Солнце и Луна воссоединятся на закате дня...

Совокупность и единость энергии представитель разных музыкальных сословий,разного видения на музыку и индивидуальный подход к выражению внутреннего "я" посредством музыки,чуть не сшибла волной за пределы элитного вуза. Звуки саксфофона долетали с кручённой лестницы,которые попутно заигрывали с панчами и битбоксом двух ещё подростков,с редкими бакенбардами и замашками дерзких и резвых рэперов Запада.Очень чувственная мелодия одной из симфоний Баха,которая звучала очень неумело,небрежно,но в тоже время обретая свою интерпретацию здесь и сейчас ,на синтезаторе под пальцами разработанными и предназначенными именно для игры на фоно,тонкие и длинные. -Софа,ты чего не позвонила!-до боли знакомый,манерный голос долетел до её ушных раковин,за которыми она прятала длинные чернявые пряди волос спутанных ветром порывистом,гонимым с Москвы-реки,и она,сдержанно смеясь,прикрыв рот ладонью,развернулась к сутулому молодому человеку с каре,который рок приехал пропагандировать теперь и в Москве. -С летнего лагеря не виделись,а она меня даже замечать не хочет!Ну Софа,ну ты и олень,-смех,с немного минорными нотками,раскатился по холу и сразу же заглох под звуками назревающей музыкальной революции между классиками и представителями поп и рэп музыки. Ох этот Свобода,кот мурлыкающий,Курт недоделанный и человек с 1000 и ещё одной кличкой со времён Орлёнка,лагеря на побережье Чёрного моря,который и свёл трёх товарищей вместе,запутав в каждом узлы настоящий дркжбы навсегда,И даже спицы,чьё имя расстояние,не могли их распутать. Макс,чьё имя настоящее юноши с засаленными волосами-сосульками и глазами,цвета апрельских,таявших льдинок на свету,был музыкантом до кончика пальцев.Одержим продвижением новой струи в мире музыки и с уважением и почтением относящийся к старым канонам.Которые,всё же,он бы поменял,видоизменил...Но он не всмогущ.А точнее вообще обделён правом что-либо менять.Ведь кто он такой,Максим Свобода? Паренёк,сбежавший со своей группой,на бегу образовавшийся,из Владивостока в столицу Москву,все свои сбережения на новое оборудование и аренду помещения хоть на два месяца растранжирив,да ещё и отца с матерью подставил,взяв академ в экономическом институте,который проклянал и ненавидел всем сердцем. "Пацаны,говорю же,нам надо покорять более серьёзные площадки,а не зажиматься в тусовки севера.Заледенеем,под лёд точно уйдём,-Макс распинался на своём манерно-кошачьем,тряся головой из стороны в сторону и жёстко жестикулируя,заставляя ребят загореться их идеей так же ,как и он. -Я пас,-показав крест,барабанщик жёстко замотал головой,как-то опроавдаясь,что,мол,его тут многое держит. -Вань,неужели и ты туда же?-за парня кавказской внешности глазами,цвета голубики,цепляется,смотря на него умоляющи. -Можно попробовать,но только не ной,Анисимов,если всё пойдёт не по твоим планам,-протирая салфеткой корпус бас-гитары,Кудинов смотрел куда-то в пустоту,нервно вздохнув от осознания того,что он согласился на такое безумие. А юноша ,с кошачьими повадками,уже предвкушал московские пробки,неторопливое метро,тучных и брезгливых людишек на каждом шагу и достижениет отправной точки-поступление в консерваторию.Да,он позиционирует себя как самодура-самоучку,на голову андеграундного чувака.