Аркадия

…Если бы я мог летать, как птицы, высоко, то прямо к ней я бы отправился в плавание… Они танцевали фокстрот на кухне пляжного домика, что, если подумать, было странно. Во-первых, родители Драккена годами пытались научить его фокстроту — он никогда не был особенно хорош в этом. А сейчас серия вращений и поворотов, через которые Дрю только что провел Серу, была… удивительной. Во-вторых, его нога не ступала в пляжный домик семьи Липски по меньшей мере десять лет — задолго до того, как он стал синим, и, конечно, до того, как Шиго вошла в его жизнь. Так почему же она выглядела так совершенно по-домашнему, стоя босиком на знакомой кухонной плитке? На ней было красивое платье изумрудного цвета с юбкой ниже колен, закручивающейся вокруг ног, как колокольчик, с каждым новым вращением… Это далеко за звездами, это близко, за Луной, я знаю, без сомнения, мое сердце скоро приведет меня туда… Она улыбалась ему, ближе и теплее, чем когда-либо смотрела на него раньше. Как будто она была счастлива, по-настоящему счастлива. Как будто она его любила. Раздался грохот, пол подкосился, и они падали, падали, падали в разверзшуюся под ними зияющую пасть. Сломанные половицы, похожие на заостренные зубы, были готовы вот-вот заскрежетать, раздавить и проглотить их. У ямы не было дна, Драккен мог видеть, как машины вечно кувыркаются из конца в конец. Он болтался, одной рукой держась за край пропасти, половица раскалывалась в его ладони, другой рукой он держал Серу, повисшую над бездонной пропастью. Он не мог поднять ее, у него не было ни сил, ни опоры. Рука Шиго выпросталась из его пальцев, ускользая, ускользая, ускользая от него. Дрю подводил ее и ничего не мог с этим поделать. Она упала. — Сера! Сера!

***

— …Драккен… Драккен… ДРЮ! Свет ослепил Драккена, когда он попытался открыть глаза, и его сердце бешено колотилось в груди. Шиго склонилась над ним, держа одну руку на лампе, — ее лицо было напряженным и обеспокоенным. Дрю не был в Нью-Джерси, и они двое были не на пляже. Дрю находился почти в трех тысячах милях отсюда, в Аркадии Фоллс, а Бобби Дарин не играл. [1] — Тебе приснился кошмар. Дрю чувствовал, что его ночная рубашка вся мокрая от пота что он задыхается, как будто пробежал марафон. — Я прекрасно в этом осведомлен. Драккен защищался, но на самом деле — у какого взрослого мужчины все еще были «плохие сны»? Был ли он ребенком? Шиго все еще с беспокойством смотрела на него сверху вниз, хотя ее слова звучали надменно. — Ну, трудно спать, когда ты кричишь, — огрызнулась она. Дрю поморщился: это было неловко. — Прости. Шиго наклонила голову, изучая лицо Драккена. Нависая над ним, она опиралась одной рукой на тумбочку. Дрю тяжело сглотнул: если бы он просто немного подался вперед, то запросто мог бы поцеловать Шиго. Он почти мог видеть ее шелковую ночную рубашку. — Хочешь об этом поговорить? — Я хочу сменить рубашку, — ответил Драккен. Ему нужно было увеличить расстояние между ними и собраться с мыслями, прежде чем он сделает что-то, о чем может пожалеть. Шиго неохотно оттолкнулась от тумбочки и отодвинулась от Дрю. Только тогда он заметил свои виноградные лозы. Они привязали его к изголовью кровати, а часть еще и крепко обернулась вокруг руки Шиго. Даже когда Драккен освободился и смог встать с кровати, лоза вокруг Шиго так и не отступила полностью: даже когда Дрю через всю комнату прошел к комоду, запястье Шиго все еще оплетала лоза. — Я не люблю пещеры, — проворчал Дрю, бросая свою чуть влажную рубашку в корзину для белья. Было облегчением снять ее с себя: прохладный ночной воздух освежил вспотевшую кожу, но, по крайней мере, к ней ничего не прилипало. Прикасался к Драккену. Душил его. Это было слишком после того сна. Дрю не любил пещеры — также он не любил шахты, колодцы или цистерны. Никогда. — Когда-то у нас было логово в пещере. — Недолго. И, по крайней мере, я знал, что оно должным образом укреплено и признано безопасным двумя разными независимыми инженерными фирмами. Правда, даже несмотря на