Пыль

      Питер был дождливым уже целый месяц мучительно и однообразно ударяя каплями дождя в окна многоэтажных зданий. Осенняя пора торжествовала и прилагала все усилия для развития влажности и холода. Деревья, окна и витрины будто плакали под натиском тяжёлых капель воды. Так, вероятно, началось утро большинства горожан, которые спешили на работу. Вдоль набережной, подальше от огромных луж, в которых школьники топили бумажные кораблики, перепрыгивая с ноги на ногу, чтобы не замарать чистые брюки шла девушка. С Невы тянул пронизывающий ветер, дождь заморосил и серость камня под ногами слилась с таким же серым небом. — Боже, — пробормотала девушка, перепрыгивая лужу с пробкой от газировки. — как мокро! Прижимая к себе толстую папку бумаг, она пряталась от стихии под жёлтым зонтиком — тростью. В это осеннее утро, Питер был шумным и клокочущим. Возможно, совсем не дружелюбным, каким он мог быть в солнечные, тёплые дни, когда расцветала сирень и тёплый приморский воздух околдовывал сладким дурманом. Работяги огромными шеренгами тянулись будто из ниоткуда прибывая и прибывая, когда знакомый нам жёлтый зонт нырнул в один из многочисленных магазинов и мгновение спустя выбежал опаздывая на работу. — Боже, мой! — вновь пробормотала девушка, складывая бумаги на ходу. — первый день, а я уже опаздываю! Нужно идти быстрее. Зелёное пальто устремилось к высокому зданию прокуратуры. Зонт не спасал от дождя и поэтому, смотреть сквозь воду было тяжело и даже больно. Нечаянно столкнувшись с прохожим, сердце девушки застучало быстрее, а к лицу подступил нездоровый румянец. — Прошу прощения, — первая произнесла она, когда ощутила удар. — простите. — пробормотала девушка обращая внимание на того, с кем столкнулась по не осторожности. — Простите. — прохожий с паузой тоже извинился.- будьте аккуратней. В самом деле… — мужчина с которым произошло происшествие, поправил кепку и широкими шагами ушёл прочь. — Простите… — уже прошептала она, когда почувствовала каплю облегчения. До заветной двери прокуратуры оставалось всего ничего. Рука в кожаной перчатке ухватилась за ручку двери и медленно потянула за неё, придерживая. Холл прокуратуры был тёплым, но грязь на полу служила напоминанием о глубокой осени. — Здравствуйте, — девушка поздоровалась с охранником, сворачивая зонт. — Виктор Иванович у себя? — её голос отдавался эхом от пустого холла. Охранник, мужчина в годах с бледным лицом, но лучезарной улыбкой прищурился. — А вы, — он взглянул на неё с прищуром. — случаем не та самая Алёна Николаевна? Мы уже думали вас искать, а вы вот пришли. — его улыбка не скрывала гусиные лапки возле глаз. — И-искать? — заикаясь переспросила Алёна Николаевна. Её лицо вновь покраснело, как-то совсем не здорово и стыдливо. — Ладно вам, — охранник тепло улыбнулся. — я пошутил, простите. Работа такая! Новичков пугать! — и тут мужчина засмеялся. Алёна Николаевна неуверенно улыбнулась. — И всё же, — она помялась на месте. — Виктор Иванович у себя? — Конечно! Вам вверх по лестнице и направо! — мужчина жестом указал на нужную лестницу. — кабинет тридцать девять! — Спасибо, — ответила Алёна, быстро поднимаясь по мраморным ступеням.