Но классицизм консерватории рушится,собирая вундеркиндов мелодии для глобального эксперемента,который выльется не столь в новый шоубизнес,а в новое направление искусства." -Вшивый ты котяра,Макс,-взъерошив неряшливое каре искренне улыбающегося юноши,Софа свои взгляд ясных глаз,обработанного дуба,направила за его спину,крепко обнимая эту дряхлую и худощавую тушу,пропахавшую адекалоном,с запахом водорослей и морской пены,где ещё один потерянный оленёнок,а точнее Мартышка,как прозвал Свобода ещё будучи в Орлёнке эту малышку с грустными,щенячьими глазами и на то время розовым бесспорядком на голове,с двумя ,в виде фрикадалек,пучками на голове. Сейчас Мартышка вытянулась,сформировалась.Щёчки опали,но частично сохранились,да и румянец иногда на них играет.Улыбка всё так же до ушей,голливудская и открытая,без доли сдержанности.Тушью стала пользоваться объёмноё,что ресницампышности даже больше придавало,чем удлинения,к чему все барышни остальные стремятся.Причёску сменила и если бы не в профиль была развёрнута,то Соня и не узнала ту малышку с немного лопоухими ушками и с милым говором. Но глаза...Все те же две точки,в виде миниатюрных планет,с тоской и грустью. -Крис!-Софа всё ещё из объятьев Макса не спешит вылезти,малышке сосредоточенной и что-то под нос,только губами,не то что пропевала,а точее бормотала,на свою волну настраиваясб и стараясь другие музыкальные моря игнорировать. А Макса в тот момент будто импульсы тока шандарахают,передёргивает всего,колошматит серьёзно и под коленками щимит,до лёгкого штурма всего тела. "После останется только соль.Как бы не было жаль,-на берегу Чёрного моря,двое загорелых,можно сказать,закоптевших и необделённых внимание солнца,подростка,смотревшие на горизонт дымчатый и сверху разрисованный голубоватыс акрилом со смесью малярной,юелой краски,прощались не только с Крымом и лагерем,который стал эпицентром талантом и местом спонтанных,но не вычёркаиваемых из памяти знакомств,а со своим прошлым "я". -Сохраним хотя бы соль.Это же лучше,чем ничего?-Кристина ноги в песок закапывает,ступни разминая,в разные стороны круговые движения имя выполняя. В ладонях песок сжимает,который скользает как время,которое уже не вернуть. * А всё началось с того,что панамка с головы розоволосой решила в догонялки с ветром-чудаком поиграть и полетела навсьречу морским песчинкам и безбрежным волнам.Но на пути головному убору встретилась преграда,в виде горы-плеча,которая и стала конечной станции озорной игры. -Это твоё?Ой,какая у тебя причёска смешная,-указывая на её два пучка,которые она назвывала единорожьими рожками,он самостоятельно нацепил лёгкой кусок ткани на её маленькую макушку,прищуриваясь хитро не то от солнца ослепительного и по-июльски жаркого,не то от умысла какого-то потайного. -Да,спасибо,-единственное,что вырвалось с уст несовсем коммуникабельной девочки,которая душой уже убежала к своему отряду,уходящему под собственный,протяжный вой,что у пионеров песней зовётся,но вырваться из ареста топазовых глаз оказалось не так просто. -Просто Макс.Свобода.Могу быть мартовским котом,но исключительно для тебя,-в белой,просторной футболке,на которой была прострочена вышивка сигарет и зажигалки,а подписано мелким пунктиром "променяю воздух на сигареты",и с кепкой "типичный Владивосток",он залез к ней в душу на целый месяц,вызвав зависимость и необходимость пожирать его энергетику каждый день. -А соль смоется четвёртым измерением,которое похоже на время,но оно более хладнокровно и беспощадно.