Вопреки всему, мой выбор - ты

Плюнуть или каяться - кто же разберет. Кто не испугается - в жены пусть берет! Я который день лью слезы - присмирела егоза: В сердце нож воткнули острый лорда синие глаза! Месяц ядом вновь налился, и себе желаю я, Чтоб в меня скорей влюбился тот, кого хочу в мужья. Согрешишь - покаешься, и пойдешь домой. Песне улыбаешься - значит, будешь мой! © Канцлер Ги

В лицо ударяет тёплый пар и влажность, а Витя старается закрыть дверь бесшумно, чтобы любимая не услышала его шагов. Злата любит принимать ванну, может часами валяться в горячей воде, всегда берёт с собой бокал вина и книгу или записную книжку с ручкой. Как она говорит, ей нужно иногда побыть наедине с собой, подумать и принять какое-то решение или просто отдохнуть и раствориться в сюжете любимой книжки. Поэтому, накануне свадьбы он даже не сомневался где искать любимую женщину, которую уже завтра назовёт женой. - Привет, - улыбается она, не отвлекаясь от книги, непонятно как распознав его приближение. - Привет, русалка, - улыбается в ответ он и садится на широкий бортик ванной. - Становиться человеком планируешь? - Ну даже не знаю, - по губам девушки расплывается пошлая ухмылка, она откладывает книгу на бортик и ведёт рукой по своему телу, как будто невзначай оглаживая контуры. - Думаю, может лучше случайного путника к себе в омут затащить? - А если он против? - ухмыляется Витя, чуть наклоняется и уже своей рукой проводит по её телу, повторяя маршрут, но не останавливаясь на бедре как она, а ведёт дальше по ноге, наблюдая как она закусывает губу и кладёт руку на шею. - Кажется, он уже очарован, - отвечает Злата и покорно поднимает ногу, руками опираясь на бортики, чтобы не соскользнуть. - Ты кажется уже тоже очаровалась, - он целует косточку стройной ноги, и ведёт губами дальше, наблюдая, как у его невесты начинает сбиваться дыхание, а руки сжимаются в кулаки в погоне за самоконтролем. - Вот такой мы, русалки, влюбчивый народ, - отвечает ему брюнетка. Дразнит, сучка, знает, что он ревнивый как чёрт, что он убить её готов, стоит ей только ляпнуть хоть слово о других мужчинах в её жизни, которых она рассматривает как-либо сверх деловых партнёров. Рука невольно сильнее сжимается на её щиколотке, взгляд темнеет, а он сам отпускает ногу и нависает над ней, приблизив лицо настолько, что между губами остаются только считанные миллиметры. - Как жаль, что у этой русалки уже есть хозяин, - угрожающе тянет он, глядя ей в глаза. Она улыбается, кладёт ему руку на колючую щёку и прогибается в спине, касается возбуждёнными сосками его обнажённого торса, теперь уже чувствуя его рваный выдох. - Редкая удача окольцевать русалку, - ухмыльнулась она. - Намекаешь, что можешь передумать? - хмыкнул он, здесь уже будучи абсолютно спокойным. Пчёла же прекрасно знает, что Злата стабильна в своём выборе и своих решениях, нет в ней этого женского "передумала". Злата может взять паузу для принятия решения, может прямо сказать, что не будет ничего решать на месте, поэтому каждое её решение всегда взвешено и обдумано. И решение выйти за него тоже - она призналась ему как-то, что знала о кольце и успела всё обдумать задолго до той сцены у ресторана. - Просто поселила эту мысль в твоей голове, - усмехнулась она. - Чтобы ты стоял у ЗАГСа и нервничал, что я могу не приехать. - Я слишком хорошо тебя знаю, любимая, - прищурился он и опустил руку под воду, чтобы прижать её за талию к себе. - Ты приедешь в любом случае и выйдешь за меня замуж. А вот дальше уже всё будет зависеть от твоего настроения, ты с равным успехом можешь как сделать меня самым счастливым мужчиной на этой планете, так и превратить мою жизнь в кромешный ад. - Неужели, я настолько предсказуема? - надула губки Злата, а Пчёлкин не выдержал и рассмеялся. - Нет, девочка моя, - он улыбается, глядя на неё. - Просто я