сказанное, Драккен все еще находил это место слишком опасным. Что, если… Что, если что-то случится? Если Ким Пять-с-Плюсом уничтожит это логово, он умрет в пещере, погребенный в большой темной дыре, из которой невозможно выбраться, пойманный в ловушку, медленно задыхающийся в кромешной тьме… От одной мысли об этом у Дрю задрожали руки, и сухое тепло свежей рубашки ни в малейшей степени не помогало. — Эти туннели и пещеры не являются укрепленными бункерами, способными выдержать ядерный взрыв. Это место было свалкой до того, как стало районом, какая у него структурная целостность?! Дрю замечал, как учащается его дыхание, слишком поверхностное в верхней части груди, только крошечные глотки кислорода — недостаточно, чтобы думать о дыхании. Оно было бездонным. Внезапно он почувствовал, как что-то призрачное пробежало у него по спине, более осязаемое, чем воображение, но не такое ощутимое, как палец по позвоночнику. Это было мягким и уверенным, на чем можно было сосредоточиться. — Дрю, тебе нужно сделать глубокий вдох — полностью вдыхать и выдыхать, — голос Серы тоже был мягким и ровным. — Вдох, выдох. В конце концов, легкие подчинились, и Драккен снова смог полностью вдохнуть: вид бездонной ямы исчез из его мысленного взора. — На кухне была воронка… Открылась прямо у нас под ногами… Она была бездонной, — кое-как проговорил Дрю, а затем прошептал: — Я… Я не мог… Ты… Он даже не смог это произнести. — Ах, — нежные ласки прекратились. — Дрю, иди сюда. Я тоже хочу поговорить с Флорианом. Это заняло у него мгновение, но в конце концов он взял себя в руки и повернулся. Шиго сидела, прислонившись к изголовью кровати. Одна тонкая бретелька ее ночной рубашки соскользнула с плеча. В глазах Шиго не читалось насмешки, когда она посмотрела на Драккена и похлопала по кровати рядом с собой. Дрю медленно пересек комнату и сел рядом. Разум Драккена не понимал ее, но его виноградные лозы понимали, и розовый цветок, который иногда появлялся, выполз из воротника рубашки. Лепестки его были обращены к Шиго. Дрю получил некоторый контроль над растительной частью себя после аварии, но некоторые, все еще независимые, корни, листья и цветы, привязанные к нему — его эмоциям и потребностям, — были готовы действовать в соответствии с этими импульсами, даже если сознание пыталось сказать иначе. — Я прямо здесь, — мягко сказала Шиго, свободной рукой поглаживая виноградную лозу вокруг запястья: это было то же самое ощущение, что и раньше, нежное и успокаивающее. — Я в порядке. Ты в порядке, мы в порядке. Сера устремила взгляд в глаза Драккена и спустя небольшую паузу закончила: — Твоя хватка выдержала, ты не уронил меня. Ты не мог меня уронить. Затем Шиго перевела свои зеленые глаза на цветок и протянула руку, чтобы нежно провести пальцами по розовым лепесткам. Дрю чувствовал ее прикосновение, напоминающее дуновение легкого ветерка по волосам. — Это был просто сон. Ты бы не позволил, чтобы со мной что-нибудь случилось. Мы в безопасности. Тебе нужно отпустить меня сейчас, чтобы мы могли немного поспать. Шиго снова погладила лепестки, и лоза медленно высвободилась из ее руки. Она тихо поблагодарила цветок, когда он вернулся обратно. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Сера, снова взглянув на Дрю. — Хорошо, я в порядке. Теперь мы можем снова лечь спать? Шиго еще мгновение изучала его лицо, а затем кивнула. Драккену почти хотелось, чтобы она посмеялась над ним. С ее насмешкой он мог справиться, но эта доброта была почти невыносимой. — Конечно, доктор Ди. Можешь выключить свет? Дрю почувствовал, как прогнулся матрас, когда Шиго снова легла, и потянулся за лампой. Наступила темнота, и он тоже лег, перевернув подушку на прохладную сторону и надеясь, что сможет быстро заснуть и оставить эту ночь позади. Однако что-то не давало Драккену покоя — что-то больше ботаническое, чем геологическое. — Ты назвала мою цветочную мутацию Флорианом? [2] — Я могла бы начать называть Флорой. — Зачем тебе вообще нужно это как-то называть? Эта