***
— Накаяма! Накаяма! — потрясывая новую лаборантку за плечо, бубнила медсестра, пытаясь дозваться до спящей. — А? Что? Где? — приоткрыв глаза, тихо ответила Юмэ, непонимающе глядя на девушку напротив. Только спустя минуту, когда картинка перед глазами вновь стала чёткой, Юмэ, виновато кланяясь, встала с кресла. — Чью улыбку ты там запомнить хотела? Уж не Хиираги ли? — лукаво улыбнулась медсестра, наблюдая за тем, как розовеют щёки новой подопечной Шиньи. — Нет, что Вы. Просто сон, — стыдливо отводя взгляд в сторону, буркнула Юмэ, понимая, что говорила во сне. Который, к слову, оказался её воспоминаниями. Вот только осознать этого она не успела. — А почему ты вообще спишь на рабочем месте? Бурная ночь? — не унималась медсестра, довольствуясь этой растерянностью со стороны Юмэ. — Нет, что Вы. Это неправда. Мы вовсе не… просто нужно было подготовить отчёт… и я осталась помочь… мы ничего такого, — продолжая смущаться и что-то не особо понятное лепетать, отчитывалась перед девушкой Юмэ, чувствуя, как начинают гореть уши. Спросонья она даже не могла защититься от этих нападок со стороны коллеги. — Ох, да не волнуйся ты так. Я просто шучу, — похлопав лаборантку по плечу, медсестра вручила ей кипу бумаг. — Отнеси лучше их Ичиносе. И поторапливайся, а то он опять будет недоволен тем, как мы работаем. Кивнув, Юмэ поспешила к нужному кабинету, прижав папку к груди. Несмотря на то, что несколько дней назад она вновь убежала от Шиньи, ничего толком не объяснив, их отношения не испортились. Более того, даже улучшились. Шинья один из немногих, кто не давил на её провалы в памяти и не рассыпался в бесконечных сожалениях и сопереживаниях. Он общался с ней на равных. В каком-то смысле как с новым человеком. Проникнувшись к нему неким доверием, Юмэ невольно начала влюбляться. Выполняла все его просьбы, соглашалась на сверхурочную работу, даже если приходилось сидеть всю ночь. После они вновь гуляли в парке, ведя бесконечные беседы и споры. Она узнала его улыбку. Ту самую, что осталась в её памяти одной из немногих старых воспоминаний. Это неведение больше не гложило её. И всё, казалось бы, прекрасно. Она, наконец, нашла человека, готового принять её такой. Вот только было в его взглядах что-то, что отталкивало Юмэ. Что-то очень тяжёлое и грустное. Словно он смотрел на неё, а видел кого-то другого. Или хотел видеть кого-то другого. — Ичиносе-сан, можно? — тихо постучавшись, заглянула в кабинет Юмэ. — Накаяма? Заходи, — слегка удивлённо произнёс Гурен, кладя чью-то историю болезни на стол. — Торико-сан, просила передать Вам. Сказала что-то важное, — подойдя к столу, Юмэ отдала документы в руки Гурена. — Ох, наконец. Я уж думал, что никогда не дождусь, — облегчённо выдохнул он. — Спасибо, Накаяма. — Ичиносе-сан, Вы с Хиираги-саном близкие друзья, да? — неожиданно произнесла Юмэ, внимательно следя за реакцией доктора. — Да, но зачем ты спрашиваешь? — чувствуя приближение серьёзного разговора, не очень уверенно произнёс Гурен. — До того, как я потеряла память, мы с ним были парой? — сжав руки в кулаки, тихо спросила Юмэ. На самом деле она знала ответ. Она уже давно всё поняла, но сейчас, почему-то до последнего надеялась, что Гурен рассмеётся и разрушит все её предположения. Но он молчал. Молчал, а значит, она права. — С чего ты взяла? — Я не дурочка, Ичиносе-сан. Я вижу, как он на меня смотрит. Я вижу, как он ко мне относится. Да что там. Уже все вокруг это видят, — покачав головой, горько усмехнулась Юмэ, закусив нижнюю губу. — Неужели он тебе