Сгорающая

      — Письмо будет моим маме и папе, — Эйден справедливо решил, что раз уж у них полно времени, то можно написать и не одно послание. Вайолет понимающе кивнула и вставила лист в печатную машинку.       Письмо, адресованное родителям, было полно благодарностей. После того как парень оказался буквально на волосок от смерти, он понял насколько ценит жизнь, подаренную ему матерью, воспитание привитое ему. Ведь если бы родители у него были не такими хорошими, то, возможно, он бы бросил Эла умирать в одиночестве, а сам бы трусливо сбежал, спасая свою жизнь. Может быть самому Эйдену и удалось бы уйти не получив серьезных ранений, но простил бы он самого себя? Вряд ли. Наверное, нет. Это бы мучило его ещё долгие годы.       Так же он сообщал родителям, что с ним всё в порядке и он только слегка ранен. Парень сказал, что если он попадет в какой-нибудь госпиталь, то обязательно напишет им оттуда. После этого он сообщил, что их лагерь был разбит, поэтому после того, как он немного подлечится, то отправится в столицу, чтобы его перенаправили в другой полк.       — В этот раз я постараюсь быть осторожнее и не давать вам поводов для волнения. Искренне ваш, Эйден, — закончил парень.       Вайолет напечатала последнее слово, затем осторожно вытащила бумагу с текстом и, быстро пробежав его взглядом, протянула письмо солдату. Парень тоже перечел послание и одобрительно кивнул.       — А вы профессионал своего дела, — слабо улыбнулся солдат. Его клонило в сон.       — Вы мне льстите, — спокойно ответила кукла.       — Вам нужно поспать, — добавил Гилберт, пропуская воду через чистую ткань как через фильтр.       — Но я хотел написать ещё одно письмо, — зевнув, пробормотал он.       — Не волнуйтесь, у нас ещё полно времени, — успокаивающе ответила Вайолет. — Можете спокойно спать. Здесь вы в безопасности.       Эл тоже уже задремал к тому времени, поэтому Эйден не особенно сопротивлялся.       Буквально через полчаса после того, как раненные уснули, вьюга немного стихла. Вайолет решила выйти на улицу, чтобы немного подышать свежим воздухом и размять затекшие от долгого сидения ноги. Гилберт не особенно возражал, но настоял на том, чтобы девушка надела куртку и перчатки. Вайолет согласилась и, одевшись, вышла на улицу.       Ветер всё ещё завывал, бросая хлопья снега прямо девушке в лицо, но её это не особенно беспокоило. Снежинки ложились на её светлые ресницы, а щеки и нос щипал морозец, заставляя их краснеть. Пряди, выбившиеся из прически, развевались, щекоча лицо. Кукла не обращала внимания на это, полностью погруженная в безрадостные раздумья.       Она вспоминала о тех временах, когда её руки были по локоть в крови. Ха! По локоть! А ведь левую руку она потеряла именно до этого места!.. Не важно… сейчас не об этом.       Её первая драка произошла в довольно раннем возрасте. Это было первое её осознанное воспоминание. Кровь на дрожащих руках, нож с тихим лязгом упавший на землю и тяжелое сбившееся дыхание. Перед ней лежит девочка, которая ещё вчера лежала на соседней кровати и шепотом рассказывала о своих родителях и о том, как она хочет вернуться к ним. Вайолет иногда не понимала её, но не испытывала к ней неприязни. И вот теперь пятнадцатая лежит в крови и едва заметно дышит.       Тогда девочка сказала, что её противница умерла, а сама притащила её к местному доктору и со слезами на глазах просила вылечить пятнадцатую. Вайолет до сих пор не знала, как врач согласилась помочь ей. В конце концов, девочка полностью выздоровела, а потом, не без помощи куклы, сбежала. Девушка не знала, что с ней теперь, но надеялась, что та вернулась к своим родителям.       А потом Вайолет тренировали убивать. И она привыкла. В ней не осталось ни жалости, ни вины. Ей приказали — она убила. Девушка даже не думала, что может ослушаться приказа. Когда её поймали, Вайолет должна была покончить с жизнью… но она решила что сбежит, предварительно разузнав что-то полезное. Но…       Но она встретила майора. Теплый взгляд его зеленых глаз, бережные объятия и мягкий тон голоса — всё это заставило её забыть о смерти. Она хотела бы оправдать его доверие, дольше чувствовать его объятия, получить похвалу.       «Всем сердцем я люблю тебя», — тогда Вайолет не понимала, что он имел в виду, но сейчас сердце пело от осознания того, что её чувства взаимны. Что он тоже хочет, чтобы она была рядом. Но ведь… она убийца. На её счету огромное количество таких же солдат, как те двое, что лежат сейчас в доме. А ведь у них тоже есть родные и близкие, люди, которые их любили.       — Лучше бы мне было умереть, — пробормотала девушка, обнимая себя за плечи.