Хогвартс читает книги про Гарри Поттера/ВЕСЬ ХОГВАРТС ЧИТАЕТ ГП (продолжение)

— СЕНСАЦИЯ РИТЫ СКИТЕР — громко объявила Тонкс, привлекая внимание тех, кто до сих пор с интересом поглядывал в сторону Гарри и Джинни. На второй день Рождества все спали долго. Днем в го­стиной было хоть и людно, но тихо. Разговаривали не­охотно, часто зевали. Гермиона сидела с Живоглотом на коленях и почесывала его за ухом — кот благодарно мурлыкал. Живоглот в зале тоже сидел у хозяйки на коленях и мурлыкал. Живоглот словно бы понял, что речь в книге зашла о нём, потому как навострил ушки и важно оглядел весь зал. Волосы у нее снова торчали пышной копной, и она призналась Гарри, что перед балом хорошенько по­лила их снадобьем «Простоблеск» для укладки волос. — Это снадобье только для балов, с ним так много мо­роки! Некоторые девочки согласно закивали. Рон и Гермиона держались друг с дружкой учтиво-хо­лодно, о вчерашней ссоре не вспоминали, как будто за­ранее договорились. — Нет, Гарри мы не о чём не договаривались, но не стали заострять на ссоре внимание. Тебе и без этого в том году проблем хватало. — Спасибо. Утром Гарри и Рон сразу же расска­зали Гермионе о прогулке Хагрида с мадам Максим. Узнав, что Хагрид — полувеликан, Гермиона только пожа­ла плечами, ее эта новость не потрясла, как Рона. — Что ж тут такого? Я так и думала. Он, конечно, не настоящий великан, настоящие семь метров ростом. И что их бояться? Не все же они злодеи и убийцы. Не боимся же мы подряд всех оборотней. Глупости! — Совершенно с вами согласен, мисс Грейнджер, — добродушно улыбнулся девочке директор. — Мерзкие полукровки! — завопила Амбридж, чем заслужила заклятие приклеивания языка к нёбу от Амелии. Рону пришло в голову едкое замечание, но он смол­чал, опасаясь, должно быть, новой ссоры. Он ограничился тем, что поджал губы и покачал головой. Правда, ког­да Гермиона отвернулась. — Ай! — Рон в зале уже потирал ушибленный затылок, а Гермиона бросала в его сторону яростные взгляды. Пора было браться за домашние задания; в первую не­делю каникул делать ничего не хотелось, казалось, впе­реди много времени. Многие в зале согласно закивали. Принесли учебники, пергамент и перья и нехотя, с кислыми минами принялись за рабо­ту. Гарри все чаще поглядывал на календарь. До 24 февраля рукой подать, а за разгадку золотого яйца он еще и не брался. МакГонаглл, Гермиона, Снейп и ещё несколько человек бросили в сторону Гарри не одобряющий взгляд. Всякий раз, зайдя в спальню, Гар­ри доставал яйцо, раскрывал и внимательно слушал: не будет ли на этот раз какого знака? Он силился вспомнить, не напомнит ли вой о чем-нибудь? Кроме оркестра по­ющих пил — ни о чем! Пробовал закрыть и трясти яйцо — не изменится ли звук? — но оно выло по-прежнему. Гар­ри задавал яйцу вопросы, орал что есть мочи, перекри­кивая вой, — все без толку. Даже кинул его разок об стену, на успех, впрочем, не надеясь. — Что не так с этим яйцом? — задал вопрос Симус. — Всё, я вообще не понимаю, как мы должны были додуматься до такого! Конечно, он вспоминал подсказку Седрика, но Сед­рик был у него не в чести, и Гарри решил пока обойтись без его помощи. Да пожелай Седрик и правда помочь, сказал бы прямо, чего намекать-то… Сказал же ему Гарри о драконе. А Седрик взамен советует искупаться в ванне. Хорош совет! Нет уж, обойдемся без его помощи, пусть разгуливает по замку рука об руку с Чжоу. Гарри покраснел, под взглядами хихикающих девочек. Каким же он был ревнивым идиотом. За такими раздумьями кончились каникулы. Гарри нагрузил сумку книгами, пергаментом и перьями и стал, как всегда, ходить на уроки. А золотое яйцо про­должало мучить, словно жернов на шее, как будто вдо­бавок к тяжеленной сумке он еще и яйцо носил с собой на занятия. — А что такое жернов? — поинтересовался Малфой младший. — Мельничный каменный круг для перетирания, размола зёрен в муку, — ответила, конечно же, Гермиона. — Тогда зачем его на шею вешать? — не понял Драко. — Это из Библии, — сказала одна из Пуффиндуек второго курса, — »…а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит». Драко задумался, а потом снова спросил: — А Библия это что? И кто это говорит? — Это слова Иисуса Христа, для некоторых маглов он кто-то вроде Мерлина для волшебников. А Библия — книга, содержащая священные писания христианской религии, — ответила всё та же Пуффендуйка, — если тебе и в правду интересно, я могу дать тебе её почитать. Драко лишь неуверенно пожал плечами. На улице по-прежнему лежали сугробы; стекла теп­лицы профессора Стебль заросли ледяными узорами, гляди не гляди, ничего за окном не увидишь. На урок ухо­да за волшебными животными в такой холод ох как не хотелось идти. — С соплохвостами не замерзнешь, — буркнул перед уроком Рон, — придется от них побегать. А то еще хижи­ну Хагрида подожгут — совсем будет жарко! Многие согласились с замечанием Рона, содрогнувшись от воспоминаний об этих мерзких тварях. Снегу навалило за ночь! До хижины добрались, прова­ливаясь по пояс. У двери их встретила пожилая колдунья с короткой стрижкой и выдающимся вперед подбородком. — Быстрее, звонок прозвенел пять минут назад! — еще издалека недовольно приказала она. — Вы кто? А где Хагрид? — спросил ее Рон. — Моя фамилия Граббли-Дерг, — представилась кол­дунья. — Я буду временно вести у вас уход за волшебны­ми животными. — А Хагрид где? — повторил громко Гарри. — Нездоров. Те, кто догадались о какой статье в главе пойдёт речь, с сочувствием посмотрели на Хагрида. За спиной у Гарри кто-то злорадно хихикнул. Он обернулся — к хижине приближался Драко Малфой с прочими слизеринцами. Их нисколько не удивило появление профессора Граббли-Дерг. — Идемте за мной. — Учительница пошла вдоль заго­на, где ежились и подрагивали от холода