Трус

      Юзуру долго лежал и думал над словами матери. Волны вопросов и сомнений, бушевавшие в его мозгу со вчерашнего дня, постепенно сменялись на штиль, и чем больше он прокручивал слова матери, тем более приятным был воображаемый штиль. Юзуру думал, сжимая пальцы и полушепотом повторяя обрывки вырвавшихся наружу мыслей. Чего он хотел больше всего — он хотел превзойти всех, включая своего кумира, чье имя непроизвольно вызывало в нем противоречивые эмоции, он хотел войти в историю как никто другой. Для этого он планировал стопроцентно восстановиться до конца марта, чтобы бороться за еще одно золото чемпионата мира. Он хотел продолжать оставаться на самой высокой строчке рейтинга ИСУ. Его желанием было продолжать заставлять миллионы фанатов любоваться его катанием до слез, следуя за ним в любую точку мира, повелевая их умами и душами, прославляя свою страну и родной Сендай на каждом старте. Его, наконец, самой заветной целью было победоносно дойти до золота Пекина. Он хотел этого больше всего в жизни и это было смыслом его существования.  Было ли среди всего этого место чувствам и страстям, аромату клубники и теплой коже, нежному прерывистому шепоту и сообщениям в ночи, сумасшедшим поцелуям и неловким обьятиям, тайным встречам и взглядам украдкой? Было ли место для нее, чьи огромные глаза лишали его контроля, стоило ему глубоко заглянуть в них; чьи мягкие губы и тонкие руки заставляли его забывать о том, кто он, теряя всякое ощущение реальности?  Нет! — Он почти прокричал, заставляя самого себя поверить в отрицательный ответ, -Нет, конечно нет… Юзуру закрыл глаза, в облегчении выдохнув.  — Да, это будет верным решением и честным по отношению не только ко мне, но и ко всем, кому я обязан своим восхождением на олимп и к моим  поклонникам. Я буду сильным. Я обязан быть сильным, — он опять сжал пальцы до боли, пальцы, которые до сих пор чувствовали тепло ее кожи, и с силой стукнул по деревянной поверхности столика. — Я обязан быть сильным и я буду.  Он встал с кровати, потянулся к кружке с холодным чаем, выпивая его почти залпом, и повалился на кровать, чувствуя, что глаза закрываются сами собой от усталости. На следующий день мама ждала его утром к столу и удовлетворенно улыбнулась, увидев его на завтраке, бодрым  и довольным, хотя он не сказал ей ни слова о своем решении, но она все прочитала по его лицу, когда он вошел с уверенным видом без немого вопроса в глазах. Тренировка также  прошла спокойно для Юзуру. Женя занималась в другое время и они не пересеклись. Уже вторую ночь он спал как младенец, привычно выпивая кружку чая перед сном и прыгая мысленные аксели.   Придя на очередную тренировку, он был спокоен как удав  и даже не вспоминал о каких-то смешных ночных сомнениях и страданиях, которые мучили его ранее и сейчас испарились, не оставив и следа. Заметив Женю в клубе в первый раз после инцидента на льду, он отстраненно поздоровался с ней, махнув головой и не смотря ей в глаза, и почувствовал, что он на верном пути. Женя не обратила  на него особого внимания, увидев его выходящего из раздевалки, как будто пару дней назад ничего не произошло, и это совсем успокоило его и позволило начать тренировку и почти идеально сосредоточиться на прыжках.  Почти, если не считать один момент. Он был не совсем доволен собой, потому что чуть позже дал себе отвлечься на новый тренировочный костюм Жени, который она будто специально несла на себе со всей присущей ей грацией пантеры, ни одним мускулом лица не подав виду, что она заметила, как глаза тренирующихся на льду  коллег магнитом повернуло в ее сторону, когда она вышла на лед. Костюм был совершенно обычным: черный, наконец без намека на прозрачность, что не могло его не радовать. Но одна его деталь, которую он заметил секундой позже, стала причиной дополнительной дозы вечернего чая и угрызений совести. Слишком короткая тренировочная водолазка! Он корил себя за то, что позволил задержать свой взор на соблазнительно слепящей полоске белой кожи под топиком костюма. Гладкий пресс манил слишком обещающе. Юзуру перехватил взгляд коллеги по клубу, устремленный прямо на середину ее живота, и нервно сглотнул. Внутренний голос приказал ему вспомнить о золоте Сайтамы: глаза и мозг его отключились от всего окружающего и внезапно пришедшая мысль о скором национальном соревновании в России как никогда порадовала его. Он спокойно и размеренно заскользил по льду, больше не допуская подобных эмоций.