Один шаг навстречу пропасти (Из цикла Бесконечный Фанфик)

      Из здания доносилась музыка, ритм которой совпадал с каждым ударом сердца, она расплёскивалась по освещённой фонарями улице, затопляя собравшуюся разнопёрсную толпу, накрывая волной томительного ожидания. На небольшой площадке, перед преграждающей вход в клуб верёвкой, стояла Маринетт Дюпен-Чен, шестнадцатилетняя девушка. Её яркие голубые глаза были густо подведены, а тёмные волосы — распущены. Одета она была в мешковатую одежду, как и большинство собравшихся на рок-концерт.       — Ты правда считаешь, что мы проберёмся внутрь? — спросила Маринетт.       — Конечно, — беззаботно ответил её лучший друг, Натаниэль Куртцберг. — Нино говорил, что это будет легко: туда всех пускают. А ведь ты помнишь, что он работал в этом клубе.       — Два дня… Жаль, что уволился, а то мог бы нас провести.       Казалось, весь Париж в возрасте от пятнадцати и лет до тридцати собирался попасть на концерт Джаггеда Стоуна, толпа у входа разрасталась, как и паническое настроение Маринетт, которой очень хотелось получить драйв от Легенд рока воочию, а не довольствоваться доносившимися звуками. Пока этот драйв выражался в виде мандража. Натаниэль, как и обычно в те моменты, когда был нужен, куда-то делся. «Наверное, дело в его мобильнике», — подумала Маринетт, наворачивая круги.       Несколько парней тренировались в раскручивании диаболо — модного увлечения, являющегося чем-то средним между брейк-дансом и жонглированием странным огромным йо-йо, а то и не одним, а двумя или тремя сразу. Диабольщики могли начать своё представление где угодно, а уж упустить такой шанс покрасоваться и показать свою крутость перед публикой — было выше их сил: где они ещё возьмут столько невольных зрителей. Была толпа, и нашлось зрелище.       Парни выступали слаженно и эффектно. Раскручивали диаболо очень быстро, за скоростью его вращения невозможно было уследить, казалось, что он замирает на месте, в то время как выполнял слишком большое число оборотов вокруг своей оси. Всё же было небезопасно находиться в первом ряду, Маринетт не собиралась там задерживаться и глазеть на загорелых накачанных парней, что выступали в майках. Она совсем не хотела смотреть представление, не говоря уж о том, чтобы делать это в первом ряду, но глаз оторвать было невозможно — очень энергичным был танец, а когда один из выступающих выполнил сальто назад и при этом не уронил игрушки, даже она, настроенная скептически, аплодировала ребятам. Под конец импровизированного шоу парень не справился с трюком, мелкий камушек, попавший под ногу, подложил огромную свинью.       Она-то успела отпрыгнуть вправо на свободный участок площадки, что служил проходом к клубу. А тот выступавший упал на зрителей, вызвав давку и суматоху. Но устоять на ногах не смогла и она, врезавшись во что-то мягкое.       Маринетт поднялась, отряхнулась, сердито посмотрела на то, во что врезалась. Перед ней стоял знаменитый Адриан Агрест, один из крутых парней колледжа. Человек, чей день расписан поминутно: известная супермодель с толпами фанаток, капитан команды по фехтованию, счастливчик, которому всегда доставались главные роли в театре, автор исследовательской работы по физике «О магнитах и магнетизме», опубликованной в научном журнале «Физика Today», да ещё такой красавчик, Маринетт обычно не хватало смелости смотреть ему в глаза.       — И ты увлекаешься этим? — спросил Адриан Агрест, косясь в сторону диабольщиков.       — Нет, они же подражатели… — но подумав, что так бы ей отвечать не следовало, решила сменить тему. — Тоже занял место в очереди?       — Нет, я по спецпропуску.       — Ой, точно, прости, — Маринетт даже сама иногда не понимала, как у неё получалось ляпать настолько очевидные глупости: конечно же Адриан Агрест не будет стоять в общей очереди.       — Почему ты извиняешься? Ты же этого не знала. Разве ты можешь читать мысли? — спросил Адриан.       — Может, и могу, просто сегодня не мой день, — Маринетт улыбнулась. Адриан флиртовал с ней, и она флиртовала в ответ.       