Заманчивое

— Алья, бежим! Они уже наверняка начали! Маринетт неслась на всех парах по улице, периодически спотыкаясь, но чудом удерживаясь на ногах, несмотря на высокие и тонкие каблуки на новых босоножках. Всё утро она подбирала себе наряд на сегодняшнее мероприятие, ей хотелось надеть что-то особенное, выделяющее её из толпы, чтобы привлечь к себе внимание Луки и удивить его. На собственном горьком опыте она знала, что если не будет выглядеть на все сто процентов, не будет уверенна в себе, то весь концерт она проведёт в плохом настроении, окруженная толпой беснующихся фанаток её парня и его группы. Нет, Куффен никогда не давал ей повода для ревности, она никогда не замечала за ним ни лишних улыбок, ни заинтересованных взглядов в сторону поклонниц. Но ей не раз доводилось слышать после концертов пренебрежительные отзывы от разукрашенных и вызывающе одетых девчонок на счет «серой мыши, что выбрал себе в подружки лидер группы». С тех пор она завела привычку тщательнее подбирать себе образ для походов на концерты Луки. А в этот раз ей и вовсе хотелось надеть что-то особенное. Музыкальный фестиваль, который каждый год устраивал мэр Буржуа, был поистине выдающимся событием. Группа долго готовилась к этому выступлению, ведь впервые они были одними из хэдлайнеров. Это был настоящий праздник. И Маринетт выбрала себе подходящий, по её мнению, праздничный наряд. И несмотря на то, что простоять весь концерт в босоножках на каблуках было не слишком хорошей затеей, она была готова к таким жертвам, и, к тому же, в сумочке лежали запасные балетки на смену. — Кто же виноват, что ты столько времени провела, крутясь перед зеркалом, и теперь мы опаздываем? — фыркнула Алья, пытаясь снять маленькую племянницу Аннет, дочь её старшей сестры Норы, с качелей, на которые та ловко забралась, пока тётя отвлеклась на то, чтобы ответить на пришедшее в мессенджер сообщение. — Нино пишет, что концерт начался. — О, нет! Нам надо спешить! Маринетт так запаниковала, что чуть было не вышла на оживленную трассу на красный сигнал светофора. Но Алья вовремя успела выдернуть её за руку из-под колёс отчаянно сигналящего автобуса. — Ох, подруга, ты хуже Аннет. Не понятно, за кем из вас нужен более тщательный присмотр, — осуждающе покачала головой Сезер. — Меня одной на вас двоих не хватит! Пожалей мои бедные нервы, будь повнимательнее! Что с того, что мы немного опоздаем? Ты знаешь весь их репертуар наизусть и сотни раз видела их выступления и репетиции… — Алья, ты ведь знаешь, какой Лука всегда спокойный?.. Обычно он никогда не волнуется перед концертами. А сегодня утром я впервые заметила, что он нервничает. Видимо, сегодняшний вечер действительно много для него значит. Это важное для них мероприятие, и я просто хочу быть рядом. Хочу, чтобы Лука видел меня в толпе. А из-за того, что мы опоздали, близко к сцене будет весьма непросто протолкнуться… — ответила Маринетт, вновь прибавляя шаг и весьма ловко лавируя среди встречного потока людей, когда на светофоре наконец загорелся зелёный.  — Ох, Маринетт… — схватив племянницу на руки, Алья поспешила за подругой, радуясь тому, что так предусмотрительно надела свои любимые удобные кроссовки. Хотя даже в них угнаться за летящей на крыльях любви девушкой музыканта было весьма непросто. Весь парк Ла-Виллет был заполнен людьми. Добраться до возведенной в честь музыкального фестиваля сцены было действительно задачкой не для слабаков. Но Маринетт, во-первых, уже имела немалый опыт в протискивании между танцующими и прыгающими фанатами рок-музыки за те несколько лет, что была девушкой гитариста, а во-вторых, не зря она носила маску пятнистой героини Парижа — её физическая форма и ловкость, наработанная годами, а также весьма острые локотки как нельзя лучше способствовали скорейшему продвижению к сцене. Алья уже давно оставила попытки догнать Маринетт и, взяв за руку безмерно радостную и приплясывающую Аннет, начала обходить толпу по дуге. Её, как начинающую, но уже весьма многообещающую журналистку и, к тому же, подругу лидера группы, свободно пустят за сцену, а значит нет никакой необходимости толкаться в этой массе людей. И пусть влюбленная Маринетт придумывает