***

Тридцать девятый кабинет на втором этаже отнюдь не пустовал и вправду был полон жизни. Здесь, в резном кресле нёс службу тот самый Виктор Иванович. Мужчина под светом лампы заполнял документы и быстро строчил ручкой. Стук в дверь отвлёк его на мгновение от работы. — Входите! — ровным голосом ответил он. Дверь тихо скрипнула. На пороге стояла Алёна Николаевна. — Здравствуйте, Алёна Николаевна! — Ковин вышел из-за стола и пригласив девушку в кабинет, пожал ей руку. — Здравствуйте, Виктор Иванович, — девушка подала руку в ответ. — надеюсь, я не опоздала? — Опоздала? Что за вздор, Алёна Николаевна, — Виктор Иванович пригласил её присесть. — вы очень пунктуальны! — Просто, я совсем недавно в Санкт-Петербурге… я могла потеряться… — А! — протянул мужчина доставая и открывая папки. — Вы же к нам из Парижа, если я не ошибаюсь? — Да. — коротко ответила девушка. — Ну, вам осталось подписать вот эти бумаги, как и договаривались. — Ковин протянул Алёне два формуляра о приёме в прокуратуру.— прекрасно, Алёна Николаевна, как и в письмах, всё прекрасно! Что же! — он вновь встал и протянул ей руку. — поздравляю! Теперь вы наш старший архивариус! Надеюсь, что вы наведёте порядок у нас! — Я буду стараться, Виктор Иванович! — уже в приподнятом настроении ответила Алёна. —  Алёна Николаевна, — Ковин обратился к ней, попутно доставая пыльные папки. — мне очень нужно, чтобы вы, разобрались с этими бумагами. Я вас очень прошу. — Хорошо. Я всё сделаю! Я могу идти? — Да. Идите. Архив рядом с приёмной. — Виктор вновь принялся что-то писать. Алёна Николаевна вышла с папками из приёмной и отправилась в архив. Дверь из светлого дерева с золотой табличкой вызывала у девушки странные чувства. Ключ в замке знакомо щёлкнул и Алёна Николаевна окунулась в пыльные дела от одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.

