***
Лариса сделала глоток от своего любимого молочного коктейля, потом посмотрела на сестру и её… Сергея и выдохнула. Несмотря на то, что ей сбрили часть волос, из-за чего она стала похожа на себя в молодости, голову обвивала повязка, настроение почему-то было хорошим. Узи показало, что с ребёнком всё в порядке. Голова почти не болела, только вот зрение по-прежнему не вернулось в своё нормальное состояние. Видела она чуть хуже, чем до аварии. — Так, что вы от меня ещё раз хотите? — строгим тоном спросила она, а потом усмехнулась. — Лариса, пожалуйста… когда ты купила это пальто, а? — Какое пальто? Которое ты затоптала? Кстати. Лена, ты мне стоимость-то верни. Вещь не дешевая, между прочим. Елена улыбнулась, потом покачала головой — вырастила, на свою голову. — Лариса, я тебе новое куплю. Ещё раз. Когда ты его купила? — Лена, в прошлом году в Милане весной, — проворчала Лариса, потом посмотрела на тумбочку и взяла эклер, — спасибо, — кивнула на пирожные, потом вновь посмотрела на сестру, — а что? Сергей усмехнулся — да, отношения у них были замечательные. Он слегка подвинулся к Ларисе, а потом кратко обрисовал Ларисе всю ситуацию, стараясь обойти без лишних слов, чтобы она не волновалась. Собственно Лариса посмотрела на Сергея с большим удивлением. — Слушайте, вы ничего не перепутали? Это прямо-таки какой-то детективный роман… Елена глубоко вздохнула, потом покачала головой. — Лар, вот в этом-то всё и дело. Скажи мне… ты хоть раз приезжала с Игорем в Жуковский… вернее… — Елена совершенно не хотела копаться в этом грязном белье, но было нужно, — у вас что-нибудь было? Лариса доела эклер, затем скептически посмотрела на сестру. — Я тебе скажу, а ты опять меня побьёшь? — Никто тебя бить не будет, — возмутился Сергей, потом бросил полный осуждения взгляд на Елену — не хватало ещё, чтобы она била беременную сестру. Этого он допускать не собирался. — Лен, — Лариса нащупала её руку, поймала взгляд, — у меня никогда, ничего не было с твоим мужем. Да, он мне нравился. Возможно… возможно я была в него влюблена. Но я никогда не хотела с ним быть, потому что я видела, какая у вас семья. Да кем бы я была?! — Но, — Елена не хотела про это говорить, но после сегодняшней ночи немного осмелела, — Игорь… Лариса цокнула языком, потом сняла очки — они были новыми, в больнице выдали, Олег так и не нашёл предыдущие. Поэтому пока мешали. — Лена, Игорь никогда не смотрел на меня, как на женщину. Более того, он всегда мог нас различить… да, у нас были хорошие отношения. Но они были бы такими вне зависимости от того, близнец я тебе или нет… есть у меня к нему что-нибудь или нет. Игорь — порядочный человек. Я никогда с ним не ездила в Жуковский. Между нами никогда ничего не было… кроме банальных поцелуев в щёку на новый год, Лен, — она всхлипнула, потом набрала побольше воздуха в лёгкие, — он с днём рождения меня вечером поздравлял. Только после того, как поздравит тебя. Сергей посмотрел на Елену — слова Ларисы звучали как исповедь. Елена выдохнула, потом прикусила губу до боли, чтобы не заплакать. Сейчас она почувствовала себя ужасной дурой, потому что поверила не пойми кому. — Прости меня, Лар, — она сжала ладонь сестры, — пожалуйста, прости меня. Лариса едва уловимо кивнула — она сейчас была не в том состоянии, чтобы закатывать истерики и обиды. Да и не умела никогда. — Скажи мне лучше, — она прикрыла глаза и поудобнее улеглась, — кто тебе это сказал? Лен, ты же понимаешь, что если у меня до этого не было такого пальто… а ты его надела первый и единственный раз… здесь что-то не так. — Ну больше она одна в этот Жуковский не поедет, — строго сказал Сергей и обнял её за талию, — может даже не пытаться. Елена посмотрела на него с глазами по пять копеек — такой наглости ей только не хватало. — Так, второй пилот Сергей Васильев, это ещё что за вольности такие?! Вместо ответа он быстро поцеловал её и чуть сдавил талию. — Елена Викторовна, дома тобой командовать буду я. — Так, ну это мы ещё обсудим, — она хмыкнула, потом посмотрела на часы, — Ларис, когда твои анализы уже будут, а? — Марина Владимировна сказала, что к вечеру… там какая-то очередь… В общем, знаете, ситуация