себе хоть какие дополнительные трудности, Сезер готова подождать её в более удобном месте, а затем заботливо предложить ей захваченную с собой аптечку, чтобы залечить оттоптанные ноги подруги. Потратив немало сил и, судя по всему, заработав несколько дополнительных синяков на боках, Маринетт всё же добралась до ограждения, отделявшего пребывающих в экстазе фанатов от сцены. Шумно выдохнув и осторожно проверив, в порядке ли сидящая в маленькой сумочке Тикки, девушка подняла голову и наконец увидела его. Её сердце пропустило удар. Она подумала, что все её усилия точно были оправданы, ведь с другой стороны сцены было просто невозможно увидеть такого Луку, отдающего всего себя музыке и буквально сбивающего с ног своей энергетикой. Красивый. Маринетт смотрела на любимого, и у неё буквально захватывало дух. Сцена чрезвычайно шла молодому гитаристу. Группа была одета в едином стиле, отличаясь друг от друга лишь расцветкой маек — каждая соответствовала одному из цветов флага Франции. На Луке была белая майка, рваные голубые джинсы, а в руках неизменная черная с белым гитара. И на фоне заходящего солнца, последние лучи которого задорно играли в его разноцветных волосах, он выглядел, словно мираж или иллюзия. Ведь просто не бывает таких идеальных парней. Потрясающий. Группа выступала уже некоторое время, и воздух был ужасно душным, несмотря на то, что день подходил к концу. Музыкантам периодически приходилось охлаждаться с помощью небольших бутылочек воды, стоящих у сцены, и глядя, как прохладные капли стекают по разгоряченному телу Луки, Маринетт мечтательно закусила губу, но тут же вспомнила, что не одна она наблюдает эту весьма соблазнительную картину. Почувствовав укол ревности, она краем глаза оглядела ближайших к ней посетителей фестиваля, и с неудовольствием отметила, что подавляющее большинство окружающих её людей были представительницами прекрасного пола. Она видела блеск обожания в глазах девушек, разглядывающих её парня, и ей вдруг нестерпимо захотелось их всех прогнать, или хотя бы выключить свет прожекторов, чтобы поклонницы наслаждались музыкой в сгущающихся сумерках, в которых было бы тяжело разглядеть Луку и других музыкантов. Конечно, внимание фанаток было обращено не только на гитариста, но и на других участников группы, но тем не менее, Маринетт никак не могла справиться со своими собственническими замашками. Когда-то давно, когда она была увлечена Адрианом Агрестом, ей тоже приходилось мириться с вниманием поклонниц к его персоне, но почему-то тогда к тем молодым девочкам она относилась более спокойно, чем сейчас к этим противным девицам, раздевающим взглядом её любимого. От неприятных мыслей её отвлекли внезапно упавшие сверху несколько капелек воды. Она подняла взгляд на сцену и увидела, как вокалист со смехом кидает разгоряченной толпе бутылочки с водой, некоторые из которых были открыты. Люди буквально кричали от восторга, живительная влага придавала еще больше бодрости и заставляла неистово двигаться в такт оглушающих аккордов. И в то время, как Тео развлекал ревущую толпу, Маринетт наконец встретилась с взглядом таких родных и любимых глаз Куффена. Он широко улыбнулся девушке, послав ей воздушный поцелуй, и фанатки, стоявшие вокруг неё, радостно завизжали, ведь каждая думала, что гитарист обратил внимание именно на неё. Вот только Маринетт всё это уже не интересовало. Она наслаждалась тем, как Лука смотрит на неё, и столько любви и нежности было в его взгляде, что внутри её тела прокатывались волны тепла, омывая её трепещущее сердце. И на мгновение ей даже показалось, что кроме них двоих не было больше никого вокруг, звук словно убавили, а пространство сузилось, отсекая заведённую толпу. И она сразу же успокоилась, позабыв про свою ревность и вспомнив, что весь он принадлежал только ей, Маринетт. И когда концерт закончится, он спустится со сцены, подойдёт к ней, возьмёт за руку и нежно поцелует в висок в благодарность за то, что она была рядом, как всегда делал после выступлений. А дома, после душа, в постели, он, уставший, крепко-крепко прижмёт её к себе, уткнувшись носом в шелковистые волосы, и заснёт с безмятежной улыбкой на лице. Такой