Прямоугольники света в тёплых сумерках

Вечер. Раскалённые стены здания медленно остывают. Солнце уже почти зашло. Ты сидишь на диване, теребя стянутые колготки в руках. Тёмный капрон приятно тянется под пальцами, однако ты всё ещё следишь за тем, чтобы он не порвался. Боже, как же ты не любишь все эти чулки и колготки — спустя несколько часов ходьбы начинает казаться, будто ноги перетянуты. Вокруг полумрак. Мысли в голове ворочаются слишком медленно, но ты не хочешь спать. Ты скорее перебираешь в голове одну идею за другой, рассматривая каждую со всех сторон. Почему-то в голову приходят фразы, которые ты в иной ситуации нашла бы глупыми и неважными. Ты проводишь ладонью по обивке дивана и замечаешь, что покрой ткани приятно грубый. Медленно и практически бесшумно открывается входная дверь. Ты понимаешь это по тому, какие длинные жёлтые полосы света протянулись через пол, и быстро поворачиваешь голову в сторону входа. Оцепенение мгновенно спадает, ты с удивительной скоростью выпрямляешься и почти бросаешь колготки куда-то в темноту. Виоле. Да. Ты мгновенно начинаешь нервничать, раз за разом оглядывая его силуэт.  — Мисс Йи-Хва? — раздаётся тихий, немного осторожный голос. — Вот куда вы ушли. Ты киваешь и хмуришься. Кажется, как будто всё время до этого твои мысли были удерживаемой пружиной, которую кто-то теперь отпустил.  — А… да, — хрипишь ты, чувствуя волну стыда, но тут же берёшь себя в руки, готовясь указать ему самым возмущённым тоном, который можно позволить себе сейчас, что ты тут, как бы, переодеваешься. Однако раздражение внутри тебя мгновенно смешивается с кричащим чувством радости, и ты за несколько секунд столько же раз сменяешь выражение своего лица с хмурого на улыбающееся и обратно. К счастью, ты отвернулась, и он ничего не видел. Парень ещё пару секунд мнётся на пороге, а потом заходит внутрь. Из-за бьющего из коридора света ты всё ещё не можешь разглядеть его лицо, но даже так ты знаешь, что увидишь там лишь длинные густые пряди чёлки. Его шаг кажется лёгким и осторожным, как будто он боится кого-то разбудить.  — Подойдите сюда, — тихо говоришь ты. Твоё сердце бьётся быстрее, а мозг, кажется, ставит перед собой цель достигнуть рубежа в несколько сотен мыслей в секунду.  — Зачем? — спрашивает он. Тебе кажется, или в его голосе звучат любопытные нотки? Нет, конечно же, не кажется. Ты молчишь, не в силах придумать подходящую причину. Пару секунд он стоит в пятне света, отбрасывая на пол длинную хрупкую тень, но потом подходит к дивану и садится на краю рядом с тобой. Твои щёки медленно заливает краска, когда ты всматриваешься в плавные контуры его лица. Замечая это, он вопрошающе наклоняет голову в сторону, и в низу живота сворачивается приятно ноющий узел.

***

Ты медленным, спонтанным движением кладёшь руку ему на плечо и замираешь. Он вздрагивает, но не убирает её. Размышляет? Ждёт?

***

Появившиеся из ниоткуда мысли бьют по твоему самообладанию. Внезапно тебя кидает в жар, но ты не шевелишься, стараясь поскорее выкинуть навязчивые образы из головы.

***

Секунда промедления — и, развернувшись, ты закидываешь свою ногу на него. Проводишь ладонью вдоль по плечу, чувствуя каждую складку мягкой ткани рубашки; вторую кладёшь на грудь, вслушиваясь в ускоренный стук сердца. Затем поднимаешь голову и усаживаешься удобнее. Колготки валяются где-то поодаль, ты кидаешь неопределённый взгляд туда, где они, по твоему мнению, должны быть, и чувствуешь приятную дрожь по всему телу. Наклоняешься вперёд и дотрагиваешься пальцами до горячей щеки. Кажется, он чуть-чуть дрожит, и, когда ты наклоняешься ещё ближе, ты замечаешь маленькую каплю пота на его щеке.

