Бандитка

       Заприметив недалеко от кромки залива дерево, Тарасов остановил лошадь и спрыгнул с седла. Девушка последовала его примеру. Зацепив поводья за сук, что находился не слишком высоко, Олеся подошла к воде и, зачерпнув её немножко в ладошку, охладила себе лицо. Мужчина стоял недалеко, вглядываясь в потемневшую линию горизонта. Он явно о чём-то думал, но мысли свои не спешил выдавать. Кажется, даже не обратил внимания, что Уманова направилась к нему. Лишь когда она со спины обхватила его торс своими ручками, Борис накрыл её ладошки своими и развернулся к ней лицом. - Устала? – заботливо поинтересовался он. - Чуть-чуть, и не физически, а эмоционально, - кивнула она. - На обратный путь сил хватит? - Да, только… - Только что? – насторожился Тарасов. - Давай ещё здесь немножко побудем? Тут так хорошо, - прикрыла она глаза, опустив голову ему на грудь. - Пойдём! - вдруг сказал он и пошёл в сторону дерева.        Разместившись у самого его основания, он похлопал рядом с собой, и Олеся сразу же приняла это негласное предложение. Сев на землю без страха замарать одежду, она откинулась на его широкую грудь и ощутила, как обняв её, он сцепил руки на её животе. Стало так тепло и по-домашнему уютно, будто они знакомы не неделю, а всю жизнь. Лёгкое прикосновение губ к макушке заставило девушку улыбнуться. - Меня ещё никто так не удивлял, - едва слышно прошептала она, боясь, что даже небольшой ветерок растворит её слова. - Приятно, что хоть в чём-то я был первый, - тихо рассмеялся Борис. - Ну, не только в этом! – слегка толкнула его. - А в чём ещё? - Ты – первый, кто покусился на мой байк! - А ты – первая, кто так нагло обошёлся с моей машиной! – не остался в долгу Тарасов. - Ты бы, правда, мог поцарапать? - Да ну нет, конечно, - помотал головой Борис. – Краску жалко было портить, так что я просто припугнул! - Так не честно! Я же поверила! – воскликнула Уманова, наигранно обидевшись. - Только не говори, что пожалела, что приехала сюда, со мной? – ехидно спросил он. - Нет, - почти сразу отозвалась Олеся. – Я тебе даже благодарна! - Приятно слышать, - улыбнулся Тарасов. – Тогда услуга за услугу? - Как? – не поняла она. - Скажи правду, откуда у тебя тот красный след? - вновь вернулся к старому разговору Борис и приподнял ей волосы с левого плеча. Девушка молчала. – Только не ври мне про садо-мазо, секс и прочее. - Меня действительно в квартире ждал Марк, - едва слышно сказала она, опустив голову, не понимая, зачем вообще решила дать ответ. - Он тебя ударил? - Он был очень зол, что я… не ночевала дома, - поёжилась Олеся и сразу же ощутила, как Тарасов покрепче обнял её. - Я понял, - коротко кивнул он. – Больше он тебе ничего не сделал? - Нет, - моментально отреагировала девушка. – Просто припугнул, но я знаю, что Марк не опасен, он может бросаться любыми угрозами, но никогда их не превратит в жизнь, - как можно оптимистичней добавила Уманова. - Ты его любишь? – слишком резко разорвал установившуюся ненадолго тишину Борис.        Девушка замерла, и что ей двигало в этот момент, известно, пожалуй, только одному лишь Всевышнему. Выбравшись из его объятий, Олеся развернулась лицом к Тарасову и одними губами произнесла: - Никогда ничего трепетного я к нему не испытывала. - Тогда зачем ты с ним спала? – не громко поинтересовался он. - А зачем ты спал со своей Викой? - в тон спросила она.        Ответа не последовало, хотя в душе каждый пришёл к неутешительному выводу. Желание заполнить пустоту – вот, пожалуй, главная причина их связей. Возможно, не самый лучший способ, праведные, так вообще его осудят, но бесспорно приятный и эффективный. Однако какие желания вели ими сейчас? Не успели об этом подумать, слившись в нежном поцелуе, уносящим остатки разума.        Пока его чувственные губы ласкали её, Олеся пересела к нему на колени и расставила ноги по обе стороны от его бёдер. Внутри всё горело в греховном огне, и не молить ей о пощаде. Не получит. Сама не желает. Когда его ладони пылко проводят по её коже, когда его дыхание обжигает её лицо, она не смеет сопротивляться внутренним желаниям. Её тело с жаждой отзывается на любое его действие, словно путник, который готовый на всё ради заветного стакана воды. Борис, кажется, это понимает.        