растительная мутация — теперь продолжение его самого, буквально укоренившееся в его нервной системе (хотелось бы надеться, это будет скорее взаимный, чем паразитарный симбиоз, — врачи давали оптимистичные прогнозы, но не совсем были уверены, что это его не убьет). Почему он получил собственное название? — Как еще я должна это называть? Цветок? Твой сад? — Шиго перевернулась, чтобы посмотреть в темноте на Драккена, который мог только разглядеть ее смутные очертания. — Мне немного странно говорить о твоей ботанике, даже если это не эвфемизм. — Да, хорошо, — проворчал Дрю. — Давать ему отдельное имя немного похоже на Джекила и Хайда, тебе не кажется? — Иди спать. — Разве тебе не интересен этот странный случай доктора Джекила и мистера Хайда? Они буквально две половинки личности одного и того же человека, но только один из них имеет ученую степень… Хотя держу пари, что мистер Хайд мало что сделал для того, чтобы положительно повлиять на степень Джекила, так что, вероятно, справедливо, что он не получил верительных грамот… — Я не знаю, ты вообще не получил ученой степени, но все еще называешь себя Доктором, — парировала Шиго, яростно взбивая подушку, прежде чем снова лечь. — А теперь… Иди. Спать! Дрю на мгновение задумался о том, чтобы ударить ее подушкой, но решил не делать этого — у него не было желания умереть. — Спокойной ночи, Сера.

***

Шиго села на угол стола Драккена, специально предназначенного для этой цели, и принялась рассматривать обновленную доску убийств. Дрю провел большую часть вчерашнего дня, изучая информацию о Черных жрецах древнего Му. Весь его блокнот был исписан каракулями, которые он называл почерком. Хоть Шиго уже много лет расшифровывала списки Драккена, сейчас прочитать эти грязные записи было слишком даже для нее. С некоторыми насмешками и спорами Дрю в конце концов сжал написанное и скопировал синтезированную версию в то, что слыло разборчивым почерком, — по крайней мере, для него. Затем Шиго разбила эти записи на части, поместив то, что считала наиболее важной информацией, на карточки, и прикрепила их в нужных местах на стене. У Шиго всегда был учительский почерк — аккуратный и точный. Впервые Черное жречество древнего Му упоминается в 1907 году, но набирать приверженцев организация начинает только после Первой мировой войны. Настоящий храм построен в 1923 году в итальянских Альпах. Священство было основано Тельмой Элвасс и ее мужем Горацием, которые утверждали, что слышали голос «Му» во время медового месяца в Тибете в конце 1906 года. Му диктовало им основополагающие принципы и догматы. Наиболее значимым для Священства (и, предположительно, Му) была «Воля». Жить по своей воле, проявлять ее — вот центральный принцип и цель Священства. Последующие интерпретации последователей неясны: должна ли чья-то «Воля» быть чем-то вроде «истинного призвания» и предназначения, или это призыв отстаивать свои желания над всеми остальными в демонстрации доминирования, как мудак-гедонист? Му не только продиктовало «Черную книгу» Священства, но и передало священные символы языка Му с помощью психографии. Аплут — интересный символ, который действует как громоотвод для энергии заклинания: усиливается и фокусируется в определенной области. Боковым зрением Шиго заметила дымящуюся кружку кофе, отвлекшую ее внимание от беспорядка бечевок и карточек. Драккен облокотился на стол рядом с ней, держа в другой руке чашку. Последние два года Шиго пыталась заставить мужчину пить меньше кофе и дать шанс напиткам с меньшим количеством кофеина — например, чаям. Драккен утверждал, что у него высокая переносимость кофеина, но Шиго не была уверена, что такая переносимость не убережет его от учащенного сердцебиения. Она не была ученым, но знала, что люди не должны заметно вибрировать. Однако, учитывая тот ночной сон Драккена, она приняла чашку без комментариев. Иногда тебе просто нужна вторая кружка кофе. — Вундеркинд наконец-то вернулся к нам с более подробной информацией о смертельной ловушке природы у