***

Нервно сглатываешь. Чувствуешь, как учащается дыхание, и силой пытаешься сделать его тише и глубже. Он чуть наклоняет голову вбок, как бы спрашивая: «Всё в порядке?».

***

Он прерывисто втягивает в себя воздух и чуть откидывает голову назад, показывая неострый кадык. Его высокий голос всегда казался тебе немного смущающим, в памяти неизменно всплывал старый эпизод с гостиничным номером. Иногда вечерами ты обращалась к нему, видоизменяя и преображая события. Вдруг твои пальцы замирают на его шее. Взгляд скользит по мягкой коже, персиковой в бархатном свете коридора. Плавно обхватываешь каждый изгиб ключиц, полуприкрытых смятым воротником, поворачиваешь голову левее. Теперь, когда ты смотришь в дверной проём, лампочка кажется тебе слепящей. Ты торопливо слезаешь с колен парня, биение сердца заглушает лёгкий топот босых ног, и закрываешь дверь. Комната погружается в темноту. Внезапно в голову ударяют неясные, смутные сомнения, как будто вместе с ярким светом исчезла уверенность. Между вами остаётся не больше пяти шагов, он нервно царапает тонкими пальцами по обивке дивана; но что, если это вовсе не то, что ему нужно? Ты думаешь, возможно, не стоит этого делать. Глотаешь лёгкое разочарование, неуверенно переминаешься с ноги на ногу.

***

— Мисс Йи-Хва? — тебя возвращает обратно в реальность приятный тенор. Он часто моргает, ты заворожённо следишь за тем, как загораются и потухают золотые огоньки в глазах. В голосе звучит нотка подозрений. — Зачем вы попросили меня зайти? Ты делаешь глубокий вдох, а за ним — медленный выдох. Вдох. Выдох. Вдох.

***

— Мисс Йи-Хва… — тихо обращается он. Голос дрожит, обжигающий взгляд, — ты это точно знаешь, — направлен совсем в другую сторону. Делаешь ещё пару шагов, пытаешься представить, куда именно он смотрит. Судорожно и жадно выхватываешь из темноты очертания лица; кожа начинает гореть от одной только мысли о том, чтобы изучать его чуть дольше. Ты уже и сама целиком состоишь из одной лишь мысли — всепоглощающей и необъятной.

***

— Что? — ты морщишься и картинно потираешь лоб взмокшей ладонью, делая вид, будто не расслышала, что он сказал. Во рту сухо. Пауза. Если бы твоё сердце не билось так громко, ты бы, наверное, услышала даже то, о чём говорят в соседней комнате. Ты в панике ищешь среди силуэтов мебели любую зацепку, которая могла бы помочь придумать оправдание.  — Я… у меня болела голова, — ты и сама знаешь, как это неубедительно звучит, но кто виноват, что первым, что попалось тебе на глаза, оказался стакан воды? — Я хотела спросить, не знаешь ли ты, где лежит обезболивающее?.. Парень чуть наклоняется вбок, и половина его лица попадает под прямоугольник света из коридора. У тебя сжимается сердце, когда он качает головой. Воздух кажется душным.

***

Уголки его рта смущённо приподнимаются, он отворачивается. Облокачивается руками о диван, наклоняясь вперёд, пока ты всё ещё неловко стоишь перед ним, неосознанно заламывая пальцы. Секунда. Две. Ты мысленно радуешься, что в комнате нет часов, и ты не можешь судить о прошедшем времени наверняка. Наконец делаешь последний, самый медленный и осторожный шаг, и не без удивления встречаешь его ладони на своих плечах. Он поворачивается к тебе, но ты чувствуешь, что искры его глаз мечутся из стороны в сторону. Протягиваешь руку к его боку чуть повыше талии, с улыбкой думаешь, что это похоже на танец. Чувствуешь мягкий, тёплый поцелуй на шее. Отвечаешь тем же.

***

Ты резко поднимаешься и, бормоча извинения и отворачиваясь, направляешься к выходу, оставляя другую себя — ту себя, которой ты не являешься, — осыпать парня поцелуями.