Сберегу

Нервы превратились в сплошные оголенные провода. Мне казалось, я даже пружинила шаг, словно каждой ногой ударяюсь током и потому не могу спокойно идти. «Что это был за танец? Почему мне было так плохо от этого, но хотелось, чтобы это продолжалось дальше? Это ненормально. Это какая-то ошибка… Но какие у него руки… В них ты словно забываешь обо всем и ничего не боишься. И глаза… Нет, он просто издевается надо мной!» — весь этот поток мыслей шлейфом следовал за мной, когда я направлялась к месту сбора команд перед выходом на поле. Я решила, что буду сегодня очень весёлой, словно меня вообще ничего не беспокоит и мне не делается плохо от присутствия Акинфеева рядом. Матч со сборной Бразилии уже должен был вот вот начаться. Когда я пришла на место, там стояли дети: как положено, в жёлтых маечках, друг за другом. Все они участвовали в конкурсах, чтобы выйти за руку с футболистами. Перед началом чемпионата они тоже проходили несколько раз на своеобразные тренинги, где им показывали, как нужно строиться, что делать, чего нельзя делать и как это все вообще будет проходить. Поэтому, с детьми, которые должны были выходить с нашей сборной (а они все были русскими), я была знакома — нас заранее представили, чтобы они не боялись и не потерялись перед началом. Так вот, когда я подошла к ним, то меня накрыл оглушительный визг: — Каааатя!!! — и все эти цыплятки кинулись меня обнимать. Перецеловав всех и чуть не упав, я снова попросила всех встать на место. — Кать, а Дзюба будет? — дёргал меня за футболку Миша. — Конечно! Все будут! — отвечала я, пересчитывая детей. Одного не хватало. Сердце упало вниз. — Кать, Соня здесь. — словно прочитав мои мысли, ко мне подошёл Коля и потянул за руку. Действительно, наша самая маленькая девочка — Соне было всего 3 года — забилась в угол и хныкала. — Сонечка, что случилось? — я присела рядом на колени. Этот маленький одуванчик посмотрел на меня своими ярко голубыми глазами и я увидела в них надежду. — Я боюсь. — был выдан ответ. — Чего ты боишься? Боишься на поле выйти? — Нет. — девочка упрямо замотала головой, от чего её кучеряшки попадали ей же по щекам. — Я дядей боюсь. — Каких? — Ну, судбалистов. — и Соня показала пальцев в коридор, где находилась раздевалка и откуда скоро должны были выйти  парни. — Соооня, ну ты чего? Они же все хорошие, просто большие, но они тебя ни за что не обидят. — пыталась я успокоить девочку, но она все равно боялась и мотала головой. — Хорошо, давай так, я познакомлю тебя с самым добрым футболистом из всех! Вот они все добрые, но вот этот тебе точно понравится! — уговаривала я Соню. Она смотрела на меня с опаской, но уже более уверенно и доверительно. В этот момент как раз начали выходить ребята из раздевалок. Я встала и взяла девочку за руку. Она смотрела на всех с удивлением и открытым ртом. Парни были сосредоточены, настроены на результат. Я лишь всем кивала, здороваясь и пытаясь поделиться своей положительной энергией. Заметив Черышева, я подозвала его: — Денис, можно тебя? — Да, конечно. — мы все отошли немного поодаль. — Денис, познакомься — это Соня и она немного боится. Я обещала ее познакомить с очень хорошим и добрым человеком. Вот. — закончила я, стоя рядом и придерживая девочку за плечи. — Очень приятно, Соня, я Денис.- Черышев присел на корточки и протянул руку девочке. Соня засмущалась, раскраснелась, но ручку протянула в ответ. Только сейчас я заметила, что глаза у них одинаковые — такие же светло-синие. — Как твои дела? — Хорошо. — Будешь нас поддерживать? — голос Дениса был таким мягким, таким теплым, что даже моя маленькая трусиха заулыбалась и покраснела ещё больше. — Ну, вот, молодец! Соня, а ты боялась. А я тебе буду ручками махать, чтобы ты улыбалась и не растерялась, хорошо? — спросила я девочку, хотя все её внимание уже было переключено на Черышева. — Пошли? — и он протянул ей руку. Они встали все в два ряда, а я про себя ещё раз подумала, как же это прекрасно смотрится, когда мужчина заботится о детях. К