нас под ногами. Очевидно, профессор Дементор пытался захватить мир прошлой ночью, и «Глобальному Правосудию» понадобились все. Этот человек просто не может смириться с тем, что я выдающийся ученый, и ему просто пришлось попытаться украсть мое внимание. — Хорошо, — Шиго закатила глаза. — Как скажешь. Соперничество между доктором Ди и низкорослым баварцем было совершенно абсурдным, а порой и крайне раздражающим. Было несколько сюжетов, которые могли стать более успешными, если бы Драккен не отвлекся, приставив его к Дементору. Честно говоря, если бы «Глобальное Правосудие» действительно хотело положить конец злодейству, все, что нужно было бы сделать, — это спонсировать научную ярмарку зла. Шиго поспорила бы на собственные деньги, что большинство злодеев будут слишком одержимы саботажем соперников, чтобы заботиться о захвате мира. — Это правда! — надулся Драккен. — Итак, что нам прислал Вундеркинд? Если Шиго не переориентирует Дрю, он проведет остаток недели, как минимум, пытаясь придумать какой-нибудь план, чтобы «унизить» соперника. Проведя девяносто пять процентов времени с командой Го, переориентируя братьев и улаживая их мелкие ссоры, Шиго думала, что сделает перерыв. Несомненно, кто-то жаждущий власти и одержимый желанием захватить мир был бы более дисциплинированным, чем ее глупые братья. К сожалению, нет. По крайней мере, Драккен был всего лишь одним (сумасшедшим) человеком. И на протяжении большей части их партнерства у него не было собственных способностей, что легко пугало его. Теперь Дрю мог бы сразиться с Шиго в драке, если бы захотел, но в тот момент он был доволен тем, что бросил на нее грубый взгляд поверх края своей кружки. — Я еще не просмотрел все файлы. Но они гораздо информативнее, чем просто отчеты.

***

Шиго набросилась на ванну с удвоенной силой. Она ненавидела убираться в ванной — и в детстве, когда ей даже платили за это, и сейчас. Шиго всегда поощряла Драккена нанимать приспешников для различных логовищ специально, чтобы она могла переложить эту работу на кого-то другого. Теперь не было никаких приспешников, но это все равно должно быть сделано. Весь дом нужно было убрать и привести в порядок, как будто там жили Кливеры: завтра они приглашали Бэков на ужин. [3] Будь это в любой другой день, Шиго заставила бы сделать это Драккена, но он был по уши в картах и данных геообработки. Все эти данные, скорее всего, что-то значили для него, — больше, чем для нее. Кроме того, Шиго надеялась, что, просмотрев каждый дюйм отчетов, Драккен успокоится. Сон довольно сильно встревожил его, и это в свою очередь встревожило ее. В конечном счете, уборка в ванной, какой бы ненавистной она ни была, все равно была небольшой платой за душевное спокойствие Дрю… Началось все с небольшого покалывания — просто едва ощутимой щекотки сзади на шее, настолько слабой, что могла бы с такой же легкостью сойти за каплю пота, как и все остальное. Шиго сгорбилась, надеясь стереть его. Уборка в ванной комнате была тяжелой работой, но ей просто нужно было закончить вытирать ванну и помыть пол, и все готово. Ощущение не проходило. Во всяком случае, оно становилось все более настойчивым, как будто физический вес чьего-то пристального взгляда опустился на ее спину. — Узнал что-нибудь? Вероятно, это был просто Драккен с какой-то новой информацией, пришедший сюда, чтобы поболтать с ней. Шиго прекрасно понимала, что в данный момент она склонилась над ванной в одних шортах. Дрю был большим ботаником и теперь частично растением, но он все еще был во всех отношениях просто человеком. Драккен, наверное, проглотил свой язык. Скоро он найдет его снова, и тогда ее будут угощать всевозможными забавными фактами об известняке или чем-то в этом роде. Вот только шквал информации так и не поступил. — В чем дело, доктор Ди? Проглотил язык? Ничего. Шиго повернулась лицом к пустому коридору. Там никого не было — никакого Драккена, пялящегося на ее задницу. Она покачала головой. Всего лишь принятие желаемого за действительное.

