Омрачение

— Бэтти, налей мне, пожалуйста, чай, буду очень благодарен. — Да, конечно, тебе зеленый или черный? — Бэт, ты же знаешь, что я не пью зеленый чай, неужели не запомнила за столько лет? — Да, извини, Бак, я немного рассеяна сегодня. — Что-то случилось? — он со своей прежней заботой и любящим волнением посмотрел на нее. — Нет, сущий пустяк, просто в город приехала Шерил Блоссом и кроме как у нас ей остановиться негде. — Ого, я не думал, что когда-нибудь увижу ее, я думал для нее слишком позорно оказаться в таком городе, как наш, да еще и у нас дома, все-таки мы не в пентхаусе живем. — Я тоже немного в растерянности, она не сказала причину своего визита, однако, я рада ее увидеть. Не успела Бэтти договорить, как дверь их дома распахнулась, и ворвался луч красного солнца, а на пороге появилась девушка с яркими лаковыми губами. Ее красные ногти, бордовые туфли, брошь в виде вишни на маленьком черном платье, бархатный чокер и красный лаковый чемодан на колесиках — все это напоминало винтажный стиль с нотками современности. Знакомая цветовая гамма? — О, Шерил Блоссом! Рад приветствовать. Она ворвалась словно из ада, ее волосы отражали солнце, и, казалось, будто за ее спиной не улица, а адское пламя. Она выглядела самоуверенно, бесцеремонно и дерзко, однако при этом очень привлекательно. — Не скажу, что рада, но привет. Бэтти, ты подготовила для меня комнату? — Да, Шерил, на втором этаже. «Почему-то мне кажется, что она приехала не просто так, оставив свой Нью-Йорк, богатый дом, — он заглянул за плечо Шерил и увидел еще два чемодана вещей, — да еще и взяв с собой кучу вещей». Баклан посмотрел сквозь нее. Сквозь стервозную улыбку и рыжие волосы. Он смотрел и не успевал гнаться за догадками, за причинами ее приезда. Шерил вопросительно выгнула правую бровь, изображая с помощью игр мимики крайнее удивление: — Я смотрю, ты так и ходишь в своей шапке? Мне всегда было интересно: зачем? — и, не дождавшись ответа, она направилась в сторону лестницы. — Зачем ты приехала, Шерил, неужели соскучилась? — спросил Бак ей в спину. Бэтти толкнула его в плечо, она всегда так делала, когда чувствовала, что Баклану не следовало бы так прямо и резко задавать, как ей казалось, бестактные вопросы. Шерил остановилась, но не развернулась: — Говорят, тут хороший воздух. Сказав это, Блоссом прошла вверх по лестнице уверенным шагом, с идеально ровной осанкой и гордо поднятой головой. — Твой чай, Баклан. — Спасибо, любимая. Это был зеленый чай, который за один раз был выпит до дна. — Ой… — Что такое, Бэт? — Это был зеленый чай. Баклан посмотрел на Бэтти, отдал ей кружку и тяжело вздохнул, но не от того, что выпил чай, который не любил, а от того, что не заметил вкус из-за мыслей о Шерил Блоссом. — Тебе тоже кажется это подозрительным? Её приезд? — Её приезд свалился на нас как снег на голову, но разве стоит считать его подозрительным? Все невзгоды позади, мы живем спокойной жизнью, в городе ничего такого не происходит. Мне кажется, что Шерил просто, как и обычно, решила произвести фурор без причины. — Может, обыщем ее комнату, как раньше? Помнишь, как мы раскрывали дела и спасали наш Ривердейл? — Он уже не наш, Баклан, а этот город в надежных руках, ты это знаешь и сам. — Да, Бэтти, конечно. Купер поцеловала его, нежно обняв и погладив ладонью по щеке. — Я люблю тебя. Я просто хочу, чтобы все было спокойно, понимаешь? — И я тебя люблю и все прекрасно понимаю. Баклан подошел к ней и, положив руки ей на плечи, посмотрел в ее бескрайние голубые глаза. Джонс крепко прижал блондинку к себе, думая о том, что он никому ее не отдаст и благодарил небо за то, что к нему спустился такой ангелочек. Он думал о том, сколько раз ее пытались у него отнять, глупые ссоры, бесконечные ревности, но благодаря ее чистому разуму, она смогла отстоять их любовь и только благодаря ей они до сих пор вместе. Он не имел права обижаться на нее, так как знал, что она боится, боится снова взглянуть смерти в лицо. Нет, не своей смерти, а его, она всеми силами бьется за его никому не нужную жизнь. В этот момент он прекрасно осознавал, что спокойствие для Бэтти — это единственное, чем он может ее