Quicksand

[Мария — дочь Джима Хоппера] — Мария?.. Голос Билли прозвучал раздраженно и вопросительно, с хрипотцой — эти интонации заставляли млеть всех девчонок и женщин Хоукинса, и только дочь шерифа способна была пройти мимо парня в небрежно расстегнутой кожаной куртке и даже не удостоить его взглядом. Ее прозвали чокнутой не за это, конечно, но кто знает — может, это была одна из причин. — Ты издеваешься? — Билли Харгроув был не из тех, кто спокойно принимает пренебрежение к своей персоне. Именно поэтому он сделал шаг и поймал за запястье девушку, которая прошла мимо, и, особо не церемонясь, рывком развернул ее к себе. Дело было в школьном коридоре, стремительно пустеющем перед началом занятий, но дюжина любопытных тут и там все же сочла необходимым задержаться, чтобы понаблюдать за разворачивающимися событиями. Смоляные кудри, покоящиеся на плечах Марии, возмущенно подпрыгнули от такого грубого обращения. Зеленые глаза в обрамлении густых ресниц недобро сузились — так делал и ее отец, Джим Хоппер, прежде чем надрать кому-то задницу. — Отпусти, — приказала Мария коротко, но тоном, который не терпел никаких возражений. — Значит, приветственного поцелуя я не дождусь, — сделал вывод Харгроув, и не подумав выполнить приказ девушки. — Какая же ты непостоянная, Мария. Вчера мои прикосновения тебе нравились, а сегодня ты проходишь мимо, будто я прокаженный какой-то. — Только не говори мне, что ты стоял здесь и караулил меня, — фыркнула Мария Салазар Хоппер, ее соблазнительные алые губы сложились в насмешливой и высокомерной полуулыбке, почти заставив Билли скрипнуть зубами от досады. — Ты серьезно? — возмущенно выдохнул Харгроув. Желание хорошенько встряхнуть эту девчонку было почти непреодолимым, он сдержался лишь чудом. Что, в свою очередь, и являлось еще одним чудом: все знали, что Билли Харгроув не из тех парней, которые привыкли сдерживать себя в каких-либо порывах. — Чего тебе нужно, Билли? — в зеленых глазах Марии вспыхнули непонятные для него искорки, Харгроув не мог определить, играет она с ним, или же в самом деле его притязания ее удивляют. — Мне нужна определенность, — медленно, раздельно произнес Билли, намеренно чеканя каждое слово и приблизив свое лицо к лицу Марии. Для этого ему пришлось склониться над нею, потому что он был выше девушки на добрую голову. — Я хочу знать, со мной ты или нет. — О, так тебя убивает неопределенность? — теперь в усмешке Марии сквозило ехидство. Она демонстративно стряхнула со своего запястья враз ослабевшие пальцы Харгроува и заявила: — Хочу тебя огорчить, лично для меня неопределенность подходит куда больше. Ты не заставишь меня занять определенное место только потому, что тебе так нравится. — Мы точно сейчас говорим об одних и тех же вещах? — уточнил Билли напряженно. — Я не собирался угнетать тебя, я всего лишь хочу, чтобы ты была моей девушкой. — Терпеть не могу этих ярлыков, — отрезала Мария и, развернувшись к нему спиной, направилась в свой класс. Билли выругался ей вслед, и совершенно точно отправился бы крушить чей-нибудь шкафчик или врезал бы кому-нибудь в сердцах, если бы дочка шерифа не обернулась и не подмигнула ему через плечо с совершенно невинным видом. — Чокнутая, — пробормотал Билли, но ничего не смог поделать с собой: он улыбнулся ей в ответ и ощутил, как сильнее бьется сердце в груди. Мария Салазар Хоппер была ловушкой, в которую он попался, и из которой совершенно не хотелось выбираться. Игра по ее правилам чаще была абсолютно непредсказуема, но вот скучной не была никогда. Билли влюбился по уши.