62
27 июня 2013 г. в 17:26
POV – Ирина
Уже знакомое пробуждение – от собственных метаний по горячей и влажной постели. Руки крепко сжаты в кулаки. Лицо напряжено. И на часах мое любимое время – почти пять утра. Итого – почти четыре часа сна. Уже лучше. Лучше, чем ничего. Все совершаю по наторенному маршруту – душ, стирка, завтрак, макияж.
До работы заезжаю к маме. Сашка уже на каникулах и поэтому еще спит. Свернулся калачиком и сладко посапывает. Целую его в висок, вдыхаю родной запах. Надо нам куда-то сходить вместе на выходные… А потом задумываюсь… Вон он уже какой вымахал. Интересно ли ему гулять с мамой? У него, наверное, уже девочка есть. А тут я его потащу куда-то… Или я все себе навыдумывала? Хороша мамаша. То умираю, то занята своими сердечными драмами. А что я знаю о собственном сыне? Бедный ребенок – то в больнице лежал, то у чужих людей жил, а сейчас опять сослала его к бабушке… Но я не хочу, чтобы он видел упаковки снотворного, рюмочки коньяка и ночные сигаретки… Нужно брать себя в руки. Все. Хватит.
С трудом отбиваюсь от маминых попыток накормить меня и под причитания «Совсем кожа да кости остались…», спускаюсь по лестнице к лифту.
И вот я на работе. Совещание, прокурорские, Захаров, Измайлова, Агапов, отдел кадров, архив, Прокуратура.
Только под вечер нахожу в себе силы снова взглянуть на дело Знатного. Ну и имечко… Жуткие фотографии. Жуткие детали. И жутко похоже на то, что случилось с тем повешенным на турнике насильником. Прошу принести мне его дело. И долго читаю показания свидетелей, заключение криминалистов. Не хочу. Не хочу делать никакие выводы. Но мне не нравится все это. Звоню Карпову, но его на месте нет. Носится где-то со своими операми. Ну и ладно. Отложим это до завтра. Уже собираюсь выходить из кабинета, как раздается требовательный стук в дверь. Настя. Надеюсь, у нее ничего не случилось?
- Проходи. Садись. Чай?
Но она сразу переходит к делу.
- Ирина. Я хочу тебя попросить… То есть поговорить с тобой…
Я присаживаюсь на стул напротив нее и кивком головы прошу продолжать.
- Ну мы уже давно знакомы… Короче, вы же мне не чужие люди…
Так, я кажется понимаю, к чему она клонит. Или не понимаю?
- Кто мы? – спрашиваю я ее, может быть излишне жестко.
- Ты и Сергей.
- Настя, послушай…
- Нет, Ир! Это ты меня послушай! Ведь он же мучается! Неужели ты не видишь?! Ну зачем тебе так?
Я не совсем понимаю, что она имеет в виду, а поэтому прямо спрашиваю:
- Так…это как?
- Ну вот так… Удерживать Сергея рядом с собой потому что он вину чувствует как-будто … Из-за того что ему ребенка вашего … ну того, с которым выкидыш случился… из-за того, что ему его жаль… Это все понятно. Но ты же ведь красивая женщина, Ирина! Ты еще найдешь своего мужчину. Отпусти Сергея…
Я смотрю на нее, слушаю ее и не верю ни своим глазам, ни своим ушам. С чего… с чего она все это взяла?! И кто… она такая, чтобы я все это с ней обсуждала? Горло сжимают знакомые спазмы. И чтобы не поддаться им, я включаю стервозный вид.
- Настя, а ты ничего не попутала? Что за ерунду ты несешь?
Настя замирает, а потом выдает:
- Другой реакции я от тебя и не ожидала. Но тебе не кажется, что это грех?
- Грех? – выдыхаю я.
Это что-то новенькое…
- Та женщина, которую Сергей бросил ради тебя, она должна родить ему ребенка. А если с ней что-нибудь случится? Ира, зачем тебе брать этот грех на душу?
Под столом я впиваюсь ногтями себе в коленку. Чтобы не закричать. Что за ерунду она несет? Почему я должна ее слушать?!
- Настя, ты извини, но мне пора.
Я решительно поднимаюсь и иду к двери. Хорошо, что вещи все собраны и мне осталось подхватить только сумку.
Насте не остается ничего другого, как следовать за мной. Перед тем как выйти в коридор, она опять произносит:
- Ира, не бери этот грех на душу.
Вот идиотка! И когда она успела стать такой набожной? На панели что-ли? Или они с Антошиным по ночам на пару молятся? Внутри меня поднимается брезгливость. Словно кто-то потрогал меня грязными масляными руками. Это мое. Мое. Внутри. Не нужно это трогать. Почему она ворвалась ко мне в кабинет, а я ее пустила, и более того, слушала весь этот бред?!
Несусь к своей машине и чувствую, что по щекам катятся слезы. Только бы никто не увидел!
Останавливаюсь у парка. Нахожу самую дальнюю скамейку, подальше от людей. Долго смотрю в одну точку. Куда-то на ствол дерева, на траву у пруда. Пока не начинает темнеть. Наконец достаю из кармана телефон и набираю номер Глухарева. Нам нужно поговорить и больше это откладывать нельзя.
Он отвечает буквально сразу.
- Да, Ира.
- Сможешь приехать сегодня ко мне часов в 11? Поговорим…
- Конечно…