Слабость Аккермана

      Ранним утром, едва ли солнце начинало свой восход, Конни отбывал ночную вахту. Военная база разведывательного корпуса все еще пребывала в легкой дреме за редким исключением, а одиночное ржание лошадей из конюшен то и дело будило новобранца. Стоящий рядом напарник еще держался, однако не меньше ожидал смены караула. Такое положение то и дело вынуждало зевать Конни, глаза которого смыкались все настойчивей. Ситуация не предвещала ничего интересного пока, вдруг, дозорные не увидели скачущую к ним фигуру.       — Девушка? — удивленно произнес Конни, протирая глаза, пока всадница не оказалась рядом с ними.       — Доброго утра, господа разведчики, — как-то фривольно поздоровалась она, спрыгнув с лошади, а Спрингер присмотрелся лучше. Ничего особенного девушка собой не представляла, одетая в штатское, кроме излучающей в жестах похабности. Однако одежда незнакомки показалась Конни весьма фешенебельной для простой горожанки, это было заметно даже ему по модному в столице фасону накидки с капюшоном. Одна из сестер дома часто просила такой.       — Это военная территория, вход посторонним воспрещён, — на всякий случай озвучил второй дозорный.       — Мне нужен капитан Леви Аккерман, это срочно и в его интересах.       Конни потряс головой: что могло понадобиться этой девушке в такое раннее время от их командующего? Но ничего не попишешь — устав предполагал действовать и Конни вызвался отыскать Аккермана, радуясь лишь тому, что сможет пройтись. Последний обнаружился на тренировочной площадке, выполняя утреннюю разминку. «Он вообще спит?» — подумалось Спрингеру, который примерно знал, что капитан имел привычку ложиться позднее всех армейцев, а на ногах оказывался первым.       — Капитан, — позвал он Аккермана, — к вам посетитель, девушка, ждет у ворот, представилась как Амелия.       Леви же, отпустив турник, переспросил:       — С темными длинными волосами?       Конни почувствовал себя неловко, но ответил:       — Эм… Я не уверен, кажется да.       — Проводи ее к моему кабинету. И никому не распространяйся, это приказ.       — Так точно.       Вернувшись, Конни выполнил поручение, уже потеряв всякий интерес к причине происходящего. Да, это было странно, но авторитет капитана столь непоколебим, что ему, новобранцу, лучше следовать всему молча.       Оставшийся час на посту пролетел быстро в особенности из-за того, что Конни позволил себе уснуть, а напарник благородно оставил того в покое. Утреннее солнце мягко согревало землю, а лёгкая испарина пропитывала воздух ароматом хвои и сырости из леса, позволяя с удовольствием глубоко вдохнуть. Прежде чем отправиться на заслуженный отдых до обеда, Спрингер наведался в столовую, куда уже стекались его товарищи.       — Выглядишь паршиво, — прокомментировал вместо приветствия Жан, пока Конни устало поглощал овощи. Армин же учтиво поинтересовался:       — Как прошло дежурство?         — Ничего особенного, комары только задолбали. И да, парни, одевайтесь потеплее, если будете там стоять.       — Зато, — подключился к беседе Райнер, который занимал добрых полстола, — сможешь спать до обеда. От этих утренних построений толку мало.       — Эй, мелюзга, — проходящий рядом Аккерман, смерил взглядом новобранцев, а Жан так и застыл с порцией завтрака за щекой, — если вас не будет через пятнадцать минут на плацу — пеняйте на себя.       Он также быстро скрылся в рядах солдат как и появился, оставляя в недоумении новобранцев.       — Что это с ним? — прогудел Райнер на что Армин ответил:       — Вероятно для профилактики, но он явно чем-то недоволен.       — Странно, утром выглядел более сговорчивым, — отсутствие ругательств уже воспринималось окружающими как гармоничное расположение духа капитана, но Жан переспросил:       — Что ты имеешь ввиду?       Вспомнив о приказе, Спрингер вмиг встрепенулся, ибо сонное состояние избавило его от всякой бдительности. Он, было, попытался сменить тему, но сама реакция вызывала интерес.       — Простите, парни, это приказ, — вздохнул Спрингер, усилив непонятность ситуации, — капитан запретил говорить о той женщине.       — Женщине??       В ту же секунду Конни ощутил на себе несколько пар вопрошающих глаз, а каша символично упала из ложки назад в тарелку. Сопротивляться было бесполезно.       Уже после обеда, когда Конни выспался и вернулся к своему отряду, то с удивлением обнаружил, как много людей осведомлены про утреннее событие.       — Конни, — цеплялся Жан в конюшне, — она была из города или селянка?       — А вдруг у него есть сестра? — рассуждала Саша во время чистки посуды.       — Наверняка его любовница, — решил за всех Райнер по пути в казармы.       — Господи, я понятия не имею! — рвал короткие волосы с головы Спрингер, недоумевая, почему такой огромный интерес к неизвестной девушке.       — Говорят, ты видел женщину капитана, — добила ситуацию Микаса, на что несчастный сполз по столбу спиной.       Тем же вечером, незадолго до отбоя, Райнер безапелляционно опустил руку на плечо Спрингера и пригласил побеседовать прямиком на пути в душевые.       — Итак, расскажи ещё раз, что было утром.         — Ничего особенного, я уже говорил, — раздраженно пожал плечами Конни, распахнув дверь в предбанник, где сверкали солдатскими достоинствами со-армейцы.       — Сам посуди: ранним утром, пока никого нет, неизвестная дама из гражданских просится лично к Аккерману, — Райнер задумчиво понизил голос, принявшись раздеваться.       — И что? Разве у него не может быть знакомых, товарищей, можно подумать затворник, а не человек.       — Вообще-то да.       Конни и Райнер оборачиваются на Майка, влажные волосы которого по-прежнему закрывали пол лица, делая его похожим на мохнатую ищейку.       — За эти несколько лет к Леви никто не наведывался за исключением служебных дел.       В тот момент Конни с опаской заметил заговорщицкую улыбку на лице Брауна, глаза которого заблестели.       — Неужели ты совсем ничего не понимаешь?       — Может и ничего, кроме того что ты уже десять минут стоишь без трусов.  Пойдем, наконец.       Горячий пар душевой скрывал лица разведчиков, оставляя столь типичный силуэт изможденных тренировками тел, пока бывшие курсанты ожидали своей очереди.       — А когда ушла та девушка? — продолжил разговор Райнер.       — Без понятия, я уснул. Поясни, почему всем это так интересно.       — Видишь ли… — Парень задумался, но тут же просиял, заметив ссутулившегося Бертольда, который пристроился рядом.       — Бертольд, поясни Конни зачем парням девчонки.       Не успел Гувер выказать своего шока подобной просьбе, как Спрингер заголосил:       — Эй, я не такой тупой! Но какое это имеет отношение к… О Боже, вы серьезно думаете?!       — А до тебя туго доходит, — громогласно рассмеялся Браун.       — Эй, о чем это вы так весело толкуете? — вечно недовольное лицо Йегера показалось в одной из душевых, словно воплощение титана из пара, при виде которого оставалось только заткнуться и смиренно промолчать. — Сейчас не лучшее время для шуток.       По закону подлости к ним приблизился Жан с едким комментарием:       — Шутка, Эрен, это то, что у тебя ниже пояса. Просто кто-то не умеет отвлекаться.       — Какая муха их укусила…? — шепчет Конни собеседникам, проходя к освободившейся душевой.       — Этим двоим муха не нужна, опять на тренировках чего-то не поделили. Можно подумать первый раз.       Но вот из размеренных диалогов происходящее в душевых начало принимать обороты радикальные и уже через минуту Конни пришлось выглядывать с намыленной головой.       — Вы целый день хрень какую-то обсуждаете, даже Микаса об этом знает!       — Я вообще удивлен, что с твоей тупизной она все еще не сбежала!       — Заткнулись оба! — не выдержал один из солдат и с силой швырнул в сторону оппонентов кусок мыла, который пришелся как раз в голову Кирштайна. Однако это послужило поводом для очередного упрека, который вылился в душераздирающие маты, пока Райнер не рискнул зарядить  полотенцем по заднице Йегера. Последний хотел было нанести ответный удар, но упавшее рядом мыло сослужило плохую службу, и несчастный болезненно повалился на землю.       — Что здесь происходит? — в духоте и от высоты своего роста Бертольд ощутил легкое головокружение, что привело к печальному тычку об Эрена, а далее последовал принцип домино. Падая, Гувер хватается за набедренное полотенце Жана, тот отскакивает, пихает Конни и, поскользнувшись, оба летят на холодный пол.       — Да, парни, — чешет затылок наблюдавший свидетель, — говорили, конечно, что мыло в душевой до добра не доводит, но мне кажется не то имели ввиду.       Печальные последствия своих действий новобранцы уже осознали в присутствии Аккермана, которого вызвали для прояснения ситуации за пятнадцать минут до отбоя.       — Кто-то объяснит мне, что за хрень произошла и почему я должен разбираться в разносе душевых?       Вчерашние кадеты виновато потупили взор, а Конни вообще не понимал, за что попал под раздачу. В итоге потасовки они сломали спускной механизм и две хлипкие перегородки, что и спровоцировало выяснение с участием Аккермана. По-хорошему такие вещи должны оставаться между ними, однако там было много свидетелей.       — Мне долго ждать? — Рыкнул Леви, сложив руки на груди.       — Простите, капитан, это была случайность, —  наконец-то заговорил Эрен, — такого более не повторится.       — Я хочу слышать причину, не затягивайте.       Очевидно, у капитана были свои планы на вечер, и выяснять отношения подчиненных он вообще никак не хотел, правомерно считая всех детьми. И только ситуация в которой они оказались, армия, обязывала проводить воспитательные работы. Ситуацию спас Райнер:       — Капитан, мы просто не поделили девчонку.       Каждый вопрошающе уставился на Брауна, а Леви, кажется, удивился и выдал нечто вроде: «О-о…».       — Знаете, как это бывает у парней, — не мог остановиться Райнер, тоном вынуждая кивать рядом сидящих, — слово за слово, вот и не сдержались. Вы же должны понимать.       «Почему бы просто не сказать правду, что Эрен с Жаном сцепились как обычно?» — недоумевал Конни, пока не вспомнил, что Леви обещал персональную чистку сортира этим двоим, если случится хоть еще одна потасовка из-за нарушения субординации. Поэтому драка на почве девчонок была ещё безобидным явлением. Во всяком случае, Спрингер думал подобным образом, пока не услышал вердикт капитана:       — Значит так, сопляки, меня не интересует ваше внутреннее дерьмо, держите его при себе. Завтра всем наряд, почините, что натворили. А сейчас отбой.       Удрученные новыми обязательствами, новобранцы устало добрались к своим койками и уже были готовы погрузиться в мир сновидений, как вдруг Райнер заговорил:       — Видели, как он проигнорировал замечание о девчонках?       — Райнер, — пробурчал Конни в подушку, — ты хуже чем сплетни на рынке…       — Бертольд, скажи им, — дабы ответ прозвучал правильный, он толкнул ногой в верхнюю полку, где, предположительно должна быть задница Гувера. Тот, в свою очередь, ойкнул, перевернулся на другой бок и простонал:       — Да, да, точно…       — Я вам говорю, тут не все чисто, даже бровью не повел.       Вновь база разведывательного корпуса блаженно погрузилась в сон, чтобы следующим утром вернуться к привычному течению дел. На время обсуждения неизвестной девушки сошли на «нет», а подготовка к предварительной вылазке совершенно изменила ход мыслей. В день, когда намечались массовые увольнительные, Конни так же ждал свое имя в списке, но ожидания не оправдались, причин для чего Спрингер найти не мог.       — Тебя не отпустили, да? — Бертольд сочувствующие вздохнул. — Нас с Райнером тоже.       — Какого черта, у нас должны быть выходные! Пойду к командору Смиту, это ущемление прав солдат, мы уже три недели тут торчим.       — Думаю у командования на нас свои планы.       — Ты о чем?       — Капитан Леви собирает новобранцев через час, нам всем нужно идти.       Ожидаемо, что среди их компании новичков именно Эрен, Жан, Райнер, Бертольд и Конни оказались под прицелом Аккермана, который уселся за стол, дабы прояснить причину собрания.       — Если мне не изменяет память, то вы все задолжали, поэтому остались без увольнения. — Тут Конни четко ощутил искры между Жаном и Эреном от чего нервно сглотнул. — Но можете радоваться, на базе мы не останемся. Нужно съездить в город и забрать материалы для экспедиции. Будете со мной и еще парой человек. Вопросы?       — Куда именно едем?       — В Стохес.       Утром следующего дня сонный Эрен с удивлением обнаружил Микасу на выходе из умывальни.       — Ты чего подорвалась так рано? У тебя выходной.       — Хотела увидеть тебя перед отъездом.       — Мы видимся тут каждый день, — отмахивался Йегер, шагая в свою казарму.       — Эрен, я хотела спросить, — Микаса неспешно шла за ним, — из-за какой девушки вы подрались тогда в душевой?       — Что? — он резко остановился, сведя брови к переносице. — С чего ты вообще это взяла?       — Я слышала, как на обеде Имир рассказывала это Кристе, а сама она узнала это от капитана Зоэ вчера. Полагаю ей это пове…       — Стой, Микаса, ты будешь верить всяким слухам? — Эрен вздохнул. — Это те придурки все трепались о какой-то женщине капитана Леви, я их попросил заткнуться, но ситуация вышла из под контроля и случилось, что случилось.       — Так ты не дрался ни за какую девушку?       — Конечно нет, ты меня за кого принимаешь?       «За кого я тебя принимаю, мы уже разобрались, остался вопрос только в недальновидности», — не выдержала Аккерман, но быстро отогнала мысли, услышав ответ, который её успокоил. Она получила очередное напоминание о том, что мальчики являются просто мальчиками. И пока их не будет, можно продолжить тренироваться или сходить за травами к реке с Имир и Кристой. Последняя настойчиво звала выбраться куда-то за пределы базы и каково же было удивление Микасы, когда к ним присоединились Петра. Ситуация стала походить на милую прогулку в особенности из-за любезного общения Кристы с Петрой. Приторность похода скрашивали только грубоватые комментарии Имир, но все они оставались солдатами, пока не завязался диалог:       — Петра, а вы часто ходите за травами? — поинтересовалась Криста, высматривая среди обилия зелени подходящие цветы.       — Не особо, только когда заканчивается чай. Капитан Леви только его и пил бы, но пока нет поставок приходится довольствоваться этим.       — Чай, значит, — задумчиво проговорила Аккерман, — это редкость даже для разведки.       Имир же предпочла осмотреться:       — И откуда же поставки?       — Для меня это загадка, — с улыбкой произнесла девушка из специального отряда, — потому что для офицерского состава крайне редко привозят нечто стоящее, а капитан постоянно откуда-то достает чай.         «Интересно, — подумала Микаса, — а Эрену нравится чай?».       Только вот самого Эрена теперь занимал настолько непривычный вопрос, что это в голове не укладывалось. И под вечер следующего дня, когда столичная экспедиция вернулась с полным караваном, Йегер не мигая смотрел в спину Аккерману.       — Дырку в нем сделаешь, — шепчет ему Спрингер и следует примеру Эрена, пока зелёный плащ Аккермана не скрывается в здании разведки.       — С возвращением, — Микаса первая, кто оказывается возле входа и помогает снять экипировку с лошадей. — Как все прошло?       — Знаешь, Микаса, я даже не ожидал, что будет так интересно. Как к нему относиться после этого?       — О чем вы? — девушка берет лошадь за уздечку, но уходить не спешит. Тут же подошли и Райнер с Бертольдом.       — Не уверен, что Микасе такое нужно говорить…       — Я все еще здесь.       — Неважно, Микаса, это все бред, пойдем, нужно разбирать груз, — очнулся Эрен и зашагал восвояси, стремясь занять руки делом.       — Если интересно, то зови всех наших к крайней конюшне, — шепотом говорит Райнер девушке.       А интересно было не только Микасе. Замешанный в чем-то странном Эрен, загадочное поведение сопровождающих и многочисленные вопросы Саши вынудило собраться представителей 104-го корпуса в назначенном месте, когда оставался еще час до отбоя.       — Конни, — подобно главе собрания, Райнер принял монументальную позу, — расскажи ещё раз, что случилось неделю назад на утреннем посту.       Спрингер вздохнул, но пересказал историю которую и без того все знали. Имир скептично хмыкнула:       — Пока не вижу никакой связи, и мы снова поднимаем эту тему?       — Дослушайте, пожалуйста, — вежливо вставил Бертольд, а повествование продолжил Райнер:       — В столице, когда мы решили первоочередные вопросы, вечером капитан позволил нам всем остановиться в местных казармах, а сам отправился по делам.         — Да, я тоже решил пройтись за подарком для сестры, — перехватил инициативу Конни, — вернее мы пошли с Жаном и случайно увидели капитана на одной из улиц. Не знаю точно почему, но нам стало интересно и…       — Мать твою, Конни, — взорвался Кирштайн, — он был в штатском и пошел в публичный дом!       — Не ори ты, — гаркнула Имир, но посмотрев на лицо Кристы — онемела. Девушка была в полном шоке, как и все вокруг, но верить на слово слишком поспешно.       — И что ему там нужно было? — недоумевала Саша с душой простолюдина, а Конни хлопнул себя по лбу:       — А говорите я тупой…       — То, что и всем нормальным парням, — со знанием дела подвёл черту Жан.       — Я не хочу об этом думать, — закрыла лицо руками Криста, за что вступился Браун:       — Жан, ты бы выбирал слова, тут девушки.       — Но о чем вы таком говорите? — не понимала Саша, покачиваясь на краю стойки.       — То, что он туда ходил ещё не значит ничего такого…       — Эрен, если бы ты видел его улыбку — Аккерман улыбался, — шокирующее воспоминание накрыло Кирштайна с головой, и он едва не покрылся испариной, — клянусь тебе, он точно там проворачивал свои грязные дела.       — Какие грязные дела?       — А вдруг он это делал с несколькими? — не унимался Жан, которого поддерживал Конни:       — И если ему невтерпеж, то и сюда их зовёт. Все становится на свои места. Тем утром, именно так и было!       — То есть вы намекаете, что капитан Аккерман ходит в публичный дом и развлекается по-мужски?       Бертольд покраснел, Эрен так и продолжал смотреть в пустоту с безумными глазами, словно крик перестал решать все его проблемы, Конни просто не мог поверить, Криста косилась куда-то в сторону, а Саша постепенно начинала понимать. Происходящее не смущало только Имир и Райнера на перевес с Микасой, которая просто уткнулись носом в шарф.       — Зато теперь мы с этим разобрались и знаем, что у него свои слабости наверняка, — заключил Браун.       — Нахер такие слабости! И где, черт возьми, Армин?       — Вернется завтра, уехал навестить дедушку.       — Он бы точно этот бред смог опровергнуть. В любом случае, — Йегер поднялся с насиженного места, вызывающе демонстрируя спину, — это не наше дело, кто как проводит выходные. Хватит об этом. Он наш капитан и более волновать не должно.       — Капитан, который спит с проститутками, — хохотнула Имир, — наконец тут хоть что-то человеческое.       — Имир! — взвигнула Криста, — Эрен прав, это не должно нас касаться.       — Эрен, подожди, — Микаса покинула всех, едва Йегер скрылся из виду. Остальные же, приняв информацию, согласились, что дело закрыто, а личные предпочтения капитана его собственная забота.       — Райнер, кого мы обманываем? — Имир уперлась спиной в косяк стойла.       — Они точно об этом не смогут забыть, завтра будет весело.       — Ты больной ублюдок.       — За себя говори.       