мне не нравится, — она снова надела дурацкие очки, — ты бы рассказала об этом следователю. — Так вот её мне тут только не хватало! Она должна что делать? Расследовать обстоятельства наезда на тебя. А не то, что Коле что-то там показалось. Сергей не выдержал и слегка встряхнул Елену, потому что она опять стала действовать на эмоциях. — Лен, а тебе не кажется, что ему ничего не показалось, и Лара права? Что если кто-то действительно хочет, чтобы ты поверила в то, что Игорь… изменял тебе с твоей сестрой. Хотя, с другой стороны… может быть, имели в виду любую другую женщину, а в силу обстоятельств ты подумала про Ларису? Елена прикусила губу — конечно, она об этом думала. Но зачем сейчас нервировать Ларису, которой и так слишком много выпало испытаний? — Слушай, ну если логически думать… мой муж, — она инстинктивно подняла руку, чтобы дотронуться до самолёта, но сразу же вернула обратно, — мёртв. Зачем мне, спустя шесть лет, знать, что они с Ларисой были там… да и потом. А если бы я ему поверила? Кто там запоминает, сколько раз была на работе у мужа… Вот если бы я не придала значения словам Коли и махнула бы рукой? — Ну смотри, — Сергей посмотрел на обеих сестёр, — если бы ты не придала значения, то вряд ли бы выгнала Ларису из дома. А значит она бы не стала жить с Олегом, верно? Елена не сдержалась и дала Сергею подзатыльник. — Серёж, если ты вдруг забыл — Лариса беременна. Она могла к Олегу переехать в любой момент, тем более, что я психически не стабильна и по ночам вою. Лариса тихо просмеялась, потом внимательно посмотрела на Сергея. Какой-то замкнутый круг. — Лучше бы ты по ночам ела, — покачал головой Сергей, — а то своими костями… — Так, так, так, — Лариса покраснела и забралась под одеяло, — я совершенно не хочу никаких подробностей слушать! Елена засмеялась и сдёрнула одеяло. — Лариса, ты — беременна. Что ты там ещё не знаешь?! — Ну я же про нас с Олегом не рассказываю! И кстати, Лен… — она сдула со лба прядку волос и серьёзно посмотрела на сестру, — а что если… Игоря правда убили, и те, кто это сделал, поняли, что ты начала копать? И… поэтому я здесь? Елена перестала улыбаться и внимательно посмотрела на сестру. Но ничего путного она сказать не успела, потому что сзади раздался недовольный голос. — Значит так, — Олег пару минут стоял у входа в палату и нагло подслушивал, — давайте сейчас вы все трое мне расскажите. Куда копает Ленка, причём тут Игорь, и причём здесь моя почти жена? Лариса посмотрела на Олега, потом на сестру и вздохнула. Сергей поднялся, и мужчины поздоровались. Елена прикусила губу. Она пока не решила, можно ли доверять этому человеку, но если ему доверяет Лариса — значит, и Елена должна.***
Когда в палату Ларисы зашла Марина, Королёва осталась уже одна — Елена с Серёгой уехали готовиться к очередному рейсу, а Олега дёрнули на очередное совещание. Он, конечно же, отнекивался до последнего, но, в итоге, пообещав Ларисе, что весь следующий день проведёт у неё в палате, только она не спешила ему верить, потому что говорил об этом Олег каждый день. — Читаете? — Марина зашла в палату и прикрыла дверь. Лариса отвлеклась от собственной статьи в журнале, прикрыла глянцевой издание и улыбнулась. — Да… вот думаю, кто же будет писать такие хорошие статьи, когда я умру? Марина Владимировна, — Лариса поудобнее легла на удивительно комфортной постели, — я с детства не люблю, когда тянут. Не поверите, я даже в книгах всегда последние слова читаю. Врач покачала головой, потом присела на постель, поудобнее собрав все бумаги. — Лариса Викторовна, пришли анализы… Лариса почувствовала, как ускорился сердечный ритм. Она глубоко вздохнула, ощущая, как ноги стали ватными. — Ну, давайте… Марина отрицательно покачала головой, потом выдохнула. — Лариса Викторовна, это не рак. Лариса почувствовала, как по щеке пробежала слеза, потом охнула, и закрыла лицо руками, смотря сквозь пальцы на Марину. Она почувствовала, как упал камень с души. — А… и… что дальше? Марина покачала головой, разглядывая свою пациентку. — Лариса Викторовна, опухоль доброкачественная, мы могли бы сейчас же взять вас на стол, но… в вашем положении… Лариса