Вопреки всему, мой выбор - ты

Лей кипяток, лей кипяток в кружку Пушку на стол, муха шепчет на ушко: «Рано еще, рано тебе сдаваться» Пушку на стол. Лей кипяток… 20 лет и три дня булькают батареи, Снится кошмар, будто жить не умею. Все же живешь, крутишь свои закрутки, Льешь кипяток, делаешь самокрутки. © Люся, лай!

Если с чем в жизни и может только повезти или не повезти, так это с семьёй. Ты не можешь выбрать себе родню, твои пожелания не будут учитываться, чистый фарт - повезло или нет. Витя искренне считал, что ему повезло. Пусть, жили они небогато и не могли позволить себе многое из того, что могла себе позволить даже та же семья Космоса, например, зато вся бригада часто зависала именно у него, у Пчёлкина, поскольку его родители с пониманием относились к тёплым дружеским отношениям сына с его товарищами. Ну и как говорится, пусть лучше дома под присмотром, чем непонятно где и с кем. Дома у Пчёлкиных всегда было тепло и уютно, а соседи и знакомые всегда отзывались о них как о хороших людях и чудесной дружной семье. Потому Пчёла и опешил, когда зашёл домой вечером и услышал мамины рыдания. О причинах он не знал и не мог знать, однако несложно догадаться, что случилось что-то экстраординарное, ведь обычно его мама, на минуточку, медик с двадцатилетним стажем, не имела привычки чуть что ударяться в слёзы и старалась держать себя в руках даже в самых сложных ситуациях. Видимо, эта - из ряда вон. - Что случилось? - спрашивает парень, плечом подперев косяк двери в кухню и наблюдая, как откровенно потерянная и всхлипывающая мама мучит в руках платок, а папа сосредоточенно считает капли, падающие из пузырька в рюмку. Наверняка, валидол или корвалол, хотя может быть и валерьянка, а может вообще всё вместе - убойный успокоительный коктейль. Несмотря на непосредственную причастность к медицине, сердце у Аллы Дмитриевны иногда шалило, особенно на почве переживаний, поэтому в доме Пчёлкиных у мамы даже была специальная маленькая рюмочка для этого дела. - Вить, ты помнишь мамину сестру Зою Дмитриевну? - Павел Викторович протянул жене рюмку и посмотрел на сына. - Смутно, если честно, - почесал в затылке Витя. - Они с семьёй в Ленинграде живут, да? - Жили, - мрачно поправил отец, а мама снова всхлипнула, платком промокнув глаза. - Вчера вечером они с мужем разбились в автокатастрофе. Витя не мог сказать, что его сильно опечалила эта новость - он с трудом вспоминал образ Зои Дмитриевны, а её мужа и подавно. Вроде бы у них ещё была дочь, его ровесница, но её он помнил только едва ли пятилетней, когда они всей семьёй ездили к ним в гости ещё в его глубоком детстве. Поэтому, эта часть их семьи для него была не больше чем всего лишь женским голосом в трубке телефона, поздравляющая его с днём рождения стабильно раз в год. Почему они не виделись больше, для Вити оставалось загадкой, на которую ему от всей души было наплевать. - У них осталась дочь, - подтвердил мысли Вити отец. - Твоя ровесница. Мы с твоей мамой хотим взять над ней опеку. Как ты на это смотришь? - Ну как, - пожал плечами парень и сел за стол. - Никак не смотрю. У людей горе, надо помочь. Тем более, если больше некому. - Спасибо, - слабо улыбнулась мама и взяла сына за руку, благодарно сжимая его пальцы. За понимание, за неустроенную истерику или неуместную ревность, за то что сын уже становился той опорой, которую они с мужем в нём растили. Пусть шалопай и троечник, пусть учителя закатывают глаза на его прогулы и уже сами устали костерить за тройки, а комсомольцем он и подавно не будет. Может у них и не вышло воспитать академика или великого хирурга, зато получилось воспитать мужчину, а это куда важнее всего остального. - Вот так, короче, - Пчёла выпустил в воздух дым и закинул ногу на ногу щиколоткой на колено. - Так что нужна помощь. - Пчёл, да какие вопросы, - отмахнулся Белый, переглянувшись с друзьями. История о переезде к Пчёлкиным нового члена семьи тронула парней, как и самого Пчёлу, поэтому на просьбу о помощи в перестановке и небольшом ремонте они не отказали. Дело здесь даже не в неведомой Злате, которая через неделю приедет из Ленинграда, просто они не привыкли бросать друг друга в беде и тем более, если кто-то из них просит помощи. - Вот именно, - поддакнул Фил. - Конечно, поможем. - Девчонка-то симпатичная? - заиграл бровями Космос, чем вызвал смех друзей. - Веришь-нет, в душе не чаю, - отсмеявшись ответил Пчёлкин. - Я её видел последний раз лет в пять. Но припоминая Зою Дмитриевну, думаю, не очень. - Ну вот, - усмехнулся Холмогоров. - А чё, Кос, хотел с Пчёлой породниться? - подкалывает друга Белый и парни снова смеются. - Да упаси дедушка Ленин, - сквозь смех ответил Космос. - Мы точно сопьёмся с ним. Перестановка в трёшке Пчёлкиных шла почти всю неделю. Теперь в их квартире не было отдельного зала и отдельной родительской спальни, теперь это была одна комната, зато появилась дополнительная типа-детская, соседняя с дверью в комнату Пчёлы. Хорошо, что начались летние каникулы, да и вообще лето: можно было спокойно поднимать старый линолеум, клеить честно стыренные где-то отцом обои и белить потолки не боясь отравления - сквозняк напрочь выдувал и пыль, и едва заметный запах побелки. Последние приготовления компания готовила, разумеется, в последний день, а потом все вместе пошли праздновать окончание работ пивом на беседку - их любимое место. Конечно, вернувшись и заснув под утро, приезд родственницы Витя бессовестно продрых, даже не почесавшись, когда хлопнула входная дверь и тихий девичий голос о чем-то переговаривался с его родителями на кухне. Зато открыв глаза и разглядев часовую стрелку указывающую на пять вечера, Пчёла вспомнил, что пополнение их четы состоится сегодня и уже вероятно состоялось, пока он спал. В квартире было подозрительно тихо и парень предположил, что родители вместе с его вроде как сестрой свалили на дачу, пятница всё-таки. Чудесно, можно будет вместе с пацанами развалиться у телека, Космос притащит видак и кассеты, он как раз недавно хвастался, что отец достал ему кассету про Фредди Крюгера. А если позвать девчонок с параллели, то потом полночи можно будет пугать их, делая страшный голос или выпрыгивая на них из коридора. Поднявшись, подросток не потрудился застелить постель, только натянул домашние шорты и позёвывая пошёл на кухню. Интересно, как выглядит его новоявленная сестра? Наверняка, похожа на мать - светловолосая, пухлая и в очках. Отчего-то в его голове при имени "Злата" возникала именно такая ассоциация. Ассоциация при этом имела выпирающие передние зубы, занудство и сплошные пятёрки в дневнике. Реальная Злата, сидящая с книгой на кухне, не имела ничего общего с фантазией Пчёлы. Девушка была достаточно стройной, если не сказать худенькой, с едва заметно дрожащими руками. Она сидела боком к нему в кухонном кресле, закинув ноги на подлокотник, и вчитывалась в текст, подставляя книгу лучам закатного солнца. Изредка она заправляла выбивающуюся прядку каштановых волос за ухо или подносила к губам чашку, делая мелкий глоток. Витя не знал, что она читала, но ему отчего-то захотелось вчитаться в текст вместе с ней, особенно когда она потёрла шею рукой и закусила губу. Кажется, от заучки в ней мало что есть, он почти готов дать руку на отсечение, что у неё в руках что-то не очень приличное и вряд ли взятое в библиотеке. Он знал, что девчонки любят подобную литературу, передавая друг другу в большой тайне, обсуждая на переменах и хихикая, отводя стыдливо глаза и краснея, и будучи готовыми разорвать любого пацана, который в шутку выхватит у них такую книжку. Не то чтобы он наверняка знал содержание чтива, но догадывался, что ничего приличного там не найдёт. - Ну и как тебе? - вдруг хмыкнула она, не отводя взгляд от книги. - Что как? - переспросил Витя, подавив первичный порыв дёрнуться. Он-то пребывал в уверенности, что его разглядывание остаётся незамеченным и девушка искренне увлечена сюжетом. - Я, - усмехнулась она. - Или это ты фикус уже битых десять минут так пристально разглядываешь? - она кивнула на цветок, действительно стоящий на подоконнике чуть выше и правее её головы, а после звонко захлопнула книжку и посмотрела на парня. Его едва не взяла оторопь - он даже и не помнил, что у его двоюродной сестры настолько насыщенные зеленющие глаза. Да и вообще, он жопой почуял типичные проблемы типичных старших братьев симпатичных младших сестёр - не признать, что девушка объективно мила и хороша собой просто нельзя. Тонкие миловидные черты лица, густые тёмные ресницы и брови, пухлые губы бантиком, её внешность портил только белый пластырь на правой скуле, да припухшие веки с красными белками глаз от слёз и тёмными кругами под глазами. Пчёла постарался не акцентировать на этом внимания: наверняка она много плачет и плохо спит после всего пережитого, но всё же держится молодцом. Он даже не знает, смог бы он пережить подобное и уже через неделю быть хотя бы внешне в относительном порядке. Он, вообще-то, и не хотел бы узнать. - Я оправдала твои ожидания? - снова прерывает молчание она и опускает стройные ноги, садясь в кресле так, как предусматривает конструкция. - Не-а, - хмыкнул он и тряхнул головой, отгоняя наваждение. Налил себе чашку чая и устроился с ногами в кресле, напротив Златы и также честно продолжил: - Я ожидал кого-то другого. - Кого? - сестра вскинула брови и слегка улыбнулась, удивлённая его честностью. - Не знаю, - пожал плечами Витя и сделал крупный глоток крепкого чая. - Просто не думал, что у меня такая симпатичная младшая сестра. - Чур перед сном на меня не дрочить, - отозвалась она, а Витя поперхнулся и чай пошёл носом. Злата рассмеялась в ответ и протянула ему вафельное полотенце с ручки плиты. Пчёлкин вытер чай и они замолчали, но едва пересеклись глазами - прыснули уже оба и рассмеялись. Ситуация выходила комичной, а знакомство обещало быть приятным. Несмотря на миловидную внешность, Злата оказалась с характером и острым языком, но без понтов, просто болтать с ней оказалось приятно и легко, как будто с кем-то из пацанов говоришь. И эти двое ещё долго болтали обо всём и ни о чём разом, даже не заметив ни тот момент, когда тёплые рыжие лучи закатного солнца окончательно перестали освещать кухню, ни даже тот, в который уже окончательно рассвело.