***

Шиго хорошо знала, что таит в себе много гнева и негодования по многим вещам. Некоторые из них школьный психолог даже охарактеризовал как «оправданные». Больше всего Серу возмущало то, что с каждым годом она все меньше и меньше вспоминала о своих родителях. Их голоса давно забылись, а лица даже слегка размылись по краям. Оставшиеся о них воспоминания теперь были незначительными, конкретными и немного случайными. Шиго помнила нелепую садовую шляпу и комбинезон матери, возившейся с кустами гортензии, помнила, как отцу всегда удавалось сжечь один или два блина каждый раз, когда он их готовил. Он всегда называл их «жертвами всесожжения богам завтрака». Томас Го всегда пах одеколоном «Old Spice», черным кофе и мятными конфетами. Он любил эти звездные леденцы и всегда крал по крайней мере два из конфетницы, стоявшей, например, в ресторане на стойке официантки. Когда Шиго поймала его на этом, он тоже начал тайком угощать ее за молчание. Элоиза Го всегда настаивала на том, что единственный правильный способ вымыть кафельный пол — это встать на четвереньки. И в первое воскресенье каждого месяца она так делала — лежала на полу с губкой и большим красным ведром, полным воды и Пайн-Сола. Отжимая губчатую швабру, Шиго знала, что ее мать, вероятно, переворачивается в своей метафорической могиле (после удара кометы не осталось ничего от тел ее родителей, чтобы их похоронить, поэтому вместо этого пришлось похоронить некоторые воспоминания о родителях — тапочки отца, любимые туфли матери, 45 из «Your Song», которая была их песней, и несколько фотографий). Однако Шиго не волновало неодобрение матери. Она не собиралась опускаться на четвереньки и чистить этот дом. Может быть, однажды, найдя место, которое Шиго могла бы назвать своим, не логово и не дерьмовую квартиру, она купила бы себе большое красное ведро и губку, но на данный момент обычной швабры было достаточно. Хотя грязь оказалась упрямой. Конечно, иногда прачечную называли «грязевой комнатой», но это было смешно. Шиго продолжала ворчать на Драккена из-за того, что он таскал грязь с лужайки, и он продолжал это отрицать, но полы, плинтус и, черт возьми, даже часть стены не лгали. В конце концов Шиго опустилась на колени, чтобы отскрести грязь, и даже использовала кусочек ногтя, чтобы убрать последний кусочек. Ладно, может быть, она немного гордилась своим домом. Бэки никогда не собирались быть здесь, но все же Шиго сказала, что собирается прибраться в доме, и да, она действительно собиралась это сделать. Сера откинулась на пятки и, подняв глаза, увидела Драккена в обуви на красивом, чистом полу. — Я буквально только что вымыла этот пол! — огрызнулась на него Шиго. — Я думала, ты не носишь обувь в доме. Драккен кинул взгляд на свои черные высокие ботинки и поморщился. — Прости. Я как раз собираюсь осмотреть двор. — Зачем? Дрю предложил Шиго руку, чтобы помочь ей подняться, и хотя она в этом не нуждалась, все равно схватилась за протянутую ладонь. — Материалы, присланные Уэйдом, были полезны — в какой-то степени официальные отчеты нужны, но, конечно, все, что не было заявлено на свалке или последующими строителями, не будет перечислено. Вся дополнительная информация получена с помощью аэрофотосъемки и тому подобного, я хочу посмотреть, как это выглядит на земле. — Есть какие-нибудь пещеры под этим домом? Одна часть Шиго не хотела этого знать, но была и другая — та, которая не собиралась снова засыпать, пока она этого не узнает. — Нет, ни естественных пещер, ни каких-либо ям, вырытых тут, под домом, нет, но, — подчеркнул Дрю, прежде чем Шиго успела окончательно выдохнуть с облегчением, — это не значит, что нет новых. Официальные записи не указывают на связь между ливневыми стоками и пещерами. Кто-то копал и знает, куда ведут эти туннели.