отблагодарить. — Не теряйте, голубки! Их умиротворение прервала Шерил и, выходя из дома, хлопнула дверью. Это вернуло Джонса и Купер к реальности, и каждый занялся своими обыденными делами. Купер собралась на съемки очередного информационного сюжета для телекомпании ее матери, а Баклан сел обрабатывать фотографии для глянцевого журнала, в котором он работал уже полгода. Однако, несмотря на то, что Джонс дал его возлюбленной понять, что не будет лезть в дела Блоссом, он дождался, пока Бэтти выйдет из дома и поднялся на второй этаж, чтобы все же проверить свою версию. Баклан зашел в комнату к Шерил и начал искать истинную причину ее приезда. Он начал с чемодана, но из интересного нашел лишь атласные подвязки. Решив, что обыск чемоданов — дело не из приличных, Джонс проверил шкафчики, кровать, все безрезультатно. — И что же мы тут делаем? Баклан от неожиданности вздрогнул и развернулся. Перед ним стояла безумно красивая девушка, с ядовитым опасным взглядом, стреляющим из-под полуопущенных век. Она смотрела на Баклана с ехидной белоснежной улыбкой. Он не знал, что сказать. И тут его взгляд упал на ее руки, которые держали красную куртку змеев. — Это твоя куртка? — спросил парень, едва очнувшись от потрясения. — Я смотрю, твой папочка тебя не научил, что отвечать вопросом на вопрос крайне не уважительно. Да, Джонс, это моя куртка, я приехала, чтобы забрать ее у Тони. — Зачем? — Хотя бы затем, что ты, будучи королем, надел мне ее на плечи, а потом забрал. Забрал, возможно, единственное, что делало меня на тот момент счастливой: «я вынужден забрать твою куртку, Шерил», — разве ты не помнишь этих слов? Тони тогда забрала ее себе, но я узнала об этом только сейчас. И вот я тут, так как она по праву моя! А теперь ты ответь мне на мой вопрос. — Постой. Ты дорожишь этими воспоминаниями? — Судя по всему тебя невозможно переучить. Что ж, ты не виноват, в этом виновато только воспитание. Да, Баклан, я дорожу этими воспоминаниями. Он долго ошеломленно смотрел на нее. — Извини меня, Шерил, но ты же знаешь, что я был вынужден это сделать. Ты нарушила правила. Блоссом молча подошла к нему, продолжая смотреть. Она положила куртку на кровать, чтобы освободить руки и положила их на плечи Баклану, а затем ладонью правой руки провела по щеке Баклана, слегка прищурив взгляд и покачав головой. Шерил слегка придвинулась к нему и поцеловала. Его словно поразил удар. Удивительно, но он никогда не ощущал подобного ни с кем другим. Даже поцелуй с Бетти не доставлял ему такого странного чувства, будто пораженного огнем. Его руки скользили по ее талии, а ее по его шее и плечам. Баклан никогда бы не мог подумать, что когда-то будет целовать девушку, которую презирал. Он сам не понимал, что произошло и что заставило его в ответ потянуться к ней за поцелуем. Резким движением Шерил оттолкнула его. — Теперь ты знаешь, зачем я приехала и тебе не нужно лазить в моей комнате в поисках чего-то сверхнеобычного и подозрительного. Я приехала за своим. Я всегда беру то, что принадлежит мне. — Бак! Шерил! Вы дома? Баклан опустил глаза и спустился вниз обнять Бэтти. Он посмотрел в её чистые глаза и улыбнулся, погладив по щеке ладонью. Она ответила ему приятной невинной улыбкой и подмигнула. В это время по лестнице спустилась Шерил. Ее локоны как обычно развивались при каждом шаге, ее глаза горели в такт красной куртке, которая была накинута на ее хрупкие плечи. — Вау! Шерил! Откуда у тебя эта куртка? — Спроси у Джонса, я ему все уже рассказала. Спасибо, кузина, за прием, больше я тебя никогда не побеспокою. Прощай! Целую, дорогуша. Бэти проводила ее дружескими объятиями и ушла скидывать отснятые материалы на компьютер, а Баклан остался провожать Блоссом до машины. — Что ж, Бак, и тебе всего хорошего. — Прощай, Шерил. Она хитро улыбнулась лишь одним уголком губ и села в машину. Начав закрывать ей дверь, Бак вдруг помедлил. — Шерил! — Да, Баклан? — Кое-что у тебя не получилось забрать и никогда не получится. Блоссом улыбнулась ему в ответ и завела мотор. Джонс захлопнул за ней дверь и после того, как машина отъехала от ворот их с Бэтти домика, еще долго стоял молча и смотрел ей в след.