Сокровище Семи морей

— Мне все еще сложно видеть нашу мать… здесь, — это из уст Орма звучит несколько надменно, но, хотя бы младший брат абсолютно искренен и честен. В настоящий момент Орм и Артур пытаются починить причал, который давно уже требует капитального ремонта, а Томас Карри и Атланна, бывшая королева Атлантиды, всеми силами пытаются помочь им, хотя, мать Артура в основном быстро бегает в дом и возвращается обратно, пытаясь приготовить как можно больше вкусных блюд в честь того, что Орм во второй раз решился подняться на сушу. Для Артура несколько сюрреалистично наблюдать за всем этим. Иногда он до сих пор пытается поверить в тот факт, что его мать действительно жива и действительно вернулась в мир живых, что отныне она будет с ним и все упущенные шансы и возможности теперь можно наверстать. А еще и Орм, длительное заключение пошло ему на пользу, да и Атланна с Артуром не бросали его, постоянно навещали и пытались объяснить, в чём и почему тот был не прав, когда пытался начать разрушительную войну. Медленно, но верно, это давало свои плоды и вот теперь они все здесь, возле старого маяка, Орм (не без некоей надменности, разумеется), принял приглашение Атланны и Артура навестить их дом на суше, и сейчас они вчетвером пытаются сделать вид, что не волнуются и им совсем не неловко. Но Орм вел себя довольно сносно и даже твердо ответил на рукопожатие Томаса Карри, за что был вознагражден теплыми и крепкими объятиями матери. — Мой отец всю жизнь ждал ее, без нее его жизнь была совершенно пустой, — отвечает Артур, закрепляя перила еще прочнее, пока Орм подает ему следующую партию материалов, — они иногда слишком… раздражающе счастливы. Кажется, брат его прекрасно понял. — В Атлантиде только простолюдины могут жениться по так называемой любви, — отвечает светловолосый атлант, снова притаскивая пару столбиков и три доски, — королевские семьи обязаны своим браком укреплять династию и продолжать род. Больше ничего, что было бы важным. Артур это и так знает, как и то, что сам он точно никогда не женится просто так, по долгу, а не потому, что влюблен в кого-то. — И у тебя тоже была невеста? — Мы разговаривали об этом, однажды бы и я женился на той, кто стал бы идеальным вариантом… — Артур! Орм! — мягкий голос их матери слышится издалека, — хватит изнурять себя! Вы и так работаете слишком быстро! Пора обедать! Ну-же, давайте к столу! Два сводных брата переглядываются, и, кажется, они действительно становятся несколько близки, потому что у обоих сейчас на лице — одинаковое выражение. Это есть некоторый мир и покой, которыми Артур постоянно подпитывается в те моменты, когда становится немного сложно быть истинным королем и править Атлантидой. Тихие, семейные и уютные вечера в компании самых близких и дорогих людей, хотя, в последнее время Артур добавил бы к этому списку еще двоих атлантов. Вулко. Мера. Прошло еще несколько дней с того момента, как они поговорили там, в комнате старого советника, и как Мера впервые за долгое время снова начала ему открываться, попросила прощения и немного рассказала о том, что чувствовала в прошлом. А после этого, кажется, атлантка его явно избегала, постоянно придумывая всякие отговорки и причины для того, чтобы словно всегда быть занятой. Они с Вулко слишком прекрасно сдружились, она занималась какой-то работой, работала со своими способностями к гидрокенезу, и, кажется, пока совершенно не скучала по Ксебелу, по крайней мере, он не слышал от нее разговоров или просьб, касающихся возвращения домой. Артур не уверен, что он бы ей это позволил. Потому что слишком много и часто продолжает о ней думать, только вот на этот раз Король Атлантиды смирился с этим, больше не противится и принимает тот факт, что он… Что она ему чертовски нравится. Нравится ее дикое упрямство и некая внутренняя сила, стойкость и выносливость, нравятся ее ум и сосредоточенность, нравится то, что она была