***

— Если у тебя уже есть карта этого двора, почему мы осматриваем его сами? Каким-то образом Драккен, вышедший посмотреть на лужайку, превратился в Шиго, стоящую в углу участка и держащую конец рулетки, пока он делал пометки. — Это называется проектированием, Ши-Сера. На самом деле это называлось прикрытием для исследования двора. Если бы кто-нибудь из чересчур внимательных соседей решил высунуть голову из-за забора, было бы почти очевидно, что они делают, особенно с тех пор, как Драккен уже пересадил грядки на переднем дворе. Но все же роль рулетки в этом деле легко могла быть отдана палке. — Если ты так говоришь, доктор Ди! Шиго отпустила конец рулетки — он был растянут достаточно долго, чтобы защелкнуться самому по себе, что было не очень весело, — и пошла через заднюю часть лужайки к своему партнеру. — Итак, что ты знаешь? — тихо спросила она, заглядывая через плечо Драккена на рисунок. — Ну, план и реальность совпадают, — ответил Дрю, засовывая карандаш за ухо. — Что-нибудь еще? На самом деле они не собирались что-то делать в этом дворе. — Никаких явных признаков: ни трещин, ни странных провалов или неровностей. Все заборы установлены на одном уровне, — Драккен кивнул в сторону девственно-белого штакетника Бэка и более высокого деревянного забора для уединения их соседа сзади — оба были прямыми, ровными и свежевыкрашенными. — Как глубоко, по-твоему, этот туннель находился под поверхностью дороги? — Может быть, три фута? Они залезли в ливневую канализацию высотой примерно в рост Шиго — она могла видеть через прорезь в бордюре. Прямо под водостоком было около четырех футов платформы, а затем, возможно, два фута обрыва с той платформы, где начинался туннель. Сам туннель был примерно шести футов высотой в центре, с наклонными потолками. — Имеет смысл. Самый высокий забор, разрешенный правилами, требует только двухфутового отверстия для столбов, бассейны в земле запрещены, нет необходимости закапывать что-то слишком глубоко. Они пошли обратно к дому, и рука Драккена зависла чуть ниже поясницы Шиго. Может быть, в конце концов, это было не такое уж принятие желаемого за действительное… — Я надеюсь, что они приняли эту философию с телами, чтобы облегчить нашу работу. — Скрестим пальцы, — рассмеялся Дрю. Когда он не пытался поддерживать образ сумасшедшего ученого, у него был один из самых искренних смехов, которые когда-либо слышала Шиго. — Уэйд также прислал чертежи этого дома. — О? Драккен придержал для Шиго дверь гаража открытой. — По-видимому, под гаражом есть лазейка. Шиго остановилась посреди дверного проема, так что не вина Драккена, что он на нее налетел. — Что? — Лазейка, чтобы обеспечить доступ к трубам, электрике и прочим вещам. Увидеть чертежи было удивительно. Без них Дрю никогда бы не узнал о подземном пространстве. Он приходил в гараж каждый день с тех пор, как они переехали, и ни разу не заметил люка. Это место также не было отмечено ни в одной информации о недвижимости — Драккен дважды проверил, увидев планы. По словам риелтора, фундаментом дома была бетонная плита. — Это заставило меня задуматься, — Дрю прошел мимо Шиго, чтобы открыть люк в полу, спрятанный в дальнем углу и заметный только теперь, когда он знал, где искать. — Когда мы покупали дом, нигде не была указана эта лазейка и никто из нас не обнаружил дверь. Велика вероятность, что человек никогда не заметит люк. Это идеальное место, чтобы что-то спрятать. Драккен оторвал взгляд от дыры, которую только что открыл для Шиго. — Давай. Шиго уставилась на него большими и круглыми, как блюдца, глазами. Дрю видел, как поменялось в цвете ее лицо. — Ты боишься пещер и туннелей и все же хочешь спуститься в подвал Джона Уэйна Гейси?! [4] Страх Драккена перед пещерами и подземными туннелями был полностью связан с очень