Истинное наслаждение.

Я любил ночь. И до безумия любил сражаться. Сражаться ночью. Лучше, если врагов было много. Избивать до потери сознания каждого из них. Но самого сильного оставить напоследок, и заставить чувствовать, как он слаб. Ощущать, как практически беспомощный в темноте враг пытается бежать — вот истинное наслаждение. Слышать его сдавленное дыхание, бешено стучащее сердце, беспорядочный бег и чувствовать страх. О, да. Страх, сковывающий грудную клетку, сводящий ноги в судорогах, затуманивающий его разум и заставляющий бежать, бежать и еще раз бежать. А я, прекрасно его видя, неспешным шагом шел за ним. Нет, я охотился. Как хищный зверь загонял свою добычу. И когда его страх перерастал в отчаяние, я начинал насмехаться над ним. Перемещаясь из стороны в сторону, чтобы он почувствовал, будто окружен, я смеялся над ним, над его беспомощностью. А потом отчаяние превращалось в безумие. Ночная тишина взрывалась его криками, а темное полотно ночи было исполосовано вспышками беспорядочных заклинаний, как черная ткань, изрезанная острым кинжалом. Он бился в агонии и несся, не разбирая дороги. Оставляя за собой запах безумного страха, крови и слез. А когда его силы кончались и он падал без сил, он начинал молить о пощаде. И я выходил из такого уютного мрака, чтобы он увидел меня, свой самый страшный кошмар. Я хватал его за горло и поднимал над землей, внимательно изучая его искаженное от боли лицо. Следить, как он цепляется за мою руку, оставляя на ней следы кровавых месяцев, пытаясь разодрать мою кожу. С издевкой смотреть на его дергающиеся ноги. И затем бросить его на землю. Вдохнуть запах свежей крови, выступившей на губах и услышать сдавленный кашель. Я ждал пока он встанет, ведь добивать не в моих правилах. Позволить ему сделать неуклюжий, как правило, удар и ответить. Без магии. Просто руками сломать его ребра, вывихнуть плечи, выбить коленную чашечку, разбить лицо, раздробить пальцы ног. И оставить его. Живым. Почти. И как бы то ни было, я не любил убивать. О, нет. Это ведь так неинтересно. Заставить людей себя бояться — это намного лучше. Вот мое истинное наслаждение. Раньше. А совсем недавно появилось это мелкое недоразумение. Которое вывернуло мой мир наизнанку. Сломало все железные стены, защищающие мои чувства от внешнего мира. К чертям собачьим. Теперь от них только руины, залитые ярким солнцем, каким ворвалась она в мою жизнь. Заставив меня забыть мою уютную темноту. Я напал на нее ночью. Так же как всегда. Прибил к дереву. О, как же мне хотелось не подвесить ее на цепях, а прибить ее ладони гвоздями к стволу, чтобы темно-красная горькая кровь стекала по ее белоснежным рукам, смешиваясь с солеными слезами, и капала на черную землю, под жуткий аккомпанемент ее криков. Но я не сделал этого. Несмотря на ее истошные крики и животный страх, она не молила меня о пощаде. Даже теряя сознание, со слезами боли на лице, она смотрела на меня непонимающим и даже доверчивым взглядом, который довел меня до безумия. МЕНЯ! До безумия! Никто в этом мире, так и не узнал, что именно в эту ночь, я плакал как мальчишка, впервые после потери матери. Мастер моей гильдии никогда не узнает, как я жаждал попасть к ним, после гибели Фантома. Как страстно жаждал увидеть ее. Как страстно жаждал понять. Почему она не просила пощады? Почему когда ее друзья избивали меня, она просила их остановиться? Почему она каждый день заговаривала со мной, не ожидая, что я отвечу? Почему так хотела понять меня? Почему? Почему? ПОЧЕМУ? Но сейчас мне плевать. Я давно понял, что ее понять невозможно. Иначе я точно сойду с ума. Я всегда поражался ее смелости. Как она, однажды, попросила помочь донести эти бессмысленные кирпичи – книги – домой. С чего она взяла, что я соглашусь? Но она выиграла. В первый, и далеко не в последний раз. Как предложила вместе сходить на задание. Как пригласила меня выпить кофе. Как позвала в гости. Как сказала, что любит меня. И с каждым днем я видел в ней все меньше страха и больше понимания. Она решила вытащить меня из моей собственной черной дыры. И она это сделала. К нашему общему, сейчас, счастью. Теперь, по ночам, мне хотелось слышать ее тихие стоны, почти неслышимые для других, но так громко звучащие в моей голове. Слышать ее сбитое дыхание и бешеный стук наших сердец. Чувствовать, как она царапает мою спину и оставляет полумесяцы на моих плечах и руках. Сжимать в руках ее тело, дрожащее от страсти. Целовать, без устали, без лишнего вздоха, до боли в легких. Слышать, как она сначала шепчет, а потом и кричит мое имя. Ну а в конце, прикоснуться к ее губам, ощутив вкус уже сладкой крови, из прокушенной губы, и, крепко прижав к себе, провалиться в сон. А она, каждую ночь мечтала оказаться в моих израненных, сильных руках. Слышать мой рык. Чувствовать, как я тосковал по ней. Запустить пальцы в мои волосы. Слабыми руками прижимать к себе, не отдавая никому. Дрожать, от прикосновения моих рук и губ. Ощущать невероятное наслаждение, которое мог подарить ей только я. Ну а в конце, свернуться калачиком в моих объятьях и вновь увидеть меня, теперь уже во сне. Вот мое истинное наслаждение. Сейчас. Теперь, я люблю день, а не ночь. Теперь, я люблю вкус кофе, а не страха. Теперь, я люблю звук ее голоса, а не безумные крики боли. Теперь, я люблю ее.