довольно веселой в последнее время и они немного разговаривали, пока Мера не находила поводов для того, чтобы снова и снова уйти от него. Ему особенно нравится ее улыбка или ярко горящие глаза, но, к сожалению, Артур видит такую картину очень редко. Да и что ему делать со своими чувствами? И вообще, что он хотел бы с ними делать? Признаться? Поцеловать? Что-то ему подсказывало, что даже король Атлантиды схлопотал бы за такое мощный удар в челюсть и ничто не помогло бы ему. После довольно бодрого и теплого семейного ужина Артур и Томас как-то остаются вдвоем, пока Атланна и Орм исчезают в доме, оживленно разговаривая о знакомых атлантах. — Как твои дела в Атлантиде? — спрашивает отец, потому что Томас Карри знает своего сына и понимает, как нелегко ему потерять свою относительную свободу и независимость из прошлой жизни. — Неудобно спать в воде, — искренне отвечает он и оба мужчины смеются, пока Томас не похлопывает сына по плечу, и они оба не двигаются по тому самому причалу, который сейчас основательно перестраивался, — и неудобно принимать сложные решения. — Ты сделаешь все в лучшем виде, сын. Ты действительно был рожден для этого, я старался воспитать тебя в любви и уважении, в мире и преданности своим идеалам. — Ты лучший отец, па. Некоторое время они молча смотрят на бескрайний океан, раскинувшийся прямо перед ними, пока Артур не говорит о том, что несколько грызет его в последнее время: — Знаешь, я как бы… Вернул Меру из ссылки и, кажется, почти простил ее, — на одном дыхании выпаливает он и тревожится от того, что говорит об этом отцу. Может быть, тот что-то немного и понимает. — Твоя мать рассказала мне о том, что она выполняла приказ, которого не могла ослушаться, — отвечает Томас Карри, — прощение — это дар, и мало кто из людей или атлантов действительно обладает этим. — Я еще немного сержусь на нее, но больше не ненавижу и не хочу причинять вред, — почему-то Артур говорит это несколько мрачно, так как звучит все это словно какие-то признания, — мы вроде как… пытаемся подружиться? Она хорошая, правда. — Ну, когда я впервые спас твою мать из океана, она, очнувшись, первым делом наставила на меня трезубец и напугала до чертиков! — вдруг ударяется в воспоминания Томас Карри, не отрывая взгляда от горизонта, где встречаются океан и небо, — а теперь посмотри, где мы! У нас сын и мы вместе, влюблены навсегда друг в друга. Может быть, у каждой истории бывает свой финал, но мы всегда можем что-то изменить. Артур чуть улыбается, они еще недолго стоят на причале, пока Атланна снова не окликает их, предлагая попробовать десерт. Да, и вид Орма, который стоит с пирожными и терпеливо пытается не быть раздраженным, Артуру приходится очень по душе. Возвращение в Атлантиду в тот день наполнено для Артура таким теплом и умиротворением, он чувствует себя легко, свободно и так хорошо, когда быстро двигается через океан и приближается к столице, проплывает по главной улице, направляясь прямо к королевскому дворцу, чтобы увидеть кого-то. Разумеется, это Мера. Артур все глубже и глубже увязывается во все это, иногда с тревогой думая о том, что следует все-таки немного контролировать свои мысли и желания. Некоторые опасные желания. Только вот Артур снова пока не может ее отыскать, но в Тронном зале его ждет Вулко и еще один незнакомый атлант, судя по его внешнему виду, это один из командующих его армией. Только по одному взгляду на их лица становится понятно то, что сейчас король Атлантиды вряд ли услышит что-то хорошее. — Мой Король, — кивает тому Вулко, когда они втроем подплывают друг другу, чтобы можно было более беспрепятственно и негромко беседовать, — это Тритон, один из младших командующих нашей армией. — Мой Король, — склоняет тот голову в знак почтения. — До нас дошли кое-какие слухи, которые мы пока предпочитаем держать в секрете, — начинает рассказывать Вулко, — есть некоторая подозрительная активность на