с семнадцати лет тебя люблю. Злата не отвечает, только льнёт наконец к его губам, вовлекая в поцелуй. Его тоже долго ждать не надо, он отвечает ей с той же томной страстью, подхватывает второй рукой по колени и вытаскивает из воды. Злата взвизгивает и обнимает его за шею, но далеко он её не уносит - ставит на коврик у ванной и быстро обтирает полотенцем капельки воды, уже начинающие холодить нежную кожу невесты. Раньше Пчёла думал, что в жизни не встанет на колени перед женщиной, но сейчас, будучи уже почти семейным человеком, видел в этой слабости на самом деле силу. Её тонкие руки в его волосах и взгляд сверху, но не свысока, в какой-то степени кажутся даже чертовски возбуждающими. Как будто она знает, какой властью над ним обладает, но принимает это как данность, потому что сама такая же, потому что она точно также в его власти и ему единственному в этом мире она подчинится. Пчёла не торопится подниматься, целует её бёдра, снизу наблюдая, как она вздрагивает от каждого касания губ и рук, как вцепилась рукой в край раковины и откинула голову. Он с ней вместе уже два года, кажется, должен был изучить вдоль и поперёк, но каждый раз всё равно удивлялся, какая же она чувствительная и хрупкая. Ему нравится наблюдать за ней, нравится как она вздрагивает и кусает губы, нравится видеть, что она хочет его в ничуть не меньшей степени, чем он её. Вите нравится знать, что Злата действительно его девочка, вся целиком, от кончиков пальцев до кончиков волос. Злата гнёт спинку и покорно раздвигает ноги, подчиняясь его требовательным движениям, ему нравится целовать внутреннюю сторону её бёдер и языком касаться губ, предсказуемо обнаруживать, что она возбуждена, слышать её стоны и тихий шёпот... Недаром он в своё время слыл заядлым бабником, уж как доставить девушке удовольствие он точно знает. А Злату к тому же уже успел изучить. - Моя девочка, - ухмыляется он, поднявшись и вовлекая девушку в поцелуй. У Златы подгибаются ноги и она торопливо развязывает шнуровку на его домашних брюках, помогая избавиться от лишней по её мнению одежды. Он отступает на шаг, разворачивает её спиной к себе, вынуждая руками опереться на раковину и прогнуться в спине и входит, сам невольно закатывая глаза от удовольствия. Удивительно, но секс с ней ему не приедается, не хочется кого-то или чего-то нового. Он хочет её, только её, всегда её. Кто бы мог подумать, что такой прожжённый ещё со школьных времён бабник как Пчёла когда-то остановит свой выбор на одной женщине. В большом зеркале над раковиной отражаются они оба, и Злата невольно ловит себя на мысли, что они не забудут эту картинку. Раскрасневшаяся, с закушенной губой и растрёпанными полу-влажными волосами она, ещё более хрупкая и худенькая на фоне высокого и широкоплечего него, положившего одну руку на её шею, а второй обхвативший её поперёк талии. Каждый его толчок внутри неё срывает с её губ пошлый высокий стон, а с его тихий, гортанный, невольно вызывающий ассоциации с диким зверем. Злата давно сделала для себя вывод - секс с человеком, которого ты по-настоящему любишь, не имеет ничего общего с сексом по простому "хочу". Это какая-то совершенно иная степень удовольствия, совершенно невероятный кайф и бешеная отдача. Каждое движение, касание, толчок, чёрт, да буквально каждое действие любимого - невероятный кайф, кажется как будто по венам и артериям вместо крови бежит сплошь удовольствие и наслаждение. А ещё Злата любит наблюдать как Пчёла финиширует, как запрокидывает голову, хрипло стонет и помогает себе рукой, изливаясь на её поясницу толчками, как его мышцы скручивает в оргазменных судорогах и как он довольно улыбается на выдохе, притягивает её к себе и нежно, почти лениво целует. Даже не благодарность, скорее, констатация офигенно проведённого времени. И Злата не сдерживает улыбки в ответ, как будто