огромные зо­лотые лошади Шармбатона. Гарри, Рон и Гермиона двинулись следом, то и дело оглядываясь на хижину Хагрида: окна занавешены — мо­жет, у Хагрида жар и он лежит там совсем один. Хагрид тепло улыбнулся своим друзьям. Ему было приятно, что они тревожились о нем. — А что с ним? — едва поспевая за учительницей, спросил Гарри. — Не ваше дело, — отрезала Граббли-Дерг, словно Гар­ри спросил из праздного любопытства. — Очень даже мое, — возразил Гарри. — Что с Хагридом? — Я правда переживал за тебя. — И не только ты, — кивнули друзья. — Спасибо. Но профессор как будто оглохла. Обогнули загон — лошади для тепла сбились в кучку — и пошли дальше к лесу. На опушке к одному из деревьев был привязан великолепный единорог. Девочки так и ахнули. — Какой красивый! — всплеснула руками Лаванда Браун. — Где она его раздобыла? Их так трудно поймать! — Они это правда не доверяют волшебникам. Но бывали случаи, когда их находили ещё совсем маленькими жеребятами и выхаживали. Потом единорог всё равно уходили в лес, свободолюбивые они, но тех кто им когда-то помог, они никогда не забывают. — пояснил Хагрид. Единорог был чистейшей белой масти, и по сравне­нию с ним даже снег выглядел сероватым. Он волновал­ся, месил золотыми копытами снег, то и дело вскидывая голову с прямым, как стрела, рогом. Многие девочки мечтательно вздохнули. Гарри устремился было вперед, но профессор Граббли-Дерг остановила его, больно ткнув в грудь. Гарри сидящий в зале потёр грудь от воспоминаний. — Мальчикам остаться. Единороги предпочитают женскую руку. Девочки, вперед, осторожнее. Идем мед­ленно, не торопясь… — Ну вот, — расстроено вздохнул один из первокурсников с Пуффендуя. — Это, кобылы довольно трусливы, к ним даже волшебница подойти не сможет, а жеребцы волшебникам не доверяют. Зато молодняк доверчивый и добродушный, — пояснил Хагрид. И профессор во главе кучки девочек осторожно двинулась к единорогу, а мальчики остались у ограды загона. — Что с ним, как ты думаешь? Может, соплохвост… — спросил Гарри Рона, едва сердитая профессор отошла. — Цел твой Хагрид и невредим, — сказал тихо Мал­фой. — Просто ему стыдно показаться на людях. — Стыдно? Это еще почему? — резко обернулся к Малфою Гарри. Тот запустил руку в карман и достал свернутую газету. — На, полюбуйся, — ухмыльнулся он, скроив притвор­но-жалостливую гримасу. — Не хотел тебя огорчать, да, видно, придется… — А по моему, ты только и ждал повода поиздеваться, — сказал Гарри, на что Драко лишь пожал плечами. Гарри взял газету, развернул и начал читать. Рон, Си­мус, Дин и Невилл, заглядывая через плечо, присоеди­нились к нему. Газетная статья начиналась с фотогра­фии Хагрида, выглядел он на ней как настоящий голо­ворез. КОЛОССАЛЬНАЯ ОШИБКА ДАМБЛДОРА Альбус Дамблдор, директор школы волшебства «Хог­вартс», всем известен своими чудачествами. Он, не ко­леблясь, назначает на должности преподавателей лю­дей, которых иные не пустили бы на порог. В сентябре нынешнего года он удивил многих в Министерстве ма­гии тем, что сделал учителем защиты от темных ис­кусств свихнувшегося экс-мракоборца, печально извес­тного Аластора Грюма по прозвищу Грозный Глаз. Грюм славится тем, что нападает на любого, кто сделает рядом с ним резкое движение. Но Грозный Глаз Грюм про­сто сама доброта и надежность по сравнению с учи­телем-получеловеком, преподающим уход за волшебны­ми животными. — Не, до Пожирателя Смерти Хагриду далеко, — прошептал Гарри друзьям, вспоминая, кто был под внешностью Грюма весь прошлый год. Друзья согласно закивали. Зовут его Рубеус Хагрид. Он когда-то и сам учился в школе «Хогвартс», но, как он сам признается, был от­числен на третьем курсе. Директор Дамблдор дал ему тогда должность лесничего. В прошлом году, однако, Хаг­рид, пользуясь влиянием на директора, получил долж­ность учителя ухода за волшебными животными. Более достойным кандидатам на это место было отказано. — А многим вы отказали, директор? — спросил один из Когтевранцев. — На самом деле найти нового преподавателя довольно трудно, желающих почти весь год жить при школе или иметь дело с детьми не так уж и много. На Хагрида страшно смотреть — так он свиреп и ог­ромен. Обретенная власть позволяет ему проводить над учениками бесчеловечные эксперименты— натравливать на них чудовищ. Уже есть жертвы Дамблдор на все закры­вает глаза, студенты говорят, ходить на его уроки опасно. — На уроках Снега тоже опасно, — прошептал Рон, однако судя по тому, какой взгляд бросил в его сторону зельевар, он слышал рыжего. — На меня бросился гиппогриф и поранил, а моего друга Винсента Крэбба укусил флоббер-червь, — сооб­щил нам студент четвертого курса Драко Малфой. — Мы все терпеть не можем этого Хагрида, но дрожим от страха и потому молчим. — В том, что на тебя напал гиппогриф, только твоя вина, — возмутился Дин. — А мне интересно, как это флоббер-червь укусил Крэбба, если у него и зубов-то нет, — поддержала Гриффиндорца Чжоу. — Я уже извинялся, — Драко демонстративно задрал свой нос. — Но не перед Хагридом, — заметила Гермиона. — Простите, — сквозь зубы прошипел блондин, не глядя на великана. Но Хагрид всё равно улыбнулся мальчику. Хагрид и дальше намерен запугивать учеников. Ме­сяц назад в беседе с репортером «Пророка» он расска­зал, что вывел новый вид монстров, помесь мантикор с огненными крабами, и назвал их огненными соплохвостами. Эти соплохвосты очень опасны. Эксперименты по выведению волшебных животных, как известно, про­водятся только с разрешения Департамента по над­зору за волшебными существами. Но Хагрид, очевидно, считает себя выше таких мелочей. Хагрид на этих словах смутился, получив неодобрительный взгляд от Амелии Боунс. — Я занимаюсь этим забавы ради, — пояснил Хаг­рид во время интервью и тут