родной, близкий, любимый, удивительно талантливый. Только её Лука. Боже, за что только такое счастье. Но вот началась новая песня, фанаты одобрительно загудели, радуясь знакомым нотам всеми любимой мелодии. Лука вновь переключил своё внимание на гитару, а Маринетт несколько раз со вздохом моргнула, выныривая из своих уютных мечтаний, но улыбка больше не сходила с её лица. Она любовалась своим потрясающим парнем, наслаждалась отличной музыкой, и была абсолютно счастлива в тот момент, совершенно не замечая, как люди вокруг поднимают вверх мобильные телефоны с включенными фонариками, раскачивая руками в такт плавной мелодии и образуя в темноте волшебное море из сияющих звёзд. А Лука, стоящий на сцене и наблюдавший за этим единением толпы, играл и думал о том, что гораздо ярче всех этих огней для него сияют голубые глаза любимой. Сразу после этой достаточно лиричной песни, во время которой люди притихли и расслабились, снова грянул гром взрывных аккордов, выводя толпу из оцепенения. Вновь зазвучала громкая, проникающая внутрь каждого из присутствующих, музыка, и бушующее море людей заревело, подпевая словам очередной песни. Но в тот момент, когда выступление музыкантов достигло своего апогея, по толпе, начиная от входа, стала стремительно разливаться паника. Когда Маринетт осознала, что всему виной новое нападение акумы, Лука, спрыгнувший со сцены, уже подхватил её под руки и, буквально перекинув девушку через заграждение, понёс её на руках куда-то за сцену, где, казалось, было относительно безопасно. В то время как Маринетт судорожно пыталась придумать, как ей скрыться от Луки, чтобы перевоплотиться в Ледибаг, она не сразу осознала, что все перемещения происходят в абсолютной тишине. Некоторые из попадающихся им на пути людей пытались найти место, куда бы спрятаться, некоторые просто стояли и ждали развития событий, силясь разглядеть в потёмках акуму, но никто, абсолютно никто из них не кричал, как это бывало обычно. Позже девушка заметила, как люди открывали рты, пытаясь произнести хоть слово, но ни одна попытка извлечь хоть какой-то звук, не увенчалась успехом. Словно бы дар речи пропал у всех разом. Или словно место фестиваля накрыли куполом тишины… Уцепившись за эту мысль, Маринетт подняла взгляд наверх и заметила, что какое-то подобие купола действительно существует, а высоко под его сводом парит темный силуэт, который, скорее всего, и был акуманизированным злодеем. Быстро осмотревшись по сторонам, девушка увидела, как в дальней части зрительной площадки над людьми периодически возникала светлая макушка её ушастого напарника, который использовал шест для более быстрого перемещения среди притихших фанатов, стараясь приблизиться к акуме с тыльной стороны. Маринетт с облегчением выдохнула. Как же удачно, что Кот тоже был среди посетителей фестиваля. У них двоих было гораздо больше шансов скорее справиться со злодеем, чем если бы ей пришлось действовать в одиночку. В это время Лука принёс Маринетт куда-то в подсобное помещение под сценой, где стояла аппаратура и массивные коробки с фейерверком, который должны были запустить в конце праздника. Девушка знаками показала Луке, чтобы тот поискал Алью и Аннет, и когда тот ушел, закрыв дверь и жестом показав ей, чтобы она никуда не выходила, Маринетт открыла сумочку с Тикки и с ужасом поняла, что не может произнести слова трансформации. К счастью, маленькая квами каким-то образом смогла запустить процесс перевоплощения, и уже через секунду героиня Парижа взлетела над толпой, зацепив йо-йо за перекрытие над сценой. Победить акуму помог тот самый фейерверк, что Леди Баг обнаружила в подсобке. В этот раз под влияние Бражника попала какая-то весьма бойкая старушка, которой, судя по её способностям, уж очень сильно мешала громкая музыка фестиваля. Она парила под куполом на прытком облачке, похожем на перину, и пыталась заснуть в созданной ей тишине, но Кот усердно мешал злодейке, закидывая её украшающими фестиваль фонариками, пока его напарница вызывала Супер-Шанс. Получив в руки детскую магнитную доску для рисования, всё написанное на которой легко стиралась с помощью одного нажатия на специальный рычажок, Леди Баг бросилась в