Акинфееву, который стоял первым, я решила не подходить. Было почему-то жутко неловко и даже страшно… Когда команды вышли на поле вместе с детьми, я активно махала Сонечке. Она стояла и улыбалась, словно и не было никаких капризов. Прозвучали гимны стран и все ребята, за ручку, точно цыплята ушли. Соня подбежала ко мне: — Спасибо! — и обняла меня своими ручками. — Ну, как? Понравился дядя? — спросила я её. Она опустила глаза, точно настоящая кокетка и улыбнулась, кивнув. Я рассмеялась и ещё раз её обняла. Матч был напряжённым. Парни выкладывались по полной, часто менялись. Я тоже переживала и уже была сама готова вылететь туда. Даже про свои повязки забыла, кричала и даже ругалась на судью, хвала небесам он был норвежцем и русский матерный не понимал. Мы выиграли по пенальти, от чего русская часть болельщиков была просто в восторге! Я сорвала голос, но все равно продолжала радоваться, как ребёнок. Я даже обняла кого-то, кажется, это был Газинский или Головин. Когда вместе со всеми, окрыленными, но уставшими, я шла по коридору, меня окликнула Соня. Она бежала мне навстречу. — Что такое? — присела я рядом. — Держи. — и она протянула мне небольшой листок бумаги. — Это мне? — спросила я. — Нет. Это нужно отдать… — и тут Соня засмущалась. По её глазам, я всё поняла. — Кому? — непонимающе продолжала допытываться я, улыбаясь про себя. — Никому не скажешь? — Никому. Обещаю. — сделала я серьёзное лицо. У детей ведь все действительно очень серьёзно. Соня подошла ко мне и сказала на ушко: — Денису. — и сама заулыбалась. — Хорошо. — кивнула я, не смея хихикнуть. Тут Соню позвали и она убежала. Парни были ещё в раздевалке, поэтому я прилежно ждала их у дверей. Я должна была передать обещанное, ведь мы с Соней были друзьями. Поздравляя всех, я отбивала всем пять, улыбалась. Хоть, моя шея и бок начинали ныть, потому что был уже вечер и их пора было менять, но за общей эйфорией я не обращала на это внимание. Тут вышел Черышев: — Хэй, с победой! — улыбалась я. — Спасибо.- Денис отбегал весь матч и его улыбка хоть и была слабой, но все равно светила. — У меня для тебя подарок от одной девочки. — загадочно проговорила я. Денис удивлённо поднял брови. Я вручила ему листок. Он развернул его, и его улыбка стала ещё шире. На листке был нарисован он, с мячом, а рядом маленькая Соня, в платье и между ними сердечко. Внизу была кривая подпись с ошибками: «СПАСИБА. ТЫ ХАРОШЫЙ». Я так умилилась, что чуть не всплакнула. — Это так мило, спасибо. — проговорил Денис, смотря на меня, улыбаясь. — Надо будет ей ответить. Это возможно? — Конечно! Она живёт в пансионе для юных леди, туда можно отправить письмо. Или съездить в выходной, если будет возможность. — ответила я, а про себя подумала: «Господи, ну какой же ты хороший! Лучше б я влюбилась в тебя…» — Отлично! Спасибо. — и Черышев слегка приобнял меня. — Тебе спасибо! — Хэй, Катя! Ну как тебе? — из раздевалки просто вывалились Миранчуки. Оба — авторы забитых голов, с красными лицами и мокрыми волосами. — Просто шикарно! Вы такие крутые! Ребята улыбались, довольные собой и похвалой. — Тебя, почему-то не было видно. — заметил Лёша. — А, я была немного поодаль. Чтобы ещё раз не прилетело. — Всё правильно. — следом выходил Акинфеев, от чего у меня опять захотело упасть сердце в пятки, но я сдержалась. — Катю заменить некем. — Да, не то, что мы.-удрученно сказал Антон, от чего получил по плечу от Игоря. Все мы двинулись по направлению к своим номерам. К счастью, было уже поздно, да и в дни матча, волонтёрам разрешалось уходить сразу после игры, так как футболистам нужен был отдых, а нас ждали бумаги и отчёты о проведённом матче. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Игорь, когда мы шли рядом. Мне казалось, будто я лечу, словно я такая лёгкая рядом с ним, а он — монумент, стена. — Ничего, только вот повязки надо поменять, а то я забыла. — на секунду мне представилось, что мы идём так вместе, точно я его, а он — мой. И я не волонтёр, а его… Но тут я остановила сама себя и выбросила все эти никчёмные мысли. — Ты на сегодня тоже всё? — его голос встряхнул моё сознание. — Да, как и вы. Кстати, с победой! Последний пенальти был просто картиной. — Правда? — он повеселел. — Шишкин или Саврасов? — иронично изогнув бровь, он посмотрел на меня. — Скорее Айвазовский «Девятый вал» Он засмеялся. — Так мощно? — вновь ироничность в голосе. — Именно! И мы пришли к своим номерам, за что я поблагодарила судьбу. Закрыв дверь, я только собиралась уйти в ванную, как тут же  постучали. Открыв дверь, я никого не увидела, но на пороге лежала книга Ирвина Шоу «Хлеб по водам». Я подняла её и в недоумении рассмотрела. Книга была явно не новой, но и не слишком зачитанной. Этот неожиданный подарок меня обрадовал, но и в то же время ввёл в заблуждение, потому что я и понятия не имела, кто мог это подарить. Я положила книгу на тумбу и прошла в ванную, менять повязки. Оказалось, что оторвать лейкопластырь было почти невозможно! Видимо, я слишком долго их носила и он просто сросся с кожей. Когда я, чуть ли не плача оторвала повязку с рёбер, в отражении зеркала, я увидела Игоря. Испугавшись, я резко обернулась. — Извини, я не хотел тебя напугать. — выставив ладони вперёд, точно сдаваясь, ответил он. — Я стучал, но ты, видимо, не слышала, и я дёрнул ручку. Я стояла, раскрыв рот от удивления. На ногах меня удерживал только тот факт, что я оперлась на раковину. Моя футболка была задернута, но я даже не сразу сообразила, в каком я виде. — Оу, прости. Я тут никак не могу справиться. — ответила я, выдохнув наконец. «Катя, это он! Это он в твоей комнате! Понимаешь?.. И никого нет!» — Что-то нужно? — поинтересовалась я. — Да, я на самом деле вспомнил, что, кажется, не расписался в отчёте. — он перешагнул порог ванной. — Может, тебе помочь? — он находился в метре от меня. Глаза его были тёмными, точно ночь. — Если только отлепить лейкопластырь сзади, а то мне не видно, где он. — и я повернулась к нему спиной, подняв волосы. Мне казалось, я в каком-то забытье, тумане. Что мной руководило тогда, я не знаю… — Ох, он прям почти на волосах. — он прикоснулся к моей шее и я почти забыла как дышать. — Ты сама его клеила? — Да. Как видишь, не очень умело. — пыталась я быть как можно более спокойной и непосредственной, но внутренняя дрожь не покидала. Я чувствовала его дыхание на своей шее - лёгкий ветерок шевелил волосы. — Так, ну почти. — он отклеивал сначала спереди, чтобы самое больное — волосы — оставить на потом. Я развернулась к нему лицом. Желание медленно и глубоко проникало во все мое тело. Казалось, ещё одно его движение и я либо упаду в обморок, либо поцелую его. Где-то в отдалении, сознание бунтовало и протестовало против моих мыслей, но оно затмевалось. Он посмотрел на меня, прямо и точно. Расстояние между нами сокращалось. На секунду мне показалось, что он думает так же, как и я, о том же. — А теперь сделай глубокий вдох на 3, хорошо? -он говорил почему-то более тише. — Хорошо. — почти шёпотом ответила я. — 1… 2… 3! — и он резко дёрнул повязку. Я вдохнула и почти не почувствовала боли. Кажется, мы смотрели друг на друга вечность, но в одно мгновение, он притянул меня к себе и поцеловал. Я закрыла глаза, падая в темноту. Его губы горели. Я чувствовала его руки у себя на талии, спине, бёдрах. Он снял мою и свою футболку и снова прижал меня к себе. У него был твёрдый пресс. Я вскрикнула — он надавил на те самые ребра. Игорь резко отстранился. Я не смогла что-то сказать: казалось, я больше не управляю своим телом. Он всё понял сам. — Прости, я буду аккуратнее. — прошептал он мне в шею, от чего всё моё женское естество напряглось и растаяло. Он подхватил меня на  руки и вот мы уже на кровати. Он был точно тигр, поймавший свою добычу. Я была где-то не здесь. Я слышала удары своего сердца, его и мой стон, чувствовала движения его рук, тела, но в голове была пустота: её заняли чувства, ощущения, эмоции и удовольствие. Не знаю, сколько прошло времени, но, обессиленные, мы уснули, сплетясь ногами, руками, телами...