Она не любила сигареты

Булаткин глубоко вздохнул и расслабился. «Минет так минет» — подумал он. Какой смысл от этого оказывается если этого не избежать? К тому же, какой нормальный парень откажется от такого неописуемого удовольствия с красивой девушкой? Но Кищук была не такой дурой, какой считал её блондин. Она расстегнула ремень на штанах парня, опустила сами штаны вниз, а потом вылезла из-под столами, помахав компаньонам ладошкой, после чего скрылась за дверью. Трудно сказать, кто был удивлен больше. Сам Егор? Дима? А может быть те самые компаньоны? Но чувство стыда явно первым посетило голубоглазого. Чувство разочарования посетило гостей из другой страны. Им посоветовали эту компанию, как лучшие в России. Ну если вот это самые лучшее здесь, то они полностью разочарованы в самой стране. Ну а мысль предстоящего банкротства посетила переводчика, ради бизнеса он бросил институт, соответственно, образование у него не было никакого и его бы никуда не приняли. А языком он овладел самостоятельно. На дому. А без рекомендаций и диплома, трудно устроится, даже если ты владеешь языком в совершенстве. Срывалась уже вторая встреча, такими методами недолго до нищеты. Никто не решался заговорить первым, но исход понимали все. — Сайонара, — начали потихоньку вставать компаньоны и прощаться. Дмитрий и Егор лишь поджав губы, кивали головой. Пытаться остановить их не было никакого смысла. Если в первый раз не получилось, вроде бы, с ситуацией немного легче этой, то в этот раз и подавно ничего не выйдет. После того, как все люди в черном ушли, а официанты пошли переодеваться, так как эта встреча была последней на сегодня, Дима повернулся к своему приятелю и еле сдержался чтобы не ударить его. Буквально пару минут назад он отшучивался над этой ситуацией, но сейчас ему было совсем не смешно. — Я все решу, честно, больше такого не будет, — Булаткин быстро протараторил и встав из-за стола, выбежал на улицу. Пробежав меньше километра, он забежал в какое-то стеклянное и очень красивое помещение. И быстро пробежав по ступенькам, он оказался на втором этаже. — Блять, Том, пидорасина ты гандонная, сюда иди, — орал он на всю комнату. Его глаза горели. Он был поистине зол. Он был готов все рвать и метать. Процесс записывания песни мигом прекратился. Люди, сидящие за аппаратурой поспешили быстрее покинуть свои места и уйти куда подальше с этой студии. — Мне не нравится когда ты меня по имени называешь, это значит, что ты очень сильно разозлен, — снимал наушники Литовский и слегка отходил назад. Испугался ли он? Может быть. А кто не испугается человека с глазами дьявола? Казалось, что голубые глаза Егора стали красными от злости, и в них даже пылал огонь. Но что его так разозлило? Неужели суровый взгляд Димы? — Еще одна её выходка и мены выпрут с работы. Я понимаю, тебе это доставляет удовольствие, но меня это пиздец заебало и ты уже переходишь черту, — парень уже начал повышать голос. Впервые. Впервые он повышал голос на своего лучшего друга. Том хотел как-то разбавить ситуацию шуткой, но он понимал, что это все еще углубит. Он не знал, что делать в такой ситуации. Поэтому он просто молчал. — Молчишь, да? Значит идти на компромисс ты не готов? Хорошо. Я тебя предупредил. Пора тебе заплатить за то, что ты сделал, — в этот момент блондину сорвало крышу и он начал скидывать всю аппаратуру со стола. Вся эта аппаратура в целом даже не составляла и одной встречи по бизнесу Егора. Хотя нет, были некоторые вещи, которые покрывала это. Например панель управления, или микрофон. Обычный с виду — но такой, сука, дорогой. — Егор, ты ведь сам в этой студии записываешься. Ты этим только себе хуже делаешь. Раз на то пошло, главная проблема — это я. И вот он я. Стою перед тобой. Не сопротивляюсь, — последний раз Томас был таким серьезным в классе пятом, когда он стоял с родителями в кабинете директора и пытался сделать умное лицо, называя причины того, почему он так часто прогуливал. Важный момент в отношении двух друзей. Сможет ли один поднять руку на другого? Тогда ведь всему придет конец. А ведь Егор сможет… Наверное.