Часть 188
28 сентября 2014 г. в 00:07
POV – Ирина
- Ира, ну ты же ничего не поела! А ну давай, без всяких разговоров – не зли меня!
Мама пододвинула тарелку – так сильно, что котлетка съехала с горки гречневой каши и шмякнулась на стол. Я подцепила беглянку вилкой и обреченно откусила румяный бок.
Было очень трудно не заметить Сашкин взгляд – торжествующе-снисходительный. Сын, бодро расправляясь с четвертой котлетой, язвительно произнес:
- Маму надо слушаться.
Я пнула отпрыска под столом ногой и продолжила ковыряться в тарелке.
Есть вовсе не хотелось. Да, глупо я угодила в ловушку… Ведь пришла я к маме в обеденный перерыв вовсе не затем, чтобы набить живот, а затем, поговорить, повидаться с ней и с Сашкой. Ранее мы решили, что сыну пока лучше пожить с бабушкой – у него в лицее сейчас началась трудная предэкзаменнационная пора, а дома… дома у нас каждую ночь концерт. С перерывами конечно. Первое выступление в 11, потом до 2 тишина. Иногда бывает дополнительный выход около 4-х. Вика у нас оказалась с непростым характером. Так что ее дневной няне тоже достается по полной программе.
Сашка налил себе огромный бокал компота и чмокнув меня в щеку, удалился в свою комнату.
- Мамуль, значит я в пятницу вечером, сразу после тренировки, зайду. Рыжей привет передавай. И товарищу полковнику тоже.
Мама наконец сжалилась и забрала у меня тарелку.
- Чай то хоть будешь? У меня пирог есть. Яблочный.
- Да нет, мам. Не хочется. Да и идти уже нужно.
Уже у порога мама поинтересовалась.
- А, что аппетита то нет? Может ты опять… ну это…того?
На какое-то время я аж оцепенела.
- Мама! Шутки у тебя дурацкие вот какие-то…
- А, что дурацкие, Ир… Так и бывает. Ир…
Но я, даже не надев пальто, уже была в лифте.
- Пока, мама!
Однако ей удалось поселить в моей душе сомнения! Всю дорогу до машины я припоминала и вычисляла, так уйдя в себя, что когда меня остановили за плечи чьи-то сильные руки, вздрогнула и почти закричала.
- Ир, привет. Поговорить нужно.
Передо мной стоял Глухарев – в черной куртке, которая почти болталась на его похудевших плечах. Щеки тоже впали и заросли щетиной.
- Сережа… Привет…
От его вида желудок неприятно скрутило. Вот все-таки интуиция великая вещь – не зря мне не хотелось есть.
Никогда я не видела его таким… серым…
- Сережа, ты в порядке? – помимо воли вырвалось у меня.
- Давай в твоей машине.
Не ответив на мой вопрос, и не дожидаясь моего согласия, Глухарев уселся на переднее сиденье.
- Ира, - он начал без вступительных слов и церемоний. – Я знаю, что Анна приходила к тебе. Так вот… это была ошибка. Ей… Нам не нужно никакой помощи. Я уже нашел, как уладить это дело.
Он смотрел прямо перед собой – хотя и не понято на что. Резко начавшийся дождь резко сузил окружающую действительность до нескольких метров видимости. Лило как из ведра.
- Я очень рада… что ты… ты нашел выход. Только, понимаешь, дело тут уже не только в тебе… в вас… Появились новые обстоятельства…
Глухарев резко развернулся ко мне и со всего размаха стукнул ладонью по рулю.
- Зимина, тебе что делать больше не хрена?! Руководи своим отделом, вот дочь у тебя родилась, муж – добрый молодец, того гляди генералом скоро станет. Не лезь куда тебя не просят!
Я не знаю, что на меня больше подействовало – его вид, его слова, его тон… Он никогда себе не позволял такого…
- А, что ты кричишь на меня? Мне кажется, я тебе ничего не должна и ничего не обещала. Я вообще не разговаривала с тобой. Пришла твоя жена. Вернее, еще раньше ко мне приходила ее сестра.
- Что?! Наталья?!
- Да, Наталья.
Глухарев вновь уставился прямо перед собой. Ливень постепенно затихал и мир вновь начал обретать свои очертания – детская площадка, остановка, магазин…
- Вот, дуры… Все бабы дуры…
Во мне внезапно поднялась волна злости. То ли из-за того, что я потратила столько времени и подняла столько связей, пытаясь узнать подробности этого дела… То ли вспомнила, как вот так же сидела в машине, спрятанной от всех ливнем, и по милости Глухарева хотела умереть… Чего они опять хотят от меня? Сначала его жена на коленях просит меня помочь, а теперь… теперь он разговаривает со мной так, как будто я виновник всех бед…
- Пошел вон из моей машины! – тихо, но четко произнесла я.
Глухарев уже открыл дверь, как вдруг развернулся и больно дернул меня за запястье.
- Имей в виду, Зимина, я лучше переломаю тебе ноги, чем позволю копать дальше! Ничего, полежишь месяц другой в больнице. Зато с целой головой. Ты что еще не поняла, как это опасно?!
- Глухарев, я что-то не припомню, чтобы ты был таким трусом. Там девушка погибла. Ее убили зверским способом и все эти скоты до сих пор на свободе! Конечно, кроме одного. Того самого, чьи мозги остались на мостовой. А остальные? Так и будут спокойно жить?
Его пальцы еще крепче сжали мою руку.
- Я смотрю ты вполне прониклась идеями палачей, да?
- Пошел вон отсюда, я сказала!
- Дура! Я предупредить тебя хочу! Помочь! Та девушка уже умерла! Даже ее родственники уже успокоились! Год уже прошел! И та свинья сдохла! А я живой. И Анька, и наши дети живые! И ты живая! И у тебя есть дети! Чего ты добьешься?! Хочешь увидеть Сашкины мозги на мостовой?! Да?! Это ты хочешь?!
С трудом подавив в себе и дрожь, и слезы, я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
- Прошу тебя, уйди…
- Прости. Я не хотел так резко. Но это лишь потому, потому… ну, ты знаешь… Подумай о том, что я сказал.
Время шло, телефон надрывался, а все никак не могла раскрыть веки и поднять голову...