Маринетт сильно удивило его дружелюбие. Все парни в Франсуа Дюпон были такого высокого о себе мнения, что Маринетт старалась не обращать на них внимания. Все они были одинаковые со своим показным безразличием, с привычными дурацкими шуточками. Маринетт, если вспоминала про Адриана, то лишь мельком: с этого года он учился в их классе, но будто был обитателем другой планеты. Может быть, они с Адрианом и ходили на одни уроки, но дышали точно разным воздухом. А ещё его девушкой была невыносимая Хлоя Буржуа, у которой всего несколько излюбленных занятий: опускать всех ниже плинтуса или хвастаться. Хлоя Буржуа была бичом всей школы и Маринетт в частности, ведь ей не повезло учиться с Буржуа начиная с младших классов. «Везёт как утопленнику», — думала Маринетт, приходя каждое четвёртое сентября на занятия. Хлоя была самой популярностью во плоти: внешне девочка-мажор, при очень влиятельных и состоятельных родителях, плюс положение первой красавицы и законодательницы мод. За ней ходили целые вереницы последовательниц, которые следили за тем, как она одевается, красится и причёсывается — больше половины класса сделали такое же мелирование, как у Хлои, а всегда кудрявая Алья Сезер как-то раз даже выпрямила волосы. Это было однозначно перебором — то, как все вокруг неё суетились. Все, но не Маринетт, да ещё, пожалуй, несколько таких же, как она, отщепенцев.       «Ты, похоже, собралась на похороны?»; «Словно у тебя все умерли и оставили бомжихой!» — такими были примитивные шуточки Хлои по поводу внешнего вида Маринетт, которая большую часть своих нарядов сшила сама. Кстати, а где Хлоя? Она же всегда находилась неподалёку от Адриана. И это она настояла, чтобы Адриан стал учиться в одном с ней классе, так как его возраст позволял учиться минимум на класс старше, а уровень домашнего образования — даже быть выпускником.       — Слушай, ты хочешь туда войти? — спросил парень, демонстрируя идеально отточенную модельную улыбку. — У меня есть ещё один пригласительный.       Прежде чем Маринетт успела ответить, рядом с ней материализовался Натаниэль. Откуда он только взялся? И как это у него получалось? Маринетт и раньше замечала: Натаниэль обладал странной способностью появляться тогда, когда его меньше всего хотелось бы видеть.       — Наконец-то я нашёл тебя, дорогая! — произнёс он с лёгким укором.       Маринетт от неожиданности моргнула.       — А, Нат! Ты знаешь Адриана?       — Кто же его не знает? — отозвался Натаниэль, подчёркнуто игнорируя Агреста. — Крошка, ну ты идёшь? — осведомился он тоном собственника. — В клуб уже стали пускать, — и указал на бесконечный поток подростков в чёрном, который тёк внутрь здания.       — Я, наверное, пойду, — извиняясь, сказала Маринетт.       — Уже? — удивился Адриан, в его глазах играли огоньки.       — Давно пора, — добавил Натаниэль, угрожающе улыбаясь. Адриан только пожал плечами:       —Ещё увидимся, Маринетт, — сказав это, он зашёл в клуб с чёрного входа.       Маринетт промолчала, но сердце её билось намного чаще, чем раньше, уже не попадая в ритм рока. Адриан Агрест знает, как её зовут.

***

      Внутрь клуба они всё же попали, невзирая на неподходящий для этого возраст. В общем зале было темно, очень многолюдно и так накурено, что сизая дымка, не развеиваясь, висела над толпой. Но Маринетт не жалела, что пришла сюда: музыка была повсюду вокруг неё, и даже в ней самой, акустической волной пронизывая насквозь. Музыка была в каждом, и это объединяло всех собравшихся в одну большую семью.       Адриана внутри она не встретила, но и не удивилась, ведь знала, что вип-зал расположен на втором этаже клуба. Через полчаса после начала концерта по рядам стал проходить шепоток, что сама Хлоя Буржуа почтила присутствием это мероприятие, хотя лично никто из говоривших её не видел. Но даже разговоры о вездесущей Хлое не могли испортить настроения.       Этот день оставил после себя светлые, радостные воспоминания, он стал маленькой жемчужинкой в потоке очень похожих, но совершенно других. Маринетт всегда улыбалась, вспоминая концерт Джаггеда Стоуна.