Сокровище Семи морей

Никто даже не представляет, насколько чуждым Мере кажется сейчас ее дом. Ксебел — относительно небольшое королевство, если сравнивать с другими, но оно наиболее технологически приближено к Атлантиде и столице Семи Морей. Здесь уютно, вокруг дворца есть подводные вулканы и их бурление придает строениям зловещую и несколько мрачную ауру. Но ей все равно, охрана беспрепятственно пропускает Меру внутрь, и вот уже принцесса Ксебела и самая старшая дочь бывшего Короля Нерея медленно вплывает в зал, где сразу же видит всю свою семью. Вернее, то, что от нее осталось. Но самой ужасной является картина в самом центре помещения, где есть большой постамент, на котором лежит прозрачный саксофаг. И когда Мера видит в нем лежащего отца, глаза которого действительно навечно закрыты, то чувствует дикое желание зарыдать и проклинать все на свете. Отец мертв. Она с ним так и не поговорила после того, что случилось там, на суше. Ее братья и сестры — все здесь, в мрачном унынии и с выражением скорби на лицах. Мера сразу видит Хагена, который теперь носит корону Короля Ксебела, рядом с ним — Нобл в своих доспехах и с понурым выражением на лице. Талисса слева от них, у нее красные глаза и она одна из всех не боится проявлять свои чувства открыто и просто плачет. Лероны нет, наверное, ей здесь пока не место. Атлина тоже здесь, на лице — выражение страдания, но как только ее взор останавливается на Мере, то там мгновенно есть только ярость и злость. — Предательница явилась сюда! — яростно шипит Атлина и быстро бросается к Мере, словно пытаясь на нее напасть. Но Мера мгновенно чувствует, как сама злиться не меньше, секунда — и она обрушивает на свою драгоценную сестренку сильнейшие потоки воды, которые отбрасывают ту прямо в стену. — Прекратить! — яростный оклик Хагена заставляет несколько устыдиться своих действий, но не Мера первой начала все это. Атлина чуть визжит, когда пытается восстановить равновесие, а Талисса уже бросается прямо к Мере и крепко обнимает ее, словно хоть кто-то рад тому, что она вообще вернулась домой. — Посмотрите на нее! — зло продолжает Атлина, — явилась сюда, когда отец умер! Он погиб из-за твоего нового дружка, этого мерзкого полукровки с суши! — Я убью тебя, — просто отвечает Мера, по-прежнему обнимая Талиссу, но глядя сейчас на другую свою сестру, — просто не здесь, не над телом нашего отца, к чьей смерти ты приложила руку. — Атлина! — рявкает Хаген, и в голосе старшего брата Мера слышит только стальные ноты, он действительно понимает, какая на него теперь свалилась ответственность, — еще один шаг — и ты больше не выйдешь из своих покоев. Мера, держи себя в руках, мы собрались для того, чтобы проститься с отцом, а не устраивать сражения над его телом. Мера отпускает Талиссу и медленно подплывает ближе. Это больно. Несмотря на все то, что было между ними в последнее время, Нерей был ее отцом, родным человеком, который о ней заботился, пусть и в несколько изощренном варианте. Несмотря ни на что, Мера сейчас может помнить только то, как они вместе с отцом исследовали ее способности к гидрокенезу, как они вдвоем плавали и осматривали территории, или как он говорил всем своим дочерям о том, что скоро планирует выдать их замуж. Тогда был предпоследний раз, когда Мера и Нерей разговаривали спокойно и мирно, когда она еще чувствовала, что он относиться к ней, как к дочери. А теперь он умер, но они даже не поговорили. — Я рада, что ты пришла, — грустно говорит Талисса, — мы были в ужасе после такой новости. Мера переводит горящий взгляд на Хагена, который, как выяснилось, тоже внимательно ее рассматривает. Брат словно стал намного старше за те недели, что они не встречались, но Мера почему-то чувствует сейчас в нем странное спокойствие и осторожность. — И чья это была гениальная идея: напасть на границы Атлантиды? — спрашивает Мера, мрачно глядя на старшего брата, который теперь управляет Ксебелом. — Отца, — отвечает тот, нисколько не уступая ей в твердости и силе голоса, — это было его решение, как Короля. — Ты собираешься продолжать все это? — не останавливается Мера, просто потому что ей действительно надо знать, что будет дальше. Она так устала от этой непонятной войны и этого непонятного противостояния, от того, что ее снова и снова будет разрывать на части от того, что Мера рождена в Ксебеле, но теперь ее душа принадлежит тому месту, где находится Артур. — Нет, — голос брата звучит не менее мрачно. Мера подплывает к Хагену, оставив Талиссу где-то позади себя. — Это было глупым решением, — с горечью говорит Нобл, — отец хотел в итоге закрыть наши границы и больше не иметь никаких дел с Атлантидой никогда. Нападение на лабораторию было последним шагом, отец хотел