невербально подтверждает - да, было классно. А после легко прикусывает его губу с намёком на "перекурим и повторим". И он не против, ещё бы, будь его воля, он бы вообще с ней из постели не вылезал. Первые пару недель в Петербурге, кстати, они так и делали, как будто старались друг другу показать как сильно скучали. Он обнимает её со спины и они оба смотрят в кухонное окно, молча курят и лениво гоняют мысли в головах, а на деле просто наслаждаются и лишний раз, каждый сам себе и про себя, признают - всё они правильно делают и все решения они правильно приняли. Злата любит, когда он обнимает её со спины, это как-будто соответствует её внутреннему ощущению в их отношениях. Он как-будто без слов говорит ей: "Я знаю, что ты сильная, моя девочка. Я знаю, что ты со всем можешь справиться сама, что при необходимости ты весь мир сможешь за яйца удержать. Делай что изволишь, рискуй и пей шампанское, а я буду за твоей спиной, прослежу, чтобы необходимости становиться жёстче в твоей жизни не возникало". И больше всего на свете она любит знать, что ей есть на кого опереться, что в её жизни есть один человек, который не считает, что она со всем в этом мире должна справляться сама. Знает, что может, но не считает, что должна. И именно это в своей голове она считает причиной, по которой она выходит за него замуж. - Вау, - потрясённо шепнула Тома, глядя на подругу. - Соглашусь, - согласно хмыкнула Ольга. - Вау, Злат. Будь я на месте Пчёлкина, я бы из дома тебя не выпустила. - Владеть и трахать самому? - через зеркало посмотрела на подруг Злата и прыснула. - Да ну тебя, - отмахнулась Оля. - Украдут тебя такую красивую, я к этому вела. - Через час вернут и приплатят чтоб забрали, - закатил глаза Никитос, подходя к девушкам. - Она тут недавно чуть таджиков до истерики не довела, так что я искренне сочувствую тому, кто решит её спи... - Никит, - одёрнула его Тома. - Я в следующий раз тебя к таджикам зашлю, - ехидничает Злата. - Посмотрела бы я как ты умудрился на моём месте цену в два раза сбить и чтобы они тебя ещё благодарили на выходе и ручки тебе целовали. - Мне вот даже интересно, что будет когда они обручалку на тебе увидят, - гыкнул брат. - А то тот молодой явно на тебя глаз положил. - Он кстати с Саней в одной части служил, я недавно узнала, но не поняла, в одно время или нет, - девушка показала Никите язык и последний раз критически оглядела себя в зеркало с ног до головы в поисках недочётов, но их не было. Она действительно была сегодня "вау", она и сама это видела. Волосы собраны на затылке в высокий хвост и пышными локонами спускаются чуть ниже талии, Злата всегда по праву считала длинные волосы своей гордостью и на свадьбу решила не убирать их совсем, а то она вечно с гулькой, хоть сегодня пусть все такую красотищу заценят. Платье она буквально выстрадала в боях с портной: вопреки моде ей хотелось не кипельно-белого облака из фатина, а молочного оттенка атласное облегающее платье, похожее на мамино. Оно вышло просто потрясающим, как она хотела, облегало её как перчатка, подчёркивая стройную фигуру, а от колена расходилось мягкими складками. Плечи она оставила открытыми, зато рукав был до самого запястья, создавая впечатление невинности и скромности, вся ткань была безо всяких кружев и оборок. Но в макияже не стала сдерживаться - глаза ей накрасили нежно, почти невинно, а вот губы ей хотелось алые, цвета молодого вина, чтобы с ума сводить одним изгибом. За вечной кожаной курткой, джинсами и убитыми армейскими берцами она сама успела забыть как может быть чертовски хороша, стоит ей только влезть в платье и накраситься. Бежевые остроносые лодочки хорошо дополнили образ, Злата просто не удержалась, даже несмотря на то что на дворе сентябрь и есть вероятность попасть под дождь. Но погода сегодня радовала, настоящее бабье лето, тепло и