Гарри Поттер и дочь Дракулы

Оказалось, что о способностях вампиров к гипнозу знает очень ограниченный круг магов. Это тайное знание - я была поражена, я так привыкла к тому, что могу загипнотизировать почти кого угодно и это неотъемлемая часть меня, а тут оказывается что мало кто знает о такой очевидной, казалось бы, особенности вампира. В конце концов, как они думают, мы находим себе жертву и пьем её кровь? Хотя с какой-то стороны это понятно, маги невысокого мнения о магических существах, не стремятся заводить с ними знакомство, не исследуют магию домовиков, к примеру. Как домовые эльфы колдуют без волшебных палочек? Кроме того я вычитала, что магия вампира сродни магии домового эльфа. Значит ли это, что я могу колдовать без палочки? Надо будет это всё проверить. Эти мысли занимали меня когда поезд начал замедлять ход и наконец остановился. За окном барабанил дождь, было темно и ничего не видно. - Странно, мы ещё не прибыли в Хогвартс, - сказала Гермиона, взглянув на часы. Свет в поезде погас. Затем стало очень холодно и неуютно. Рон выглянул в окно, пытаясь разглядеть что-нибудь за пеленой дождя. Дверь купе открылась и к нам ввалился Невилл, а потом Джинни. Стало очень шумно и профессор, мирно спавший в углу купе, наконец-то проснулся. От его одежды пахло мокрыми собаками и я подумала что он, наверное, спал на псарне. Люпин попытался выйти из купе, но не успел - дверь снова открылась и на пороге появилось это. Оно пахло смертью, холодом и разложением. Оно высилось до потолка и как будто оглядывало купе, втягивая в себя с шумом воздух, а заодно всю жизнь, тепло, радость, всё хорошее, что было в этой жизни. Гарри захрипел и повалился на пол, но мне было не до него. Перед моим внутренним взором пролетело как вспышка воспоминание о том как я становилась вампиром, а потом словно из глубины как будто кто-то закричал. Я оказалась лежащей в деревянной кроватке, глядя на потолок. Я слышала страшные крики, потом голос - высокий, холодный, произнес заклинание - зеленая вспышка - и всё затихло. И эта тишина была страшнее криков. А затем передо мной возникли два страшных красных глаза, они затягивали в себя, распространяя тьму и ужас. Я смотрела в эти глаза и не могла пошевелиться - это была сама смерть. Поезд мерно покачивался, купе заливал свет. Я сидела на своем месте, примерзнув к сиденью. Похоже, я не дышала всё это время. Книга, которую я читала, соскользнула с колен и упала на пол. Я с трудом отцепила руки от сиденья, в которое вцепилась мертвой хваткой. На полу сидел Гарри и выглядел очень плохо. Профессор Люпин протягивал ему шоколад. Потом он раздал по кусочку шоколада всем в купе, я машинально взяла его в руки. В купе всё ещё пахло собачатиной и я начала подозревать, что запах исходит от самого профессора. Гарри тряс головой как вытащенная из воды рыба и спрашивал, что произошло. Ребята наперебой рассказывали, как Люпин прогнал существо, что он упал и начал трястись. Люпин сказал что это дементор. Я ничего не видящим взглядом пялилась в окно. Перед моим внутренним взором были два красных глаза. Люпин вышел из купе. Джинни, которая сидела напротив меня, тоже выглядела очень скверно. - Лилит, ты в порядке? - я не сразу поняла, что Гермиона обращается ко мне. - Нет - честно ответила я и чтобы избежать разговора засунула в рот кусок шоколада, выданный мне Люпиным. Я бы предпочла свежую кровь… Гарри спрашивал не свалился ли кто с сиденья как он, видно было что он стыдится своей слабости. Я больше не могла читать и остаток пути мы провели в молчании. На станции поезда мы наконец вышли под дождь и вода освежила меня. Мы залезли вчетвером в карету, запряженную черными лошадьми, и отправились в Хогвартс. В карете было темно и это было хорошо, потому что мне неизвестно почему хотелось плакать и не хотелось, чтобы это видели остальные. Я снова и снова мысленно возвращалась к открывшейся мне под влиянием дементора сцене и задавалась вопросом - что это было и почему эта сцена кажется давно забытым воспоминанием. Наконец мы уселись за накрытые столы в главном зале, Дамблдор произнес свою речь, представив двух новых преподавателей. После его речи появилась еда. Обстановка Хогвартса успокаивала, дарила тепло и надежду на обновление. Я с удовольствием принялась за жареные куриные ножки.