забрать прототипы новейшего оружия, чтобы оградиться от остального подводного мира. — Атлина подставила меня! — на этот раз голос Меры наполнен только яростью и гневом, она снова смотрит на свою светловолосую сестру, которая застыла с выражением боли на противоположном конце помещения, — меня бы казнили! Если бы не… — и тут она запинается, потому что вдруг не знает, как правильно сформулировать то, что думает. — Если бы новый Король Атлантиды не благоволил к тебе, — заканчивает Хаген, теперь уже с некоторым интересом глядя на сестру, — кто бы мог подумать, что ваше неудачное знакомство перерастет в нечто такое?.. — Собираешься использовать это в своих целях? — Мера и сама слышит, каким ледяным стал ее голос, — можешь сразу забыть. — Я не намерен причинять тебе вред, Мера, — чуть надменно отвечает Хаген, — ты же понимаешь, что я не могу пойти против тебя и поддержки нового Короля Атлантиды. Но твой дом — здесь, и я хочу, чтобы ты осталась в Ксебеле, помирилась с Атлиной и мы снова продемонстрировали единство и сплоченность нашего общего дома. Да нет никакого общего дома, кто вообще мог подумать о таком? Они все здесь, но настолько разрознены, настолько не понимают друг друга, что это так грустно и отдает какой-то холодностью. Мера снова смотрит на Талиссу, но потом подплывает чуть ближе, чтобы снова и снова вглядываться в лицо отца и попытаться запомнить его именно таким: мирным и несколько безразличным. Артур виноват в этом? Мозг словно пытается заставить Меру ненавидеть Артура, обвинять в том, что ее собственный отец погиб, и все закончилось так печально. Но сердце побеждает снова и снова, Мера знает, как Артур не хотел этого делать, она помнит разговоры с Вулко и все то, как Артур прощал Меру и давал Ксебелу шанс наладить отношения с ним, как Артур всегда первым делает шаг навстречу и как он искренне заботится о ней самой. Отец был не прав, как бы не было грустно признаваться в этом, но Нерей ошибался, он снова и снова делал неправильные вещи, за что в итоге однажды и расплатился. Как Король, он тоже делал то, что считал правильным, но как отец… Нерей совершил ошибки с Мерой, и еще тогда связь между отцом и дочерью начала разрушаться навсегда. Но, несмотря на все это, она знает, что его потеря будет еще долго отдаваться в ее сердце пустотой и одиночеством. Мера долго стоит там и всматривается в его лицо, вспоминая так много моментов из детства и юности, пусть не всё и не всегда было гладко, но это было их общее прошлое. Потом она пытается попросить прощения у отца за то, что так и не нашла в себе сил поговорить с ним и хоть как-то найти общий язык после того, как они в последний раз поговорили в той камере. Он ведь искал ее на том празднике, посвященном Посейдону, но Мера предпочла сбежать, чтобы не встречаться с ним… — Не вини себя, — голос Талиссы раздается совсем близко. Мера резко оглядывается по сторонам, понимая, что они теперь остались здесь вдвоем, только стражники есть у самого входа, — я тоже сейчас думаю о том, что была плохой дочерью и не понимала его. Мы редко общались, он всегда был занят государственными делами. — Я все равно буду скучать, — отвечает Мера. Есть небольшая пауза, после которой Талисса негромко спрашивает: — Ты же снова уйдешь, да? Ты вернешься к… В Атлантиду? — но за этой фразой есть скрытый смысл, и Мера понимает, какой именно. — Я… Я просто привязалась к нему, — отвечает Мера, потому что всей душой чувствует, что Талиссе она может сказать всю правду, — не думаю, что хочу остаться здесь после того, что случилось. — Он так смотрел на тебя, — голос Талиссы наполнен некоторым восхищением и даже грустью, — на том празднике. Просто так, словно ты — единственное, что вообще интересует его в жизни. Он заботится о тебе, правда? Они еще раз смотрят на отца, а потом медленно отплывают в сторону выхода, официальная церемония похорон назначена на завтра. Мера и Талисса отправляются к своим покоям, но затем Талисса тянет ее куда-то в сторону, и они оказываются в комнате Лероны. Их самая младшая сестра еще подросток, но сейчас ей больше всех нужна помощь и поддержка. Она просто сидит на кровати, рядом с ней находится преданная наставница, но она быстро исчезает в смежном помещении, когда Мера мгновенно оказывается рядом и падает на кровать, обнимая Лерону с одной стороны, а Талисса — с другой. — Мера! — звонкий голос Лероны наполнен радостью, — ты вернулась! Я скучала! — Я скучала сильнее, — отвечает Мера, внезапно снова и снова чувствуя некоторое умиротворение и радость от того, что у нее еще есть близкие и родные люди, — я здесь, чтобы быть со всеми вами в этот момент. — А правда, что ты станешь королевой Атлантиды? Этот вопрос ошарашивает Меру, но она рада, что