дальних границах Ксебела. Ксебел. Вот оно. — Что именно ты хочешь мне этим сказать? — мрачно спрашивает он советника. — То, что Нерей еще доставит нам много проблем. Кажется, король Ксебела отказывается подчиняться вам и желает править своим царством единолично, обособленно, не подчиняясь владельцу Трезубца Атланта. Артур знал, что его тихая и мирная жизнь будет не долгой. — Тритон сейчас пристально наблюдает за теми границами, но если ничего не изменится, то нам придется принимать крайние меры, мой Король. Тритон покидает их, получив еще кое-какие инструкции от Вулко, пока Артур продолжает стоять посреди Тронного зала и с задумчивым выражением на лице смотреть на свой трон. Как это будет — править Атлантидой долгие сотни лет? Выдержит ли он, постоянно решая такие вот важные проблемы, решая, объявлять ли войны и убивать ли предателей, убивать неугодных королей? Не потеряет ли себя, закрывшись от остального мира? Ему уже сейчас очень не нравятся открывающиеся перспективы по поводу головной боли под названием «Ксебел». — Если все так и будет продолжаться, мне придется убить Нерея? — спрашивает Артур, когда Вулко снова появляется рядом. — Сложный вопрос, но даже я бы посоветовал Вам такое решение. Один раз вы уже помиловали его дочь, дали возможность Ксебелу исправить свои ошибки и искренне приняли их капитуляцию. Но во второй раз такого делать точно не стоит. — Я буду ждать от тебя новостей. Или мне самому отправиться на разведку? — Ни в коем случае, мой Король! Ваше присутствие будет слишком заметным, пока я буду полагаться на Тритона и на его доверенных лиц. — А я-то думаю, чем важным все заняты сегодня? — звонкий и внезапно очень довольный голос Меры разносится прямо по огромному помещению. Артур, развернувшись, видит ее, медленно плывущую через зал и странно… улыбающуюся. — Советник Вулко, наши эксперименты на сегодня отменяются? Артур рад ее видеть. Знает ли она о том, что снова замышляет ее отец? И мысль о том, что Мера могла бы быть частью такого нового предательства, словно ударяет его под дых, заставляя очень сильно нервничать. Верит ли он сейчас ей настолько сильно? — Леди Мера, вам ли не знать, какими хлопотными бывают мои дела? — медленно отвечает тот, — сегодня и завтра я буду занят. — Жаль, — она теперь подплыла еще ближе, останавливаясь прямо перед Артуром, — видимо, придется заняться чтением или выкладыванием картин из ракушек? Что это вообще за занятие такое? — Можешь плыть со мной до маяка, — быстро бросает предложение Артур, краем глаза наблюдая за Вулко, который вежливо кивает и уже отплывает в сторону выхода, — где ты раньше жила, знаешь? — Где проходила моя ссылка? — почему-то сегодня ее голос звучит более легко и свободно, Мера словно кажется ему… другой. Более веселой, открытой, радостной, более настоящей и живой. Какой стала бы их первая встреча при других обстоятельствах? Заметил бы Артур Меру среди других дочерей Нерея? Или они однажды просто бы столкнулись в океане? Как бы они познакомились друг с другом, без тюремной камеры, где происходил их первый разговор? Могло бы быть между ними что-то в другой жизни, при другой встрече? — Именно. Я же говорил, что маяк временно находится в запустении и никто за ним не следит, приходится мне навещать это место и охранять его. — Словно у меня есть выбор, — легко пожимает плечами атлантка, — но я согласна. Скучаю по кофе, знаешь? Он был удивительным и таким горячим. Артур вдруг сам улыбается, просто улыбается, когда слышит все это, когда разговаривает и может вдруг понять: она наконец-то пришла в себя. Мера попросила у него прощения и сказала, что жалеет о неудачном прошлом, Мера приняла то, что сделала раньше, и вот теперь она словно действительно выглядит немного другой. — Обещаю сделать его тебе. И спустя несколько часов он выполняет это обещание. На суше царит теплый летний вечер, когда кажущаяся со стороны несколько ненормальной пара выходит