хранилище под сценой и обнаружила там весьма взволнованных Луку, Алью и Аннет. С помощью выпавшего ей предмета, пятнистая героиня поспешила успокоить друзей и сообщить, что Маринетт в безопасности, а ей самой нужна помощь Куффена, чтобы перетащить коробки с салютом на улицу. Справившись с этой задачей за считанные минуты, Леди Баг вместе с Лукой подожгли фитили, запуская фейерверк в воздух. Купол Тишины рассыпался от искр, а Кот воспользовался замешательством злодейки, которая в панике закрывала голову руками, стараясь заглушить взрывы салюта, и наконец смог приблизиться к ней и сорвать с её ушей большие пушистые наушники. Он скинул их Леди, которая ловко сломала зараженный предмет пополам, а затем, с присущей ей грациозностью, очистила бабочку. Нуар не дал старушке упасть с высоты, поймав, а затем плавно опустив её на площадку перед сценой. Кот вызвался лично доставить её домой, а Леди Баг поспешила спрятаться, чтобы снять трансформацию. Вот только фестиваль было решено не продолжать, посетители стали расходиться в разные стороны по домам, и подходящее укромное и безлюдное место найти удалось далеко не сразу. Героине пришлось удалиться от места проведения фестиваля на приличное расстояние, а затем, сняв трансформацию, поспешить со всех ног обратно, зная, что её ищут и за неё переживают. Второй раз за сегодняшний день Маринетт со всех ног бежала к сцене в злополучных босоножках, которые начали прилично натирать. Наконец, заметив Луку, она помахала ему рукой, подзывая, и буквально упала в его объятия, когда молодой человек подбежал к ней. — Я так волновался… Где ты была? — тихо спросил девушку музыкант, прижимая её к себе и покрывая её лицо лёгкими поцелуями. — Леди Баг хорошо меня спрятала — унесла подальше от толпы, когда я высунулась из подсобки, чтобы поискать Алью и Аннет, — ответила Маринетт, улыбаясь нежным прикосновениям губ любимого. Как же приятно было утонуть в его уютных объятиях после очередного сражения… Но нежиться пришлось недолго. Алья с маленькой Аннет на руках подбежала к паре, начиная на ходу причитать и осматривать Маринетт на наличие повреждений. — Милая, я оставлю тебя на некоторое время, мне нужно закончить кое-какие дела с группой. Я приду за тобой чуть позже, — сказал Лука, снова целуя девушку в висок, и удалился в сторону разбирающих аппаратуру музыкантов и рабочих сцены. Прошел почти час, прежде чем Куффен вернулся. За это время девушки успели отдохнуть на лавочке и поесть мороженого, а теперь обсуждали прошедший концерт и нападение акумы. Алья выкладывала в Ледиблог подробности сражения, маленькая Аннет тихо играла в игру на телефоне Маринетт, а сама Дюпен-Чен, переобувшись в балетки и отдав свои босоножки подруге, у которой имелся с собой весьма вместительный рюкзачок, наслаждалась спокойствием этого насыщенного летнего вечера. Звезды над Парижем были в этот день невероятно яркими, и брюнетка разглядывала их, с улыбкой думая о том, что скоро за ней вернётся её любимый музыкант, и когда они пойдут домой, он снова, как делал всегда в особенно звездные ночи, будет показывать ей созвездия и рассказывать о том, как по ним ориентируются корабли во время дальних плаваний. Лука застал подруг, сидящих на длинной лавочке спинами друг к другу. Аннет уже дремала, положив голову на колени Альи, а бывшие одноклассницы очень тихо о чем-то переговаривались между собой. Когда музыкант подошел к ним, Маринетт сладко потянулась и встала, протягивая к нему руки. Она обняла его, уткнувшись в ворот джинсовой жилетки, которую он накинул поверх белой майки, в которой выступал, и почувствовала, как быстро бьется его сердце, словно он только что был занят тяжелой физической работой или просто… нервничал? — Прости, что заставил так долго ждать. Надо было закончить одно дело… Но зато у меня для тебя есть сюрприз! — Лука так искренне ей улыбался, что уголки губ Маринетт невольно поползли вверх, хотя изначально она планировала в шутку пожурить музыканта за то, что он так долго не приходил. — Мы вас, пожалуй, оставим. Наконец я могу передать свою девочку в твои надёжные руки, Лука, а теперь мне нужно отнести вторую свою девочку в её тёплую постельку, где она будет