самая младшая сестра выглядит неплохо, и не совсем погрузилась в горе и печаль. — Странные слухи, — Мера старается быть честной, по затем улыбается, когда они втроем устраиваются на большой кровати, чтобы было удобнее, — но я могу сказать только то, что Король Атлантиды действительно достоин править нашим миром. Трезубец Атлана покорился ему, и Артур — самый добрый и самый хороший атлант, которого я когда-либо знала. Спустя несколько часов Мера наконец-то отправляется в свою комнату, там, где раньше были ее покои, как принцессы Ксебела. Талисса осталась ночевать вместе с Лероной, а Мера знала, что вернулась домой для того, чтобы сделать все самые важные вещи. Она медленно подплывает ко входу, надо же, охранники так и стоят на посту, несмотря на то что комната Меры пустовала несколько долгих недель. Она кивает тем, а затем открывает дверь, чтобы наконец-то оказаться в том месте, которое раньше считала своим домом. Это довольно большое и роскошно обставленное помещение. Здесь сухо, в настоящий момент комната находится в воздушном кармане, и, кажется, помещение замерло в ожидании своей хозяйки. Большая кровать, стеклянные столики, сверху есть источники света, помещенные в изысканные подсвечники и подставки, на полу раскинулся мягкий ковер из самых лучших природных волокн подводного мира, но комната выглядит абсолютно стерильной и безжизненной. Мера больше не чувствует, что это — ее дом. Она чувствует только то, что безумно сильно скучает по Артуру и хотела бы оказаться в его руках, чтобы он снова и снова заставлял ее почувствовать себя самой желанной и любимой во всей Атлантиде. Судя по всему, ее бывший дом был в курсе того, что между ней и новым Королем Атлантиды есть что-то очень особенное и личное, видимо, Атлина разболтала это кому попало. Может быть, поэтому Хаген слишком вежлив и учтив с ней, может быть, поэтому ее спокойно и беспрепятственно впустили в королевство, да, никто не упустит возможности извлечь свою выгоду в любой ситуации… Мера еще очень долго просто сидит на постели, утром она и не помнит, как заснула. Церемония прощания была торжественной и очень серьезной. Покойный Король Нерей будет захоронен в королевском склепе, где тела умерших правителей были навсегда погребены в океане. В тронном зале есть очень много представителей Ксебела, это и все дети Нерея, и приближенные советники, и государственные управляющие, и казначеи, все, кто имел хоть какое-то отношение к власти в Королевстве. Снаружи собрались простые жители, которые молча пришли проводить своего павшего короля в последний путь. Мера и Талисса медленно плывут вдвоем, следуя за гробницей, братья двигаются первыми, а Атлина и Лерона — где-то позади. Мера серьезно думала о том, чтобы устроить этой дряни хорошую взбучку, но в итоге решила отложить это до лучших времен. Но больше желания видеть когда-либо эту свою сестру у Меры не было. Они в последний раз смотрят на отца, когда гробницу накрывают прозрачным стеклом, а затем охранники несут ту в склеп, чтобы навсегда закрыть его. Вот и все. — Я все равно скучаю по нему, — вздыхает Талисса, она и Мера еще остались здесь, отплыв на некоторое расстояние и наблюдая, как их подданные по очереди проплывают мимо, чтобы отдать дань павшему Королю, — Хаген решил дать мне некоторую свободу действий и я подумала, что хочу заниматься действительно чем-то полезным. Отправлюсь на границы, там много нуждающихся, буду помогать нашим подданным и… мне тоже нужно побыть подальше отсюда. — Я ожидала волнений. Почему наши подданные не кричат крики о мести и о том, что их Короля убили? — хмурится Мера, не то, чтобы она против такого, просто это несколько странно. — Трезубец Атлана убедит кого угодно, я слышала много разговоров о том, что нам стоит налаживать отношения со столицей и другими королевствами, — отвечает Талисса, — может быть, никто больше не хочет хоронить своих близких. — Разумные мысли. — Ты отправляешься в Атлантиду? — спрашивает сестра, когда они наконец-то медленно двигаются в сторону королевского дворца. — Нет. Хочу немного… проветрить голову, знаешь? Хочу побыть одна и немного переварить все это. Думаю, Хаген не посмеет удерживать меня здесь насильно? — Думаю, он только и мечтает, чтобы ты уже вышла замуж за Короля Атлантиды и все его проблемы закончились, — вздорно отвечает Талисса, и сестры переглядываются, впервые за последние несколько дней чуть улыбаясь. ------------------------------------------------------------------------- Доклад Вулко на этот раз звучит несколько отстраненно: — Леди Атлина Ксебелла Чалла призналась в том, что именно она оставила трекер в комнате леди Меры в тот день, когда впервые пришла навестить ее. Благодаря своему посещению нашей столицы, семья