же сменил тему. С недавних пор «Пророк» обладает неопровержимы­ми доказательствами, что Хагрид не чистокровный волшебник, каким он всегда притворялся. Он даже не че­ловек. Его мать не кто иная, как великанша Фридвульфа, чье нынешнее местонахождение неизвестно. — Какая им вообще разница, с кем в родстве ты состоишь?! — возмутился Сириус, — Это совсем не главное! Вспомнить хотя бы мою дражайшую мамашу или кузину Беллатрису. — А Дурсли, — кивнул Гарри. Великаны жестоки и кровожадны, весь прошлый век они воевали между собой и едва не истребили себя полностью. Горстка оставшихся в живых примкнула к Тому-Кого-Нельзя-Называть, и именно они виновны в самых чудовищных массовых убийствах маглов. Большинство великанов — слуг Того-Кого-Нелъзя-Называть были истреблены мракоборцами Мини­стерства магии, но Фридвулъфа каким-то образом уцелела. Возможно, бежала за границу и была приня­та в одну из горных общин великанов. Судя по урокам ухода за волшебными существами, сын Фридвулъфы унаследовал свирепость матери. Говорят, что Хагрид, как ни удивительно, дружит с мальчиком, благодаря которому Сами-Знаете-Кто ли­шился силы и могущества, после чего матери Хагрида, как и прочим соратникам Сами-Знаете-Кого, пришлось бежать. Гарри Поттер, возможно, не знает горькой прав­ды о своем огромном друге.Долг Альбуса Дамблдора — из­вестить Гарри Поттера и других студентов о том, что иметь дело с полувеликанами чрезвычайно опасно. Специальный корреспондент «Ежедневного Пророка» Рита Скитер — Мне не важно, кем была мама Хагрида. Я знаю Харгида, и он мой друг. Хагрид едва ли не расплакался, глядя на Гарри. Гарри дочитал статью и взглянул на Рона. Тот раскрыл рот и вытаращил глаза. — Откуда она узнала? — А ведь и правда, откуда? — нахмурилась Лаванда. — В конце книги, вы узнаете ответ на этот вопрос, — улыбнулся Гарри, глядя на Гермиону. Гарри повернулся к Малфою. — Откуда ты взял, что Хагрида «терпеть не могут»? А о Крэббе какая чушь написана? — Гарри указал на Крэбба. — Когда это его червь кусал? У червей и зубов-то нет! Крэбб, довольный собой, хохотнул. — Надеюсь, теперь-то этого идиота выгонят. — Мал­фой злобно сверкнул глазами. — Надо же, полувеликан! А я-то думал, он в детстве бутылку «Костероста» случай­но выпил… Вот папочки с мамочками засуетятся: а ну как это чудовище съест их деток… ха-ха-ха… Многие неодобрительно посмотрели на Драко. — Ты… ты… — Вы где, на уроке? — прикрикнула профессор Грабб­ли-Дерг. Девочки окружили единорога и ласково гладили его по бокам и шее. Гарри невидящими глазами глядел на увенчанную рогом голову. Он весь дрожал от гнева, и га­зетный лист прыгал у него в руках. Профессор громко перечисляла волшебные свойства единорогов, чтобы ее слова долетали и до мальчиков. — Урок был очень поучительным, — заметила Гермиона. — Я не слушал, — признался Гарри, — был слишком зол. Хорошо бы она у нас осталась! — воскликнула Парвати Патил после урока по дороге в замок. — Вот это, я понимаю, уход за волшебными животными. Единоро­ги — не то что всякие там чудища… Хагрид поник. Он всегда старался сделать уроки интереснее для своих студентов, а вот оно как вышла… — А знаете что? — воскликнул Сириус прежде чем открывшей рот Гарри успел придумать, как поддержать друга, — Я бы очень хотел, чтобы у нас УзМС преподавал Хагрид! Единороги — это конечно очень интересно, вот только куда полезнее знать как вести себя рядом с реально опасным животным. — Кроме того, несмотря на свои нестандартные, — Римус решивший поддержать друга тщательно подбирал слова, — методы преподавания, Хагрид действительно знает свой предмет. Я бы хотел поучиться у человека, способного найти общий язык наверное с любой зверюшкой. В конце концов победителем мы выходим только из тех сражений, которые сумели предотвратить! Многие присутствующие в зале по новому посмотрели на полувеликана. Лесничий же прослезился глядя на оставшихся Мародёров (Хвоста в расчет не берём, истинный Мародёр своих не предаст). — А как же Хагрид? — Гарри сердито поглядел на Пар­вати, шагая по каменной лестнице. — А что? Будет лесничим, как и был, — пожала она плечами. После бала Парвати не упускала случая насолить Гар­ри. Пожалуй, надо было обращать на нее побольше вни­мания, хотя она и так не скучала, подумал Гарри. Вон, всем болтает, что у нее в следующий выходной свидание в Хогсмиде с тем мальчиком из Шармбатона. Парвати явно смутилась. Конечно ей не понравилось, что Гарри так повел себя на балу. Вот только его друзья были здесь не причём. — Очень хороший урок, — сказала Гермиона в Боль­шом зале. — Граббли-Дерг столько всего рассказала! Я, оказывается, и половины не знаю о единорогах… — На, почитай! — Гарри сунул ей под нос статью из «Пророка». Гермиона пробежала листок глазами, разинула рот совсем как Рон и задала тот же самый вопрос: — Откуда Скитер все это узнала? Неужели сам Хагрид ей сказал? — Я думаю ей покровительствует Хепри… — задумчиво протянула Луна.