обоснованным страхом быть погребенным заживо: тонны камней и грязи обрушились на его голову, похоронив его так глубоко, что он никогда не смог бы выкопать себя. Подвалы, хотя и не были его любимыми, находились не в недрах земли. И хотя всегда существовал смутный шанс, что дверь может закрыться и заманить их в ловушку там, внизу, но с его виноградными лозами и силами Шиго, он был почти уверен, они смогут прорваться и освободиться, если потребуется. Так что да, подвалы были прекрасны, даже люк в полу был лучше, чем пещера. — В том-то и дело, Шиго, что это идеальное место для того, чтобы спрятать тело, и если мы найдем Арки, то сможем передать расследование ФБР и убраться к черту из Степфорда. Дрю видел, как в глазах Шиго вращаются колесики, когда она взвешивала свои возражения против возможности оставить это задание и вернуться к жизни. В конце концов она вздохнула, и Драккен понял, что победил. Шиго быстро собрала волосы на макушке в пучок, а затем расправила плечи. — Я бы хотела, чтобы запись показала, что у меня плохое предчувствие по этому поводу. — Ты была тем, кто решил последовать за ребенком в ливневую канализацию, а затем в серию подземных туннелей и пещер, и ты плохо об этом думаешь? Честное выслушивание рассказов Шиго об обнаружении машин и этих туннелей, вероятно, и было причиной ночного кошмара. Она была взрослой женщиной, и все же иногда Драккен не мог поверить в ее глупость. — Пожалуйста, если одиннадцатилетний ребенок может бродить по туннелям, они не могут быть настолько плохими, — сказала Шиго, пренебрежительно закатив глаза. — И если он заманивал меня в ловушку… Что ж, я провела большую часть своей жизни, будучи использованной в качестве оружия, — она зажгла руку для выразительности, — так что меня это тоже не пугает. — Но у тебя плохое предчувствие по этому поводу. — Да, я думаю, это должно тебе кое-что сказать, — Шиго посмотрела вниз, в темный вход. — Это говорит мне, что ты боишься, как цыпленок, — поддразнил Драккен. Ей нравилось притворяться, что она ничего не боится. Шиго занималась экстремальными видами спорта для развлечения, любила грозы, ловила и выпускала пауков и змей, которые пробирались в их различные логова, участвовала в марафонах фильмов ужасов и документальных фильмов о настоящих преступлениях, а ее любимым автором была Ширли Джексон. Для Шиго это было предметом гордости — она ничего не боялась. — Что ты сказал? — вызывающе прищурила глаза Сера. — Багахк, — хмыкнул Дрю, а затем драматично прочистил горло и кивнул в сторону люка. — Я имею в виду: после тебя. — Хорошо, сначала заставь меня спуститься в жуткую дыру. Я вижу, что ты делаешь, Драккен. — Тебе не нужно проверять со мной люк: если ты боишься, я могу пойти и взять фонарик. Вместо того чтобы ответить, Шиго оттолкнула Драккена и залезла в люк. Ее средний палец светился. Дрю последовал за ней. Пространство внизу было таким, как он и ожидал: низким — всего около трех с половиной футов высотой, темным и заключенным в пленку, которая должна была служить пароизоляцией и защитой от вредителей. Плазма Шиго отбрасывала на строение глубокие тени с жутким зеленым светом. Непосредственно вокруг люка ничего не было, что неудивительно: сбрасывать тела и оставлять их у люка было бы слишком очевидно, даже если бы кто-то собирался похоронить кого-то в подвале, наверняка он, по крайней мере, убрал бы своих жертв с прямой линии видимости двери. — Что это? Шиго махнула рукой перед собой, в сторону угла фундамента. Прямо за пределами свечения ее руки Драккен смог разглядеть очертания. — Я не могу сказать — я думаю, что свет должен быть ближе, — Шиго повернулась и посмотрела на него через плечо. — Цып-Цып-Цыпленок. Дрю подстрекал. Существовала реальная возможность, что Шиго может ударить его, но это того стоило. Нечасто ему