солнечно, а значит можно пойти прям в них, не обуваясь в бежевые сапожки, как она планировала изначально. - Могла бы и не выряжаться, - фыркнул Никита. - У тебя шестисотый мерин, всё внимание и так твоё. - Пошёл ты в жопу, - легко отправила Злата, выдавая тем самым свою лёгкую нервозность. - Тебя спросить забыла в каком виде мне замуж выходить. Твоё дело следить чтобы в оливье случайно разрывной гранаты не оказалось, так что не лезь. - Ладно-ладно, - примирительно поднял руки парень, замечая, что сестра на нервах. Да уж, он действительно как-то подзабыл, что Злата девчонка и ей вся эта свадебная суета всё равно как ни крути важна. Не так важно, что она совсем не такая как прочие девушки, что у неё замужество далеко не предел мечтаний и что стреляет она куда лучше, чем красится. Сегодня, в этот важный для неё день, она в первую очередь девушка, в красивом платье и на каблуках, с макияжем и причёской, и нежной улыбкой, посвящённой одному конкретному мужчине. Завтра всё вернётся на круги своя, она снова влезет в любимые светло-голубые джинсы и кожанку, сунет сигарету в уголок губ и нежная улыбка сменится на глумливую ухмылку. Но это будет завтра, а сегодня её и Пчёлкина день. Оля усаживается за Златой, сидящей на переднем сидении и морщится от того что брат и сестра едва ли не синхронно закуривают. Сурикова уже почти смирилась с запахом табака, бывшим неотъемлемой частью этой компании, в которую она невольно попала, рискнув всё же связаться с Беловым. Для неё всё это было в новинку, она отчётливо понимала, что парни занимаются чем-то не очень легальным, но чувства к Саше застилали глаза и она по началу даже сумела убедить себя, что ничем по-настоящему опасным они наверняка не занимаются, они же не дураки в лютый криминал лезть. Злата же, с которой они познакомились чуть больше года назад, к чертям рвала и это убеждение, и шаблоны. Княжевская казалась хорошим человеком, при первом знакомстве Оля даже подумала, что они втроём с Томой могут стать хорошими и близкими подругами, но при ближайшем рассмотрении Сурикова всё больше настораживалась. Чёткое мнение она сформировала только недавно и то, только потому что Злата пригласила её на девичник в Питер. Сложно было не заметить как на неё с уважительной опаской поглядывают даже здоровые взрослые мужики бандитского вида, сложно не обратить внимание на дороговизну автомобиля и шампанского, ну и не обратить внимания на оружие, практически разбросанное в её доме на каждом шагу, было уж совсем невозможно. Оля не знает, чем занимается Злата, но невольно по памяти отмечает, что их с Пчёлой квартира выглядит куда дороже, чем их с Сашей или у Томы с Филом. Оля сделала для себя простой вывод - с Княжевской нужно быть настороже, почти наверняка она кажется хорошим человеком только потому что хорошо к ним всем относится. Оля буквально чувствует, как у неё ломается мозг, когда она в контексте болтовни между Златой и Томой осознаёт, что Витя и Злата между собой двоюродные брат и сестра. Нет, ей конечно потом пояснили, что родная мама Златы умерла и её отец женился на сестре мамы Вити уже позже, но... Но это же категорически неправильно. Так же нельзя, это же самый что ни на есть инцест. Почему и Тома, и пацаны к этому так спокойно относятся? - Я, если честно, с трудом осознаю их союз, - бормотала Оля, ещё тогда, сидя на девичнике. Веранда загородного дома была уютной, здесь было по-настоящему хорошо, особенно после бани и бассейна, но Сурикова даже на первый взгляд не бралась оценить хотя бы примерную стоимость всей этой красоты и это её напрягало. Хотя, если быть до конца откровенными, её просто напрягала мысль о том, какими именно путями это всё было получено и приобретено. - Ну, да, - согласилась Тома, покивав для убедительности, и сделала глоток шампанского. - Я тоже долго это переваривала. Но я Злату