женщина не предприняла ничего. — Может быть не знала, — пробормотал он, потом слегка повысил голос, — так, это сейчас не главное. Что там с головой? — Удаляю гематому, — отозвался нейрохирург, сидящий возле головы Елены, — как же её так угораздило… единственная из всех, кто такие повреждения получил. — Там же ещё один мужчина из экипажа, разве нет? — Я не знаю, — пробормотал врач, — что там с ним, но явно не так, как здесь. — Помолчите, — рявкнул один из хирургов, делая ещё больший надрез, чтобы всё-таки понять, где кровит. Струя крови брызнула наверх, и пришлось быстро купировать. В операционной снова повисла тишина, нарушаемая стуком скальпелей. Медсестра в очередной раз подала крючки, робко заглянув в лицо одному из хирургов — хотелось прикинуть, какой он поставит прогноз, но наткнулась лишь на маску. Она выдохнула, потом бросила взгляд на алюминиевую емкость, в которой лежал окровавленный самолётик, который сняли прямо в операционной. Когда готовили к операции так спешили, что не заметили. Медсестра вздохнула, потом отозвалась и подала отсос, потому что кровь снова хлынула. — Вот не могу понять, и всё тут, откуда кровь, — пробормотал хирург и поморщился, потому что на лице остались следы бордового цвета. — Матка? — пробормотал второй. — Да нет… о, вот здесь, — выдохнул, — срочно зажим сюда… сделай разрез ещё больше, не получится тогда… Их работа была слаженной, но в ней была одна большая сложность — на кону стояла жизнь человека, и права на ошибку просто не существовало. Отсутствовала возможность вернуться назад и начать всё заново. Решать нужно было здесь и сейчас. Медсестра посмотрела на царапину на руке пациентки и хотела уже сказать про это женщине, которая занималась плечом, но передумала — всё остальное сейчас было важнее. — Я заканчиваю, — проговорил нейрохирург, — как у вас там дела? У меня более-менее, очнётся нормальной. — Нашли, откуда кровит, — пробормотал хирург, — сейчас дело пойдёт проще и… Договорить, как дело пойдёт дальше, он не успел. Раздался писк прибора, а потом крик анестезиолога: — Асистолия, все от стола. Дефибриллятор, срочно. Хирурги отошли к стене, а через секунду раздался разряд, и тело пациентки дернулось на столе. — Да как же так, — прошептал хирург, держа руки в окровавленных перчатках перед лицом, — какого черта? Все же нормально шло. Его коллега нервно посмотрел на монитор — пульс падал. Раздался второй разряд, но не помогло. — Не должна она умереть, — рявкнул хирург, потом подошёл и начал делать ритмичный массаж сердца, перед последним разрядом, — не, -толчок, — дол, — толчок, — жна, — толчок, — всё же было хорошо, ну! Остальные посмотрели на монитор, а через секунду раздался третий разряд.***
Солнце пробилось через неплотно закрытые шторы, и полоска света легла прямо на лицо спящей женщине. Елена заворочалась и отвернулась — сегодня выходной, она имеет полное право спать столько, сколько хочет. — Игорь, закрой шторы, а… — недовольно сказала она, зарываясь носом в подушку. Через секунду рядом сначала раздалось тихое ворчание, а потом до слуха Елены донёсся звук закрывающихся штор. Спустя пару мгновений она почувствовала, что муж лёг рядом, а на её талию легла рука. — Спи, — раздался шёпотом Игоря над ухом. Елена улыбнулась, улеглась поудобнее. А потом её пробил холодный пот. Подскочив на постели, развернувшись, вскрикнув не своим голосом от ужаса, она не удержала равновесие и рухнула с постели на пол. Игорь приподнялся на локте, нервно огляделся. — Ленка, что такое? — Игорь подполз к краю кровати супруги и уставился на неё. Елена была бледной. — Ты… ты… ты… — пробормотала она, тяжело дыша, — ты ж… ты же… Игорь мотнул головой, потом откинул одеяло, поднялся с постели, обошёл