SAMBA!

Она старалась его избегать, отстраниться, устраниться. Только работа — прогон, выход на сцену, а потом свободное время. Ее пугало то чувство, которое зарождалось — просто потому, что она не знала сама, что у нее внутри. Тур в самом разгаре, список городов, который, казалось бы, должен становиться меньше, не заканчивался. Завтра Тула, потом Самара, и Волгоград — ее родной город — затерялся где-то в самом конце списка. Не сказать, что это то, о чем она мечтала всю жизнь. Маленькие города большой России напоминали друг друга, меняя название. Серые пятиэтажки, грустные люди и отсутствие целей — здесь жизнь протекает слишком медленно, а она уже успела войти в московский ритм, который не отпускал. Из движений в ее новой жизни были поездки на автобусах и поездах, но люди — люди, что были рядом, перемещались вместе с ней, и чувства, что были в ней, преследовали ее и до Тулы, и до Самары. Альбина стояла у входа в гостиницу и разговаривала с подругой по телефону (единственное место, где ловилась связь проклятого Билайна). — Свет, я устала… Это тебе не Корея, где я Белоснежка в главной роли. — А ты представь, что золушка. — Вот мне сейчас не смешно. Живу в беспросветной пустоте. — Да прям, прекрати. Ты посмотри лучше какой красавчик рядом с тобой — а как поет! — Свет, он женат…И...И вообще лучше бы продлила контракт с Кореей и дело с концом. — Альбиш, ну какая Корея? У Меладзе-то перспективы. — Да какие к черту перспективы? Кто меня тут заметит? Кому я нужна? — Ну зря ты так. Включи обаяние, включи женщину, в конце концов. У него же и брат — продюсер. И, знаешь, довольно успешный — сейчас о братьях Меладзе не знают только сумасшедшие. — Свет, — Альбина закатила глаза, — Да причем тут брат? Ну как ты себе это представляешь? Лягу в койку с одним, чтобы с братом познакомил? Ну смешно. За ее спиной послышался еле заметный кашель, как знак, что девушка здесь не одна. Она обернулась и тихо прошептав «я перезвоню», положила трубку. — Я… Я думала, что ты… Вы уже в номере. — А я вот не в номере… — Валера смотрел на нее разочарованно и грустно, снимая с себя пиджак, — Здесь холодно, не простудитесь. Мужчина накинул верхнюю одежду на ее голые плечи и медленно пошел в гостиницу. — Валерий, это не то, что вы подумали. — Прекратите, Альбина, сейчас любое ваше слово сыграет против вас, — Он заглянул ей в глаза. — Валер, перестань! Мужчина резко схватил ее за локоть, дав волю эмоциям. — Я несколько дней, как ненормальный, думал о тебе. Я… Я на жизнь по-другому посмотрел. Может, между тобой… Между мной… Между нами... — Опомнись, пожалуйста, ты женат. Между тобой, мной и нами быть ничего не может. А разговор — ты действительно не так все понял. — Спокойной ночи, Альбина, — мужчина зашел внутрь. Девушка сердито нахмурила брови и с внутренним возмущением пошла за ним. — Боже, почему я вообще оправдываться должна! Он молча шел по коридору. Она за ним. — Валера, повторяю. Ты услышал отрывки фраз, я не это имела в виду! Он остановился у лифта. Она с ним. — Боже, ну что за упрямство. Будь мужчиной, выслушай девушку. Он зашел в лифт. Она к нему. — Ты забываешься. Я твой начальник, — перебирая кнопки, нажал на «7», — Не переходи границ. — А. Ну да. Конечно. Я вот такая вся плохая, меркантильная тварь, хотя ты даже не знаешь, о чем речь была! — Ой, хватит, заткнись, а. — Чего? — девушка хлопнула его по плечу. Мужчина смело и сильно схватил ее за запястье и без страха заглянул в глаза. — Мне больно, — не показав ни грамма испуга, прошептала Альбина. — Мне больно! — перешла на крик, — Отпусти! Отпусти, слышишь? — Ложись спать, завтра рано автобус. Двери лифта открылись и он вышел, уходя вглубь коридора, сливаясь со стенами старой гостиницы. Они не разговаривали сутки. Лишь следующим вечером перед концертом за кулисами она осмелилась прошептать ему: — Готов? Парни-музыканты переглянулись между собой, но сдержанно промолчали. — Готов. И вы, Альбина, будьте готовы — в прошлый раз напутали строчки из Сэры. Еще раз повторится и я сочту это за непрофессионализм. Девушка опустила глаза в пол, как ребенок. Заметив это, Валера едва улыбнулся, но быстро пришел в себя и отвернулся. Она чувствовала свою вину, понимая, что обсуждать его с кем-то и в таком ключе неправильно. Во время выступления девушка ласково смотрела на Меладзе, но только он ни разу не оглянулся в ее сторону. После концерта Альбина выходила последняя, когда заметила, что у запасного выхода, где стояли фанатки, Валерий тесно прижимался к одной из девушек. Она демонстративно прошла мимо, сделав вид, что ей все это безразлично. — До завтра, Альбина, — мужчина крикнул ей вслед. Она не ответила. Холод, пронизывающий тело, ударял в голову. Она шла уверенно и четко, чеканя каждый свой шаг, хотя внутри нее рассыпались мысли. — Настоящий идиот. Дома жена с детьми, а он, как последний мудак… — бормотала под нос, — эгоист чертов. До человека ему очень далеко, настоящее животное… Я еще и извиниться хотела, дура. Дура, дура, дура. С особой жестокостью девушка любила винить себя, самоедство — ее основная черта. Ночью им всем нужно высыпаться, ведь ранний подъем, переезд, новое место, новый город — все это сбивает с рабочего настроя, а где-то нужно брать силы. Но этой ночью заснуть у нее не получилось бы в любом случае. Шатало из стороны в сторону, из одного угла небольшой кровати в другой. Наверное, им нужно поговорить, объясниться. Наверное. Альбина, накинув футболку и натянув джинсы, вышла из номера. Идти к нему или нет — сложное решение, но свой выбор она уже сделала. Подходя все ближе и ближе к номеру Валеры, сердце предательски стучало отчетливее и быстрее. Остановилась — дверь его номера открылась. От страха девушка прижалась к стене, когда заметила, как из комнаты мужчины вышла стройная блондинка, обнимающая его после концерта у черного входа. Фанатка с модельной внешностью быстрым шагом скрылась за лестницей, а Валерий закрыл за ней дверь, оставшись в номере. Альбина смотрела в одну точку, пытаясь собрать мысли воедино, но сделать это у нее не получалось. Волна эмоций захлестнула девушку с головой и она спустилась вниз по стене на холодный кафель.