***
Холодно. Холодно, но не потому что за окном -10. Холодно, потому что внутри ничего не греет, там пусто, пусто уже несколько лет, с того самого момента, как разбилась ваза с твоими любимыми цветами. Она разбилась на мелкие частички, потому что ты ее со всей силы ударила об пол, так потом поступила и с моим сердцем. Я до сих пор не могу найти некоторые кусочки, чтобы склеить его до конца. Стало еще холоднее. Спиртное не греет, собака тоже, что уж тут говорить про работу. Со мной теперь только воспоминания, самая опасная штука, но я готов отдать все, чтобы они оставались со мной — воспоминания о твоей улыбке, тепло на щеке от твоего поцелуя, веснушки на твоем слегка вздернутом носике. Я давно уже разбил все рамки с фотографиями, осколки до сих пор валяются где-то на полу, но какая теперь разница, ты больше не ходишь тут босиком. Теперь другой переживает за тебя, переживает ли? Ты то точно заботишься о нем, варишь кофе по утрам, даже если опаздываешь на работу. Тебе никогда не было дела до работы. Главное, чтобы тот, о ком ты решила заботиться, был счастлив. Жаль, что я больше не в списке тех счастливчиков. Теперь я неудачник, на работе так точно думают, хотя меня давно там не было, да и какая разница. В дверях стоит чемодан, мне наконец-то удалось собрать свои пожитки и решиться уехать. Завтра самолет приземлится на другом конце страны и я начну новую жизнь. Новую? Теперь не важно, как все сложится, главное, что я оставлю прошлое здесь, в этой затхлой квартирке, а дальше надо будет только чуть-чуть продержаться и все как-нибудь да устроится.***
Человек не может знать, что его ждет в будущем. Он может построить планы на год, а то и больше, но они не будут иметь никакого значения, если на следующий день на голову упадет кирпич и убьет. Так произошло со мной. Нет, меня не убило, убило моего любимого. У нас были планы, может, не слишком масштабные, но мы очень хотели претворить их в жизнь. Мы хотели летом поехать в Европу, но в первый день июня я поехала не в аэропорт, а на похороны. Теперь вместе мы будем только на Том свете. Я знаю, любимый, мое время еще не пришло, но это так тяжело. Мы же были одним целым, почему тогда одной половинке было суждено умереть раньше другой? Как теперь жить, ведь такие раны сами очень тяжело и долго затягиваются, пластырь не наклеить, а кровь так и хлещет. Я хочу обнять, но нельзя. Все надо начинать сначала, учиться жить без тебя, однако я все жду твои шаги, мне даже кажется, что ты еще рядом, но это просто ветер сквозь открытые окна забирает у меня твой запах. Приходится возвращаться к началу, к той девочке, которая приехала в город без малейшего представления, что ей тут делать. Но голос внутри тогда подсказывал, что все делается правильно, и так действительно было, потому что я встретила тебя. Но теперь нет никаких чувств, пустота. Вновь чашка выскользает из рук и разбивается об пол. Когда же это пройдет? Никто не скажет мне надеть носки, что ходить по холодному полу плохо для здоровья. Но хуже уже не будет. Я даже не чувствую боли от того, что наступила на осколок. Подметать нет смысла, вечером там будет еще одна кружка. Видимо, мне надо перебить всю посуду в доме, да какая разница, она больше никому здесь не нужна. Здесь никто больше не живет, я больше не живу, существую.***
Я знаю, что мы с тобой связаны одной судьбой, только пока ты не знаешь об этом. Может быть через жизнь станет понятен смысл, только пока не узнаешь об этом.
***
Прощай, Прощай, холодный город, Ты город мой разбитых дорог Только я не собираюсь в него возвращаться. Пускай все останется здесь. Я не буду больше с тобой, пришло время возвращаться на поверхность, а то на дне еще чуть-чуть и совсем раздавит эта невыносимая толща бытия. Я не знаю, правильно ли поступаю, но что-то гонит меня прочь. Вряд ли впереди меня ждет что-то хорошее, но это уже не зависит от места, где я нахожусь, куда ни подайся, от себя никуда не деться. Вот мой билет на самолет и вот моя жизнь. Попробуем что-нибудь новенькое.***
Мурашки по коже. В город пришла осень, принесла с собой ливни, а они слишком старательно смывают твои следы с крыльца. Я вся промокла, юбка, пиджак, блузка, зонт никак не хотелось брать с собой. В шкафу лаборатории нашла какое-то древнее платье, но мне было все равно, что надевать под рабочий халат. На рабочем столе меня ждали папки с отчетами по последним убийствам в городе, а еще надо было закончить экспертизу пуль, но сколько бы убийств мне не приходилось разбирать, никогда так больно еще не было. Теперь было некому передавать мне обед через окно лаборатории, потому что без пропуска его не пропускали в лаборатории убойного отдела. Теперь не к кому было бежать после окончания рабочего дня, так что можно было не спешить с заполнением бумажек, впереди на это у меня была целая жизнь, жизнь без тебя. — Кира, привет. Как в лабораторию зашла моя коллега Лена, я не заметила, возможно, даже потом не обратила бы на нее внимания, если бы она не коснулась моего плеча. — Привет, — мой голос прозвучал как чужой. За те дни, что я просидела дома после похорон, я не сказала ни слова, некому было, так что теперь было очень непривычно произносить звуки, моему организму тоже — я почувствовала напряжение в горле. — Чаю? — Предложила Лена. Она мне нравилась, и, похоже, у нас это было взаимно. Скорее всего этому я была обязана своему молодому человеку, потому что это именно он устроил меня в полицию, девчонку из области с дипломом из медицинского колледжа. Моего любимого теперь нет, зато есть фруктовый чай и печенья — спасибо Лене. — Если хочешь, я могу забрать у тебя всю лабораторку, а ты заполнишь мои отчеты. Да, писаниной в таком состоянии заниматься было легче. Как же повезло мужу Лены, она была очень чуткой. Кстати, он не заставил себя долго ждать. Прошло всего десять минут с начала рабочего дня, а Леонидов уже соскучился. У меня тоже так было. Рука потянулась к телефону, нужный номер искать не пришлось, он всегда был в быстром наборе. Я придумала, что приготовлю нам на ужин, это будет паста с овощами, но из традиционного рецепта придется убрать перец, потому что он его не любит, я это очень хорошо помнила. Только я совсем забыла, что нас больше не существует.