совершенно не нравится? — обречённо произнёс Гурен, почти понимая, к чему она клонит. Или нет? — Нравится. Очень нравится. В этом и проблема, — сдерживая подошедшие слёзы, ответила Юмэ, набрав в лёгкие побольше воздуха. — И почему же это проблема? — непонимающе глядя на девушку, продолжал подталкивать её к сути. — Потому что я не могу дать ему того, что он хочет. Он любит её. Ту, прошлую Юмэ. Ту, кем я уже никогда не стану. Понимаете? Ему не нужна я, ему нужна она. — Это он тебе сказал? — оборвав начинающиеся рыдания на полуслове, фыркнул Гурен. — Что? — Кто тебе это сказал? Шинья? Он сказал, что не любит тебя такую? — Нет, но. — Так может быть стоит спросить у него, прежде чем делать подобные выводы? — недовольно сложив руки на груди, откинулся на спинку кресла Гурен. — Вы девушки такие странные. Ухаживаешь за вами, ухаживаешь. Любишь, обожаешь, на руках носишь. А вы зацепитесь за какую-то ерунду и начинаете себя накручивать, рыдать, страдать. Накаяма, не разочаровывай меня. Я думал, ты не из таких. Если так боишься, то иди и спроси у него на прямую. И если всё действительно окажется так, то приходи ко мне. Напьёмся вместе, — особо не церемонясь, выложил всё как на духу, после потянувшись. — А теперь иди и не мешай мне работать. Видишь, сколько дел. Не знаю, за кого первого браться. — Простите, — вот и всё, что смогла сказать ошарашенная Юмэ, поклонившись и выйдя из кабинета. А ведь Гурен в чём-то прав. Если всё так, как она предположила, то нужно покончить с этим. Зачем зря истязать и его, и себя. А если она ошибается? Тогда она впустую тратит время на самобичевание. Утерев выступившие слёзы, Юмэ уверенными шагами направилась в сторону кабинета Шиньи, но его там не оказалось. Словно сама судьба против их разговора. Обречённо опустившись на скамью в коридоре, Юмэ растеряла всю свою уверенность, теперь с ужасом представляя, как он признается в том, что любит не её. «Нет, я не хочу этого слышать. Хочу, чтобы он вечно мне так улыбался». — О, Накаяма. Вот ты где. Тебя Хиираги искал. Он во внутреннем дворе. Иди, а то опять разминётесь, — подмигнув лаборантке, хихикнула медсестра. — С-спасибо, — вновь залившись краской, вспоминая их недавний разговор, отозвалась Юмэ, после вскакивая с места и направляясь по указанию. Уверенный шаг ясно говорил о том, что она готова расставить всё точки над «и», вот только рука предательски дрогнула, заставляя отстраниться от двери, ведущий на задний двор. «Да что же я делаю». — Накаяма, вот ты где. Я уж думал, что не дождусь, — облегчённо выдохнул Шинья, резко открыв злосчастную дверь прямо перед носом растерянной Юмэ. — Пойдём скорее, — и, особо не церемонясь, потащил её на улицу, попутно рассказывая что-то о том, как всё замечательно складывается, и что ей больше не придётся заставлять себя работать в больнице, таская туда-сюда кучу бумаг. — Это та самая девушка? Совсем молоденькая, — оценивающим взглядом изучая запыхавшуюся от быстрой ходьбы Юмэ, произнесла женщина в строгом костюме. — Поверьте, из неё получится отличный специалист. Нужно только дать ей немного времени на практику, — широко улыбнулся Шинья. — И есть у этого хорошего специалиста имя? — Накаяма Юмэ, — всё ещё не до конца понимая, что происходит, учтиво поклонилась девушка, после неуверенно переведя взгляд на женщину. — Приятно познакомиться, Накаяма Юмэ. Меня зовут Хиираги Момо. Я тётя Шиньи и собираюсь открывать свою поликлинику. Пришла, чтобы спросить, знает ли он хороших врачей, которым можно было бы предложить место работы. И