А все могло быть по-другому

На следующий день в больницу к Лавровой должны были придти курсанты. Но их опередили Антонина Игоревна и Нил Александрович. Лаврова – старшая теперь точно решила, что от дочери она не уйдет. Ребята приехали к десяти часам. В реанимации: - Здравствуйте. – послышался хор голосов. - Здравствуйте. – ответил Нил. Антонина просто кивнула головой. - Ну как она? – шепотом спросила Юля. - Так же. – ответил Рокотов. Мама Кати разговаривать вообще не хотела. Новость об отключении ее дочери стала самой ужасной за последний месяц. - С ней все будет хорошо, она же Лаврова. – пытался хоть как-то разрядить обстановку Денис. - Дааа. – поддержал Виталик. Ребята посидели еще минут сорок у своего куратора, а потом поехали по домам. Антонина Игоревна весь день просидела возле кровати дочери, а Нил всегда был рядом. В таком же духе прошла еще неделя. А за ней еще одна и еще. Уже подходила к концу последняя неделя месяца. За это время Лавровой лучше не становилось, а по прогнозам врачей, она еще очень долго могла находиться в таком состоянии, но этого «очень долго» у нее, увы, не было. Курсанты приходили раз в неделю. Но ничего не менялось. И вот сегодня последний день месяца. Антонина Игоревна не находила себе места. Она уже несколько десятков раз измерила реанимацию шагами. Рокотов тоже сильно переживал, хотя пытался этого не показывать. Знаете, плохо у него это получалось. - Нил Александрович. – наконец заговорила женщина. – Неужели нельзя никак уговорить врачей не отключать Катю? – почти плача произнесла последнюю фразу Тоня. - Антонина Игоревна. Я пытался поговорить с врачами, они сказали, что если бы Кате хоть чуть-чуть, но становилось лучше, они бы не отключали ее. Я понимаю, это очень тяжело. Но увы, мы ничего не можем сделать. А Лаврова все также лежала в коме. Бледная, худая девушка. Если показать ее незнакомому человеку, то он никогда не скажет, что это девушка работала опером, и точно никто не скажет, и мало кто поверит, что она «железная леди». - Антонина Игоревна, Нил Александрович…у вас десять минут, чтобы попрощаться. – с трудом выговорил Константин Иванович. Глаза Антонины наполнились слезами. Она наклонилась к дочке, обняла ее и что-то шептала. Нил же хотел все разнести к чертям собачьим, но он сдерживал себя. С одной стороны он понимал врача, но с другой стороны, он его ненавидел. И опять это чувство. Снова он теряет любимого и родного человека. Эти десять минут прошли слишком быстро. Медсестра вывела из реанимации женщину, а следом вышел и Рокотов. В палату зашел врач. Лаврова – старшая и преподаватель криминалистики смотрели за ним через окно. Мужчина держал маму Кати за плечи. Вот Константин Иванович подходит к Кате. Смотрит на нее несколько секунд в надежде на чудо. Но нет этого чуда. Он наклоняется розетке и…вилка от аппарата уже у него в руках. Все Лаврову Екатерину Андреевну отключили от аппарата. Выходя из реанимации доктор произнес: - Мне очень жаль. А дальше одно чувство на двоих: Сердце защемило, а внутри будто все остановилось. Ни Рокотов, ни Антонина не могли поверить, что на этом все закончилось, что нет их любимого человека. Нет больше дочки, невесты. Не исполнилась мечта мамы, она теперь никогда не поняньчает внуков, и больше она не увидит дочери. Да у них были конфликты и ссоры, но это все мелочи жизни. Уже пустой жизни. Они оба теряют родного для них человека во второй раз. Скоро приедет машина, и Катю увезут. Увезут в морг. Мама в последний раз смотрит на дочь. Ее, кажется, что она сейчас встанет с кровати и скажет, что все хорошо, но нет. Лишь еле заметное движение пальцев… Антонина Игоревна протерла мокрые от слез глаза. ДА! Катерина действительно шевелила пальцами. - Нил! Нил! - Что? Что случилось? Вам плохо? - Да нет, же, посмотрите на руку Катеньки. Нил присмотрелся. Еле заметное движение пальцами. Да, он тоже это видит. Он не теряя ни секунды, влетел в палату реанимации, и подошел к кровати. - Кать, Катюш, ты меня слышишь? – девушка пошевелила головой. Увидев это Антонина подбежала к Нилу. - Катюша. – только и смогла выговорить Лаврова - старшая. Девушка открыла глаза. Буквально на секунду, потому что яркий свет ударил по ним. Спустя считанные секунды Лаврова повторила попытку и уже хорошо смотрела на маму и на любимого человека. - Мама. – еле слышно и с большим трудом произнесла она. - Молчи, доченька. Тебе не надо напрягаться. –теперь из глаз Антонины текли слезы радости. Нил опомнился и побежал за врачом. - Мам, не плачь. – еле улыбаясь, с трудом попыталась успокоить маму Катя. Спустя минуты две в палату вошел врач. Он быстро осмотрел капитана полиции и заключил: - Что ж, это просто чудо! Все в норме, но она еще очень слаба. Думаю, что еще недельки две-три она у нас полежит, а потом можно будет домой. - Спасибо, доктор. – поблагодарили в один голос Нил и Антонина. - Да мне-то за что? Это ваша дочка молодец. Сильная она у вас. ***** Прошло три недели. Катю выписали из больницы. Встречали ее мама, Миша, Тема, Вася, ребята и даже генерал Асеев приехал. Спустя пару недель Лаврова вернулась к работе. Они снова раскрывали дела. Рокотов сделал предложение любимой, и они сыграли шикарную свадьбу. А еще через пару дней она узнала, что беременна. Антонина Игоревна счастлива. Теперь Нил никуда ее не отпускает. Ребята навещают ее почти каждый день. А через девять месяцев у молодоженов родится малыш.