покойного Короля Нерея расставила здесь сеть своих шпионов и получала сведения о том, какие шаги мы планировали предпринять по отношению к Ксебелу. Леди Атлина могла просто передать нужные координаты и данные своему королевству, но она решила обставить дело так, чтобы любые подозрения пали на ее старшую сестру. Есть слухи о том, что она строила планы стать королевой и Вашей женой после того, как леди Мера была бы казнена. — Я думал, ее отец заставил сделать это? — Артуру неприятно слушать об этом, но выбора нет. — Нет, как оказалось, эти события не связаны друг с другом. Шпионаж и сбор данных был под контролем Тритона, и это моя ошибка, мой Король, — мрачно говорит Вулко, — кажется, леди Атлина завидовала своей старшей сестре и решила окончательно от нее избавиться, ей не понравилось, что вы открыто благоволили к ней и проявляли симпатию. А король Нерей хотел окончательно выйти из союза Семерых Королевств и закрыть свои границы от Атлантиды и остальных наших королевств, он не желал склонять голову перед Вами и перед Трезубцем Атланта. Его очередная выходка по добыче наших технологий закончилась для него же плачевно, а леди Атлина… Ее старший брат стал Королем и отказывается выдавать нам свою сестру. Наши войска окружили Ксебел, но новый Король согласен идти на переговоры и заявил, что не собирается следовать политике отца. Кажется, его несколько напугало произошедшее с ним, и он хотел бы избежать такой печальной участи. — Шпионы? — Все казнены, мой Король, — и Артуру немного не нравится, как спокойно он реагирует, только вот это кажется абсолютно правильным решением. Но если он хочет стать действительно хорошим Королем, то должен усвоить еще один урок — нельзя все время проявлять мягкотелость, в нужный момент он должен проявить твердость и сделать то, что должен, каким бы тяжелым и сложным не было решение. Он не хотел убивать Нерея, но собирался открыто захватить его и пленить, а затем уже судить со всей строгостью. Может быть, такая смерть для возмутителя спокойствия и границ Атлантиды была даже несколько удачной. — Можешь идти, ты хорошо поработал, Вулко, — твердо говорит Артур. Тот немного замялся, но все-таки задал интересующий его вопрос: — Как леди Мера? Она… Что она собирается делать? — Если бы я только знал? Я не видел ее все эти дни. На самом деле Мера находится не здесь, после того как Артур сообщил ей правду о смерти отца, они вдвоем очень долго сидели там, в тюремной камере, почти не разговаривая. Артур все время порывался уйти, но каждый раз его что-то останавливало, и хотя Мера не просила его остаться или уйти, он почему-то снова и снова хотел остаться и не покидать ее. Позже она сказала, что собирается вернуться в Ксебел, чтобы присутствовать на похоронах отца. Эта мысль отдалась чувством опустошения в сердце Артура хотя бы потому, что он понимал: если она уйдет домой, туда, где прожила всю свою жизнь, то вряд ли Мера вернется обратно. Она молчала, не обвиняла его в смерти Нерея, но не могла больше смотреть на него так, как раньше, Артур чувствовал, как все то, что между ними только начиналось, так медленно и осторожно строилось — как все оно рассыпалось прямо на его глазах и вряд ли подлежало восстановлению. Он не препятствовал ее уходу, да и как вообще мог даже подумать об этом? Мера покинула Атлантиду, а он остался один. Тогда и стало понятно, насколько сильно он привязался к ней за все это время. Чрезвычайно сильно, невыносимо и так серьезно. И было не важно, какими были их взаимоотношения, начиная с того самого момента, как Артур впервые пришел в ее тюремную камеру после покушения, Мера всегда была в его голове и в его разуме. Это было так по-дурацки и так непонятно, но он действительно не понимал, как теперь будет находиться здесь без нее. Да, у него был брат, Вулко, мать навещала его здесь, но Мера… всегда стояла особняком в его сердце и в его душе. Она отправилась в Ксебел, а он — править, принимать важные решения и укреплять свою власть. Больше не было никаких отговорок или оправданий, предатели были осуждены и отправлены на казнь, на этот раз Артур больше не сомневался. Прежние мягкость и сострадание почему-то несколько исчезли, уступив место мрачной твердости и решимости, на этот раз с врагами расправились жестоко и по законам Атлантиды. Теперь не только советники Короля были довольны, сам он тоже ощущал правильность и уверенность в своих действиях. Стоило признаться самому себе еще и в том, что его идеи править мудро и справедливо, без казней и крови, как он и желал сначала, были несколько наивными и утопичными. Король должен принимать сложные и очень часто — не совсем верные решения с точки зрения морали, но в первую очередь стоило думать о благе своего