он порекомендовал мне тебя. Как ты на это смотришь? — как и подобает всем деловым женщинам, она решила не тянуть и разъяснить всё сразу, дабы не отвечать на глупые вопросы и не тратить своё драгоценное время. — Огромное спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться, — с лёгкой улыбкой на лице Юмэ обняла Шинью за руку, особо даже не размышляя над услышанным. — Мне нравится моё место работы. Да и если я уйду, кто будет присматривать за Хиираги-саном? — хихикнув, она приняла протянутую визитку, но не придала ей особого значения. — Да уж. Тут ты права. За ним нужен глаз да глаз, — рассмеявшись больше от удивления, чем от шутки, Момо отдала Юмэ визитку. Похлопав смущённого Шинью по плечу, она незаметно его подмигнула, уже спеша прочь. — Но, если всё-таки передумаешь, я буду ждать звонка. — Всего доброго, — всё также учтиво кланяясь, улыбнулась вслед Юмэ, поправив прядь платиновых волос. — Почему ты отказалась? — поборов охватившее его смущение, недовольно буркнул Шинья, сложив руки на груди. — Но мне нравится моя работа. Конечно, это вряд ли то, на что я рассчитывала раньше, но тем лучше. Только тот, кто поднялся с низов, станет мастером в своём деле, — подняв указательный палец вверх, Юмэ поправила воображаемые очки. — А теперь нам пора, Хиираги-сан. Работа не ждёт, — подмигнув Шинье, она, убрав руки за спину, чуть пританцовывая, направилась в сторону больницы.***
Они так и не говорили в тот день. И после тоже. Сколько бы раз Юмэ не пыталась начать разговор, в последний момент обязательно переводила тему, всё ещё не в состоянии отпустить Шинью в случае отказа. Глупое и эгоистичное поведение, которое нисколько не красит юную лаборантку, но стоило ей увидеть его улыбку, как внутри всё переворачивалось, заставляя забыть о справедливости по отношению к Шинье. Сегодня они вновь гуляли в парке после работы. Погода радовала своей приятной жарой и бодрящим ветром. Лучи заходящего солнца игриво бегали меж деревьев, изредка разрезая собой густые тени. Держась за руки, недопара медленно прогуливалась по каменным дорожкам, обсуждая уже несколько заезженные, но не перестающие быть актуальными темы, иногда отвлекаясь на что-то нарушающее их идиллию. Например, пробегающие мимо дети, спешащая скрыться от человеческого внимания белка или музыкант, придающий вечеру особую атмосферу. Именно около одного такого творца они остановились. Какие-то незнакомые и столь редкие для Японии, но весьма приятные уху латиноамериканские мотивы, заставляющие тело идти в пляс. Тихо подпевая мелодию, Шинья шаг за шагом, улавливая ритм, начал танцевать. Удивлённо наблюдая за ним, Юмэ еле сдерживала смех. Резкие движения руками вкупе с подёргиванием плечами и притопыванием ногами выглядели немного нелепо в исполнении высокого Шиньи, который отчаянно старался попасть в ритм. А может быть, он специально всё это делал, чтобы повеселить Юмэ. Кто знает. Всё же отвести от него взгляд было трудно. Его танец не вызывал отвращения отсутствием техничности. Наоборот, кто-то даже уже успел присоединиться к нему, стараясь повторить каждое движение. И так продолжалось ещё довольно долго. Людей вокруг становилось всё больше. Музыкант еле успевал менять мелодии. Стараясь не вмешиваться во всеобщее веселье, Юмэ стояла в стороне, хлопая в такт и продолжая умиляться танцующему Шинье. Однако её зона комфорта была беспощадно разрушена протянутой широкой ладонью. — О, нет-нет. Я не умею, — давая заднюю, попыталась спастись Юмэ. — Как жаль, а я-то думал, что наша всезнайка