Трус

Последний штрих — и глаза с идеальными стрелками смотрели на неё из зеркала в ванной комнате сурово и решительно. — Даже не подумаю показывать, как мне плохо от всего этого. Никто и никогда не узнает. Кажется, это Миша. Барабанный стук в дверь и голос Миши подтвердили её предположение. — Эй, Сейлор Мун, ты там от голода совсем исхудаешь, но скажи спасибо своим магическим силам, они привели меня к тебе вместе с этой умопомрачительной пиццей. Мороженое я не нашел, к тому же оно вредное для зубов, а вот пиццей мы подкрепимся. Миша засмеялся и поставил на стол ароматную коробку. Женя почувствовала, что она действительно очень голодна, что было неудивительно, так как она пропустила и обед, и ужин. — Во-первых, я уже выросла из костюма Сейлор Мун, так что можно забыть мой псевдоним. Во-вторых, спасибо, ты мой спаситель, я же не ужинала сегодня, а это вредно для растущего организма. Женя тоже бодро засмеялась, стараясь не давать понять Мише, в каком она была состоянии всего лишь час назад. Но старый друг знал ее уже слишком хорошо, чтобы купиться на эту браваду и только внимательно взглянул на нее, когда она отнекивалась от образа Сейлор Мун. Пицца оказалась еще тёплой и очень вкусной. После второго кусочка Женя благодарно посмотрела на Мишу и решила начать без предисловий. — Миша, у меня к тебе одна большая просьба. Давай оставим традицию фотографий Стича, Луны и Пуха в прошлом. Ты же понимаешь, что я уже давно не девочка-юниорка, к тому же Пух не очень настроен на совместные фотографии, не нужно его нервировать. Женя говорила с улыбкой, но то, как она сглотнула после сказанного ещё раз убедило Мишу в том, что что-то произошло, он, конечно, догадывался об этом, так как следил за своей лентой инстаграма. — Женя, давай на чистоту. Вы поссорились? — Нет, ты же знаешь, что я никогда не стану ругаться и ссориться, это не в моём стиле. Мы просто перестали общаться по причинам, которые тебе будут неинтересны. Миша заметил нахмуренные брови и чуть дрожащий голос и решил не углубляться в детали. Потом они просто поболтали обо всем и ни о чём, и так как время уже было позднее, нужно было идти к себе. На завтра было запланировано еще одно шоу и совместный ужин для фигуристов. — Давай, завтра увидимся! Дверь закрылась и Женя почувствовала, что мысли о нём накатывают огромной всепоглощяющей волной. Она зарылась в одеяло и отдалась этой волне, потому что на сопротивление сил уже не было. Единственное, что ей не позволяло совсем расклеиться после Олимпиады, были свежие ощущения счастья от его присутствия в её жизни. Они долго не виделись до той встречи, поэтому после всех соревнований могли дать волю своим чувствам. Снос башки, именно так она определила их тогдашнее состояние. Возможно из-за того, что наконец упал непосильно тяжелый груз с плеч, он потерял контроль и позволил миру увидеть лишнее. Те объятия, то ощущение его тёплой щеки на ее плече и их разговоры после — всё стало таким далёким и нереальным.  Захотелось опять побыть слабой и поплакать, но она взяла себя в руки и со злостью сжав губы, мысленно  разговаривала сама с собой: — Хватит ностальгировать! Ты же сама стерла его из своей жизни месяц назад после того сообщения, удалив все фотографии. Ну не будь слабой! На что ты надеялась? Что он изменит своё мнение через месяц? Что приползёт и попросит всё начать сначала?  Этот зазвездившийся чемпион? Да никогда в жизни! Он трус, он просто испугался своих чувств. Испугался, что уже больше не будет тем недоступным инопланетным существом, на которого молятся ошалелые фанатки, а станет человеком, испытывающим любовь, ненависть, ревность и все понятные другим людям чувства. Жалкий! Он испугался своей матери, которая никогда не одобряла их дружбы, он испугался общественного мнения и осуждения со стороны сендайских патриотов. Он испугался её реальной близости, после того как Брайан сообщил ему о возможном переезде Жени в Канаду. Злость и обида поглотили её, но это были те самые чувства, которые Женя хотела в себе вызвать. В её сердце не должно быть больше места слабости и нежности к нему. Все фотографии стёрты, сообщения удалены, слова забыты, а Пух запрятан дома в самый дальний угол под диваном. Осталось самое малое — удалить некоего Yu с лицом Винни Пуха из списка контактов и из сердца.