IV
19 января 2019 г. в 10:38
= IV =
Хьюстон, Боргезе Тамарская марка Федеративное Содружество 4 октября 3056 года Дропшипы типа «Юнион-К» приспособлены возить мехи, а не самолёты, поэтому техникам перед отлётом с Ла-Грав пришлось изрядно попотеть, прежде чем два пойнта этих последних смогли разместиться в его нижнем грузовом отсеке. Чтобы впихнуть их в предназначенные для бэттлмехов ячейки, самолёты пришлось ставить на попа, и если с двадцатитонными «башкирами» эта операция прошла довольно легко, то ширококорпусные стотонные «киргизы» принесли немало проблем. И ещё большей проблемой теперь стало их выкатывание наружу. Особенно когда главным средством решения этой нелёгкой задачи стал единственный BC XV «бастер», пятидесятитонный мех-тягач. Индастриалмех, не боевой. И в кабине его сидел, разумеется, не воин, а техник. Трое его товарищей, облачённые в тяжёлые промышленные экзоскелеты, помогали кантовать неуклюжую стотонную тушу «киргиза». Ещё несколько человек суетилось вокруг: закрепляли и придерживали тросы, расчищали дорогу. Вытащенные перед этим «башкиры» стояли на бетоне рядом с дропшипом, и команда авиационных техников готовила их к вылету. Захватить топливозаправщики в порту соколам не удалось – приходилось расходовать взятый с собою скромный запас реактивной массы. По три тонны «башкирам» и по пять – «киргизам»; ничего, сейчас у них есть нужное количество. В основной своей конфигурации, «башкиры» несли по дальнобойному среднему лазера в крыльевом пилоне и малый лазер да установку стрик-РМД-2 под носовым обтекателем. Чтобы усилить эту скромную огневую мощь, на бомбовые подвесы под брюхо и крылья им цепляли фугасные бомбы. -- К взлёту готовы! – отрапортовал пойнт-коммандер Энтони. Он и его ведомая, Ксения, давно сидели в кабинах своих «башкиров». -- Хорошо, – сказала звёздный коммандер Мелисса. Первый «киргиз» медленно сползал по аппарели дропшипа. «Бастер» сейчас не тянул, а, наоборот, тормозил его, не давал покатиться самому – неуправляемо. С вводом в строй атмосферно-космических истребителей, к Мелиссе начала возвращаться уверенность в себе. Вчерашние бои здорово её пошатнули. Сначала они потеряли два меха и командира, потом – Ована и его «конджурер». А мехи Зельды и Юниса оказались слишком тяжело повреждены и, что гораздо хуже, у Мелиссы не оставалось свободных техников, чтобы начать их ремонт: подготовкой истребителей к бою занялись все. С этим они управятся быстрее, чем с ремонтом, решила она и не ошиблась. Потеря Джейсона оставила её старшей по званию из командиров, и Мелисса взяла командование отрядом на себя. Без радостного трепета, который представляла в мечтах уже не раз, но с беспокойством и растерянностью, пришедшим вместе с пониманием: никто, кроме неё, не сможет победно завершить эту битву. А сможет ли она сама? Мелисса прошла аттестацию совсем недавно – два месяца назад, зато, с двумя победами, что сразу принесло ей петлицы звёздного коммандера. И вот – тринарий... передовой ударный отряд, атакующий чужую планету. Мелисса прекрасно отдавала себе отчёт в том, что сейчас происходит не штурм, а рейд. Проверить на прочность оборону неприятеля, проредить его войско – уже неплохо; если же выйдет так, что наёмные бандиты не устоят и перед этим первым ударом... тогда командир отряда волен остаться на планете и превратить набег в штурм. Самолично установить власть Клана Нефритового Сокола над этим дрянным миром! Джейсон хотел именно этого, догадывалась она. Хотел, да только вот не смог. Обороняющие планету наёмники оказались крепким орешком. «Легион серой смерти», вспомнила девушка инструктаж перед отлётом с Ла-Грав. Так это, значит, они и есть? Те, кто был бит на Судетах и сами разбили 1-й егерский кластер на Пандоре. Раскраска их мехов, серый городской камуфляж, вроде бы, совпадала с тем, что говорили о легионерах; ещё, у банды должна быть приметная эмблема – серый череп на красном фоне. Есть или нет? По правде говоря, Мелисса не запомнила. Наверное, есть. Потому что дрались эти вольняги отменно. По рассказам сокольничих, воевавших в операции «Возрождение» и на Туккейид, Мелисса привыкла считать, что сфероиды воюют