прямо из воды, облаченная в какие-то плотные и облегающие костюмы. Артур жадно вдыхает воздух в легкие и понимает, что пока еще именно суше принадлежит большая часть его сердца. — Мне здесь нравилось, — говорит Мера, когда они неспеша идут в сторону домика и невысокого маяка, — серьезно, чувствовала себя здесь свободной и даже в безопасности. — То есть, ссылка была более приятной, чем я мог бы подумать? — посмеивается Артур, но потом внезапно думает, что сказал слишком многое. — Именно так, — задиристо отвечает она и ему ну очень нравится этот тон, этот голос и эта новая Мера, — сначала я была в такой растерянности, что вообще ничего не соображала. Потом некоторое время несколько ненавидела тебя, но после пришло вот это ощущение покоя и тишины, я словно… проснулась спустя очень долгое время, наконец-то проснулась! Вот и домик, Мера довольно привычным движение открывает замок, и они оказываются внутри. Здесь несколько пыльно, но так… уютно и словно тепло, будто бы это место для него действительно несколько особенное и очень важное. — Кофе! — бросает ему Мера, проходя в сторону комнаты, где она спала раньше, — что я точно знаю, так это тот факт, что мой костюм совершенно невыносим на суше! Нужна нормальная одежда! Атлантка исчезает за другой дверью, оставляя Артура стоять и в немом оцепенении смотреть ей вслед. Есть много разных мыслей в его голове: от некоторой ошарашенности такой ее неуемной энергией, бодростью и даже… дерзостью, от понимания того факта, насколько другой она вообще была в своем обычном мире, в том мире, где Мера не была убийцей, в мире, где она просто жила и общалась со своими близкими людьми. И еще есть опасные мысли о том, что она там сейчас несколько… обнаженная. Черт подери. Он знал, что она красивая, он помнил ее обнаженное плечо и шею, когда покрывало сползло ниже и открыло взору часть ее кожи. Артур помнит, слишком хорошо помнит это, а сейчас Мера там раздевается, снимает костюм, обнажая не только шею, но и спину, плечи, грудь… Кровь яростно кипит, он чувствует некоторое возбуждение при мыслях о таких красивых сценах и фантазиях. Но еще большее возбуждение возникает оттого, что Артур прямо сейчас мог представить только одно: как подошел бы сзади поцеловал всю ее обнаженную кожу, как провел бы руками по спине, а потом крепко поцеловал Меру, развернув к себе и… — Здесь и правда никого не бывает, — ее мелодичный и звонкий голос внезапно уже снова здесь, он разворачивается и видит ее, одетую в тот самый белый и легкий костюм, что был на атлантке и раньше. — Кофе, — Артур снова протягивает ей кружку и символичность того, что эта сцена вдруг повторилась, ошарашивает еще сильнее. Только на этот раз Мера действительно искренне улыбается ему и отвечает: — Спасибо, Артур. Они располагаются за столом и это уже в третий раз, когда они только вдвоем сидят здесь и просто так спокойно смотрят друг на друга, продолжая пить кофе. — Что это за занятие — выкладывание ракушек? — ему и правда интересно. — Ну, то есть принцессы и атлантки высокого положения должны уметь заниматься таким искусством, нужно выкладывать картины или изображения мелкими ракушками или камешками, создавая красивые пейзажи или портреты. У меня всегда получалось просто… ужасно, а вот Атлине нет равных в этом деле, она — истинная принцесса. — Что-то вроде вышивания на суше, — понимает Артур, — а почему тебе не нравятся ракушки? — Это скучно! Это требует усидчивости, концентрации внимания, спокойствия и некоторой медлительности. А я не люблю медлительность, мне больше по душе активность и занятия, которые действительно приносили бы пользу моему… королевству. На последнем слове она несколько запинается, и Артур знает, почему именно. — Слушай, я просто хотел сказать тебе кое-что, — она смотрит на него с некоторым опасением, словно ждет от Артура чего-то страшного или шокирующего, — не могу сказать, что до конца простил тебя за