Как и ожидалось, утро не могло быть спокойным. Проходка Аккермана на завтраке вызвала у курсантов рой мыслей, сопровождающийся сцепленными зубами. Как ни крути, но никто не мог осознать пристрастия капитана в отдыхе.       — Ну а что ему делать, если он один постоянно? Майк сам говорил в душевой.       — Лучшая девчонка правая ручонка, — брезгливо шикнул Жан, на что Конни резко отшатнулся, а Райнер заржал на пол столовой.       — Кирштайн, ты омерзителен, — цедит сквозь зубы Эрен.         — Опять весело, мелюзга.       Однако вместо привычного взгляда, что демонстрирует безоговорочную покорность, на Леви устремились пытливые глаза, от чего капитану стало не по себе.       — Чего уставились?       — Ничего, капитан, мы уже заканчиваем...  Завтрак, — Райнер не отрывает от Леви взгляда, — хорошо же кончать дела и получать удовольствие по полной от завтрака.       Леви же отчётливо понимал неприязнь в тоне, более того это было привычным делом, но неприятный осадок закрался в его душу:       — Вы все, на построение у второго корпуса, через десять минут там.       Повисло напряженное молчание, которое нарушил Жан, едва Аккерман покинул их.       — Райнер, ты совсем ахуел так с ним разговаривать?       — Зато он ничего нам не сделал.       — Это пока, — закидывая порцию завтрака, подводит итог Конни. Совсем скоро сослуживцы оказались на тренировочной площадке, но заговорщицкая атмосфера не покидала 104-й, что передавалось взглядами, ужимками, другим настроением.       — Солдаты, уже скоро командор Эрвин Смит назначит дату новой экспедиции. Осталось немного времени для дополнительной подготовки. Прежде всего, ваша способность пронзить…       Слишком откровенный смешок разносится откуда-то из толпы, но этого достаточно, дабы Аккерман прекратил речь и устремил взгляд на источник.       — Рядовой Спрингер, выйди вперёд.       Пойманный с поличным Конни, с отвагой смертника выливается из строя, сталкиваясь лицом к лицу с объектом обсуждений его компании. — Что смешного?       — Ничего, капитан!       Леви слишком близко, давяще близко и Конни чувствует гнетущую атмосферу, а взгляд не находит себе места.       — Если хотите кого-то наказать… То это был я, — Райнер единолично вызывается, обращая на себя гнев командующего.       — Я ценю ваше панибратство, но, рядовой Браун, советую тебе заткнуться, пока не получил очередной наряд в сортире.       — Как скажете, капитан, вы лучше разбираетесь в грязных делах.       Внезапный хохот всех солдат разразился громом по территории разведки с такой силой, что птицы вспорхнули из крон деревьев. Тут то и стало очевидно насколько далеко зашли слухи, а Райнер не ошибся с фразой, обеспечив себе поддержку. Кто угодно бы чувствовал себя виноватым не пойми за что, однако Аккерман искренне считал диалоги солдат просто сбродом тупых шуток, что не должно его касаться. Только вот здесь витал заговор,  игнорировать который теперь непозволительная роскошь.       — Слушай приказ: десять заходов на тренировочную полосу с УПМ!       Солдаты тут же сменили смех на недовольное гудение, словно рой пчел, но ослушаться никто не смел.       — Отличный ход, Браун, — сказал Жан, — сдохнем ещё до вылазки за стены.       В то же время, оставив в качестве наблюдателя Майка, Аккерман двинулся на встречу к Эрвину, где предстояло обсудить детали вылазки. Напряженные беседы с командором обязывали Леви становиться частью стратегической работы, куда внедрялась и Ханджи на пару с ребятами из отряда наблюдения. Ближе к экспедиции такие собрания становились нормой. Едва Аккерман показался в кабинете, Смит, не отрывая взгляда от карты, произнес:       — Кажется у тебя какие-то проблемы, Леви.       — Это вопрос или констатация факта?       — Тот дикий смех, — вмешалась Ханджи, — кажется, все титаны за стеной это слышали.       — Полагаю, если у вас есть время обсуждать тупые шутки солдат, то и план вылазки готов.       — Не горячись, Леви, всегда должно быть место армейским будням, даже если это драка парней в душе.       — Драка в душе? — осведомился Смит, слегка улыбнувшись. — А вы неплохо время проводите. Неужели твои ребята, Леви?       — Новобранцы, — холодно плюет Аккерман, желая закончить бессмысленную беседу, демонстративно рассматривая карту на столе Эрвина.       — Если среди них Йегер, то тебе нужно относиться внимательнее к любой стычке. Ты помнишь уговор.       — Я не нанимался быть нянькой.       — Увы, Леви, именно это тебе и нужно делать, — вздохнула Зоэ, — особенно когда все обсуждают тебя.       — Они всегда это делают, мне плевать.       — В этот раз все иначе.       — Очкастая, если хочешь что-то сказать, то скажи уже нормально.       Эрвин заинтересованно обратил взгляд к Ханджи, явно радуясь бытовым моментам в их суровой действительности. У Смита было мрачное чувство юмора.       — Все судачат о том, якобы ты водишься с женщиной особого рода и это…       Зоэ тут же ощутила в разы потяжелевший взгляд капитана и вздохнула:       — Леви, я уверена в тебе, но скажи, почему солдаты думают, будто ты ходишь к проститутке? Это твое дело и мы…       — Ханджи, — вмешался Эрвин, — не переживай об этом, Леви держит все под контролем. Но выходит забавно.       — То есть ты знал об этом, Эрвин..?       Многозначное молчание командора застало ученую врасплох.       —  Достаточно, у нас есть более важные дела, с этим я разберусь, меньше сплетни собирай.       — Тогда приступим, — кивнул Смит и солдаты погрузились в тяжелые часы планирования.       Тем временем рядовые продолжали оттачивать навыки маневрирования, действуя на пределе возможностей. Конни буквально упал на колени, преодолев финишную линию одним из последних:       — Все, я больше так не могу…       Вдруг такой яркий солнечный свет ему преградила чья-то тень, назидательно вопрошая, чему Спрингер ужаснулся, увидев мрачное лицо Аккермана.       — Грязные дела, значит. Да, Спрингер?       Что-то подсказывало Конни — это не переносное значение.       — Блять, как такое вообще могло случиться?! — Во все горло ругался Жан, пока закрывал глаза от едкого запаха из сортира.       — По крайней мере, мы точно знаем, что капитан не ходит к проституткам, — пытался сгладить ситуацию Гувер, которому досталась наиболее приемлемая работа в виде носки воды.       — А я даже разочарован, думал он хоть немного человечен, — Райнера исход ситуации не сильно расстроил и к чистке общественного туалета он относился поразительно совестно.       — Это все из-за вас, — рычал Йегер, вытаскивая ведра с навозом от которого даже не спасали защитные маски и перчатки, — вместо тренировок теперь занимаемся этим. И почему девчонкам не досталось?       — Микаса просто первая догадалась, что дело в чае, который приносила та женщина.       — Как это, блять, вообще связано? — не унимался Жан, которому все прояснил внезапно вошедший Армин. Он застал апогей событий, сделав правильные выводы из всего услышанного, а кроме того осторожно задал самому Аккерману всего один вопрос:       — Боюсь, все события вели вас только к такому выводу, — вздохнул Армин, — но скорее всего та девушка, которую видел Конни, была его информатором. С ней же он и встречался в столице. Такой человек не может без связей, а в этом нет никого лучше женщины лёгкого поведения, особенно рядом с подземным городом.       — Отлично, детектив, а какого черта она делала в штабе ранним утром. Компрометирующе, не находишь? — Жан в сердцах пнул ведро, которое опасливо пошатнулось.       — Капитан очень любит чай, а в столице его достать не проблема, вот он решил и совместить. Так что в одном вы правы: его единственная слабость — чай.       — И все это из-за какой-то коричневой водички, ненавижу блядскую армию!       Каждый из присутствующих с досадой осознал всю глупость положения, а крик души Жана привлек внимание виновника торжества:       — Дерьмо случается, Кирштайн.