тяжело вздохнула, потом покачала головой и всхлипнула. Её всю затрясло, а ладонь инстинктивно легла на живот. — Марин… Марина поднялась и прошлась туда-сюда по палате. Ещё пару лет назад она бы мягко надавила и отправила бы Ларису на аборт, но… не сейчас, когда сама перенесла операцию… и её беременность тоже будет желанной. Лариса проводила врача взглядом, потом сжала в ладонях одеяло и посмотрела перед собой. Голова снова стала болеть, и она даже усмехнулась, потому что это явно самовнушение. — Марина Владимировна, что сейчас делать? Марина села рядом, взяла свою пациентку за руку и чуть сжала, заставив обратить на себя внимание. — Лариса Викторовна… — Давайте просто Лариса, ладно? А то у меня такое впечатление, что вы моя подчиненная, — Лариса покачала головой, потом улыбнулась. Марина улыбнулась в ответ, потом кивнула. — Ларис… есть риск, что с продолжением беременности опухоль вырастет. Но заранее это спрогнозировать на сто процентов — невозможно. Тем более, — Марина опустила глаза, потом прикусила губу, — доброкачественные опухоли, — снова посмотрела на Ларису, — растут намного медленнее. Я вам хочу предложить такой выход. Мы вас посмотрим ещё пару дней, как срастаются переломы, — кивнула на руку, — потом выпишем. И через какое-то время вы придёте к нам, можно ко мне лично, и посмотрим размеры опухоли. — А если она вырастет? — тихо спросила Лариса, смотря в глаза Марине, — что тогда? — Посмотрим, насколько сильно. Если вырастет сильно, значит, — она покачала головой, — будем смотреть. Но всё равно удалять её придётся на последних месяцах беременности… ну, вы понимаете. Кесарево сечение… Но до этого ещё далеко. Вы согласны? — А у меня есть выбор? — Лариса покачала головой, потом снова почувствовала, как в горле собирается горький комок, — господи… может быть, пропить что-нибудь? Марина покачала головой. — С этим мы разберемся. Сейчас — отдыхайте. Узи делали? Лариса улыбнулась сквозь слёзы. — Делали. Всё хорошо. Ваша врач — замечательная. Марина Владимировна, — Лариса приподнялась и поморщилась — пришлось сделать лишнее усилие рукой, — если нужны деньги, я достану. Марина улыбнулась, потом поднялась — её ждали другие больные. — Лариса, ваша сестра уже мне чуть ли не весь Склиф пообещала купить. Мне не нужны деньги. Отдыхайте. И не читайте лучше в течение трёх дней, всё-таки мы вам делали небольшую, но операцию. Лариса закивала. — Я вообще лучше спать буду, — улеглась на подушку и прикрыла глаза, — Марина Владимировна… спасибо. Врач покачала головой. — Это наша работа. Отдыхайте, — вышла из палаты. Лариса уткнулась носом в подушку и всё-таки позволила себе расплакаться, потому что ещё вчера не была уверена, что будет благоприятный исход. Конечно, у неё все ещё опухоль в голове, она всё ещё в зоне риска, и она и её малыш, но уже хотя бы не злокачественная, которая сжигает организм за пару месяцев. Лариса легла поудобнее, насколько позволял гипс, убрала дурацкие очки и закрыла глаза. В глубине души она была даже рада тому, что её сбили — ведь если бы этого не произошло раньше, она бы так и продолжала списывать головные боли на переутомление. Ей сильно повезло.***
Елена в сотый раз пожалела о том, что сказала Сергею, что он спокойно может выпить с Геной в баре, тем более, был повод — бортинженер наконец-то разрешил свои семейные проблемы. Но больше всего Елену обрадовал звонок Ларисы — проблема не ушла, но самое худшее всё-таки обошло их стороной. Елена с трудом дотащила все покупки на седьмой этаж — именно сейчас почему-то чёртов лифт решил перестать работать. По случаю того, что Ларису должны скоро выписать, Елена решила приготовить как можно больше всего вкусного, особенного то, что любит её сестра. Но поскольку к готовке Елена Викторовна относилась с большим скепсисом и могла жарить яичницу полчаса, разобраться с рецептами она решила заранее. Но силы её покинули, поэтому Елена осторожно поставила пакеты с едой на коврик у двери, подошла к подъездному окну и открыла его. Больше всего ей в этой жизни повезло с соседями по лестничной клетке — они никогда не возникали по поводу её курения, да с некоторыми из них Елена встречалась по