числом, закидывая противника трупами. Вчера и сегодня наёмники показали своё умение. Они заставили звезду Мелиссы отступить ценой потери всего пары мехов, кажется, это были «энфорсер» и «дженнер». А самый тяжёлый их мех, стотонный штурмовик отсутствующего в базе данных типа, без промаха бил своими гаусс-винтовками – мастерство, достойное клановского воина, а не наёмного бандита. Возможно, подумала девушка, это был их командир? Самый умелый боец на самом тяжёлом мехе... логично. Интересно, спросила она себя, примет ли он её вызов на поединок? В прошлые разы наёмники дрались бесчестно: переносили огонь с цели на цель, вдвоём-втроём накидывались на одного соколиного воина. Но честного боя им никто и не предлагал, как не предлагают его бандитам в родных мирах кланов. «Киргиз», наконец, скатили на бетон посадочной площадки. Техники копошились на его корпусе, отцепляя тросы от креплений и раскладывая крылья. Ещё несколько минут, ну – полчаса, и у них будут два «киргиза» в конфигурации «прайм», или основной: кластерная пушка, гаусс-винтовки, большие лазеры. И до десятка тонн бомб на внешних подвесах. Есть ли у наёмников, что противопоставить этой мощи? У самих нефритовых соколов в строю сейчас оставалось пять бэттлмехов: «конджурер» Мелиссы, допотопный «мангуст» Рены и три меха первой звезды, «вайпер» и парочка «шэдоу хоков IIC». Третий «шэдоу хок», мехвоина Зельды, и второй уцелевший «конджурер» ждали ремонта в верхнем грузовом отсеке дропшипа. Пока остальные воины отдыхали в своих каютах, Мелисса и Рена патрулировали окрестности посадочной площадки. Несмотря на свою устарелость, сенсоры «мангуста» работали хорошо; или же это Рена хорошо умела работать с ними. Она и забила тревогу первой. -- Воздушные цели с юго-востока! Три атмосферных самолёта, тип – «мехбастер»! Опасные твари, подумала Мелисса. Их крупнокалиберные пушки могут с одного захода не уничтожить, так серьёзно повредить любой бэттлмех. Но здесь нас прикрывают батареи дропшипа, да и нашим с Реной мехам есть, чем их достать. Значит... -- Что на земле? – спросила она. Прошло несколько секунд, прежде чем Рена ответила. -- Три меха к западу от нас! Два «остсола» и тот, штурмовой, девяносто – сто тонн! -- Вожак бандитов решил нас дожать! – хищно улыбнулась звёздный коммандер. – Общая тревога! Борт, вам разрешается участвовать в бою, всеми средствами. Энтони – взлёт по готовности, без команды. Техники – оставьте второй «киргиз» и живее снаряжайте первый!* * *
Командирский лэнс кирасиров шёл в бой сокращённым составом: только «цербер» и два «остсола»; Риверу и его «энфорсер» они потеряли вчера. Хорхе Ривера был хорошим солдатом; впрочем, плохих у себя Кирсанов и не держал. И пора бы привыкнуть, за три-то десятка лет, терять и хоронить своих людей... или не хоронить, потому как не остаётся порою от человека ничего, что можно бы положить в могилу... а вот поди ты – хреново на душе. Это правильно, так и должно быть. Когда и если исчезнет это «хреново» – считай, пропала твоя душа, выгорела дотла. Такой участи себе Кирсанов не хотел. Клановские «хеллхаунд» и «мангуст» выскочили им наперерез, не дожидаясь, пока наёмники войдут в зону эффективного обстрела бортовых орудий дропшипа. Кирсанов приказал де Соузе и Макдугалу – пилотам «остсолов» – выдвинуться вперёд, а сам сбавил ход, ловя «хеллхаунд» в прицел гаусс-винтовок. Ожидавший этого клановец прыгнул, с явным намерением дотянуть до чахлой «зелёнки» – лесополосы, одной из тех, что отделяли посадочные площадки друг от дружки. Предсказуемый трюк; и руки «цербера» качнулись влево, не следуя – упреждая манёвр соперника. Разогнанные магнитным полем стальные ядра поразили клановский мех над самыми верхушками деревьев; их кинетической энергии оказалось достаточно, чтобы сбить его с прежней траектории полёта. «Хеллхаунд» закрутило волчком и швырнуло оземь раньше, чем пилот успел выровняться. Кирсанов потянул ручку управления на себя, пуская «цербер» бегом к «зелёнке». Отметил, краем глаза, что оба его мехвоина теснят «мангуст», стреляющий по ним с дистанции под стать большим, а не средним лазерам. Этого он тоже ожидал: ещё в предыдущем бою