Сгорающая

      Здесь на берегу отчетливо ощущалась прохлада ветра, но Гилберт не особенно обращал на это внимание, полностью погруженный в свои воспоминания. Честно говоря, он ярко помнил всего несколько моментов из своей последней битвы и каждый из них был так или иначе связан с Вайолет. Он помнил как ему попали в ногу, когда они спешили выбраться из здания и как в тот момент почувствовал близость смерти. Но Вайолет взвалила его на свои хрупкие плечи и потащила его дальше. Он хотел убедить её, что нужно бросить его и спасаться самой. Девушка твердо заявляла о том, что не может оставить его здесь. Спасая его, она лишилась руки по локоть — её прямо-таки оторвало. Гилберту было не привыкать видеть оторванные конечности и неприятные раны, но сейчас видя как из раны хлещет кровь, он впал в ярость. Какой урод посмел испортить всю дальнейшую жизнь его нежной девочке?! Увидев нападавшего, снова прицелившегося в них, парень из последних сил потянул девушку на пол, а сам несколько раз выстрелил во врага, едва держась на ногах. Поскольку стрелял он метко, то сначала прострелил ему плечо, потом попал в живот, заставив мужика мучиться в предсмертных конвульсиях. Сначала хотел не добивать его — оставить страдать — но потом подумал, что он не садист какой-то и добил военного. После этого майор почувствовал, что ноги его больше не держат и осел на пол. Вайолет уже приподнялась и теперь сидела, встревоженно глядя на него. Парень уткнулся девушке в плечо, пытаясь выразить всю ту внутреннюю боль, возникшую при мысли о том, что он не смог защитить свою возлюбленную.       — Сильно болит рука? — Спросил он почти шепотом.       — Нет. — Коротко ответила девушка, даже не пытаясь подняться на ноги. Её правая рука осторожно погладила его по голове. — Майор, пожалуйста, вставайте. Нам нужно идти.       — Сейчас. — Парень собрался с силами и рывком поднялся на ноги, но тут же начал заваливаться. Вайолет подхватила его и, перекинув чужую руку через свое плечо, стала продвигаться дальше к выходу.       — Простите, что так неудобно. — Пробормотала Вайолет, периодически останавливаясь, чтобы перехватить руку Гилберта поудобнее.       — Все нормально. — Слабо улыбнулся парень.       Кровь отлила от лица, заставляя кожу Гилберта казаться почти мертвенно-бледной. У него было ощущение того, что вместе с каждой каплей крови из него по крупицам утекает жизнь. Несмотря на это он хотел быть с ней до самого конца. Ему казалось, будто он поступает подло, заставляя её тащить его на себе. Он же бесполезный груз и только тормозит её. Но ведь он уже предлагал ей его бросить, а она не согласилась. От этой мысли немного полегчало.

***

      Он устал. Устал настолько, что не мог больше идти. Вайолет, кажется, тоже устала. Им обоим нужен был отдых.       Расположившись на холодных ступенях лестницы и прислонившись спиной к стене, парень истекал кровью. Он чувствовал, что точно не выживет. Именно поэтому он был вынужден рассказать Вайолет о своих чувствах. Он не понимал, почему она расплакалась. Может быть тоже не верила в то, что он выживет? А может жалела, что не может ничего ответить, потому что не понимает значения слова «любовь»… В любом случае, именно она смогла спасти ему жизнь. Пусть и ценой его памяти. Он же все равно все вспомнил. Только вот теперь любит её даже больше, чем раньше…       — Чего ты здесь сидишь? Замерзнешь же. — Произнес Дитфрид, глядя на водную гладь.       — Я размышлял о твоих словах. — Ответил Гилберт, подбрасывая в ладони плоский камушек. — Ты не прав. Категорически не прав. Она спасла меня. Спасла мою жизнь и мою душу, а ты так плохо относишься к ней. Не понимаю с чего такая неприязнь.       — Это не важно. — Передернул плечами старший. — В любом случае она на человека даже не похожа. Не испытывает никаких эмоций.       — Прекрати. — Раздраженно произнес Гилберт. — Сколько можно тебе говорить, чтобы ты не отзывался о ней плохо?!       — Тогда не заводи разговоров о ней. Бесит.