Юмэ всё умеет, — пожав плечами, умелый провокатор Шинья отвернулся, мысленно считая до трёх. — Да я просто не хотела тебя смущать. Но раз уж ты так просишь, — толком и не заметив столь лёгкого подначивания, девушка вышла на условную сцену, попутно разминаясь. — Ты пожалеешь об этом. — Уже боюсь, — победно усмехнулся Шинья, наблюдая за тем, как разгорается огонь в её ореховых глазах. Предчувствуя надвигающееся зрелище, люди разошлись, образовывая полукруг, и замерли в ожидании. Музыкант, уловив суть момента, начал играть танго, придавая атмосфере дополнительную интимность. Кажется, смена мелодии нисколько не смутила пару, ведь они уже были увлечены только друг другом. Как только Юмэ оказалась в крепких руках Шиньи всё вокруг изменилось. Про отсутствие техники и нелепости движений все забыли, удивлённо наблюдая. Это был не танец. Это был разговор. Каждый её шаг сопровождался такой лёгкостью, что казалось, словно она вот-вот взлетит, следом за подолом платья. Его тяжёлые вздохи, прямо над её ухом, пробирающие до дрожи. Её резкие движения, словно немой отказ, и его не отпускающие руки, медленно притягивающие к себе из низкой стойки. Её заигрывания ногой. Его невесомые прикосновения к её руками и плечам. Их красноречивые взгляды, наполненные страстью. У всех вокруг перехватило дыхание. Этот танец, кажется, даже накалил воздух вокруг. Но вот звучат последние аккорды. Резко притянув Юмэ к себе, Шинья оторвал её от земли, держа за талию, и под бурные аплодисменты закружил дальше по каменной дорожке. Он чувствовал, как она тяжело дышит в его руках; видел, как солнце играет в платиновых волосах и не мог отвести взгляда. Между их лицами оставалось всего пару сантиметров, но. — Я не могу так, — выставив ладонь вперёд, Юмэ покачала головой, отворачиваясь, как только её опустили на землю. — Но почему? Я думал, что между нами что-то есть, — разочарованно отозвался Шинья, чувствуя укол боли в груди. Вновь это страшное опустошение, как тогда, возле больницы. — Я думал, что нравлюсь тебе. — Очень! Очень нравишься! — в порыве нахлынувших эмоций, повысила голос Юмэ. — Я люблю тебя, но… — Что но? — Тебе нужна не я, — сквозь злость, рыкнула Юмэ, сдерживая подступающие к глазам слёзы. — Тебе нужна та, другая Юмэ, которую ты знал, в которую был по уши влюблён. Но я не она. Я до сих пор не помню ничего, что между нами было. И я не смогу дать тебе то, чего ты хочешь. Я никогда не стану… — Ты это ты, — резко оборвал её Шинья, понимая, откуда у неё в голове возникли такие мысли. — Да, по началу, я действительно пытался вернуть всё на свои места. Да, я хотел, чтобы ты вспомнила меня. Я хотел, чтобы ты снова любила меня. Но, когда мы сблизились, я понял, что это всё неважно. Неважно, вспомнишь ты меня или нет. Всё равно это ты. Ты всё та же Юмэ, в которую я влюбился, как глупый мальчишка, — аккуратно взяв девичью руку, Шинья повернул Юмэ лицом к себе, прислонившись своим лбом к её. — Я люблю тебя. Нет разницы между тем, кем ты была, и между тем, кто ты теперь. Ты это ты. Прости за то, что я хотел сделать. Прости за то, что не объяснил тебе всё раньше. Даже если ты не вспомнишь — я всё ещё люблю тебя. Люблю ту девушку, с которой только что танцевал самое ужасное и прекрасное танго в мире. И буду любить её любую. Ты можешь сколько угодно терять память. Я всё равно каждый раз буду возвращаться к тебе. — И в следующей жизни мы будем вместе. Даже, если ты этого не хочешь, — больше не сдерживая слёзы, тихо прошептала в ответ Юмэ, обнимая его и прижимая к себе.