то, что было в прошлом, но я больше не сержусь на тебя, правда. Честно говоря, мне сложнее думать о том, что мой отец был в опасности, а по поводу того, что ты и я чуть не убили друг друга — мне на это совершенно плевать, бывал я и в переделках похуже. Я рад, что ты решила сказать мне все то, что чувствовала. Я просто… рад, что мы можем сейчас просто разговаривать и может быть, даже станем… друзьями. Он бы, конечно, хотел большего, но кажется, что это пока слишком смелые мечты. — Ты так сильно любишь своего отца, — задумчиво говорит атлантка, аккуратно поставив кружку на стол, но на этот раз не отводя своего взгляда от Артура, — я завидую этому, знаешь? И завидовала с того самого момента, когда поняла это еще там, когда была в тюремной камере после своего провала. Ты так отчаянно его защищал, и твой отец отдал бы все, лишь бы ты сам был в безопасности. Это… Это хорошо. Такой и должна быть семья, наверное. — Мой отец и я почти никогда не разлучались, — задумчиво отвечает Артур, — я был его единственным смыслом в жизни после того, как мать ушла, а потом нам сказали, что она погибла от рук отца Орма. Мера несколько неуверенно окидывает взглядом комнату, но потом все-таки спрашивает: — Ты простил Орма? Я слышала разговоры о том, что он и ты поднимались на поверхность, чтобы побыть с твоими родителями. Мы, в Ксебеле, слышали многое о яркой и необычной жизни королевы Атланны, а уж как внимательно следили за теми скандалами в прошлом… — Я работаю над этим, но все впереди. Знаешь, я всегда был одинок, и когда узнал от Вулко, что где-то в Атлантиде у меня есть брат, то так сильно желал с ним познакомиться! Узнать его, чтобы играть вместе, не чувствовать себя таким одиноким… Пока Вулко не сказал мне, что он меня презирает и не считает своим братом. — У меня были браться и сестры, но что толку? Мы были разделены и мало общались между собой. Отец всегда выделял сыновей в первую очередь и занимался своим королевством, мной он начал интересоваться только после того, как у меня явно открылись способности к гидрокенезу. У них, сегодня, кажется, вечер некоторых откровений? — Кофе закончился, — через минуту говорит Мера, вставая с места и осматривая помещение, — я тут находила кое-что в шкафах… — С этими словами она подходит к навесному шкафу, открывает дверцу, что-то там перебирает, а потом вытаскивает на свет коробку, в которой Артур видит макароны, — это вот еда? Я пробовала грызть их, но они такие твердые и безвкусные! Что это за человеческая еда такая? — Макароны. Их нужно было сначала приготовить, — давясь смехом, отвечает Артур, вставая со своего стула и забирая у Меры из рук коробку, — они будут мягкими и вкусными, но сначала нужно опустить их в кипящую воду и сварить. — Вот оно что, — протягивает Мера, с любопытством заглядывая внутрь и даже не понимая, что снова стоит так близко к Артуру, что он может буквально почувствовать тепло ее тела и вообще — чувствовать ее. — Я могу приготовить, но сначала мне нужно осмотреть окрестности, и, кажется, повредился кабель, который ведет электричество к маяку, поэтому я и хотел навестить это место, чтобы починить фонарь на вершине, — Мера точно почти ничего не поняла из того, что он только что произнес, — ты пока можешь… — Поймать рыбу? — Отличная идея. Есть странное тонущее чувство в его животе, когда она снова улыбается, а потом бодро шагает в другую комнату, чтобы там что-то взять с собой. На самом деле Артур чувствует себя прямо здесь и сейчас как нельзя лучше, находясь вместе с Мерой и занимаясь каким-то очень важным и настоящим делом. Утром и днем он чувствовал такой же уют и покой, находясь рядом с родителями уже в их доме, разговаривая с братом и обедая вместе с самыми дорогими ему людьми. А сейчас, вечером, он уже с Мерой, только на другом маяке, и почему-то разговаривать с ней так легко и обычно, словно он знает ее уже несколько лет. Хотя, сколько прошло времени с