Ебейкина семейка

Заявку про разговор выполнила! Яху!хД Сидели мы всей семьей на диване у телевизора и ели черешню. Шла какая-то передача про космос, и мы дружно познавали доселе неведомое. Где-то в середине программы голос ведущего, изумляющегося по поводу офигенности Сатурна, перекрыла трель маминого сотового. Та сначала посмотрела на левую руку, полную ягод, затем на правую, сжимающую косточки, и потом на меня, одним взглядом дав понять, что надо ответить и включить громкую связь. Как умный и порядочный мальчик я все это выполнил, по пути убавив громкость телевизора. В зале раздалось грудное мамино «Аллё». -Мам! Я в беде! Я сбил семилетнего школьника! – быстро заговорил обеспокоенный мужской голос. В комнате повисла гробовая тишина, папа, заинтересованный в том, какой такой сын помимо тут сидящих завелся у Кривошеенко, совсем выключил звук у телевизора. -И че? В трубке зависли. Наверное, не ожидали равнодушия на несчастие мальчика. -Нужны деньги! – наконец-то сказали в трубке. -Зачем? – начала уточнять мать. -Ээ…отдать родителям, я как бы их ребенка задавил. Он кровью лежит истекает, - неуверенно лепетали в трубке. -Ну так задави и родителей, пусть всей семьей лежат. -А свидетели? -И их задави. И вали сразу оттуда, как в прошлый раз, - мать почесала в задумчивости нос, - А лучше из крови пентаграмму нарисуй, чтобы на массовое самоубийство было похоже. На том конце чем-то подавились, предполагаю, воздухом и неожиданностью. -А лучше скажи, где ты, сын! Мы с отцом сами приедем и поможем разобраться с трупами, мы как раз топоры на дачу заточили! – такой инициативы несостоявшийся сын не выдержал и отключился. -Игорь, кто звонил? – мать посмотрела на меня, я взглянул на звонки – номер не определился. -Номер скрыт. -Жаааааааааааааааааль, могли бы перезвонить и снова помощь предложить, - мама грустно сунула в рот очередную черешню. Ильи снова начали возиться у дивана, папа продолжил смотреть про Сатурн. Меня что, единственного смутила эта ситуация? На следующий день я, отец и мама поехали в магазин купить всяких примочек для машины. Папка с мамой постоянно спорили, я старался держать нейтралитет, поэтому выгуливал себя в отделе с унитазами. Где-то через час, когда пошли к машине, чтобы отправится в очередной магазин-где-подешевле, отец сказал, что с машиной возиться – мужское дело, а женщина должна дома сидеть и супы варить. Мать от такой наглости оторопела, остановилась, молча повозмущалась и, развернувшись, пошла на автобусную остановку. -Света, ты куда? -Щи варить! Папа, видать, тоже разобидевшийся , схватил меня за шкирку и повез в магазин. Катались мы с ним до вечера и уставшие поплелись домой. У подъезда стояла баба Шура, наша соседка сверху, божий, верующий человек, и на что-то сетовала. -Баба Шура, что случилось? -А, Арсений! Здравствуй, здравствуй. Да вот ключ от домофона потеряла, где не помню. Открыть не могу. – Так давайте мы откроем. -Спасибо, милые. Папа полез в карман, но там ничего не нашел. Таки ключ был с утра только у матери. Недовольный, пожевав усы и сделав неимоверное усилие над собой, он нажал на кнопку вызова. -Кто? – раздался мамин грудной голос. -Мы, открывай. -Кто мы? -Кто-кто, муж твой, - он глянул на меня, - С ребенком. Открывай давай быстрее. Что-то хихикнуло в домофон, пошуршало, а потом сладко-сладко мама пропела: -Да, мой господин. А суп вам, господин, на порог нести или на кухне накрыть стол? Папа начал густо краснеть, он усиленно жевал усы, борясь с противоречивыми чувствами, ибо удивленный взгляд бабы Шуры начал сменяться смущением, набожностью и целомудрием. -Накрой на кухне. Открывай, - прогундел папка. Я чуть ли не на земле лежал, наблюдая за этими двумя у подъезда. Бабушка вроде как хотела внутрь попасть, а с другой стороны, было ей стыдно слушать речи такие. Папа же уже красный, как помидор, в отчаянии дергал ручку. -А одеться мне в легкие одежды или господин предпочитает, чтобы ко вкусному супу и жена была сразу раздета? – не передать словами всю сладость и мягкость материнского голоса при этой фразе. -Одетой встречай, я с сыном! -Все сыны дома, господин. Вот те здрасте, она не только с папой поссорилась, так и со мной тоже? Я ей теперь, что, не сын, получается? -Эй, мама, тут вообще-то еще баба Шура ждет, пока ты нас запустишь. В домофоне замолчали, бабушка покосилась на меня испуганными глазами, видимо, боясь, что и ей предложат войти и насладиться супом и голой женщиной. -Баба Шура, вы точно там? -А..а, да, Светочка, - прокудахтала бабушка. -Вот черт, - разочарованно выругалась мама, и дверь открылась. Мы вошли и на нашей лестничной площадке попросили таки прощения у бабы Шуры. Та же сказала, что ничего страшного, но, заметил я, перекрестила нас, когда мы входили в квартиру. Несколько дней мама подкалывала папу господином, пока тот не перестал краснеть и даже, кажется, не вошел во вкус. А получать удовольствие, как мы все понимаем, от ситуации должна только мама. Как все успокоилось, сидели мы всей семьей на диване и ели вишню. По телевизору шла какая-то юмористическая программа, хохот в зале перекрыла трель маминого телефона. Та посмотрела на свои руки, потом снова на меня. Понятливый я выключил звук у телевизора, и, включив громкую связь, ответил на звонок. В комнате раздалось громогласное мамино «Алле». -Здравствуй, - с придыханием произнес мужской голос, - это маньяк. У домашних поползли наверх глаза. -Ну, здравствуй, маньяк. -Ты знаешь, милая, я слежу за тобой, - голос злорадно захихикал, видимо, стараясь нагнать на маму еще больше страха. Та же как-то грустно осмотрела свои габариты и печально произнесла: -Как-то плохо ты за мной следишь, маньяк. Под дружный мужской хохот несостоявшийся маньяк отключился, оставшись неопределенным номером в маминой книге звонков.