***

      Леонид Николаевич Кораблёв прибывал в скверном расположении духа уже целых два часа, как только вышел из своей квартиры. Сначала была тёмная и пустая парадная, после серое небо и дождь. С неохотой открывая дверь чёрного Форда мужчина готовился к очередной пробке. — Да здравствует понедельник. — мрачно и саркастично констатировал он. Машина глухо загудела и сдвинулась с места. Петербург уныло начинал неделю. Совершенно безрадостно стояли лавочки по открытой аллеи. Фонари тускло отблескивали, являясь единственным ярким пятном в городе. Капли дождя глухо ударяли по лобовому стеклу автомобиля, ухудшая видимость на дороге. Попадая в пробку человек как правило скучает и нервничает. Этим и занимался Кораблёв, когда дорога в сторону Звневского РУВД забилась машинами. Мобильный телефон мужчины противно лязгнул, напоминая хозяину о своём существовании. Лёня спокойно в своей обычной манере ответил на звонок. — Да, Марья Сергеевна. У меня здесь пробка, так что я опоздаю на минут десять — пятнадцать. — Лёнь, — женщина на другом конце телефона хотела задать вопрос, но осеклась. — впрочем, давай поговорим на работе. Пока. Пробка наконец-то стала реже и чёрный Форд набрал скорость. Приближаясь к прокуратуре Леонид Николаевич увидел Марью Сергеевну, которая аккуратно преодолевала лужи. — Марья Сергеевна, доброе утро! — - Прикрикнул Кораблев. — Доброе утро, Лёнь. — Маша пряталась за воротником своего пальто. — пошли быстрее, а то намокнем! Холл снова был тёплым, но уже пол был чище. Технический персонал пытался как можно чаще смывать следы слякоти из РУВД. — Марья Сергеевна, — Леонид Николаевич обратился к следователю. — что за срочное дело? — Я не знаю точно, но Виктор Иванович просил зайти к нему. Видимо, дело будет под моим надзором. — И всё же, Марья Сергеевна, что вы думаете по поводу этой резни в парке? — Ничего я не думаю. Незаконный оборот наркотиков. Может, даже были угрозы. — Но пацана жалко. — Лёня снял свою кепку со скорбным выражением лица. — Как думаешь, в деле, что предоставит Виктор Иванович будет сто двадцать первая? — Да чёрт их знает… — мужчина постучал в кабинет. — Да! — голос Ковина приглушённо отразился в коридоре. — Доброе утро, Виктор Иванович. — Маша повесила свой плащ на вешалку. — Доброе утро, Маша. Доброе утро, — Мужчина пожал руку Леониду.- Леонид Николаевич. Я рад, что вы так быстро приехали! Звонило начальство… дело очень странное и я бы хотел, чтобы вы вдвоём занялись им. — Что за дело, Виктор Иванович? — Лёня скрестил руки на груди. — Эм… значит это дело пришло сегодня с утра и как я понял похоже на криминал с применением запугивания. — Ковин сделал паузу. — Марья Сергеевна, Леонид Николаевич, я вас прошу, разберитесь! Маша открыла толстую папку и внимательно прочитала содержимое. — Виктор Иванович, — обратилась она к начальнику, когда её взгляд стал сосредоточенным. — вам не кажется, что состав преступления очень странный? — В этом то и дело, Марья Сергеевна, — Виктор Иванович устало потёр переносицу. — Виктор Иванович, позвольте нам ознакомится следом и тогда я думаю, что мы скажем свои версии. — Леонид Николаевич подключился к дискуссии. — Да, хорошо! Я очень надеюсь на вас! — Ковин снова вышел из-за стола и открыл шкаф где стояли папки. — только будьте осторожны. — как бы между делом сказал, он и в дверь его кабинета постучали. От стука сидящие немного обеспокоенно взглянули на друг друга. — Ну, же! Входите! — Ковин не мог понять медлительность того, кто стучал. За дверью раздался женский голос. — Виктор Иванович, вы бы не могли открыть мне дверь. У меня папки, которые вы просили посмотреть! Они очень тяжёлые. — Алёна Николаевна стояла за дверью с десятью тяжёлыми папками. Ближе к двери был Леонид Николаевич, поэтому, он и открыл дверь, удивлённо осматриваясь. — Прошу проходите, — сказал он уже перед старшим архивариусом. — С-спасибо. — девушка зашла в кабинет и при помощи Виктора Ивановича разложила папки на столе. — - Виктор Иванович, всё как вы просили. — она осмотрелась. — я вижу вы заняты… поэтому, я зайду позже. — Вы что-то хотели спросить? Спрашивайте! — Виктор Иванович, — Шульц вздохнула. — дело в том, что пока я смотрела эти папки, в трёх- она указала пальцем на последовательность. — написана статья и вообщем, я их открываю, а там просто белые листы, хотя и написанно, что дело закрыто из-за отсутствия состава преступления. Я просто хотела бы, чтобы вы сказали, что мне делать с этим, так как в архиве ещё десяток таких же папок и только в одной лежит