того дня, как она похитила его отца и попыталась убить самого Артура? Около трех недель? Артур отправляется в сторону небольшой комнатки у подножия маяка, она служила кладовой, здесь были щитки электроприборов, кабеля и провода, которые подпитывали свет на маяке круглосуточно. Следующие пару часов он проводит здесь, разбираясь в том, что же замкнуло, меняя предохранители и по новой соединяя провода, маяк, где жил его отец и сам Артур, был практически идентичным тому, где Артур и Мера находились здесь и сейчас. Поэтому разобраться в проблеме ему не составило особого труда, вот он уже заканчивает работу, выходит на улицу, чтобы увидеть, как в сумерках свет на самой вершине горит теперь очень ярко и без постоянного мигания. Артур разворачивается и видит Меру, которая шагает откуда-то со стороны той самой скалы, в руке у нее есть ведро, наверное, она как-то добывала рыбу? Он помнил, что она ела ее сырой, но на этот раз он намерен показать ей, какой вкусной бывает эта пища, приготовленная на огне. — Стало светлее, — говорит атлантка, и свет маяка действительно отлично освещает ее лицо и яркие рыжие волосы, которые несколько растрепаны по плечам, — но из-за этого рыба не желает подплывать ближе к берегу! — У тебя отлично получилось, — он легко забирает у нее ведро и автоматическим жестом кладет руку на ее спину, только потом соображая, что несколько приобнимает Меру, подталкивая в сторону входа в маяк, — я подумал, что лучше будет зажарить ее на гриле, чтобы ты получше поняла, какой вкусной может быть человеческая пища. Пошли. Они и идут. Артур решает, что лучше всего было бы развести небольшой костер, сделать мангал, и запечь рыбу прямо здесь, недалеко от входа в домик. Он делает все самостоятельно, потому что Мера вообще не понимает, чем он занимается, а просто продолжает наблюдать за всем этим с большим любопытством, постоянно находясь рядом. То, как Артур рад этому, наверное, сложно понять, но ему все сложнее и сложнее отбрасывать от себя те мысли, которые постоянно бушуют в его голове из-за близости Меры. Вот она стоит рядом и смотрит, как он чистит рыбу, а вот наблюдает, как Артур ловко зажигает огонь и засыпает тот углями, чтобы ускорить процесс запекания пищи. Затем Мера чуть склоняет голову, чтобы понюхать масло и специи, которыми Артур натирает рыбу, морщится в некотором недоумении, но все-таки говорит: — Надеюсь, в готовом виде это будет выглядеть лучше и вкуснее? — Обещаю, — посмеивается Артур, и вот уже рыба насажена на гриль, который он постоянно переворачивает и оба начинают чувствовать пряный аромат, который поднимается от блюда. — И впрямь стало лучше, — отвечает она, потом внимательно наблюдает за каждым его движением: как Артур осторожно снимает рыбу с гриля, выкладывает ту на тарелку, как ставит жариться новую порцию, как разделывает готовую рыбу на небольшие кусочки и наконец-то не представляет ей результат своего творчества. Мера осторожно и аккуратно пробует результат его кулинарного творения. Вот она осторожно берет вилкой кусочек и кладет тот в рот, затем замирает, словно сосредотачиваясь на том, чтобы как можно интенсивнее распробовать вкус, потом медленно пережевывает и проглатывает первую порцию. — Вкусно! — заключает Мера и глаза ее сияют ярким светом, таким теплом и радостью, что Артур снова чувствует, как уже его собственное сердце дает перебой. — Я же говорил, — посмеивается он двигается чуть ближе, вставая к ней почти вплотную, — еще кусочек? На этот раз Мера немного неаккуратно проглотила новую порцию, и на краешке рта у нее остались следы соуса, в котором Артур предварительно мариновал это блюдо. Внезапно мозг отказывается думать о чем-то еще, кроме как о том, что он не отрываясь, смотрит прямо на ее губы, на то, что Мера так близко, на то, что он хотел бы сделать… Артур сам не понимает, как сделал это, но в следующее мгновение понял, что резко наклонился вперед и поцеловал ее.