* Однако студенты не восприняли слова Когтевранки всерьёз. — Конечно нет! — Гарри подошел к гриффиндорскому столу и сел с размаху на стул. — Он и нам-то этого не говорил. Думаю, она здорово разозлилась на Хагрида, что он не стал на меня наговаривать. Где-то сама все это раз­нюхала и отомстила ему. — Может, она подслушала его разговор на балу с ма­дам Максим? — предположила Гермиона. — И снова ты была права, — шепнул Гарри подруге, — впрочем как всегда. Гермиона признательно улыбнулась, чуть смутившись похвале друга. — В парке ее не было, — ответил Рон. — Ее на терри­торию школы не пускают. Хагрид говорит, Дамблдор за­претил… — А может, у нее плащ-невидимка? — предположил Гарри, достал из горшочка кусок курицы, в сердцах плюх­нул себе на тарелку, так что брызги полетели во все стороны. — Спряталась в кустах и подслушала, не постесня­лась. — Прямо как ты и Рон, — съязвила Джинни. — Мы не специально, да и что нам было делать? — нахмурился герой Магической Британии. —Как вы с Роном? — заметила Гермиона. Усмехнувшись прочитала Тонкс. А Джинни и Гермиона дали друг другу «пять». — По-твоему, мы нарочно? — обиделся Рон. — Что нам еще было делать? Кто виноват, что простаку-Хагриду приспичило рассказывать о матери-великанше в таком месте, где его мог кто угодно услышать? — Надо пойти к нему, — решил Гарри. — Сегодня ве­чером, после урока предсказаний. Попросим его снова вести уроки. Ты разве не хочешь, чтобы он вернулся? — Гарри исподлобья взглянул на Гермиону. Гермиона нахмурилась от воспоминаний. Ей совсем не понравился этот взгляд друга. — Я… мне, конечно, понравился урок Граббли-Дерг, таких у нас еще не было… Но я, конечно, хочу, чтобы Хаг­рид вернулся, — поспешила добавить Гермиона, поймав разъяренный взгляд Гарри. Многие в зале хихикнули, посмотрев на Грейнджер. — Вы просто не видели его в ярости, — холодно отозвалась Гриффиндорка. После ужина вышли из замка и побрели по глубоко­му снегу к хижине Хагрида. На стук внутри глухо залаял Клык. Взрослые одобрительно кивнули троице, что не бросила своего друга в беде. — Хагрид, это мы, — крикнул Гарри и снова заколо­тил в дверь. — Открой. Хагрид молчал. Клык заскулил, зацарапал дверь, но дверь не отворилась. Они пробарабанили в дверь еще с полчаса, а Рон даже сбегал постучал в окно, но Хагрид так и не вышел. Друзья махнули рукой и пошли обратно в замок. — Нас-то он почему не пускает? — размышляла Гер­миона. — Нам все равно, человек он или полувеликан! Смущённый Хагрид лишь виновато посмотрел на друзей. Похоже, Хагрид думал, что не все равно. Он не пока­зывался всю неделю: за завтраком, обедом и ужином его место за учительским столом пустовало, в лесу и окрест­ностях замка он не появлялся, а уроки ухода за волшеб­ными существами по-прежнему вела профессор Грабб­ли-Дерг. Малфой открыто злорадствовал. — Что, Поттер, скучаешь по приятелю-полукровке? Каков человек-слон, а? — шептал он Гарри на ухо, когда рядом был учитель, — боялся получить оплеуху. В этот раз никто не стал комментировать выходки Драко. Сколько можно, в конце концов? В середине января объявили прогулку в Хогсмид. Гер­миона очень удивилась, узнав, что Гарри тоже собрался идти. — Почему? Я же подписал для него разрешение. — Просто Гермиона подгоняла меня с решением загадки золотого яйца. Я если честно не особо торопился. Хотелось насладиться жизнью. — С твоей удачей, Гарри, ты только можешь об этом мечтать, — вздохнул Невилл. — Ничего, вот с Володей покончу и уеду путешествовать, — мечтательно протянул Гарри. — А кто тебе сказал, что и там тебя не найдут приключения? — Сириус взлохматил крестнику волосы. —Я думала, ты останешься. В гостиной тихо, пора тебе подумать о загадке яйца. —Я уже почти ее разгадал, — соврал Гарри. — Есть неплохая идея. Гермиона, а с ней и ещё несколько человек, включая Джинни, Снейпа, Ремуса и МакГоннагал укоризненно посмотрели на "Мальчика, который выжил". — Правда? — поразилась Гермиона. — Вот молодец! Гарри кольнула совесть, но он отмахнулся. На разгад­ку яйца есть больше месяца... А Хогсмид... Может, там бу­дет Хагрид, и, может, они упросят его вернуться. — Вряд ли он будет там, — сказал Захария, Гарри лишь пожал плечами. В субботу все вместе вышли из замка и пошли к воро­гам. Холод пробирал до костей. Дурмстрангский корабль стоял у берега на своем месте. На палубе появился Виктор Крам в одних плавках. При всей своей худобе он наверня­ка отличался отменным здоровьем: уверенно вспрыгнул на борт и, вытянув вверх руки, нырнул в озеро. — ОГО! — воскликнуло сразу несколько человек. — Сейчас я понимаю, что Виктор, наверное, просто готовился ко второму испытанию, — шепнул Гарри. Друзья согласно кивнули. — Сдвинулся! — воскликнул Гарри. Голова Крама вы­нырнула посредине озера. — Холодина такая, январь на дворе! — Откуда он приехал, там еще холоднее, — сказала Гермиона. — Наша вода ему, наверное, кажется теплой. — А как думаете, где находится Дурмстранг? —поинтересовался первогодка с Когтеврана. — Я полагаю где-то на севере России. С учётом климата и примерного описания местности это может быть Кольский полуостров, — выдвинула теорию Гермиона.* Дамблдор весело поблескивал очками половинками, глядя на умнейшую ведьму столетия. — Но в озере живет гигантский кальмар! — Беспокой­ства в голосе Рона не было, скорее надежда. — О, наш Ронни... — ...ревнует! Рон покраснел, недовольно глядя на братьев. — Что с того, что он из Дурмстранга? — нахмурилась Гермиона. — Он очень хороший. Он мне сам сказал, у нас ему больше нравится. — Я тут подумал, может нам пригласить Виктора? — спросил Гарри. — Я могу написать ему, — кивнула Гермиона. Рон в ответ промолчал. После бала он еще ни разу не заговаривал о Викторе Краме, а на второй день каникул Гарри нашел у него под кроватью крохотную ручку, ото­рванную, судя по цвету одежды, от фигурки ловца сбор­ной Болгарии. Рон снова покраснел под смешки окружающих. В пабе было, как всегда, людно. Гарри окинул взгля­дом столики — Хагрида не оказалось и здесь. Гарри сразу сник и поплелся вслед за Роном и Гермионой взять по кружке сливочного пива. Конечно, лучше было остаться в замке и послушать лишний раз вой из яйца. — Лучше, — кивнула недовольная Гермиона. — Поглядите туда. Интересно, бывает он когда-нибудь на работе? — шепнула Гермиона и указала на зеркало за стойкой бара. В нем отражался Людо Бэгмен. Он сидел в дальнем темном углу с группой гоблинов и что-то быстро им го­ворил. Гоблины угрожающе глядели на него исподлобья, скрестив на груди руки. — Не завидую я Бэгмену, если он перешёл дорогу гоблинам, — сказал