Стянув с неё майку, он отстранился на долю секунды, чтобы уже через мгновение продолжить изучать её тело своим языком. Касаясь шеи, покрывая поцелуями плечи, он чувствовал, насколько она не сдержана. Одной рукой она крепко хваталась за его волосы, притягивая мужчину ближе к своему телу, а другой уже вовсю пыталась справиться с ремнём на его джинсах. Последнее получалось с трудом, поэтому, перехватив её ладошку, Бориса завёл её за спину и продолжил своё интимное исследование. - Не холодно? – прикусил мочку её уха. - Издеваешься? – вскрикнула она от этого прикосновения.        Больше они не разговаривали. Все слова утопли в пламенных поцелуях, обжигая душу и испепеляя нутро. Олеся уже не сдерживала сладострастные стоны, позволяя себе окончательно потерять рассудок. Борис во всю наслаждался её телом. Стоп-контроль летел ко всем чертям, и оказалось, что никакие шёлковые простыни и пуховые подушки не нужны, чтобы млеть от близости и сходить с ума по человеку.       Олеся видела, как Тарасов борется с тем, чтобы не дать волю своим эмоциям. Он смотрел на неё затуманенным взглядом расширенных донельзя зрачков и даже не пытался скрыть своё состояние. В его взгляде читало неподдельное восхищение. Ещё никогда Уманова не ощущала себя настолько желанной. Не выдержав, обхватила его за шею и резко притянула к себе. Она целовала его настолько неистово, насколько вообще умела это делать, вкладывая в поцелуй все свои чувства и порывы.        Ощущая пульсацию всем нутром, Олеся последний раз прильнула к Тарасову и резко, в полуобморочном состоянии, откинулась назад. Благо, Борис крепко держал её за спину, отчего вновь притянул её к себе. Уткнулась влажным лбом в его плечо и без сил повисла на его крепких плечах. Он с готовностью прижал её к себе, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Проступивший на телах пот заставил обоих поёжится при первом же дуновении ветра. - Надо одеться, - прошептал Тарасов, потянувшись к её майке.        Отстранившись, Олеся прикоснулась к его губам и лишь спустя какое-то время смогла подняться на ноги. Надев вещи, она спустилась к воде, ощущая острую необходимость освежиться. Внутри до сих пор всё колыхало от пережитого оргазма, и, пожалуй, лучшего способа, чтобы прийти в себя, в эту минуту невозможно было найти. Набрав в ладошку воды, она умыла ею лицо.       Желание обладать этим мужчиной уже не поддавалось никакому контролю – она теряла голову от одного только взгляда его голубых глаз. Какие-то новые, незнакомые ранее желания вспыхивали каждый раз в её душе, стоило ему только оказаться рядом. И даже не пыталась дать этому мало-мальское объяснение. Единственное, к понимаю чего стала приходить Уманова, это – жгучая необходимость в этом человеке, и не столько ради удовлетворения своих физических потребностей, сколько для чего-то более значимого. - О чём думаешь? – неожиданно совсем близко раздался голос Бориса. - Честно? – не обернулась она, по-прежнему смотря на спокойные воды Финского залива. - Хотелось бы… - Думаю о твоей роли в моей жизни. - И какая же у меня роль? – наклонился он к ней. - Не знаю… Пока не знаю, - призналась Олеся. - Нам пора возвращаться, - резко сменил тему Тарасов, словно сам испугался её ответа. – Сможешь ехать? - Я могу поехать с тобой на Конраде? – робко поинтересовалась она. – А Мия бы шла рядом… - Садись, - кивнул он.        Связав поводья, Борис дал команду лошадям, и они медленно зашагали в направлении Центра. Окончательно расслабившись, Уманова откинулась на мужчину и прикрыла глаза. Она чувствовала себя надёжно и защищённо, точно зная, что ей нечего опасаться. Даже если Конрад встанет сейчас на дыбы, рядом будет он, и обязательно что-нибудь придумает. В присутствии Тарасова она вообще становилась не похожа сама на себя, не потому что этого требовало выполнение задание Вятского – о нём девушка вообще ни разу не вспомнила за всё время их общения, будто и не ради этого была познакомлена с Борисом – она впервые захотела, чтобы о ней