изначально знала как очень противоречивую личность, так что выйти замуж за неродного двоюродного брата - это вполне в её духе фокус. Да и я всё с самого начала видела, мне проще. Знаешь, - Тома закусывает губу и смотрит Оле в глаза, - лучше пусть они вместе будут. Порознь они невыносимы. - Почему? - вскидывает брови Ольга. - Ну это у них надо спросить, почему они по отдельности мудеют, - хохотнула Филатова. - Злата когда из Москвы уехала, я на Витю смотреть не могла. Никто не мог. Он не говорил, конечно, ничего, но бухал просто страшно. Его мама в какой-то момент даже просила Космоса мозги ему вправить. А Злате, по словам Никитоса, голову вообще конкретно сносило. И зная их обоих, особенно при учёте, что Никиту и без того считают психом, я боюсь даже представить, что именно он имеет ввиду, когда говорит, что Злате рвёт башню и она борщит. Пусть они лучше поженятся и нарожают пчелят, окружающим поспокойнее будет. - Но они же брат и сестра, - хмуро возразила Сурикова. - Двоюродные, неродные и толком не были знакомы до шестнадцати лет, - пожала плечами блондинка. - Откуда братско-сестринским чувствам возникнуть? - Ага, заперли двух едва знакомых пубертатных подростков в одной квартире и ждали от нас тёплых семейных чувств, - на ходу фыркнула Злата, выходя из дома. - То что мы ещё тогда глупостей не наделали - уже счастье. Том, расслабься, - отмахнулась девушка от подруги, открывшей рот чтобы извиниться за болтовню. - Думаешь, я не вижу как Олю коробит, когда нас с Пчёлкиным вместе видит? Вас всех также первое время перетряхивало. - У меня это просто с трудом в голове укладывается, - пробормотала Ольга. - А прикинь как у нас не укладывалось? - хмыкнула Злата и с ногами устроилась на подоконнике, закуривая. - Я себя вообще злом во плоти чувствовала. Родители Вити меня приютили, как к родной отнеслись, а я на их сына слюной исхожу и он сам недалеко от меня ушёл. - Раз уж мы заговорили, - хитро прищурилась чуть захмелевшая от шампанского Тамара и посмотрела на подругу. - Как вы всё-таки сошлись? - А, я очередную шизу тогда словила, - отмахнулась Княжевская и рассмеялась. - Просто приехала домой вечером, стояла умывалась, мозги закоротило, и вот я уже спустя ночь в Москве. На этаж поднялась, в дверь звоню, а до самой только в тот момент дошло - у него же девушка может быть. Он дверь открыл, сонный такой, растрёпанный, на меня смотрит, а я понимаю всё это, ну про девушку и так далее, и говорю - "Зря". Развернулась, сбежать хотела, а он за руку меня схватил, говорит "Нет. Не сбежишь. Итак два года ждал пока решишься". Девушки невольно расплылись в улыбках, представив эту картину, а Злата предаваясь воспоминаниям. И правда, что-то же её толкнуло тогда семьсот километров почти в один присест без остановок отмахать. Как хорошо сейчас осознавать, что всё было не зря. - Ну потом мы просто сели и поговорили, - пожала плечами Злата. - И пришли к выводу, что нам обоим плевать на мнение окружающих. Что мы озвучим всем, что родственниками не являемся, а дальше пусть идёт как идёт, если кому-то сильно важно, что чисто технически мы вроде считаемся роднёй, то этот кто-то может не стесняться и засунуть своё мнение себе в задницу. Для нас важно то, что мы друг друга любим и генетически не являемся родственниками, остальное - условности. Оля тогда не нашлась с ответом, даже сейчас, проезжая по Москве, не находила, но про себя всё равно была убеждена, что всё происходящее - неправильно. Хорошо, что Суриковой хватало мозгов и такта не озвучивать своё мнение, она же прекрасно понимала, что ничего от её мнения не изменится, кроме разве что отношений между ней и Златой. И, как следствие, легко могли испортиться отношения Златы и Саши, а они вместе вели какие-то дела и стать причиной конфликта или даже просто размолвок между ними Оля не хотела. Хорошо хоть