формуляр, но там нужно восстанавливать текст. Чернила потекли из-за влажности, но я бы могла посидеть с текстом. — Вы не могли бы принести мне этот формуляр и папку? — Да, конечно, Виктор Иванович. — Алёна Шульц удалилась в архив. — Так это и есть наш новый старший архивариус? — Леонид Николаевич был весьма удивлён. — Да, — Виктор опёрся на стол ладонями и ещё раз пролистал три папки в которых на удивление были просто белые листы с печатями. — чертовщина какая-то. Дверь снова открылась и в кабинет вошла Алёна Николаевна. Теперь Марья Сергеевна и Леонид Николаевич могли хорошо разглядеть её. Помимо опрятности во внешнем виде, что конечно порадовало всех присутствующих, цепляло и лицо Алёны Шульц. Бледное с чуть вздёрнутым маленьким носом и тонкими губами. Тёмные глаза, что больше были похожи на светло-карие время от времени западали в небольшие круги под глазами. Тёмные кучерявые волосы были убраны в незатейливую причёску. Пряди, что были ближе к лицу, лёгкой волной доставали девушке до подбородка. — Вот Виктор Иванович, — она протянула формуляр испытанный временем. — здесь всё пишется синими чернилами, но из-за высокой влажности и плесени, которая образовалась с другой стороны листа, чернила потекли. — Алёна Николаевна, вы сказали, что можете восстановить документ? — спросил Виктор, когда бегло посмотрел на старый лист бумаги. — Да, да… это возможно, просто мне нужно немного времени. — Сколько? — Виктор сгорал от любопытства и нетерпения. — сколько вам нужно? — Возможно недели две… документ сильно испорчен. — Алёна Николаевна, — Маша решила предложить свою помощь. — если вам нужно будет проконсультироваться по поводу слов в формуляре, то я могу вам помочь. — Спасибо, Марья Сергеевна. — Шульц склонила голову в знак благодарности. — Алёна Николаевна, Марья Сергеевна, Леонид Николаевич… надеюсь, что скоро получу от вас хоть какие-то зацепки. — Подождите, Виктор Иванович, — Маша остановилась в метре от двери. — а место преступления есть? — В этом и дело. Оно меняется каждый раз. Сегодня это переулок, а завтра это может быть подвал. — Ясно. — Маша с задумчивым видом вышла из кабинета. Леонид и Алёна ждали Марью Сергеевну возле архива. — Простите, что заставила вас ждать. — Швецова всплеснула руками. — Ничего страшного, Марья Сергеевна. Прошу, — Алёна открыла дверь, приглашая своих коллег зайти. — я думаю, что здесь найдётся что-нибудь что поможет нам. — Да, я очень на это надеюсь. Алёна Николаевна, я слышала, что вы работали раньше с более сложными документами. — Маша рассматривала полки с прибранными папками. — Да, я раньше занималась этим. — сказала девушка, перебирая кипу бумаг. — что за чертовщина? — Хотели бы мы знать. — поддержал Кораблёв. — надеюсь, что с вашей помощью мы сможем пролить свет в это дело. Шульц надела очки и опустилась вместе с папками за большой стол. Девушка долго и сосредоточенно разглядывала старый формуляр очищая ветхую бумагу от плесени и пыли. Внезапно, Алёна вырвала из рядом лежащей книжки чистый лист и карандашом принялась что-то писать бормоча под нос непонятную цепочку цифр. — Околесица получается какая-то! — воскликнула она, перепроверяя слова на бумаге. — Алёна Николаевна, — Кораблёв присел на стул возле пыльного стеллажа. — - может, вы просветите нас в ваших открытиях? — Я не думаю, что вам это что-то скажет, но похоже, что ваш преступник очень опасный тип. Настолько опасный, что в своих преступлениях он использует изощренные способы издёвок. — Шульц отодвинута от себя старую бумагу. — и это не первый случай. Так было и в семьдесят седьмом и в восемьдесят пятом и ещё бог знает, сколько раз! А эта бумага, — она указала на тот же самый жёлтый лист. — чистосердечное признание его предшественника. Простите, но дальше я читать не осмелюсь. Кораблёв взял документ в руки и медленно, строчка за строчкой, принялся читать. — Больной идиот… Больной — вырвалось у оперативника, когда он досчитал документ. — Марья Сергеевна, похоже, у нас объявился преступник, который любит дарить жертве психические увечья! — А после, он доводил их всех до самоубийства. — мрачным голосом подытожила Шульц. — Спасибо, Алёна Николаевна, я думаю, что ваша помощь пролила свет на многие вещи — Марья Сергеевна попыталась разбавить мрачную обстановку. — Была рада вам помочь. Ради бога простите, но мне тут ещё разбирать и разбирать. Мне нужно работать. До свиданья! — девушка проводила коллег по несчастью и принялась сортировать пыльные папки. — мы справились гораздо быстрее. — констатировала она.