заботились, и не кто-то, а непременно он. Другие мужчины не вызывали таких желаний, да, возможно, с ним было хорошо, они были прекрасными любовниками, но ни о какой другой близости с ними не могло быть и речи. А с Тарасовым хотелось…        До «Жемчужины» они добрались слишком быстро. Спрыгнув с лошади, Олеся взяла Мию и повела её в стойло. Борис с Конрадом шли следом. На встречу им вновь попался Войтковский, который уверовал, что сам лично расседлает животных, а гости могут в это время могут попить чай. - Нет, спасибо, - с улыбкой отказался Тарасов. – Мы тогда поедем… - Да, - кивнула Уманова, когда поймала на себе вопросительный взгляд мужчины. - Ну, хорошо! – принял их решение администратор. – Тогда всего вам доброго! Ждём вас ещё! - Обязательно!        Пожав на прощание друг другу руку, Борис кивнул Олесе в сторону выхода, и пара направилась к стоянке. Было чудовищно обидно, что этот вечер заканчивается, но, увы, мирозданием не запланирована функция продления приятных минут. Остановившись у мотоцикла, Тарасов улыбнулся: - Теперь ты ведёшь! - Да, естественно! Шлем только надень! - Можно без шлема? – с надеждой спросил он. - Ладно, - громко выдохнула она, не желая с ним спорить. – Без шлема, так без шлема!        Пара неслась по улицам Питера на предельно разрешённой скорости. Часы уже подходили к десяти вечера, так что на дорогах было относительно свободно. Всё как она любила – двухколёсный транспорт, восемьдесят два километра в час, переливающиеся огни большого города. Ощущение полёта тоже было, правда, не такое, которое она испытала во время катания на лошади. Лавируя между встречающимися автомобилями, девушка совершенно не боялась навлечь на себя тысячи проклятий. Да и Борис к этому относился поразительно спокойно. Он сидел сзади, держался за Олесю, но не так крепко, как в предыдущую свою поездку. Кажется, привык к новым ощущениям и перестал испытывать всякий дискомфорт. Его тело было полностью расслабленным, а на лице горела едва заметная улыбка.       Когда мотоцикл остановился у подъезда, Олеся вытащила ключ зажигания и вопросительно посмотрела на мужчину. - Что? – не понял он, нахмурившись. - Стоимость вашей поездки составила пятьдесят рублей, - совершенно серьёзно произнесла девушка, а потом, сама же не выдержав, громко рассмеялась. Борис выглядел в этот момент слишком смешным, кажется, действительно поверив в то, что ему придётся заплатить. - Ну, Уманова! – подхватил её смех. - Ты круто ездишь! – совершенно искренне сказал Тарасов, по-прежнему посмеиваясь. - Я рада, что тебе понравилось, - улыбнулась девушка. – Хотя это мы ещё медленно ехали… - Я не сомневаюсь, что ты можешь и быстрее! – рассмеялся он. - Подымешься? – неожиданно предложила Олеся. - Приглашаешь? - Да, - кивнула она осторожно. - Но утром ты не сбежишь из своей квартиры? – продолжал спрашивать Борис. - Я знаю... – не слишком уверено ответила она.        Губы Тарасова тронула лёгкая улыбка, однако взгляд его оставался по-прежнему серьёзным. Он видел, насколько Олесе было сейчас тяжело, она пыталась побороть саму себя, переступить через какие-то невидимые барьеры, и Борис пока не мог понять, чем же вызвано такое поведение девушки. Она нервно теребила край кофты, хоть и пыталась эта дело максимально скрытно, но напряжённые пальчики и бегающий взгляд предательски выдавали её состояние и говорили мужчине только об одном – она не готова услышать от него «да» на свой вопрос.        Подойдя к Олесе, Тарасов обхватил её лицо ладонями и прикоснулся к её губам. Трепетный поцелуй вновь вносил из-под ног всю почву, но едва внутри стало разгораться пламя, Борис аккуратно отстранился. Он не позволит себе большего сейчас. - Я поеду домой, - тихо произнёс он, по-прежнему не отпуская девушку из своих объятий. - П-почему? – не смогла взять себя в руки Уманова. Голос дрогнул, выдав её чувства. - Не хочу, чтобы ты сожалела о своём приглашении, - совершенно спокойно сказал Борис. - А если этого не будет? - Будет, поэтому сейчас мне лучше всего уехать.        