досматривать сны про розовых единорогов, — негромко сказала Алья, подхватывая спящую Аннет на руки. — Спасибо, что составила мне компанию, Алья, — Маринетт обняла подругу, прощаясь. — Я позвоню тебе завтра. — Я буду очень ждать. И на всякий случай знай, что я не обижусь, если сегодня ночью тебе вдруг захочется отправить мне сообщение, — загадочно улыбнулась рыжая. Но Лука не дал шанса озадаченной Маринетт задать уточняющий вопрос, резко потянув её за собой и помахав Алье рукой. А Сезер, когда подруга отвернулась, одними губами прошептала Луке: «Удачи!», на что музыкант благодарно кивнул в ответ, всё так же улыбаясь, и пара, взявшись за руки, отправилась в глубину парка Ла-Виллет. — Так куда мы всё-таки идём? — спросила Маринетт, заглядывая в голубые глаза парня, заметив, что Лука ведёт её вовсе не в сторону сцены, откуда, как она думала, нужно было забрать его вещи и гитару, чтобы можно было отправиться домой, ну или в сторону обещанного «сюрприза». — Увидишь, — Куффен не смотрел на девушку, разглядывая что-то в темноте зарослей, растущих по краям дорожки, по которой они шли. Маринетт тоже стала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что же такое мог высматривать тут её любимый. Но неожиданно музыкант приобнял её за талию и увлёк за собой с тропы в небольшой просвет среди зарослей. — Эээ… Лука? Ты уверен, что выбрал удачное время, чтобы заманить даму в кусты?.. Я немного устала и предпочла бы всё же отправиться домой, принять душ, а вот потом… — Маринетт, ты сейчас всё поймешь, — он на ходу поцеловал девушку в макушку, успокаивающе поглаживая её талию большим пальцем, но она почувствовала, как с каждым шагом росло его напряжение. Хотя внешне он выглядел совершенно спокойным и отстраненным, но Маринетт слишком хорошо знала своего парня, чтобы не понять, что он действительно взволнован. И его настроение передалось и ей. Она почувствовала лёгкое покалывание на кончиках пальцев, а её сердце забилось чуть быстрее. Единственная мысль, которая отвлекала её от предвкушения загадочного сюрприза, состояла в том, что чрезвычайно удачной идеей было переобуться в балетки, так как каблуки её белых босоножек наверняка бы увязли в мягкой почве и изрядно запачкались. Но вот неожиданно Маринетт заметила, что на деревьях то тут, то там развешаны бумажные фонарики, освещая их с Лукой путь тусклым, но тёплым светом. И очень скоро, следуя за тем, куда они ведут, молодые люди вышли на маленькую полянку, освещенную сотней таких фонарей, где пару ждали музыканты из группы Луки с инструментами наперевес. Тео, вокалист группы, заметив вновь прибывших, подскочил с травы, на которой сидел, опираясь на небольшой аккумулятор, и радостно поприветствовал порядком удивленную Маринетт.  — Вот и наша долгожданная зрительница! Прошу, для Вас подготовлено место в первом ряду, — галантно поклонившись, Тео указал девушке на небольшое плетеное кресло, стоящее у края полянки, и Маринетт начала догадываться, что обещанный сюрприз заключался в маленьком концерте для неё одной в глубине сквера практически в центре Парижа. Девушка, от растерянности и смущения не говоря ни слова, села в подготовленное для неё кресло, оглядываясь вокруг. Музыканты начали занимать свои места у инструментов, и Лука оставил любимую, присоединяясь к друзьям. Куффен редко пел сам. У него был прекрасный тембр, чарующий бархатистый голос, приводящий в восторг всех, кому доводилось его слышать. Но он всегда говорил, что у каждого в группе должна быть своя роль, а ему самому больше по душе была роль гитариста. Но Маринетт очень любила слушать, как он поёт. И в этот раз, увидев, что именно он вместе с гитарой подходит к стойке с микрофоном, а Тео занимает позицию бэк-вокалиста, по её телу пробежали мурашки от предвкушения.  — Маринетт, — негромко заговорил Лука, — я хотел спеть эту песню сегодня с большой сцены во время фестиваля, но судьба распорядилась иначе. Но теперь я уверен, что с самого начала всё нужно было сделать именно так. Эта песня — тебе одной. Я написал её специально для тебя и очень надеюсь, что ты примешь её. И меня. Лука глубоко вздохнул, прикрыв на секунду глаза, по поляне полилась музыка, и он запел.