кровать и нагнулся к жене. — Лена, ты проснулась, — пробормотал он, потом осторожно дотронулся до неё, а она завизжала. Елена вырвала руку, толкнула мужа ладонью, с ужасом осознав, что он — не мираж. Она снова закричала, вжавшись в стенку. — Ты же умер, Волохов, — прошептала она, а слёзы в миг брызнули из глаз. Её сердце колотилось как бешеное. Елена схватила себя пальцами за кожу на руке и снова вскрикнула, потому что стало больно. А значит — не сон. Игорь, который так до конца и не проснулся, окинул жену удивлённым взглядом, потом тяжело вздохнул, пошевелив губами. — Лена, ну ты чего, а? — он стянул с постели одеяло и накинул на жену, потому что, несмотря на весну, температура была ниже нуля, а ночнушка-паутинка ну никак не грела, — я жив, здоров, что мне сделается? Елена не ответила — уткнулась в колени, продолжая плакать. Её яркими волнами накрыла истерика, но она периодически прерывалась, чтобы посмотреть на мужа. Тот в итоге всё-таки перетащил жену на постель, крепко обнял, шепча что-то успокаивающее ей на ухо. — Лена, я жив, здоров, и ты тоже… и всё у нас хорошо, — прошептал он в очередной раз, обняв покрепче, — ты своим воплем наверняка разбудила девочек. Елена в очередной раз содрогнулась в рыданиях, потом сделала глубокий вдох, стараясь остановить истерику. — Игорь, прости, я… — в голосе были слёзы, Елена посмотрела на него, — прости, мне приснился ужасный сон, — упавшим голосом прошептала она, потом дрожащей ладонью провела по его щеке, — что ты умер, а я… я осталась совсем одна, и… — она снова разрыдалась, обняв мужа двумя руками и уткнувшись носом в шею. Игорь тяжело вздохнул, ведя ладонью по её светлым волосам и слегка сжимая их, в так своим словам. — Лена, тебе вчера стало плохо, а я говорил, между прочим, чтобы ты надевала эту чёртову фуражку, — проворчал Игорь, гладя жену по талии, — Ленка, ты уснула перед телевизором, а я унёс тебя в постель, одеяло подоткнул, на ночь поцеловал… хотел тебе молока налить, но… — Иди к чёрту, — прошептала Елена, начиная целовать его, а слёзы продолжали струиться по щекам, — со своим молоком, со своим телевизором, и со своей долбанной фуражкой, — закричала она, а Игорь в очередной раз попросил её быть тише, потому что в соседней комнате спали дочери. Он отвечал на бешеные поцелуи своей жены, хотя не до конца понимал, почему её так сильно накрыло после какого-то сна. Елена выдохнула, потом просто смотрела на него, а её губы дрожали. Она не могла поверить, что весь этот кошмар оказался всего лишь сном. — Игорь, — прошептала она, гладя его по плечам, — какой сейчас год, Волохов, а? Он закашлялся и посмотрел на неё гневно. — Королёва, я тебя просил, чтобы ты бросила пить, а? Ей Богу! — Скажи, — она шмыгнула носом, потом вытерла слёзы одеялом и посмотрела внимательно, — какой сейчас год, Волохов, потом будешь умничать. — Восемьдесят восьмой, вставай, мамонта бить будем, — заявил он, а потом ойкнул, ибо получил ладонью по лбу от дражайшей супруги, — я на тебя заявление напишу! Елена цокнула языком, потом укусила мужа в плечо, поднялась с постели и начала шарить взглядом по комнате. Наконец, наткнулась на календарь и облегченно выдохнула, потому что последней цифрой была «три». Она автоматически коснулась пальцами шеи и… не нашла кулон. — Чёрт, Волохов, — Елена обернулась и скептически посмотрела на мужа, — а кулон мой где? Игорь, которому в тот момент больше всего на свете хотелось снова заснуть, устало посмотрел на свою жену. — Лен, посмотри в ванной, — пробормотал он, забираясь под одеяло. Елена закивала, потом выдохнула, села на постель, снимая телефон, лежащий на тумбочке, с зарядки. Игорь услышал, что она набирает чей-то номер и молниеносно забрал