у неё никогда даже в мыслях не получалось приревновать - достаточно было взглянуть как Злата смотрит на Пчёлкина и сразу становилось понятно, что больше её никто не интересует. - О, ля, - цокнул языком Никита, разглядев стоящего у загса курящего Пчёлкина. - Спорим, это уже четвёртая подряд? - Пятая, - сделала свою ставку Злата и невольно ухмыльнулась. Брат с сестрой пожимают руки, Тома, смеясь, дотягивается и разбивает спор между этими двумя. Никита притормаживает прям около Вити и ослепительно улыбается, оборачиваясь к подругам невесты: - Уважаемые пассажиры, - гнусаво заговорил парень. - Наш авиалайнер приземлился в аэропорту "семейное счастье". Можете отстёгиваться и покидать салон, вас ожидают. Злата не сдерживает счастливой улыбки, наблюдая как Пчёлкин подходит к машине и открывает дверь её серебристого мерса, и случайно вспоминает давний урок мамы, мол, девушке в юбке из машины нужно выходить вынося из машины сразу обе ноги. Хах, до по-другому у неё бы и не получилось, слишком узкая юбка, да и материал не позволяет. Невольно улыбнувшись, Злата берётся за протянутую Витей руку и выходит из машины, попадая прямиком в его объятия. - Какая же ты у меня красивая, - восторженно шепнул парень, прижимая её к себе. - Моя девочка. - Твоя, - с улыбкой она едва касается его губ, обняв любимого за шею. - Почему без фаты? - шёпотом поинтересовался он, улучив момент немного пообщаться с любимой, пока его друзья забирают своих девушек из машины. - Швея сказала, что фата - символ скромности и подчинённого положения, - Злата чуть поправила его зачёсанные назад волосы. - И в тот же момент я поняла, что у меня на такой символизм жуткая аллергия. Запрокинув голову, парень смеётся, невольно соглашаясь - ни скромности, ни подчинения в его невесте днём с огнём не сыщешь. Да оно и к лучшему, вряд ли бы он смог так сильно влюбиться в неё, будь она простой наивной девочкой. Сколько их таких было, а занозой в сердце только она одна засела. - Эй, влюблённые, вас ждём! - окликнул их Космос. Злата берётся за предложенную руку и идёт вслед за Витей, переплетая пальцы и уже честно не видя ничего перед собой. Только чувствует, что улыбается, глядя на его широкие плечи, затянутые в чёрный пиджак. Ему так безумно идёт этот костюм, не зря она настояла на чёрной классике и на отсутствии галстука, ему куда лучше когда верхняя пуговка кипельно-белой рубашки расстёгнута. - Стоять, фото на память, - притормаживает их около входа Фил, и Злата разворачивается вместе с Витей, чтобы в кадр попала и дверь в загс. - Встаньте рядом, че вы как эти? - Злата не хочет типичных фоток, - усмехнулся Пчёла в ответ другу. - Так что фоткай в процессе, пара-тройка нормальных кадров точно получится. - Всё у вас не как у людей, - проворчал Филатов, а пока ещё Княжевская показала ему язык за секунду до щелчка затвора. Позже это фото станет самым любимым у Златы, оно даже будет стоять у неё на столе в рамочке: на нём она стоит спиной к Вите, прищуренная от солнца показывает фотографу язык, сам будущий супруг случайно отвернулся от камеры чтобы затянуться, а его рука лежит поперёк её плеч, то ли ограждая её от всех, то ли обозначая свою территорию для тех же самых всех. Зал не впечатляет Злату. Сделанный под лепнину и роспись, вроде как он должен нести ощущение монументальности и торжественности, но больше похож на безвкусную подделку под дороговизну. Она вообще сторонница минимализма, не любит беспонтовый кич баблом, но здесь и сейчас ей откровенно наплевать на окружающее убранство - главное, что она выходит замуж за любимого мужчину. В речь регистраторши она не особо вслушивается, сжимает руку Пчёлкина, другой рукой держит небольшой букетик, над которым она до хрипоты спорила с флористом, и победила в этой схватке. Вообще, единственное сражение, которое она проиграла, это мысль