Билл, — они не умеют прощать. «Что это Бэгмен здесь делает в выходной день?» — по­думал Гарри. До третьего тура еще далеко, судить пока нечего. Гарри снова взглянул в зеркало на Бэгмена. На­чальник Департамента магических игр и спорта был чем-­то явно обеспокоен, совсем как той ночью в лесу, когда в небе появилась Черная Метка. Бэгмен посмотрел в сто­рону бара, заметил Гарри и поднялся из-за стола. — И чего это ты ему покоя не даёшь? — нахмурился Невилл. — В конце книги... — улыбнулся Гарри. — Сейчас вернусь, — беззвучно пошевелил он губа­ми в зеркале и, надев на себя неизменную мальчишескую улыбку, поспешил к Гарри. — Как дела, Гарри? Рассчиты­вал тебя здесь увидеть! Надеюсь, все в порядке? — Да, спасибо, — ответил Гарри. — Можно с тобой переброситься парой слов наеди­не? Вы не против? — спросил Бэгмен у Рона и Гермионы. — Нет... — ответил Рон и пошел искать себе с Гермио­ной столик. Бэгмен взял Гарри под руку и увел его к дальнему кон­цу стойки, подальше от мадам Розмерты. — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!!! — АЛАСТОР!!! — возмутилось сразу несколько взрослых. — Сейчас такие времена, что постоянная бдительность нужна как никогда, — спокойно ответил старый аврор. — Хочу тебя еще раз поздравить с победой над хвосторогой. Молодчина! — Спасибо, — поблагодарил Гарри. — Поздравить с победой можно было и при Роне с Гермионой, — нахмурился Чарли. Бэгмен, видно, хотел что-то еще сказать, поздра­вить можно и при Роне с Гермионой. Но он почему-то медлил, посмотрел в зеркало на гоблинов, те, не отры­ваясь, глядели на него и на Гарри раскосыми черными глазами. — Беда с ними, — тихо сказал Бэгмен Гарри, заметив, что и Гарри глядит на гоблинов. — Толком по-нашему не говорят, прямо как болгары на Чемпионате мира. Но те хоть жестами могут изъясняться, так что другой человек поймет. А эти тараторят на своем языке, гобблдигуке, а я из их языка знаю только одно слово: «бладвак», что значит «кирка». У меня, разумеется, это слово с языка не со­рвется, а то, чего доброго, подумают, что я угрожаю. — Бэгмен закончил тираду смешком. — Что-то темнит Людо, ох темнит, — покачал головой Люпин. — Что им от вас нужно? — спросил Гарри. Гоблины следили за каждым движением Бэгмена. — Как бы тебе объяснить... — Бэгмен вдруг заерзал на ауле. — Они ищут Барти Крауча. — Он врёт, — уверенно сказал Лунатик, прислушиваясь к внутреннему зверю. — А он им зачем? Здесь его нет, он в Лондоне, в Мини­стерстве. — В общем-то я... не знаю, где он сейчас. Он, видишь ли... на работу не ходит. Уже недели две. Его помощник Перси Уизли говорит, наверное, он заболел. Приказы присылает с совами. Только, чур, никому ни слова, лад­но? А тут еще эта репортерша, Рита Скитер, везде крутит­ся, всюду свой нос сует. Пронюхай она о болезни Барти, глазом не успеешь моргнуть, настрочит новую гадость. Будет всех убеждать, что он пропал, как недавно Берта Джоркинс. — А Берта Джоркинс нашлась? — Можно подумать, её искали, — фыркнул Артур Уизли. — Нет еще. — На лице Бэгмена снова появилось бес­покойство. — Я послал на розыски. («Давно пора», — по­думал Гарри.) Куда она запропастилась? До Албании-то доехала, это я точно знаю: там она виделась с двоюрод­ным братом. Потом поехала на юг к тетке, и на пути как в воду канула... Что с ней стряслось — ума не приложу. Сбе­жала? На нее вроде не похоже. Хотя, кто ее знает? Да что это мы с тобой о гоблинах да о Берте Джоркинс? Лучше расскажи о себе. — Бэгмен понизил голос. — Как с загад­кой яйца? — И чего он к тебе пристал? — хмурился Невилл. — Почти разгадал, — снова соврал Гарри. Но Бэгмен, похоже, догадался, что Гарри говорит не­правду. — Послушай, Гарри, — сказал он, переходя на шепот. — Если говорить откровенно, что-то здесь нечисто... Ведь тебя принудили участвовать в Турнире. Да и вообще... — Тут он заговорил совсем неслышно, и Гар­ри наклонился вперед. — Если я могу чем помочь, не стесняйся... Ну, ты понимаешь... Ты мне с первого взгля­да понравился... И с драконом разделался так умно. Так что только попроси помощи... — Но он же судья! — возмутился Терри. — Ну, хочет он помочь, — пожал плечами Дин. — Вопрос не в том, что он хочет и что должен, а какая ему от этого выгода? — рассудил Драко. Гарри поглядел Бэгмену прямо в лицо. Такое розово­щекое, с голубыми глазами, точно у младенца. — Я сам должен разгадать эту загадку, — осторожно ответил Гарри. Пусть начальник Департамента магических игр и спорта не думает, что Гарри Поттер его укоряет. — Ну разумеется. Просто мы все очень хотим, чтобы победу одержал ученик «Хогвартса». — Что-то я не помню, чтобы он предлагал помощь Седрику, — сказал Макмиллан. — Вы и Седрику предлагали помощь? По лицу Бэгмена пробежало облачко. — Нет, не предлагал. Как бы тебе объяснить... Говорю тебе, ты мне понравился. И я именно тебе хотел бы по­мочь... — Спасибо большое. Я почти разгадал загадку, еще пара дней, и все станет ясно. — Зачем ты врёшь, отказываясь от помощи? — не понимал Симус. Гарри и сам толком не знал, почему отказался. Бэг­мен ему чужой человек, и помощь его смахивает на жульничество. Дружеские советы Рона, Гермионы или Сириуса — дело совсем другое. — А-а... Бэгмен явно обиделся, но тут подошли Фред и Джордж, и он больше ничего не прибавил. — Вам явно от него что-то нужно, — улыбнулся Билл, глядя на братьев. — Здравствуйте, мистер Бэгмен, вот уж не думали вас здесь сегодня встретить! — воскликнул Фред. — Позволь­те вас угостить? — Даже я хорошенько бы подумала, прежде чем брать что-то из рук близнецов, — сказала Джинни. — Сестрёнка, ты нас обижаешь! — притворно обиделись близнецы. — А я бы и вовсе не стал бы брать что-то из ваших рук, — усмехнулся Билл, — впрочем тебе, Джинни, опасаться нечего. — Почему это? — удивился