Одним словом,Крис,мы останемся друзьями лишь на фотокарточке." -Привет,Мартышка,-после долгого верещения этих двух безумно скучающих друг по другу сорок,не смотря на то,что раз в месяц "семейство оленей" устраивало онлайн-трансляцию в скайпе,рассказывая о геморройных муках образования,ущемляющее нестандартное мышление и поощрявшее прислушивание к канонам 19 века,о простых буднях и поисках творца,а так же об обжорстве и глазированных сырках,Макс за плечи,чувствительные и прыгающие синхронно,потёртыми ладонями и пальцами,с шершавыми и отверденевшими мазолями,к своей груди притянул,прошептав под нос снова:"Мартышка".. А её штормило,её катионы от его анионов отпрыгивали,страховали её от нестрахового случая,котрое крушением её корабля "В погоне за мечтой и никаких чувств" могло закончиться.Но Крис привыкла полагаться на ощущения,а не на логику и осознанность. Тонкими пальцами в каре зарывается,голову пряча в изгиб его между шеей и плечом. -Ну ты и щетину отрастил,кот,-под звуки домры их смех рассеялся в концентрации и напряжении сотни людей,дышащих одним делом.Свободный,независимый,со своей позицией,но с вагоном и маленькой тележкой комлексов недоартиста,с вечным самобичиванием и хороводом тараканов,Макс и маленькая,чуткая,но такая доверчивая,пугливая и наивная пучеглазая Кристина.Между ними нет ничего общего,на первый взгляд.Но и то,что должно их оттолкнуть друг от друга,тоже. Им решать самим,сводить ли мосты и загореться ли мостовой ошнями вечности,или разрушить то,чтоне достроено. А Софа снова свой панцирь черепашечьий примеряет,пытаясь ваккум вокруг себя создать недоступный,погрузиться в процесс восстановления и подсесть снова на солнечные энергетические батарейки. Музицирует в уголке посиживая,представля перед собой Вселенную,где громадный шар апельсиновый,с лучами в виде лимонных долек,в медленном танце своё оттопление на освещение не только нашей Вселенной,но и всей мятежной Галактики... Её невидимый купол из золотых нитей рушится при первых же посторонних звуков тембра хриповатого и слегка сиплого.От баритона далеко,но низы подчиняются с лёгкостью,а минимализмы варьировающиеся с трудом даются,но управлять им хозяин в силах.Продолжалось это чудо дивное не долго.Нет,не из-за того что исполнитель не сумел заворожить и подчинить себе слушателя.Более чем убедительно и в нутро.Но Софа раздражителя в нём недавнего узнала,от чего под лопаткой сжечь невыносимо стало от его присутствия близкого. -По-моему,вы рушите грань личного пространства столь близким контактом,не думаете?-она отодвигается всё ближе и ближе к окну,которое зановашано плотной гардиной,из-за которой не то что пейзажами не полюбуешься,а лучика света,гуляющего по твоей щеке,не почувствуешь. -Ох,извините..О,вы же та самая любительница позагарать на мраморных плитах в преддверии осени и порядочным гражданинам люлюей развесить.. -А вы,как я сумела заметить,ещё тот джентельмен с изнанки,-скрестив руки на груди и сидев уже на самом конце скамейки,Соня развернулась к стене так,что упиралась в неё лбом и коленями.Плевать на дискомфорт,лишь бы от этой прилипалы избавиться. Ладонь,тяжёлая и увесистая,падает на женское плечо,которое в раз прогибается под грузом: -Если ещё не поздно,мадмуазель,то каюсь в своём легкомыслие и невежестве.Надеюсь,вы как айсьерг,расстаяли и настроены на дружеский лад?-их обоих обожгло пламенем костра и они соскочили со своих мест,таращившись друг на друга и выясняя,кто стал инициатором этого ожога. Но выяснения отношений и музыкальной эйфории прервалось торжественным объявлением начало отбора,который не имел никаких временных рамок.Закончится ли через два часа,или через две недели,а может и через месяц-никто не знал. Лишь все ловили последние атомы кислорода и дружеские ужимки друг друга перед кровопролитием и литрами слёз. -Сейчас начнётся полный пиз...-и звуки симфонического оркестра из главного зала оборвали знаменательную и слегка пророческую фразу Пиэлси.