Я смотрю в твои глаза И тону в своей любви…

С первых аккордов Маринетт замерла от восторга, а по телу побежали мурашки. Затаив дыхание она смотрела на любимого, который и раньше пел ей, но всегда наедине, под аккомпанемент одной лишь гитары, а это выступление он устроил специально для неё, подговорив о помощи всех участников группы, обустроив площадку, притащив сюда все эти инструменты… И её сердце трепетало от нежности и благодарности. Маринетт находилась в таком состоянии блаженной неги, что, к своему великому стыду, не сразу вслушалась в слова песни. Но когда смысл начал доходить до неё, она почувствовала, как её щеки начинают стремительно заливаться краской от смущения.

Я прошу лишь слово, Если ты готова, Пусть об этом скажут губы твои.

Голос Луки всегда действовал на неё гипнотически, но первые звуки припева и последующие слова заставили всё внутри Маринетт подпрыгнуть и перевернуться. Она замерла, широко раскрыв глаза и пытаясь понять, действительно ли она слышала то, что слышала.

Если да — тогда все звёзды в твоих руках, Тогда все улицы в облаках именем твоим. Если да — мы не расстанемся никогда, Мы будем вместе с тобой всегда, если да.

Девушка замерла. Её сердце бешено стучалось об ребра, готовясь выпрыгнуть наружу, а ладони вспотели от волнения. Она боялась не то, что пошевелиться, а даже моргнуть, опасаясь, что ей это всё снится, а лишнее движение приведёт к пробуждению. А просыпаться очень не хотелось…

Всё зависит от тебя, Я могу только мечтать.

Лука пел и пристально вглядывался в глаза любимой, пытаясь понять её реакцию. Весь день он был порядком на взводе, хотя со стороны этого, возможно, и не было заметно. Он так ждал момента, когда наконец исполнит свою песню для Маринетт и услышит её ответ. Но почему-то именно сейчас волнение отступило, процесс был запущен, музыка играла, и он пел, полностью вкладывая всего себя в песню, что шла от самого его сердца.

Представлять пытаюсь, Глупо улыбаюсь, Просто без тебя мне нечем дышать.

Он существовал только в этом самом моменте, стремясь передать всю глубину своих чувств той, что сидела напротив. Такая родная, красивая, трогательно-смущенная и любимая настолько сильно, что всё внутри него сжималось. И теперь казалось, что всего этого недостаточно. Музыка, которая всегда помогала гитаристу высказать всё, что было у него на душе, в этот раз не справлялась, просто не могла вместить в себя всю бесконечность его любви. И теперь ему оставалось только петь. Петь и ждать ответ.

Если да, тогда все звёзды в твоих руках, Тогда все улицы в облаках именем твоим, Если да, мы не расстанемся никогда, Мы будем вместе с тобой всегда, если да.