народа и да, традиции и законы Атлантиды чего-то, да тоже стоили. Без знания прошлого и без уважения того уклада, что веками царил в подводном королевстве, невозможно было построить будущее, поэтому правильным было бы найти баланс между двумя противоположными полюсами мнений. Мрачное и задумчивое одиночество Артура прерывает младший брат, который медленно плывет по огромному помещению, наконец-то останавливаясь возле ступеней. Орм несколько дней назад был окончательно помилован и отныне получил полную свободу передвижений по Атлантиде. Но сейчас Атланна и Вулко посоветовали Орму отправиться на дальние рубежи для охраны границ Атлантиды, чтобы как можно больше бывать среди простых атлантов, восстанавливать свою пошатнувшуюся репутацию и снова завоевывать любовь и уважение Атлантиды. Артур сейчас уверен в том, что Орм отбросил мысли о войне с сухопутными, теперь они смогли показать ему то, что мир с сушей — лучший вариант для атлантов, что всегда нужно искать некий компромисс, а не рубить сгоряча, обрекая множество людей и атлантов на смерть. — Выглядишь подавленным, — говорит Орм, останавливаясь возле ступеней. Когда-то все было наоборот: Орм сидел на троне, а Артур, связанный и закованный в ошейник, стоял на коленях перед сводным братом. Но вот прошло время, к счастью, теперь все успокоилось, они действительно становились семьей, — казни предателей — обычное дело для того, кто правит великим королевством. Если каждый раз пускать все это глубоко в себя — не стоит тогда вообще быть правителем. — Когда ты отправляешься? — Артур спускается и встает рядом со сводным братом, к которому тоже успел несколько привязаться. — Сейчас. Еще попрощаюсь с матерью и твоим отцом, а затем меня ждут на границах, — Орм говорит это так спокойно, словно всегда общался с людьми и никогда не презирал сухопутных. Артур чувствует некоторое умиротворение, разговаривая с братом, чувствует, что такие спокойные разговоры успокаивают его и немного поднимают настроение. — Передай им, что я загляну на днях, — Артур протягивают Орму руку, тот теперь знает, что означает такое рукопожатие и твердо отвечает на него. — Увидимся, Артур, — Орм даже немного улыбается, когда говорит слова прощания. После этого Артур чувствует себя еще более одиноко, чем до этого прощания. Меры нет рядом с ним, Орм тоже отправился из столицы, есть только Вулко, но он постоянно занят своими обязанностями, после нового витка противостояния и нескольких судов было очень много работы. Здесь хорошо, но ему хотелось бы быть сейчас в другом месте, хотя, не то чтобы в другом месте, а просто рядом с Мерой. Артур знает, что она сейчас покинула Ксебел и была на маяке. Талисса вчера прислала ему сообщение с недвусмысленным намеком на то, чтобы он отправлялся туда и больше не покидал Меру. Вот поэтому Артур и немного нервничает сегодня, потому что знает — настало время найти Меру и поговорить окончательно. В душе есть некоторое чувство страха, потому что он считал очень вероятным тот факт, что она не пожелает его больше видеть. Хотя, то, что она покинула Ксебел, внушало некоторый оптимизм и надежду на то, что Мера не нашла общего языка с Хагеном, который теперь должен править Ксебелом. Спустя некоторое время он покидает свой огромный и такой пустой королевский дворец, крепко держит в руке трезубец Атлана и плывет в то место, которое иногда мог считать своим домом и каким-то небольшим и тихим убежищем от проблем и забот. Артур двигается быстро, но замедляется перед тем, как вынырнуть на поверхность, чтобы несколько неуверенно подумать о том, что вообще собирается сказать и зачем вообще пришел сюда. Артур знает только одно: он не собирается сдаваться. Не отступит и не будет бросать ее, уходить, даже если Мера и будет прогонять его здесь и сейчас, даже если она будет винить его или обвинять в чем-то. Он выныривает резко и внезапно, приземляется на тот самый камень у океана, на котором Мера сидела в прошлый раз, смотря на закат, когда они впервые спокойно и нейтрально разговаривали. Пейзаж по-прежнему такой тихий и умиротворенный, но есть некоторые первые нотки осени, которые начинают появляться вокруг этого удивительного места. Да, лето ведь закончилось, на суше начинается осень, когда природа несколько замирает и начинает засыпать до следующей весны. Больше вокруг никого нет, когда Артур медленно идет в сторону домика, держа в руке трезубец и думая о том, как он по ней скучает. Они не виделись около десяти дней, но, кажется, прошло намного больше времени. Он неторопливо отворяет дверь и сразу же видит ее силуэт, атлантка стоит в первой комнатке спиной к нему возле небольшого шкафчика, и словно что-то там перебирает. Открытая дверь скрипит, но Мера совершенно не