Дин. — Просто единственная кого не трогают Фред и Джордж, ну во всяком случае не трогают на сколько это вообще возможно, это Джинни, — пояснил Чарли. — А кому тогда больше всех достаётся? — поинтересовался Симус. — Из нашей семьи? Думаю Рону и Перси, хотя подшучивают они над всеми, — ответил Билл. — Нет... — Бэгмен напоследок разочарованно взгля­нул на Гарри. — Нет, ребята, большое спасибо... Близнецы с таким же разочарованием посмотрели на Бэгмена; тот насупился, словно Гарри здорово его под­вел, и стал прощаться. — Он что, серьёзно расстроился потому, что ты не захотел жульничать? — удивилась Ханна Аббот. — Ладно, мне пора бежать. Рад был с вами повидать­ся. Удачи, Гарри. И он поспешил к двери. Гоблины повскакали со сту­льев и пустились вдогонку. — Им однозначно нужен не Крауч, а Бэгмен, — уверенно сказал Билл. — Чего он хотел? — спросил Рон. — Хороший вопрос, братец, — кивнул Чарли. — Помочь решить загадку яйца. — Не может быть! — опешила Гермиона. — Он же су­дья. Тебе и помощь уже не нужна, правда? — В общем, правда... Гермиона угрожающе посмотрела на друга — Что бы сказал Дамблдор? Бэгмен предлагает сжуль­ничать! — покачала головой Гермиона. — А Седрику-то он предлагал помощь? — Нет, я спрашивал. — Причем тут Диггори! — возмутился Рон, и Гарри в душе с ним согласился. — Может при том, что он тоже был участником Хогвартса? — выгнула бровь, не хуже профессора Снейпа, Гермиона. — Я тогда был ревнивым дураком, — пожал плечами Гарри. — А я это, болел за Гарри, — оправдался рыжий. — Интересно, что здесь делали эти гоблины? — Гер­миона отхлебнула из кружки. — Вид у них был не очень-то дружелюбный. — Бэгмен сказал, они ищут Крауча. Он болеет, его уже давно нет на работе. — Может, Перси его отравил? — сказал Рон. — РОНАЛЬД БИЛИУС УИЗЛИ!!! — Мама, он семью продал за карьерный рост, думаешь отравить начальника ради "благого дела" для таких раз плюнуть, — вздохнул Чарли. — А что? Отправит Крауча на тот свет и сам станет начальником Департамента международного магического сотрудни­чества. Гермиона укоризненно глянула на Рона, как будто хотела сказать: «Такими вещами не шутят». — Зачем гоблинам Крауч? Они обычно имеют дело с Департаментом надзора за волшебными существами... — А может, им нужен переводчик? — пожал плечами Гарри. — Крауч языков сто знает. — На самом деле он знал 18 языков, — улыбнулся в усы Дамблдор.* — Пожалела маленьких бедненьких гоблинов? — по­шутил Рон. — Хочешь еще ОЗУГ открыть? Общество за­щиты уродливых гоблинов? В зале послышались смешки. — Очень смешно! — иронически усмехнулась Герми­она. — Гоблины и сами за себя постоять могут. Ты, навер­ное, плохо слушал профессора Биннса? Забыл, что он рассказывал о восстаниях гоблинов? — Профессора Биннса вообще очень сложно слушать, не то что запоминать, что он говорит, — сказал мальчик с Рейвенкло. — Совсем не слушал, — ответил Рон. — Кто же его слушает! — поддержал друга Гарри. — ГЕРМИОНА! — хором сказало несколько учеников. — Твоя мама, Гарри, и Лунатик тоже его слушали, — шепнул Сириус. — Ну так я вам скажу. Гоблины на равных общаются с волшебниками. — Гермиона отхлебнула из кружки. — Они очень умны. Это вам не пугливые эльфы-домовики. — Это точно! — кивнул Билл. Рон взглянул на входную дверь и увидел Риту Скитер. — ТОЛЬКО ЕЁ НЕ ХВАТАЛО! — взвыла большая часть зала. — Только ее не хватало! — скривился он. На репортерше сегодня желтый плащ, ногти покры­ты ярко-малиновым лаком. — Фу, какая безвкусица, — скривилось сразу несколько девочек. Сопровождал ее, как всегда, пузатенький фотограф. Скитер взяла пару бокалов, и они сели за столик неподалеку от троих друзей, не спускавших с нее глаз. Скитер быстро и весело о чем-то говорила. — ...он сегодня неразговорчив, правда, Бозо? Почему, как ты думаешь? И что ему понадобилось от этих гобли­нов? Достопримечательности им показывает... Тоже мне, придумал! Врать он никогда не умел. Как, по-твоему, сто­ит покопаться в этом деле? Статью назовем так «Паде­ние Людо Бэгмена, бывшего главы Департамента волшеб­ных видов спорта». А? Надо только подыскать историю под это название. — Опять собираетесь испортить кому-то жизнь? — громко спросил Гарри. — Ой, дурак... — Это ты зря, Сохатик. Кое-кто из сидящих вокруг обернулись. Рита Скитер увидела Гарри и расширила глаза. — Сейчас начнётся, — скривился Невилл. — Гарри! — радостно воскликнула она. — Вот так сюр­приз! Посиди с нами... — Я может и не самый умный человек, но не настолько дурак, чтобы это сделать. — Я к вам на пушечный выстрел не подойду! Как вы могли написать про Хагрида такую мерзость?! Скитер вскинула густо подведенные брови. — Читатели имеют право знать правду, Гарри. Я всего лишь честно делаю свою работу... — Во-первых, есть такие вещи, как личное дело каждого. ЛИЧНОЕ!!! Это значит, что каждый человек сам решает, кто в праве это знать. А, во-вторых, берёшься писать правду, так пиши всё, а не только чужое грязное бельё выставляй на всеобщее обозрение, — яростно высказала свою позицию Джинни. — Что с того, что он полувеликан? — продолжал бу­шевать Гарри. — Он замечательный! В пабе примолкли. Мадам Розмерта глядела из-за стойки, раскрыв рот; мед лился через край кувшина, ко­торый она держала в руке. Улыбка на губах Скитер слегка дрогнула, но тут же стала еще шире. — Беги, — посоветовал книжному Гарри Симус. Поспешно раскрыв сумочку из кроко­диловой кожи, она достала пергамент и Прытко Пишущее Перо. — Как насчет интервью, Гарри? Расскажи о Хагриде, ты его хорошо знаешь. Что скрывается за горой муску­лов? А ваша неправдоподобная дружба? — Что в этой дружбе может быть неправдоподобного? Хагрид очень хороший друг, — сказал Сириус и улыбнулся полувеликану, который аж растрогался от таких слов. Что за этим сто­ит? Он заменяет