Наша Вселенная

Огонь. Везде огонь. Регуляторы, крики и она. Она - единственная за которую я цеплялся. Ради которой затеял всё это. Та, которая изменила мою жизнь, заставила снова поверить, что жизнь продолжается. И ради её жизни, жизни, а не бесцельного существования, я готов на всё. Вдвоём нам отсюда не выбраться, но я должен спасти её. План приходит в голову мгновенно, я озвучиваю его Лине, не упоминая о том, что меня с ней не больше не будет. Быстро проговаривая ей, что нужно будет делать, я прошу: -Поклянись, что ты не будешь оборачиваться. Ты ни разу не обернёшься. Клянешься? Я смотрю в её глаза, такие испуганные и чистые. Глаза, смотрящие на меня с искренней любовью. Она тоже смотрит на меня и после недолгой внутренней борьбы отвечает: -Клянусь. - Из её глаз потекли слёзы. Я успокоился. Я точно знал, она выполнит клятву. Моя судьба не особо беспокоила меня. Я должен был спасти её. И у меня получилось. Стоя в окружении огня и регуляторов, я видел, как она пересекает границу и убегает всё дальше в лес. Я стоял и смотрел ей в след, пытаясь запомнить её навсегда. Каждую черту лица, запах волос и незабываемый смех. Ради неё я готов умереть. За её свободу. За её жизнь. И тут оправдались мои худшие опасения - она не сдержала клятву и обернулась. Её чувства в тот момент мне не забыть никогда. Я чувствовал их так же, как свои. Она была поражена тем, что увидела. Смесь горечи, страха, ненависти к людям и любви ко мне отразились на её лице. Она дернулась обратно, но я не мог этого допустить. Беззвучно, одними губами, я успел прошептать ей: -Беги. - И меня отделило от неё кольцо регуляторов. Очнулся я, от дикой головной боли, раздирающей виски. Я долго не мог понять, где я, и что тут делаю. Я находился в холодной сырой камере без окон и с тяжелой дверью. Сильно пахло затхлостью, плесенью и смертью. И только сейчас я понял, где нахожусь. Крипта. За дверью послышались разговоры тюремщиков. Чьё-то лицо заглянуло в маленькое, забранное решёткой, окошечко. Я услышал, как один из них сказал другому: -Гляди, очнулся! - и жутко рассмеялся. – Добро пожаловать! Я ничего не ответил ему. Единственная мысль, мучившая меня, билась в моей голове. Жива ли она? Удалось ли ей сбежать? Увы, я не мог получить ответы на мои вопросы. Она сейчас где-то в Дикой местности, совсем одна, напуганная, раненная. Сердце сжалось от мысли, что я ничем не могу ей помочь, что не рядом с ней. Через окошко мне просунули еду, но я даже не притронулся к ней. Я сидел и вспоминал, как привёл её в эту же тюрьму. Я видел, как ей было страшно и тяжело. Но не мог даже взять за руку и успокоить. Только показывать глазами и лицом: Я здесь. Я рядом. Ничего не бойся. И она понимала меня. Всегда понимала как никто другой. Когда мы вошли в камеру с надписью: «Пожизненное», я видел, как она растерялась сначала. Из тёмных, сырых и тесных помещений, мы оказались в светлом и большом внутреннем дворе. Но через несколько секунд, удивление на лице Лины сменилось ужасом. Она увидела надгробия. Она поняла, что стоит на костях. На костях тех, кто не захотел принять исцеление. Тех, кто хотел жить и любить свободно, не опасаясь и не прячась. Эти люди не смирились. Они до последнего вздоха боролись за право выбирать свой путь, за право жить и радоваться каждой минуте жизни. За право любить того, кого хочется любить. Они боролись за своих детей. За то, что бы они могли не бояться петь то, что им хочется, танцевать, так как хотят они. Они, а не правительство. Они хотели, открыто говорить о своей любви. Они не прогнулись под людей, считающих любовь - смертельной болезнью. И теперь гниют здесь. Умершие, но не сломленные. Ушедшие, но не забытые. И она тоже поняла это