Однажды в Америке

Прошло не более 15 минут, как они поменялись местами. Теперь Джон был за рулем потрепанного раритета, который принадлежал Тиму. Сам Тим сидел на месте пассажира и курил папиросу. Внешне он был спокоен. Лишь старые зубы нервно покусывали бежевый картон, скатанный в тонкую трубку. - Прибавь-ка газу. Джон молчаливо вдавил педаль в пол и затем повысил передачу. Сквозь закрытые окна был слышен свист ветра. Погода была отличная. Весенняя свежесть была повсюду, но стекла машины были подняты до предела. И от этого свежесть природы, мелькающей вдоль дороги, казалась искусственной и немного надуманной. В машине было накурено. Дым тимовских папирос въедался в глаза Джону, но он молчал, продолжая следить за дорогой. Промелькнул указатель "Кросстаун. 500 метров" - Сворачивай. - Сквозь зубы бросил Тим. Водитель молча вывернул руль вправо на первом перекрестке. Кросстаун сам по себе был своеобразной нарезкой, а, точнее, коллажем из улиц, которые вырезали с карты мегаполиса и на ограниченном пространстве скомпоновали, исходя скорее из эмоционального порыва, нежели чем из логики. От этого эти недоулицы были слишком пестры и одиноки одновременно. Джон не любил такие места. В них легко заблудиться, так и не поняв, зачем пришел. Чего нельзя было сказать о Тиме. Он точно знал куда ехать, не смотря на то, что был здесь впервые. Когда он скомандовал Джону остановиться, их машина уперлась мордой в порог ювелирного магазина. - Сиди тут. - Тим вышел из машины и открыл багажник. Оттуда он вытащил старую двустволку, из кармана старых брюк достал пару патронов, со знанием дела отправил их в оба дула и, вскинув ружье на плечо, отправился в ювелирный. Вскоре оттуда донеслись приглушенные крики. И три хлопка. Затем тишина, которая показалась Джону вечностью. Хотя тишина и впрямь воцарилась надолго, пока ее не разорвал звук открывающейся двери. Это был Тим. Он медленно спускался по порожкам. В левой руке он держал ружье стволом вниз, в правой - сумку. Дверь машины со скрежетом открылась, сумка упала на пассажирское сиденье. Тим долго и тяжело посмотрел на своего молодого напарника, а после опять же сквозь зубы выдавил: "Проваливай!" Джон уставился на Тима, не понимая случившегося. Впрочем, и Тим вряд ли до конца понимал происходящее последнего часа. Но он знал, что делать. Захлопнув дверь, он прокричал сквозь стекло второй раз: "Проваливай!" Джон судорожно повернул ключ зажигания. Двигатель неровно зарычал в ответ. Выкрутив руль, парень вывел машину на дорогу и помчался прочь из Кросстауна. А Тим, зажав кровоточащий бок, сел на бордюр. Из кармана выпали папиросы, но Тим даже не заметил этого. Он смотрел в след удаляющемуся автомобилю, а его губы шевелились, словно шептали то, что нельзя сказать сквозь зубы... Слезы не давали следить за дорогой, смешивая все воедино. Через пару минут Джону пришлось открыть окно, чтобы хоть немного прийти в себя. Весенний поток воздуха высушил слезы почти моментально. Вместе со свежестью пришло ощущение определенной легкости. Той легкости, которая не имеет логики и математического описания. Просто все сложилось так как изначально и было задумано кем-то. Выставив левую руку в окно и ощутив встречный ветер, Джон улыбнулся.