аппарат. — Ты с дуба рухнул?! — рявкнула Елена, попыталась забрать телефон, но Игорь убрал его вновь на тумбочку, а жену завлёк в свои объятия. — Лена, время пять утра, — проворчал он, поцеловав её в висок, — ты кого собралась на мат выводить? Елена цокнула языком, потом покачала головой, а ей ладони всё ещё дрожали от пережитого стресса — не могла поверить, что всё закончилось, и они снова с Игорем вместе. Что он жив, а эти кошмарные шесть лет, в которых не было просвета, она даже не успела прожить в реальности, а значит они с Игорем всё наверстают. Елена выдохнула, потом наклонилась к мужу, немного помедлила, смотря в его глаза, потом поцеловала — сладко, нежно, желая почувствовать его целиком, почувствовать максимально, вспомнить — какого это быть рядом с ним, быть его любимой женщиной, ощущать на талии его сильные и тёплые руки. — Разбудила, возбудила, — усмехнулся Игорь, когда они прервали поцелуй на пару секунд. Он несколько минут просто смотрел на свою красивую, хоть и немного заплаканную жену. Игорь откинул её светлые волосы ей на спину, потом серьёзно посмотрел в эти глаза всё ещё непонятного цвета. — Я Ларисе хотела позвонить… — проговорила Елена, потому что чётко запомнила — в её сне у сестры была операция. — Оставь ты её в покое уже, а, — Игорь цокнул языком, — человек спит. Позвонишь, когда прилетишь. Елена кивнула — ужасно соскучилась по тому, что кто-то может привить ей адекватность. Она опустила взгляд, потом снова шмыгнула носом. — Лен, — проговорил он, сжав её маленькую ладонь в своей, — ну ты чего, а? Помнишь же, что я тебе сказал, когда кольцо на палец надел, — Игорь нежно коснулся губами её губ, — никуда от тебя не денусь и от себя не отпущу. В отпуск вам надо, Елена Викторовна, — улыбнулся, потом снова уложил её рядом, — чтобы всякие дурные мысли из головы улетели, а то так никаких нервов не хватит. Я обязательно Мишу спрошу, почему это они лучшего пилота компании доводят… Елена усмехнулась, потом прищурилась, разглядывая мужа. — Вы посмотрите на него! Лучший пилот компании… Волохов, ты что опять натворил, а? Пока я вчера у телевизора спала, что произошло, а? Необходимость отвечать отпала, потому что старенький будильник, стоящий на другой тумбочке, закукарекал. Игорь поморщился, а Елена перелезла через него и выключила устройство. — Ну всё, — проговорила она, поднимаясь, — мне на работу нужно вставать. Она вновь посмотрела на календарь и удивилась — почему-то была уверена, что выходной. Игорь серьёзно посмотрел на неё, потом успел схватить жену за руку, как соломинку, будто это его последний шанс на спасение. — Полежи со мной ещё, а? — попросил он, слегка сжав её пальцы. Елена усмехнулась — муж стал похож на собаку, которая не хочет отпускать хозяина, не хочет оставаться дома одна. — Игорь, ну я же опоздаю тогда, и что мне делать? Кому, скажи, пожалуйста, нужен специалист, который опаздывает на работу? Меня так никогда не повысят, ещё и выгнать могут. Игорь цокнул языком, потом слегка потянул Елену на себя, но она осталась непреклонной. — Ленка, ну, что за глупости, а? Ты же прекрасно понимаешь, что без тебя они не улетят, — Игорь кашлянул, — тем более, ты уже проснулась, взбодрилась, можно избежать утренний кофе. Ну, ляг ко мне, а? Елена приподняла брови — не могла вспомнить, когда в последний раз муж склонял её к тому, чтобы нарушить дисциплину. Что-то было не так. Но её тело и сердце хотелось сейчас остаться рядом и, послав к чёрту все мысли, она снова вернулась в постель, к Игорю и к поцелуям. — Я испугался за тебя, Ленка, — прошептал он, гладя жену по спине. Елена не желала отвечать — они целовались жадно, ненасытно, как в первые годы совместной жизни, и им обоим было тепло. Боль ушла.