тебе отца? — Никто не заменял мне отца до тринадцати лет, сейчас эту роль выполняет Сириус, — твёрдо сказал Гарри, а Бродяга тут же бросился его обнимать. Гермиона вскочила, сжимая в руке кружку, как гра­нату. — Вы гнусная женщина! — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — Для ваших позорных статей годится что угодно и кто угодно. Даже Людо Бэгмен... — Сядь, глупая девчонка, и не говори о том, чего не знаешь, — холодно сказала Скитер, глядя на Гермио­ну с ледяным презрением. — Я знаю о Людо Бэгмене та­кое, от чего у тебя волосы на голове дыбом встанут. Хотя в этом ты не нуждаешься... — прибавила она, взглянув на копну волос Гермионы. — Лучше бы на себя посмотрела, Жук Навозный, — вступился за девушку Рон. — Гарри, Рон, пойдемте отсюда, — позвала Гермиона. Троица под взглядами всего паба пошла к двери. — Вот это верное решение, — согласилась миссис Уизли. На пороге Гарри обернулся. Прытко Пишущее Перо Скитер быстро-быстро бегало по куску пергамента. — Теперь она и о тебе напишет, Гермиона, — вздохнул Ремус. — Я тогда не боялась этого, не боюсь и сейчас. Друзья вы­шли на улицу и поспешили к замку. — Теперь она и о тебе напишет, — с опаской произ­нес Рон. — Пусть попробует! Я ей покажу «глупую девчонку». — Гермиона дрожала от гнева. — Найду, как с ней расквитать­ся. Сперва про Гарри, потом про Хагрида... — Сомневаюсь что у тебя выйдет, — усмехнулась Лаванда. — А я вот поставлю на Гермиону, — возразил Бродяга. — Я тоже! — сказали в один голос близнецы и ещё несколько человек. Вскоре ставки были действительно сделаны, хотя взрослые (исключая Сириуса) противились этому. Гарри, Рон и Гермиона разумеется ставок не делали. — А я ее не боюсь, мои родители не волшебники, «Пророк» не читают, так что прятаться я не стану. Многие в зале посмотрели на Гриффиндорку с уважением, другие виновато. Гермиона шла так быстро, что Гарри с Роном едва за ней поспевали. Только однажды на памяти Гарри она так сердилась. Когда влепила Малфою пощечину. В сторону девочки послышались одобрительные возгласы, Гермиона смутилась, а вот Драко напротив насупился, потирая щёку. — И Хагрид больше не будет ее бояться. Нашел из-за чего! Ну что вы там еле тащитесь? Идемте скорее! И Гермиона побежала что есть духу к воротам замка с двумя крылатыми вепрями на столбах и прямо к хижи­не Хагрида. Гарри с Роном вприпрыжку за ней. — Нужно сделать пометочку, что злить нашего старосту не самая лучшая идея, — хором сказали близнецы Уизли, и многие ученики их поддержали. Занавески на окнах домика егеря были все также за­дернуты, изнутри доносился лай Клыка. Забарабанив в дверь, Гермиона закричала: — Хагрид! Хагрид, открой! Ты ведь дома! Какая раз­ница, великанша твоя мать или нет. Плюнь ты на эту пи­саку Скитер. Открывай, Хагрид, ты же... Дверь отворилась. — Ну, вот, давно по... — Гермиона осеклась на полуслове. На пороге вместо Хагрида стоял Альбус Дамблдор. — Ой. Дамблдов в зале тихо смеялся в бороду, глядя на учеников. — Добрый день, — приветливо улыбнулся он. — А мы к Хагриду, — пролепетала Гермиона. — Я так и подумал, — сказал Дамблдор, весело поблес­кивая глазами. — Зайдете? — Зайдем... пожалуй, — согласилась Гермиона. — Неловко получилось, — прокомментировал Дин. И они все трое вошли в хижину. Клык, не медля, разлаялся как сумасшедший, кинулся на Гарри и при­нялся лизать ему уши. Гарри отстранил собаку и огля­делся. Хагрид сидел за столом, на котором стояли две боль­шие кружки чаю. Вид у него, прямо сказать, был ужасный: глаза опухли, лицо в красных пятнах, а уж о волосах и говорить нечего — нечесаные, они смахивали на ог­ромный моток спутанной проволоки. — Привет, Хагрид, — сказал Гарри. Хагрид приподнял голову и просипел: — А-а, привет. — Надо бы еще чаю, — сказал Дамблдор, достал вол­шебную палочку и покрутил ею в воздухе. Над столом появился поднос с чайником и чашками на блюдцах и тарелка пирожных. Дамблдор опустил поднос и пиро­жные на стол, все уселись и для приличия немного по­молчали. — Хагрид, ты слышал, что кричала за дверью мисс Грэйнджер? — улыбнулся Дамблдор. Гермиона зарделась. В зале послышались смешки, некоторые конечно бросили в сторону красной Гермионы сочувствующие взгляды, но и они улыбались. — Судя по тому как Гермиона, Гарри и Рон ломились в дверь, они по-прежнему не прочь дружить с тобой. — Ну, конечно, Хагрид! Ты наш лучший друг! — вос­кликнул Гарри. — Неужто из-за этой дрянной... простите, господин директор, — прибавил он, виновато глядя на Дамблдора. — Я не расслышал, Гарри, что ты сказал. Глухота при­ключилась, что ли? — ответил Дамблдор, глядя в потолок и вертя одним вокруг другого большими пальцами. Теперь уже многие засмеялись, а кто то даже встал, аплодируя директору. — А-а... нуда, — сконфуженно кивнул Гарри. — Я толь­ко хотел сказать... Хагрид, неужели ты подумал, будто из-за этой... репортерши мы перестанем с тобой дружить? Две огромные слезы выкатились из глаз Хагрида и потекли на густую бороду. — Я же тебе говорил, Хагрид. — Дамблдор все еще гля­дел в потолок. — А письма от родителей? Я тебе их пока­зывал. Они помнят тебя с тех пор, как сами учились в Хогвартсе. Ты же читал. Если я тебя сейчас уволю, они этого так не оставят... — Всё верно, так просто мы это не оставим, — кивнул Артур, и большинство взрослых его поддержало. — Не все. Кое-кто хочет, чтобы меня выгнали. — Всем всё равно не угодишь. Так что глупо даже пытаться это сделать,— сказала Гермиона. — Долго же тебе придется сидеть, запершись в хижи­не, если хочешь дождаться, пока тебя все полюбят. — Дам­блдор чуть нахмурился и поглядел на Хагрида поверх очков. — С тех пор как я здесь директором, не проходит недели, чтобы в школу не прилетела сова с письмом от недовольных моей работой. Что же, прикажешь мне за­переться у себя в кабинете и никого не видеть и не слы­шать? — Но вы же не полувеликан, — прохрипел Хагрид. — Ладно тебе, Хагрид! А у меня кто родственники? Семейство Дурслей! — не выдержал Гарри. — Ну вот, Хагрид, хороший тебе пример, — подхва­тил Дамблдор. — А мой брат? Аберфорта обвинили в том, что он на козле испытывал недозволенные заклинания. — Как сказал Зазу:"В семье не без урода, а в моей даже двое!" — радостно сказал кто-то из Барсуков с курса первого-второго. — Кто? — не понял его друг. — Зазу, он был советником короля в мультфильме "Король лев" — гордо ответил первый.