тогда. Так потянулись дни, складывающиеся в недели и месяцы. Я ел, когда мне приносили еду, спал, когда хотел спать. От этого можно было сойти с ума, но я не сломался. Я нашёл единственное место во вселенной, где никто не мог достать меня. Мои воспоминания. Я целыми днями сидел и вспоминал её. Я боялся, если буду вспоминать её не так часто, то забуду, а страшнее этого не было ничего. Я вспоминал, как увидел её в первый раз из окна университета. Она пробегала мимо с Ханой. Пробегая мимо статуи Губернатора она подпрыгнула, хлопнула его по руке и громко рассмеялась. Тогда я впервые услышал, как она смеется. Я сразу влюбился в её смех, такой заразительный и звонкий, в чуть смущенную улыбку. Тогда я пообещал себе, что больше никогда не позволю ей заплакать. Не дам мрачнеть прекрасному лицу. Я не сдержал своё обещание. Я не смог уберечь тебя. Прости меня, Лина… Прошло уже несколько месяцев. Но я не перестал думать о ней. Как она? Что с ней? Выжила ли? Эти вопросы не давали мне покоя ни днём, ни ночью. Она приходила ко мне во сне каждую ночь. Улыбалась, смеялась и звала с собой. А я не мог. Я рвался к ней всей душой, но что-то мешало мне. Не давало приблизиться, обнять, поцеловать. И каждый раз она ускользала от меня. А потом всё повторялось вновь. Я почти перестал есть и спать. Часами разговаривал сам с собой и буквально кидался на стены после каждого кошмара. Я сходил с ума. Я похудел ещё больше и почти перестал двигаться. Я умирал. Медленно, постепенно, мучительно, но неизбежно. Я больше не надеялся увидеть её. Я не ел почти неделю. Силы покинули меня. Закрывая глаза, я был уверен - больше я их не открою. Я погрузился в тяжкое забытье. Во сне она снова пришла ко мне. Но на этот раз сон был другим. Она больше не смеялась. Лина смотрела серьёзно и прямо. Она сказала мне: -Не смей сдаваться. Вспомни, кто ты есть и никогда не сдавайся. До конца борись с теми, кто заточил тебя сюда. Вспомни, что они сделали с твоим отцом. Они бросили его умирать здесь только из-за того, что он думал своей головой. Отстаивал свои убеждения. Он не сдавался. И ты не смей! Я буду ждать тебя. Мы создадим свой мир, свою Вселенную. Я люблю тебя, Алекс… И растаяла как мираж. Я проснулся, но её слова звучали в моей голове. «Я буду ждать тебя.» Так она сказала. И я не подведу её. Я вернусь к ней, чего бы мне это не стоило. С той ночи всё изменилось. Я снова стал есть и пить. Изматывал себя упражнениями, пытаясь вернуть себе прежнюю форму. Мне это почти удалось. Тюремщики смотрели на меня и крутили пальцем у виска. Но не было наплевать. Я уже начал создавать нашу Вселенную. Я строил её из воспоминаний. Вот я увидел тебя на эвулации, вот впервые заговорил с тобой, вот мы сидим и разговариваем на пляже, а вот я уже признаюсь тебе, что не излечён. Тогда я впервые понял, что действительно могу потерять тебя. Ты была испуганна и зла на меня. Я понял, что должен был рассказать тебе об этом раньше. Я не мог потерять тебя вот так. Ты была нужна мне как воздух. И сейчас нужна. Прошло чуть больше полугода. Больше ничего не менялось. Я всё так же жил в своей Вселенной. В нашей Вселенной. Я часто вспоминаю, как признался тебе в любви. После того как мы побывали в Крипте. В переулке, между двумя жуткими мусорными контейнерами. Теперь я думаю, что ты заслуживала лучшего, но тогда это было не важно. Важно было лишь признание: -Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты это знала. Ты должна была это знать. Мне никогда не забыть твои глаза в этот момент. Они лучились счастьем и нежностью когда ты произнесла фразу, перевернувшую всю мою жизнь: - И я тебя люблю. Никого в тот момент не было счастливей меня. Я люблю тебя, Магдалина. Навсегда.