утрам, с чашкой кофе. Курила вне квартиры она редко — когда девочки были маленькими, когда Игорь ворчал на неё, чтобы бросила или когда было холодно зимой, и не хотелось, чтобы холод окутал всю квартиру. Она вытащила сигарету из пачки, прикурила и выдохнула дым, приоткрыв окно пошире. Елена не могла никак отвыкнуть от этой привычки, потому что только в такие моменты находилась сама с собой. В голову снова полезли мысли. Кого же она всё-таки видела на прудах? Ведь если бы это был живой Игорь… зачем ему было уходить от неё там? Она всё равно его увидела. Елена задумывалась о словах Сергея. Что если, её муж действительно так извращенно бросил её? И её и дочерей, которых, вроде бы, сильно любил? От мыслей её оторвал звук открывающейся двери. — Ой, Лена, — вышла соседка, — добрый вечер. Елена улыбнулась и слегка отвела сигарету. — Добрый вечер, Александра Олеговна. Как дела? — Да всё хорошо, вот, вышла, мусор выкинуть, — она кивнула на пакет, — а тебя нашли? Елена с улыбкой посмотрела на неё, потом затянулась. — А кто должен был? Доблестная милиция за курение в подъезде? Александра Олеговна покачала головой. — У меня пару часов назад кошка выбежала, я вышла её искать. Смотрю — около твоей двери мужчина стоит. Я его спрашиваю, вам чего… — Так может Серёга стоял, — пожала плечами Елена и посмотрела в окно. Александра Олеговна улыбнулась, потом пожала плечами. Она давно знала Елену, но не собиралась ей ставить отношения с человеком, который существенно младше, в упрёк. — Серёженька со мной бы поздоровался, а этот… я его спрашиваю, чего он хочет. А он такой… не повернулся, ещё раз на звонок нажал и спрашивает, живёт ли тут Елена Королёва. Елена вздрогнула — мало кто сейчас помнил бы её девичью фамилию. — Ну я и подумала, что это ты, а фамилию… ну мало ли, курьер какой. — А дальше что? — она выкинула сигарету и внимательно посмотрела на соседку. — Ну я ему сказала, что ты на работе, он кивнул и ушёл, — соседка кивнула на лестничный пролёт, — не догонять же мне его. Елена кивнула — не хотелось продолжать разговор. — Спасибо… может быть, правда, Королёву искали. Имя моё — распространённое. Она приоткрыла окно, чтобы в подъезде больше не пахло никотином, распрощалась с соседкой и ушла в квартиру. Разбирая продукты по холодильнику и полкам, Елена задавалась вопросом — кто же всё-таки это был? Игорь… у него ведь были ключи… С другой стороны — наверняка, после всей этой кутерьмы со сбитым самолётом… ведь если Игорь выжил, то думал бы он о ключах? А может… всё это время лежал в коме? Она покачала головой, убрала мороженное и выдохнула, открывая книгу с рецептами. Конечно, успокоиться ей это не поможет, но всё-таки. У Елены уже голова болела от постоянных мыслей об Игоре. Не успела она вытащить коробку с яйцами из холодильника, раздался звонок в дверь. Елена похолодела — Сергей должен был быть позже, да он бы и позвонил. А больше… больше она никого не ждала. Она обняла себя руками, жмурясь от каждого звонка. Ей внезапно стало очень одиноко. Елена стояла на кухне, в трёхкомнатной квартире, в полном одиночестве. И попасть туда пытался явно не друг. Что если, он её ждал, затаившись на верхних этажах? Елена часто задышала, сжав себя руками.***
Наверное, идти пешком от бара была не очень хорошая идея — Сергея пошатывало. Но с другой стороны, от холода он явно протрезвеет, потому что с Геной они немного перебрали. Сергей был рад за друга, потому что у того наконец-то всё наладилось с женой, и они снова съехались. Конечно, он не считал, что Людмила поступает правильно, но портить настроение Гене не хотел. Снежок скрипел под ногами, Сергей снова вспомнил, что они с Еленой всё-таки проведут этот день вместе, потому что им уже поставили рейс. Потом он обязательно приедет к матери… если, конечно, выходные будут подходящие. У него даже возникла мысль, что можно познакомить их с Еленой… но это потом, после нового года. Мысли были только положительные. Уже подходя к дому, Сергей услышал, как его окликнули. Он обернулся и не успел сориентироваться — сначала был удар в челюсть, Сергей потерял равновесие, а дальше чувствовал лишь жгучую боль, наносимую чужим ботинком.