* — Что такое мультфильм? — не понял Рон. — Мультфильм, Рон. Это фильм, выполненный при помощи средств мультипликации, то есть покадрового запечатления созданных художником изображений или объектов предметно-реального мира на кино, — на одном дыхании вымолвила Гермиона. — Ничего не понял. — В общем это когда много рисунков очень быстро сменяют друг друга, создавая видимость того, что картинка движется, — пояснил Дин, однако видя не понимание рыжего, взял блокнот наскоро нарисовал на каждой его странице человечка, а потом пролистал. — Он бежит! — удивился Рон, и многие чистокровные тут же бросились рассматривать это "Чудо". В общем Тонкс довольно долго не могла вернуться к чтению. Все газеты про это писали. И что ты думаешь, Аберфорт от всех спрятался? Ничего подобного! Продолжал как ни в чем не бывало работать. Правда, не знаю, умеет ли он читать. Может, это вовсе и не мужество... — Хагрид, выйди из своей хижины и вернись в шко­лу, — ласково сказала Гермиона. — Вернись, мы все по тебе скучаем. — Да, Хагрид, возвращайся, хватит сопли распускать! — закричал Сириус. Хагрид сглотнул, и по его щекам и бороде потекли новые потоки слез. Дамблдор поднялся из-за стола. — Как хочешь, Хагрид, но я не подпишу твое заявле­ние об уходе. В понедельник приступай к работе. Жду тебя в половине девятого к завтраку в Большом зале. И никаких отговорок. До свидания. Дамблдор на прощанье почесал Клыка за ухом и ушел. Хагрид закрылся огромными ручищами и зарыдал. Гер­миона погладила его по плечу. Хагрид отнял руки от лица и поглядел заплаканными глазами на друзей. — Великий человек... Дамблдор... — Это точно! — Это точно, — подтвердил Рон. — Можно мне пиро­жное, Хагрид? — Рон, ты хоть иногда думаешь о чем нибудь кроме еды? — нахмурилась Джинни. — Иногда я думаю о Квиддиче! — Наш Ронни научился шутить? — засмеялись близнецы, показывая брату большие пальцы. — Ну, конечно. — Хагрид вытер слезы тыльной сто­роной ладони. — Прав директор, вы все правы... И чего это я, правда? Старик-отец со стыда бы сгорел... — Он снова заплакал и тут же смахнул слезы. — Показывал я вам отцовскую карточку? Подождите-ка... Он встал, подошел к кухонному шкафу, выдвинул ящик и достал старую выцветшую фотографию: на пле­че Хагрида сидит крошечный волшебник с глазами Хаг­рида и такими же, как у него, улыбчивыми морщинками в уголках глаз. — А нам такую фотографию не показывал, — притворно обиделся Сириус. — Дык ты это, заходи, я те покажу! Судя по яблоне на снимке, Хагрид уже ростом метра два с половиной, но совсем еще мальчик: без бороды, лицо круглое, гладкое — лет одиннадцати, не больше. — Ого... — Здесь меня только что приняли в Хогвартс, — всхлипнул Хагрид. — Отец себя не помнил от радости! Хоть волшебник из меня мог и не выйти — из-за мате­ри... Да, по чести, не больно-то я был силен в волшебных науках... Спасибо на том, что выгнали меня уж после... как он помер... я был тогда на третьем курсе... Дамблдор мне сразу помог. Устроил лесничим. Людям он верит, вот что главное, пропасть не даст... Не такой, как другие началь­ники. Был бы у человека какой талант, а уж он-то его при­ютит. Что ж делать, коли семья неподходящая, сам-то он, может, и ничего... Да кто на это глядит? Рады напраслину возвести... А другие еще и прикидываются: кость, говорят, широкая. Ни за что не скажут: «Я такой, какой есть, и все тут». Отец говорил: «Никогда себя не стыдись. Злыдни все­гда найдутся. А ты плюнь на них, другого они не стоят». Прав он был. А я дурень, дубина. И она такая же, вот что. «Широка в кости...» Ну и пусть ее со своими костями! — Мадам Максим — ди'екто' — заступилась за своего директора Флёр. Гарри, Рон и Гермиона смущенно переглянулись. Луч­ше полсотни соплохвостов вывести на прогулку, чем при­знаться Хагриду, что подслушали нечаянно его разговор с мадам Максим. Хагрид, впрочем, не замечал, что у него сорвалось с губ, и продолжал как ни в чем не бывало. — Знаешь, Гарри, я как увидал тебя, сразу подумал: похожи мы с тобой. — Хагрид оторвал от фотографии заблестевший взгляд. — Родителей у тебя нету, в школу идти боялся: а ну, как не выйдет, ну, как не придешься ко двору? А вот, гляди-ка — чемпион школы, в Турнире уча­ствуешь... — помолчав немного, Хагрид прибавил: — Зна­ешь, чего я хочу? — серьезно сказал он. — Покажи им. Вы­играй. Пусть знают, чистая у тебя кровь, нет ли — неважно. И родных нечего стыдиться. Пусть знают, прав Дамблдор, не зря принимает в школу всех, кто к волшебству способен. Ну как у тебя с драконьим яйцом? — Плохо у него всё с драконьим яйцом, — негодовала Гермиона. — Замечательно! — Врун! — Вот умница! Покажи им всем, Гарри, покажи! Стань победителем. Солгать Хагриду — совсем не то что солгать другим. Весь вечер в замке у Гарри в глазах стояло счастливое бородатое лицо Хагрида, верившего в победу Гарри. Не­разгаданная тайна яйца тяжелым грузом лежала на серд­це: глупо дуться на Седрика, завтра же попробует вос­пользоваться его советом. — Неужели, — не переставала ворчать Гермиона, ложь друга её задела. — Ну прости меня, дурака, прости а? — умолял Гарри. — Эх, ладно, — вздохнула Гермиона. — Конец главы! — объявила Тонкс.