Во время проигрыша перед финальным повтором припева, Маринетт наконец отмерла и почувствовала, как слёзы выступили у неё на глазах. Она была так счастлива в этот момент… Она так сильно любила Луку, и не могла поверить в то, что он действительно хочет связать с ней свою жизнь и предлагает ей — о Боже! — выйти замуж?! Ей точно всё это не снится? Девушка попыталась незаметно ущипнуть себя за тыльную сторону ладони, но при этом действии её взгляд неожиданно упал на её собственную сумочку, лежащую на коленях. И по спине пробежал неприятный холодок осознания всей опасности того, что предлагал Лука. Могла ли Маринетт выйти замуж, будучи героиней Парижа?.. Примет ли её Лука вместе с тайной, которую она не в силах ему открыть? Несмотря на то, что они живут вместе уже довольно долгое время, брак казался девушке новой, более важной ступенью… Но нарастающую в её душе панику неожиданно прервала осторожно высунувшаяся из сумочки Тикки. Убедившись, что никто из музыкантов не видит её, она ласково погладила Маринетт по руке и подбадривающее кивнула, стараясь передать в этом жесте своё одобрение и придать своей хозяйке смелости дать тот ответ, который идёт от сердца. Маринетт улыбнулась и едва заметно кивнула, успокаиваясь. Если уж квами, которая уж точно немало повидала за всю свою жизнь, верит в то, что их с Лукой союз возможен, несмотря на все обязательства героини, значит всё действительно будет хорошо. Значит она, Маринетт, имеет право на счастье… Она подняла взгляд на Луку. Он как раз закончил петь и в то время, как остальные музыканты еще доигрывали произведение, снял с себя гитару и направился в сторону Маринетт. Она почувствовала, что всё её тело затрясло мелкой дрожью от волнения. Молодой человек опустился на колени у её ног, осторожно взял её за руку и внимательно заглянул ей в глаза. — Маринетт… С момента нашей первой встречи ты стала моим вдохновением, моей музой, моим солнцем. Я полюбил тебя с первого взгляда и мечтал лишь о том, что бы ты позволила мне быть рядом и иногда греться в твоих лучах, — Лука говорил тихо, но девушка слышала каждое его слово, которое, она точно знала, навсегда отпечатается на её сердце. — Но я, наверное, невероятный счастливчик, раз смог добиться твоей взаимности. Своей любовью ты не просто согрела мою душу, но и разожгла внутри меня огонь, ощущая который, я понимаю, что всё в этом мире мне подвластно, пока ты рядом. И теперь я хочу подарить тебе всего себя, разделить с тобой свою жизнь во всех её проявлениях. Я очень, очень тебя люблю. Я хочу быть рядом с тобой. И я хочу создать с тобой семью… — и с этими словами Лука достал из кармана своей джинсовой жилетки какой-то маленький предмет, и Маринетт невольно ахнула, увидев, что этим предметом было кольцо с красивым темно-синим камнем, грани которого сверкали в свете бумажных фонариков, освещавших полянку. — Маринетт Дюпен-Чен, ты выйдешь за меня замуж? По щекам девушки давно катились слёзы, она чувствовала себя героиней сказки, в которой прекрасный принц делает предложение очаровательной принцессе, а дальше они живут долго и счастливо. Неужели теперь это «долго и счастливо» предстояло и ей с Лукой? Маринетт вновь боялась пошевелиться, чтобы не проснуться от этого невероятного сна. Но Куффен так внимательно смотрел на неё, ожидая её решения, и она знала, что он искренне переживает, ожидая её решения, что несправедливо было и дальше молчать. И наконец, она нашла в себе силы, чтобы также тихо ответить. — Лука, я тоже очень-очень сильно тебя люблю. Ты мой рыцарь, мой самый настоящий герой. Я знаю… я чувствую, что буду счастлива с тобой. И поэтому я готова принять твоё заманчивое предложение… Да, я согласна! Лука уронил голову на колени широко улыбающейся девушки и тихо рассмеялся от избытка чувств. Но моментально успокоившись, он бережно взял руку любимой и надел на её дрожащий пальчик кольцо. Спустя мгновение, вытирающая слёзы Маринетт, оказалась в крепких объятиях музыканта. Он прижимал её к себе и осыпал её лицо поцелуями до тех пор, пока его губы не нашли её. Они целовались под одобрительные возгласы и аплодисменты участников группы, стараясь отдать друг другу избытки переливающихся через край эмоций, и каждому из них двоих хотелось навсегда застрять в этом моменте всепоглощающего счастья.

***

Невозможно точно узнать, каким будет их будущее, но одно Маринетт знала точно — она сделает всё возможное, чтобы стать хорошей женой, достойной этого удивительного парня. У них просто обязано всё получиться, ведь теперь, помимо Серёжек Удачи у неё появился новый Талисман — маленькое колечко с синим камнем на безымянном пальце.