Под углом к горизонту

22 сентября 1988. Солнце играло своими последними лучами, отражаясь от окон, тем самым окрашивая последние в какой-то пылкий, незнакомый многим, но такой теплый цвет; ветер трепал листья деревьев, иногда отрывая их и волоча по асфальту со странным шелестящим звуком уходящего лета. Натали бежала по улицам Парижа, совершенно не обращая внимание на перемены природы - девушка спешила. Уже через несколько минут начнутся занятия в художественной школе, а слушать выговоры мадан Бонно по поводу очереднего опоздания совершенно не хотелось. До класса оставалось уже совсем немного, как раздалась предательская трель. Растрепанная, с бешено колотящимся сердцем, каплями пота на лбу и чуть ли не со слезами в глазах, в которых еще все-таки отражалась надежда, Натали влетела в кабинет и быстро пробежала его взглядом - мадам уже была в классе и начала вести урок. "Ах, Натали-Натали... Я же тебя предупреждала: еще одно опоздание, и я не пущу тебя в класс. - мадам Бонно внимательно посмотрела на девушку, - Впрочем, все равно сегодня для тебя будет другое задание". Она вышла из кабинета и, кинув Натали что-то вроде "идем со мной", направилась на второй этаж, где обычно хранились мольберты и этюдники. Около одной из таких жутко захламленных комнат мадам остановилась и, пригласив девушку внутрь, указала рукой на молодого человека, который был чуть старше Натали: "Это один из моих учеников - Габриэль Агрест". Парень крутился около мольберта, на котором стояло выдающихся размеров полотно, изображавшее французскую королеву - Марию-Антуанетту, а точнее - ее казнь. Гильотина вот-вот уже должна была опуститься, тем самым обрекая первую законодательницу моды Парижа на смерть, но лицо приговоренной не отражало ни одной эмоции, оно было написано академически верно - все пропорции были соблюдены, но от этого картина казалась какой-то неживой, иллюстрацией к учебнику что ли... Но вот ее платье! Оно было роскошным, прописанно было все до мелочей, включая складки Вато - последний писк французской моды того времени. - Очень талантливый мальчик. Сейчас он пишет работу на конкурс по истории Франции, - продолжала мадам Банно, - только вот, с лицом никак не выходит. Королева словно кукла - форфоровая и безжизненная. Натали, ты не могла бы немного попозировать? - Всего лишь несколько набросков, - подхватил парень. Натали замялась. Но что поделать, разве можно отказать учителю, да еще если ты перед ним провинился? - Конечно Девушка села на стул, карандаш Габриэля заскользил по бумаге. Сам молодой человек внимательно смотрел на натурщицу.

***

Уже смеркалось. Не то что бы в осеннем Париже рано темнело, просто у Габриэля совершенно не получались эскизы - лица выходили сухими и черствыми, как бы тот не старался. В конце-концов, сделав какой-то мало-мальски приличный набросок, юноша решил закончить. - Спасибо, Натали, - произнес он, - прошу меня простить, что я так сильно тебя задержал. - Интересно, сколько же ты с эскизами для робы (фр. robe — одежда, платье, одеяние) возился? - Костюмы мне легче даются, - Габриэль улыбнулся. Он протянул девушке альбом, где, по всей видимости, делал эскизы для композиций. На всех рисунках люди, места и события были обозначены лишь схематично, зато в полной мере обрисованы костюмы, иногда в уголках листа даже указывалась историческая справка, повествующая о том, что и из каких тканей носили в то время. - Ну что ж, мне пора, - девушка возвратила альбом - До скорого. Схватив свою сумку, Натали уверено переступила порог школы, подставляя свои щеки теплому осеннему ветру. По небу плыли темновато-каверзные облака, через которые изредка выглядывали первые вечерние звезды. На улице пахло мокрым асфальтом и влажной пылью, наверное, дело шло к дождю. Девушка уж было собралась идти, как ее окликнули сзади: - Сейчас уже слишком поздно, разреши мне тебя проводить! - Габриэль раскрыл зонт, закрывая девушку от начинающегося ливня.

***

Дело близилось к полуночи. Уроки уже были сделаны, и Натали потянулась за небольших размеров черной книжкой. "22 сентября 1988. Дорогой дневник, кажется, я влюбилась".