пугается, она только медленно разворачивается и встречается с Артуром своим взглядом. Она выглядит намного лучше, чем он мог бы подумать. Есть некоторая усталость на лице, и Мера словно стала старше и серьезнее, но в целом, на ее лице нет ужасного горя или ярости при виде него. Она только осторожно ставит банку на столик, и просто первая приветствует его: — Привет? — Мера, — просто отвечает Артур, пытаясь придумать, как правильно начать разговор, — хотел узнать… как ты? — Я не стала возвращаться в столицу, — ее голос звучит так спокойно и отстраненно, но в нем нет злости или ненависти, только грусть и некоторая горечь, которые довольно понятны при таких обстоятельствах, — прощание состоялось, и я покинула Ксебел. — Ты можешь вернуться ко… в Атлантиду, — да, Артур хотел сказать «ко мне», но не сделал этого, может быть, пока такие слова будут несколько лишними и неправильными. Мера просто смотрит на него, словно задумавшись, но пока не двигается, сам Артур понимает, что хотел многое бы узнать о том, что с ней происходило все это время, но боится задавать такие вопросы, которые могут сломать окончательно все то, что есть между ними… что осталось между ними? — Хаген не хотел меня отпускать. После церемонии прощания он прямо сообщил мне, что не собирается больше идти против тебя и твоего правления, я ему верю. Ты можешь быть спокоен, король Атлантиды, никто больше не собирается посягать на твое правление в столице. Такое обращение очень неприятно ударяет по его сердцу, это звучит слишком чуждо и так отстраненно. — Не называй меня так, — прямо просит он, а потом делает шаг ближе, потому что все, что есть в его голове — это желание обнять Меру как можно сильнее и больше никогда не отпускать от себя, — я думал, мы прошли этот этап отношений? Я скучал по тебе. Слова брошены и это уже безвозвратно, он больше не собирается отступать или медлить, были мысли о том, что они с Мерой были уже слишком привязаны друг к другу, когда новая ужасная новость отделила их и заставила некоторое время провести в одиночестве. Артур наконец-то подходит к ней еще ближе и продолжает говорить довольно прямо и честно: — Я устал думать о том, что ты ненавидишь меня за смерть своего отца, Мера. Думать, что между нами больше ничего не может быть потому, что долбанная политика и все эти сложные взаимоотношения разрушат то, что мы с тобой… чувствуем друг к другу. Не знаю, за что жизнь нас так наказывает или продолжает отталкивать друг от друга, но я не хочу… терять тебя. Просто скажи мне, что ты собираешься делать дальше, потому что я не уйду и не оставлю тебя здесь больше в одиночестве. Слишком сильно я… влюблен в тебя. Он впервые произнес это слово вслух, не в своих мыслях, и Артуру безумно нравится, как это звучит. Но еще больше ему нравится то, как Мера реагирует на это признание, которое, может быть, было сказано немного не вовремя. То, как в ее глазах что-то разгорается, то, каким теплым и более живым становится ее взгляд, и то, как она тоже делает шаг вперед, чтобы он так идеально успел поймать ее в свои объятия. — Я тоже скучала по тебе, Артур, — говорит она куда-то в его грудь, а он может только еще сильнее прижать ее к себе, утопая в ощущении облегчения и радости, потому что есть только они вдвоем и на этот раз они поддержат друг друга, преодолевая все то дерьмо, что с ними происходит. Артур обнимает ее некоторое время, пытаясь выразить свои эмоции и то, как он счастлив здесь и сейчас, как счастлив потому, что Мера не закрылась от него на этот раз, а напротив, словно нуждается именно в нем, в его поддержке и утешении. Минуты идут, пока она немного не отстраняется, чтобы взглянуть сначала в его глаза, потом — на его губы, и он знает, что тоже так сильно скучал по этому чувству… Поцеловать ее и утонуть в этом ощущении. Поцеловать и просто надеяться на то, что все может еще быть хорошо. Они целуются, словно забыв обо всем, что было в прошлом, пока не начинают задыхаться, потому что слишком многое чувствуют друг к другу. Мера просто дышит, когда их лбы соприкасаются, а ее ладони медленно проводят по золотистого цвета броне его костюма, чтобы негромко ответить: — Я просто… Мне нужно было время для того, чтобы разобраться во всем этом. И была церемония, после которой я хотела убить Атлину, но Хаген мне не позволил. Впервые Мера чуть усмехается после таких слов, а Артур еще раз крепко целует ее в висок, отвечая: — Ей навсегда запрещено покидать Ксебел после того, как она шпионила за нами, а потом свалила всю вину на тебя. — Ты поверил в это, когда Вулко сказал тебе о том, что я продолжала делать все это даже после твоего помилования? — просто Мере очень важно услышать ответ на этот вопрос, слишком хорошо она помнит свое