вообще свалить сразу же после регистрации в свадебное путешествие, но тут уж ничего сделать не удалось - Алла Дмитриевна слёзно просила дать ей погулять на свадьбе единственного сына. - Княжевская Злата Александровна, вы согласны стать женой Пчёлкину Виктору Павловичу? - задаёт главный вопрос тётка-регистраторша с одутловатым лицом. - Быть опорой и поддержкой, верной женой и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит вас? - Согласна, - улыбается девушка и сжимает ладонь Вити. - А вы, Пчёлкин Виктор Павлович, согласны быть мужем Княжевской Злате Александровне? - женщина переводит взгляд на него. - Опорой и поддержкой, верным мужем и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит вас? - Согласен, - кивнул он. - Обменяйтесь кольцами, - кивает им женщина. Злата откладывает букет на стол и протягивает правую руку, глядя Вите в глаза. Он ободряюще улыбается ей, как будто знает, что у неё внутри всё замерло, аккуратно надевает ей на палец золотой ободок, и ей безумно нравится ощущение двух колец на безымянном пальце правой руки, помолвочного снизу, ближе к ладони, и обручального чуть выше. Так мама носила, говорила, что папа в такой последовательности надел и не ей менять порядок. Сама Злата считала также и носить тоже намеревалась именно так. Витя не сдерживается, подносит её руку к губам и целует костяшки пальцев, а она невольно робеет и отвечает ему нежной улыбкой. У неё похуже с самообладанием, руки чуть подрагивают, но он не заостряет на этом внимания, улыбается, глядя на её сосредоточенную мордашку и чуть помогает ей пресловуто окольцевать себя. - Объявляю вас мужем и женой, - улыбается регистратор. - Можете поцеловаться. Витя не медлит, за талию притягивает к себе теперь уже супругу и вовлекает в поцелуй. Нежно и почти невинно она кладёт ладонь ему на щёку, а вторую на плечо, притягиваясь к нему ближе. Это фото позже станет уже его любимым, будет стоять на его столе, Злата здесь до чёртиков нежная и такая красивая. Он любит её любой, без условий и параметров, но это фото лишний раз напомнит ему, что только от него зависит, будет его Княгиня бешеной пантерой в его руках или нежным котёнком. Витя подхватывает её на руки и выносит из дворца бракосочетаний, а Злата обнимает его за шею и невольно любуется на кольцо на правой руке. Жена. Она - жена. Кто бы ей сказал пару лет назад, что она выйдет за него замуж, что она вообще выйдет замуж, Злата в лицо бы рассмеялась этому психу. Но нет, вот они, молодые и дерзкие, жадные до денег и власти, и безумно любящие друг друга. Нет, их история точно не из репертуара Бронте, в её романах не любят так зло, так судорожно, так до дрожи. Их любовь не стабильное пламя свечи и даже не размеренный треск каминного огня, их любовь - бешеный лесной пожар, неподвластный человеку, сметающий всё на своём пути, не различающий преград и не считающий принесённых ему случайных жертв. Злата прочно уверена, что это не конец, совсем не конец их истории, это только самое начало пути, который она полна намерений пройти с ним рука об руку. Много всего ещё в их жизнях будет, но в одном она уверена наверняка - сильнее, чем Витю Пчёлкина она в этой жизни сможет полюбить только кого-то с такой же фамилией и отчеством Викторович. А может и Викторовна. Она не загадывает, ей всё равно какого пола будет их с Витей плод любви. Она только поздней ночью поднимает голову к небу, замечает падающую звезду и загадывает, чтобы ощущения безусловного счастья не покидало хотя бы периферии её эмоционального спектра. Хах, какая красивая фраза в полу-пьяном мозгу сложилась. - Эй, супруга, - окликает её Витя. - Ты чего там залипла? - Иду, - улыбается она, щелчком отправляет в полёт с балкона сигарету и возвращается к нему в постель. К нему, к своему любимому мужу. Боже, как же странно и восхитительно называть его мужем.