заметил, что древний бэттлмех перевооружён клановским оружием. Две огненные стрелы взметнулись в небо – два истребителя, круто забравшие вверх, чтобы перехватить «мехбастеры» или атаковать бэттлмехи. Их курс, как его прикинул Кирсанов, позволял и то, и другое. Батареи стоящего на земле дропшипа тоже вели огонь, но пока самолётам боргезианских ополченцев удавалось его избегать. Три борта – единственные боеготовые в эскадрилье – сломали строй и разошлись в стороны, выписывая все известные своим пилотам противозенитные манёвры. Таковых, как помнил Кирсанов, было немного, поэтому и поддержка авиации из огневой превратилась в моральную. Но капитана наёмников это устраивало. Соколиные канониры продолжали увлечённо валить в белый свет, как в копеечку, а в это время «чёрные птички» Аннабель Блэк на сверхмалой высоте подбирались к дроп-порту.* * *
«Конджурер» грохнулся наземь и покатился кувырком, ломая деревья. Сильнее всего пострадал правый борт: броневые плиты сместились и деформировались, утратив часть своего немалого запаса прочности. Привязные ремни больно впились в тело, но удержали Мелиссу в пилотском кресле. Быстро сориентировавшись, звёздный коммандер заставила мех отжаться левой рукой от земли и вскинула оснащённую большим импульсным лазером правую, ловя в прицел бэттлмех наёмничьего главаря. Девяносто или сто тонн, он наверняка бронирован по самые уши, и, сократив дистанцию, сможет орудовать не только Гауссовыми винтовками, но и всяческими лазерами с обычной для Сферы куцей дальностью стрельбы. Значит, что? Правильно, держим дистанцию. Едва подняв свой мех на ноги, Мелисса вбила в под педали запуска реактивных ускорителей и отпрыгнула назад на полторы сотни метров. Теперь их разделяла ещё и лесополоса, дополнительно затрудняющая прицеливание. Оглядись по сторонам, вспомнила она уроки сокольничего Золтана в сибко. Дропшип ведёт зенитный огонь, «башкиры» в небе – разделились, вслед за самолётами вольняг, и преследуют два из них. Техники тянут к «киргизу» топливные шланги; тележек с бомбами и снарядами пока не видать – их надо ещё загрузить в трюме корабля. Медлительный «бастер» пятился вверх по аппарели. Отчаянный крик Рены ввинчивается в уши. Хромающий, с развороченным бедром, «мангуст» оступается на гладком бетоне и падает, упирается обеими руками в землю в тщетной попытке подняться. Два тяжёлых меха наёмников ведут по нему огонь, твари – двое на одного! – и старый маленький мех затихает. Детектор магнитных аномалий показывает глушение реактора, и голос Рены пропадает из эфира.* * *
-- Он у меня на хвосте! – вопит боргезианский пилот, когда лазеры клановского истребителя уже кромсают его хвостовую броню. «Башкир» в два с половиной раза легче «мехбастера», но двигатель у него лишь немногим слабее, поэтому и тяговооружённость больше почти в два с половиною раза. Запаниковавший лётчик кричит, и крутит бочку в тщетной попытке уйти, свернуть в сторону, но сокол вцепился в него мёртвой хваткой. Пачкая небо дымным следом, подбитый самолёт несётся к земле. В последний момент, лётчик успевает рвануть ручки катапультирования и повисает между небом и землёй под куполом парашюта. Гауптману Хорсту Циммеру, командиру боргезианской эскадрильи, повезло больше. Ни один, ни второй клановский лётчик им не заинтересовались. Увлечённые охотой за двумя его ведомыми, клановцы разделились, не иначе – чтоб каждый мог увеличить свой боевой счёт. И они даже не обращали внимания на собственный хвост, чем и воспользовался Циммер. Автоматическая пушка его самолёта загавкала отрывисто, посылая очередь крупнокалиберных снарядов вдогон клановскому АКИ, и тот ссыпался на землю грудой обломков. -- Есть! – выдохнул Циммер. Нечасто пилоту атмосферника удаётся сбить атмосферно-космический истребитель, но здесь клановец подставился сам. Хотелось бы знать – почему: молодой и неопытный? слишком зашоренный их странными представлениями о честном бое, один на один? а может быть, то и другое разом? Поди теперь, разбери. Но расслабляться не стоило. Уцелевший ведомый Циммера, повреждённый огнём не то сбитого гауптманом «башкира», не то зенитных батарей дропшипа, отвернул от поля боя и уползал на базу, волоча за собою по небу дымный след. Дотянет или не справится? Циммер вытряхнул из головы и эту мысль, ведя свой «мехбастер» на боевой разворот.* * *