ощущение полного опустошения, когда Вулко снова доставил ее в тюрьму и прямо сказал, что действует по распоряжению Артура. — Конечно, нет. Я подумал обо всем, что между нами происходило, на какой-то миг я попытался представить, что ты могла так сделать… но нет, потом я знал — ты бы не предала меня, Мера. На этот раз их взгляды встречаются, когда она отвечает не менее уверенно: — Не предала. После того, сколько всего ты для меня сделал — как я могла? Моя семья совершенно не пример хороших и теплых взаимоотношений, но ты показал мне, какой может быть настоящая любовь и забота о ком-то. Ты смог простить мне то, что я сделала в прошлом, и я не виню тебя за смерть отца. Мне больно из-за этой потери, но он не хотел останавливаться, не хотел прекращать отправлять других на смерть, а ты и так проявил к нему и к его методам много терпения. — Я так скучал по тебе, — снова повторяет Артур, прижимая ее к себе как можно крепче, — Мера, больше никогда не собираюсь отпускать тебя. — Я тоже скучала, — шепчет она в ответ и знает, что и сама больше не хотела бы никогда расставаться с ним. Спустя много часов они повторяют то, что делали здесь в прошлый раз, а именно — готовят рыбу на открытом огне, сидя возле входа в домик и наслаждаясь прекрасным и теплым вечером. На этот раз за добычей их ужина отправился Артур, в то время как Мера занималась тем, от чего отвлек ее Артур, появившись на маяке и сделав ее намного счастливее. Она думает о том, как сильно он изменил ее жизнь. Кем она была раньше? Принцессой, которая жила в роскоши и величии, пыталась привлечь внимание отца и заставить того полюбить себя за то, что Мера постоянно подчинялась ему. То решение отправить именно ее для попытки убийства нового Короля сейчас кажется таким далеким и неестественно глупым, безрассудным, дурацким, но в итоге именно это стало поворотным моментом в ее жизни. Благодаря тому приказу Мера наконец-то смогла понять, что не желает больше поддерживать идеи отца, не желает постоянно провоцировать конфликты между своим домом и Атлантидой, не желает становиться марионеткой в чужих руках, пусть это и были руки родного отца. Раньше она считала, что те отношения в семье, которые были у нее в Ксебеле — это нормально, и что все семьи должны быть только такими. Но однажды Мера встретила Артура Карри. Безумного Короля Атлантиды, истинного правителя Семи морей, того, кто снова и снова переворачивал ее мир и ее взгляды на жизнь своими поступками и своим добрым, открытым сердцем. Того, кто внезапно сначала не казнил ее, отправил на сушу, а потом и раз за разом пытался достучаться, чтобы узнать правду и наконец-то поступить правильно. Смешно сейчас понимать, что тогда он постоянно возвращался к ней не для того, чтобы наказать или поиздеваться, нет, его мотивы были хорошими и искренними, он словно тогда уже понимал, что хочет ей помочь. Мера и сама не заметила, как привязалась к нему и как они неожиданно стали друзьями. Вроде бы вот только он гневно говорил ей о том, что жизнь на суше должна научить Меру ценить каждую человеческую жизнь, а вот уже он снова возвращается и говорит о том, что ее ссылка окончена. И они отправляются в Атлантиду, где Артур снова и снова делает все ради того, чтобы был установлен прочный мир с Ксебелом, а еще — он снова и снова заботится о ней, сейчас-то Мера это точно понимает! Понимает, что еще тогда он, может быть, и сам того еще не осознавая, уже заботился о ней, а она сама… Постоянно тянулась к нему. Тянулась и не понимала того, что он уже показал ей другой мир и другую жизнь. Показал, какой сильной может быть любовь в этом мире, как люди могут уметь прощать друг друга, и то, что самые важные вещи в нашей жизни происходят именно тогда, когда этого совершенно не ожидаешь. Мера думает, что слишком сильно нуждается в нем. Одна только мысль о том, что он мог предать ее, там, когда она слушала приказ от Вулко доставить ее в тюремную камеру… снова, и от одной только такой мысли сердце пронзала острая боль и огромное, жестокое разочарование. Тогда она думала о том, что они пережили и был только страх — неужели все это могло оказаться ложью? Неужели она действительно открылась ему и доверилась, а Артур обманул ее и устроил хитрую ловушку? Как объяснить чувство, что ты слишком сильно нуждаешься в каком-то человеке? Что ты постоянно думаешь о нем, чувствуешь к нему только тепло и бесконечную благодарность, что тебе хочется постоянно быть с ним и увидеть вместе весь бесконечный и огромный мир? Как объяснить то чувство, что ты больше не мыслишь себя без него, что есть теперь только «вместе» и что Мера желает никогда не покидать этот маяк, если Артур останется рядом с ней здесь? Чувство, когда она желает бесконечно целовать