В его интонации не звучали нотки обиды или разочарование. Кажется, он относился к происходящему с понимаем, и от понимания этого в душе девушки что-то оборвалось, как обрывается струна, натянутая до предела. Ей стало намного легче, нежели ещё пару минут назад: Борис прав, она не смогла бы встретить с ним утро, по крайней мере, не в этот раз.        Последний раз прикоснувшись к её губам, Тарасов развернулся и направился к своей машине. По улице разнёсся звук зажжённого двигателя, и уже через пару секунд большой автомобиль тронулся со своего места. Проводив его взглядом, Олеся направилась к себе домой с противоречивыми чувствами. С одной стороны, она хотела, совершенно безумно хотела, чтобы он остался сейчас с ней, желала чувствовать его тепло, слышать его голос, просто ощущать себя рядом с ним! Это было что-то невыносимое – Борис за эти два дня стал для неё каким-то наркотиком, без которого она уже не может долго существовать. И не смотря на порой видимое недовольство, как пару часов назад, когда Олеся наблюдала за мужчиной с седьмого этажа, она всё равно была рада его присутствию. Показной отказ, как способ обуздать свои желания. Глупо и неэффективно.       И пока одна чаша весов полнилась чем-то светлым и нежным, на второй уже лежали ложь, подлость, притворство. Последние перевешивали. Ей нельзя увлекаться этим человеком! Ей нельзя привязываться к нему! Он – её задание, которое, едва будет выполнено, сразу канет в лету, а она, как хорошая актриса, должна оставаться в душе равнодушной ко всему происходящему, при видимой смене масок и грима, чтобы завершить свой спектакль и сорвать аплодисменты. Так было всегда, и всегда она выходила победительницей, и всегда получало то, что хотела. Но не в этот раз. Игра становится сложнее, и козыри постепенно находят хозяина, но на этот раз не в её лице.        Налив себе в бокал вина, девушка сделала несколько жадных глотков. В горле всё пересохло, а мыслей в голове было слишком много. Впервые она задалась вопросом, который был, в каком-то смысле, вредным в её профессии: заслуживает ли Тарасов подставы? И понятно, что Вятским движут личные корыстные мотивы – то, что в столь вожделенной папке кроет какой-то компромат или сверхважные цифры, которые бы могли, например, развенчать миф об успешности дел в компании «STAND», Уманова не сомневалась. Но что движет в этом деле самой Олесей? Она – пешка, как верно сказала как-то Мурашова. Ей сказали – она выполнила. Но так просто было со всеми предыдущими её «клиентами», когда, выдавая себя за других людей, она втиралась к ним в доверие и приносила отчиму всё, что он просил – иногда счета, порой договоры, были даже какие-то схемы и бухгалтерские отчётности, но к своим жертвам она не испытывала ничего – ни жалости, ни симпатии. Как бездушная тварь, она могла столкнуть человека с Олимпа своего положения, разрушить то, что возводил он на протяжении долгого времени, ведь в душе в эти моменты царила всепоглощающая пустота. Были и другие задания, ещё более ужасные – их она тоже послушно исполняла, ощущая себя властительницей судеб. Всё это было. Не было только одного – сантиментов. И в случае с Борисом им тоже не откуда было взяться, но… они появились.        Чтобы ни было в папке, это слишком сильно может ударить по Тарасову. Заслуживает ли он этого? За всё время общения с мужчиной, Олеся редко задумывалась о смысле всех своих действий. Если целовала его, то только потому что сама этого хотела. Если занималась с ним сексом, то только по личному желанию, не имея возможности противиться своему нутру. Его соглашалась на встречи, то по большей части из-за интереса к его персоне. Хотя поначалу, конечно, был расчёт, но как-то незаметно он сменился на совершенно полярные мотивы. И каждое его слово, каждый его жест не вызывали отвращения, как это частенько бывало ранее – всё это отдавалось в ней самой, вызывая целый спектр самых разнообразных эмоций. Она не чувствовала фальши с его стороны, ощущала только искренность, заботу и внимание. Но главное - Борис принимал её такой, какая она есть. В его присутствии она могла быть самой собой, но в этом и крылась главная опасность.       Олеся была в шаге от опасной ловушки и вот-вот грозилась в неё угодить.