Покончив с «мангустом» Рены, «остсолы» устремились к ней, и теперь Мелисса осталась одна против троих. Лукьян, Льюис и Мелоди не успевали, они только-только добежали до своих мехов там, в ремонтно-транспортном отсеке дропшипа, и требовались минуты, чтобы они могли приготовиться к бою. Её «конджурер» отчаянно метался по полю боя, прыгал и огрызался залпами лазеров и ракет. Удачным попаданием большого импульсного звёздный коммандер сожгла кабину одного из «остсолов», но новые попадания снарядов и лазеров размолотили «конджуреру» левую сторону торса, оторвали руку и опрокинули бэттлмех. Мелисса ещё пыталась вновь поднять его на ноги, когда штурмовой мех командира наёмников сблизился с нею на 450 метров. Сбавив ход «цербера» до шага, чтобы уменьшить тряску, Павел Кирсанов вскинул его вооружённые гаусс-винтовками руки и дал залп. Гаусс-винтовка стала его любимым оружием с тех пор, как он вернулся в кабину меха наёмником и оснастил ею свой старый «орион». Поэтому он и не поскупился на «цербер», вооружённый двумя такими пушками. Кирсанов стал настоящим специалистом по стрельбе из этого оружия, а с четырёхсот пятидесяти метров, да по едва шевелящейся цели... он взял прицел по верхней части силуэта неприятельского меха и нажал на спуск. Первый снаряд прошёл мимо, зато второй оправдал его надежды, снеся «конджуреру» – «хеллхаунду», как прозвали этот мех во Внутренней Сфере – голову вместе с пилотом.* * *
Одинокий «мехбастер» заваливается на крыло, пока не оказался повёрнут кверху брюхом, и срывается в пике. Самое время кидать бомбы, будь они у него, но коли нет – то в дело снова вступает «зевс-75», и Циммер убирает ограничители, доводя темп стрельбы до максимума. Это рискованный трюк, ведь пушку может заклинить и даже разорвать, но гауптман рискует и выигрывает, когда град снарядов пробивает толстый броневой колпак верхней полусферы «Юниона-К» и добирается до упрятанного под ним поста управления огнём. Циммер может лишь догадываться об этом по тому, как упала плотность зенитного огня, но всё равно крутит противозенитный манёвр, уводя машину на третий заход. В кабине ведущего «тандербёрда» лейтенант Аннабель Блэк слегка подтягивает на себя ручку управления, добавляя полсотни метров высоты, и наводит прицел на приплюснутый силуэт вражеского дропшипа. Её ведомая Эрминия де Соуза повторяет манёвр ведущей. Залпы идут один за другим – дальнобойные ракеты вырываются из-под крыльев, их обгоняют лучи носовых лазеров. Неподвижно стоящий на земле «Юнион» – отличная мишень. После того же, как пост управления огнём раскурочили снаряды «мехбастера», он почти утратил способность обороняться. Теперь батареи палят вразнобой, в белый свет, как в копеечку, а истребители идут на второй заход, и на земле к Кирсанову-старшему присоединяется резервный отряд – его сын, лейтенант Фёдор Кирсанов, на фамильном «орионе» и сержант Сильвия Мисяневич на своём старом «крусейдере». Команда техников, включая трудягу-«бастер», бежит вверх по аппарелям, бросив неготовый к взлёту «киргиз» на земле, а в центральном посту корабля его командир принимает решение. «Срочный взлёт!» У стоящего на земле дропшипа реактор сейчас работает в «тёплом» режиме, обеспечивая энергией оружие и вспомогательные системы, но не двигатель. Подготовка к старту в такой ситуации занимает около пяти минут – проверка систем, постепенное наращивание мощности – но её можно сократить, и капитан приказывает сделать это. Как всё, что выходит за рамки правил безопасной работы, это рискованный трюк, чреватый повреждениями двигателя, авионики или самого реактора, и чорт-те чего ещё, если на борту, например, вспыхнет пожар, но лучше так, чем верная смерть под огнём противника, или плен, если корабль будет захвачен. -- Все назад! – командует Павел Кирсанов. – Огонь не прекращать! – и первый всаживает в оторвавшуюся от земли тушу два снаряда гаусс-винтовок. Хвостовые батареи «Юниона-К» огрызаются в ответ. Набирая скорость, корабль уходит в небо.