его и больше никогда ни о чем не волноваться? Это называется — любовь? Артур нанизывает рыбу на гриль, ставит на угли, с небольшой ухмылкой поворачивается к ней, чтобы спросить: — Сегодня будем следить за рыбой более внимательно? — Я тут подумала о Вулко, — просто говорит Мера, и выражение лица Артура становится несколько кислым: — Учитывая, что вместе с ним ты пришла на праздник в честь Посейдона, мне стоит начать беспокоиться о ваших тесных взаимоотношениях? Мера шутливо бьет его в плечо, а потом понимает, что впервые за много дней улыбнулась. — Я о том, что он пытался найти мне жениха, а потом сразу же говорил о невесте для тебя. Может быть, мне это показалось, но я не верю в такие совпадения, судя по всему, твой советник умеет плести интриги за твоей спиной с большим изяществом. Я тогда еще задумалась об этом, но не обратила особого внимания. — Может быть, я давно уже выбрал себе невесту сам, — хитро говорит Артур, снова притягивая ее к себе ближе, потому что постоянно желает касаться ее снова и снова. Мера взволнована после таких слов, потому что такие заявление пока слишком серьезные для их взаимоотношений. Может быть, эти мысли внезапно отразились на ее лице, потому что продолжает Артур уже абсолютно серьезным голосом: — Я не шучу и не пытаюсь заставить тебя делать что-то прямо сейчас, но, может быть, однажды?.. Я же сказал, что женюсь только на той, кого буду любить больше всего в этом мире, помнишь? — Артур, — медленно отвечает Мера, избегая смотреть прямо на него, — с точки зрения политики такой брак будет хорошим способом окончательно укрепить мир между Атлантидой и Ксебелом. Но твои родители не будут счастливы от такого твоего выбора, поэтому не стоит… — Они не злятся на тебя, — быстро перебивает Артур и берет ее лицо в свои ладони, — и я не злюсь. Я простил тебя, пусть это заняло некоторое время, но я простил и больше никогда не хочу вспоминать об этом, слышишь? Мера? Ты же больше не винишь меня за смерть своего отца? Мы все иногда делаем ошибки и то, что не должны, но самое главное — вовремя понять это и исправить. Мы преодолеем это вместе. Обещай мне, что больше не будешь постоянно винить себя за это? — Не могу обещать, — честно отвечает Мера, но взгляда своих красивых глаз не отводит, — пока не поговорю с твоим отцом лично и не извинюсь. Думаешь, твоя мать подпустит меня к нему ближе, чем на несколько миль? А вот теперь в его глазах и правда есть радость и даже удовольствие, когда Артур снова задорно целует ее в щеку и отвечает: — Скоро проверим. Они медленно и неторопливо жарят рыбу, когда вокруг становится все темнее, когда сначала маяк окутывают сумерки, а затем и осенняя прохладная ночь. Никто из них совершенно не думает о возвращении в Атлантиду, наверное, каждый уверен в том, что им нужно это время вместе, здесь и сейчас, чтобы побыть вдвоем и снова набраться сил для того, что еще будет ожидать впереди. — Талисса сказала мне, что ты здесь, — говорит Артур, когда мягко вытирает пальцами крошки с уголка ее губ, а потом нежно проводит по щеке, думая о том, что пора отправляться в домик и наконец-то снова заснуть с Мерой в его руках, — твоя сестра… Эта твоя сестра действительно заботится о тебе, я верю в это. — Она хотела помочь мне прикончить Атлину, но Хаген не разрешил. Видел бы ты скандал, который был между нами, но смерть моего отца… Сильно ударила по всем нам, каждый теперь не понимает, кем он является и что собирается делать дальше, когда никто не контролирует его жизнь. — Ты можешь посещать свой дом, когда пожелаешь, — говорит Артур, когда они входят в дом, потом расставляют на столе тарелки с остатками рыбы и стаканы с кофе, — но я хочу, чтобы ты… была в Атлантиде рядом со мной. — Это приказ? — Мера чуть ухмыляется, когда разворачивается прямо к нему и ее поза выглядит несколько вызывающей, — Король приказывает мне не оставлять столицу? — Король говорит тебе, что будет сходить со своего гребаного ума, если тебя не будет рядом, — бурчит Артур, сминая ее в свои объятия и заставляя забывать, как вздохнуть, когда снова целует Меру, наплевав на их дела на кухне. На этот раз они словно одновременно забыли обо всем, что происходило до этого момента. Артур прижимает ее к стене, не давая даже толком пошевелиться, когда его руки скользят сначала по ее спине, потом — по плечам и спускаются ниже для того, чтобы пробраться под рубашку и погладить нежную кожу, которую он недавно медленно и так уверенно исследовал губами, руками, языком. На этот раз им некуда торопиться и на этот раз Артур несет ее в спальню для того, чтобы оставаться там еще очень долгое время. Хорошо, что Мера совершенно не против, когда шепчет ему на ухо: — Я тоже больше никогда не отпущу тебя, Артур.