***

      Трудовой понедельник подходил к концу. Солнце лениво садилось, дождь вновь брызнул и застучал по окнам. Небо потемнело и лучи уходящего солнца прощались с Питером. На улице поднялся ветер. Деревья стремительно оголялись, прощаясь со своими листьями. Алёна Николаевна, усердно что-то писала и клеила на своём столе под светом из настольной лампы. Архив частично был во мраке. Приклеивая свежие метки к документам Шульц боролась с ощущением беспокойства. По её спине бегали мурашки и пот, очень холодный и нездоровый тяжёлыми каплями падал со лба. Наступление вечера всегда беспокоило девушку. Особенно сейчас, когда в окне промелькнула чьято тень и сердце архивариуса застучало быстро и громко, отзываясь ноющей болью в груди. Дождь пошёл сильнее и сидеть в тёмном помещении стало невыносимо. — Это просто дождь. — успокаивала себя девушка. — просто вода с неба. Просто ветер. Такое объяснение ненадолго облегчало её существование, но когда в немой тишине раздался стук в дверь, Алёна Николаевна замерла и вцепилась мёртвой хваткой за толстую папку на столе. —  Извините! — мужской голос глухо прокатился по помещению. — можно войти? — Леонид Николаевич решил заглянуть в архив ещё раз, чтобы попрощаться с новым коллегой. Алёна Николаевна, всё также сидела за столом согнувшись. — Извините, если помешал вам, я просто хотел сказать вам до свидания! — Лёня ожидал ответа, но его не последовало и поэтому, он тихо вошёл в архив. — Алёна Николаевна? Мужчина преодолел несколько стеллажей, обогнул огромную коробку с непонятной ему литературой и нашёл Алёну Николаевну в странной позе. Все её мышцы были напряжены до предела, а и без этого бледное лицо стало словно снег. — Алёна Николаевна! — позвал он, подбегая к ней. Девушка не реагировала, поэтому Леонид встряхнул её за плечо. — Алёна Николаевна! Очнитесь! Девушка моментально среагировала на встряску и её затуманенный страхом взгляд обрёл прежнюю мягкость. — Я… простите, я задумалась. Что-то случилось Леонид Николаевич? — как нивчём не бывало спросила она. —  Нет, это я у вас хочу узнать всё ли в порядке. — оперативник взглянул на лицо Шульц и его передёрнуло. Бледность с которой он столкнулся была настолько неестественной, что лицезреть это было не совсем приятно. — Может быть вам воды? Вы хорошо себя чувствуете? — мужчина всё ещё держал свою руку на плечо девушки. — Нет-нет. Со мной всё в порядке. Я наверное устала. Как никак первый рабочий день. — тут её лицо заметно порозовело. — вам не стоит беспокоиться. — Может, мне вас подвезти? Или вы на машине? — Лёня в свойственной ему манере развёл руками. — Нет… я сама доберусь. Спасибо, Леонид Николаевич за доброту, но я правда в порядке. — Алёна улыбнулась и указала на своё пальто. — я уже собираюсь домой. Не переживайте за меня. —  Извините за навязчивость, но может, быть я вас провожу? Время позднее, да и тем более… дождь. — Лёня не понимал почему волнение коллеги передалось ему. — Леонид Николаевич, спасибо за внимательность, но я правда дойду сама. — Алёна поднялась со стула, но тут же схватилась за голову. — И всё же, я настаиваю. Вы сегодня очень устали. — Леонид накинул на плечи девушки пальто.

***

      Шульц покорно села в чёрный форд. Свежий воздух благотворно действовал на неё и теперь голова болела намного меньше. — Как я понял вы живёте не совсем далеко, Алёна Николаевна? — мужчина разглядывал дорогу сквозь пелену дождя. — Да. Совсем близко. Простите мне моё упрямство, Леонид Николаевич. — Алёна виновато улыбнулась. — Бросьте. Не извиняйтесь. — водитель повернул за угол. — Мне просто не хочется вас стеснять, но спасибо, что подвезли. Заворачивая за угол, Лёня проехал под аркой и оказался в маленьком замкнутом дворе с невысоким домом, который был выкрашен жёлтой краской. Вода стекала по дому и фонарь с холодным освещением дарил некую живописность. Алёна вышла из машины и попрощавшись с Леонидом, не спеша отправилась к парадной. Чёрный форд скрылся в арке и вновь, страх малоосвещённого места завладел девушкой. — Боже мой, — вновь пробубнила Шульц, когда её сердце заколотилось. Всё ещё ощущая на себе чей-то взгляд, девушка трясущимися руками открыла дверь квартиры и такими же непослушными руками закрыла её. Свет в квартире Алёны Шульц горел всю ночь.