действительно выпадал шанс подразнить ее для разнообразия. Она придвинулась ближе к неопознанному объекту — ей было трудно, она ползла на обоих коленях, но только одной рукой, так как другой нужно было освещать обоим путь. Возможно, Драккену следовало пойти и принести фонарик или что-то в этом роде. — Это что, подушка? Это было не то, что Дрю ожидал услышать от Шиго, но она была абсолютно права. Странный комок, который они заметили, на самом деле оказался подушкой приличного размера, как у них на диване или… футоне. — Подожди минутку… Это была их подушка. Драккен узнал ее — они украли эту подушку вместе с другими товарами для дома и медными трубами несколько лет назад. Дрю совершенно забыл, что у них вообще когда-то была эта вещь. — Это наша подушка, — он подполз ближе. — И кашемировое одеяло! Хотя Дрю, очевидно, не обратил внимания, что подушка для футона исчезла, но оба заметили, что пропало темное кашемировое одеяло, когда-то лежащее на спинке дивана в гостиной. Одеяло вместе с подушкой устроили маленькое гнездышко, а пустой грязный пластиковый контейнер был в стороне. Было совершенно ясно, что там кто-то живет. В их подвале. — О… О Боже. О черт, — также поняв, что у них был незваный гость, Шиго отползала от украденного постельного белья, спотыкаясь о саму себя, когда пыталась вернуться к люку. — О черт! — Шиго? Но она уже выкарабкивалась из пространства под домом. Вздохнув, Дрю быстро пополз следом, опасаясь, что она сделает что-нибудь мелкое и мстительное, — например, закроет дверь. — Шиго? — повторил он. Поднявшись в гараж, Драккен обнаружил, что его партнерша расхаживает взад-вперед, ее руки пробегают по волосам, вытаскивая большую часть прядей из пучка. Шиго все еще снова и снова шептала: «О, черт». Дрю никогда раньше не видел, чтобы она вела себя таким образом — это было похоже на заевший проигрыватель. Дрю осторожно протянул руку, чтобы коснуться плеча Шиго. Это было ошибкой. Плазменный взрыв опалил ухо Дрю, просвистел мимо и оставил глубокий шрам в стене гаража за его спиной. — А-А-А-А-А-А-А! Драккен должен был привыкнуть уклоняться от сил Шиго — он делал это годами. Но этот взрыв был брошен так, как будто Шиго действительно собиралась его ударить. — В нашем доме кто-то есть! Звонки раздаются из дома, Драккен! Кто-то наблюдал за нами. Наблюдает за нами. Я отмахнулась от этого, я почувствовала это, но я проигнорировала, как гребаная идиотка, — шаги Шиго стали еще более неистовыми, а руки посылали искры, когда она жестикулировала. — Они были здесь все это время? Пока мы спали?! Пока я принимала душ?! Одевалась? Как много видел этот вуайерист? Я не ожидала, что буду в безопасности, скажем так, но я ожидала КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТИ! Еще один каскад искр, почти неконтролируемый разряд — Шиго была взволнована, а когда Шиго была взволнована, она теряла контроль над своими силами. Дрю видел ее такой необузданной всего несколько раз — например, во время резких моральных перепадов, когда она находилась под контролем модулятора настроения. С учетом того, что Шиго стояла очень близко к машине, Драккену было нужно, чтобы она как можно скорее взяла себя в руки. — Шиго… — сделал попытку он. — Шиго! ШИГО!.. Сера! Только имя, данное ей, вырвало Шиго из вихря мыслей. Она посмотрела на Дрю, ее грудь вздымалась от быстрого, затрудненного дыхания. Шиго больше не вспыхивала, но и не была еще спокойной. Нежно положив руки ей на ключицы, Драккен чувствовал, как бьется пульс на ее шее. Глаза Шиго встретились с его, и он выдержал этот взгляд. — Сера, тебе нужно делать глубокие вдохи — полностью вдыхать и выдыхать, — тихо сказал он ей. Дрю дышал вместе с Шиго, наполняя легкие запахом гаража, грязи и того отчетливого пряного парфюма, который безошибочно принадлежал ей. Он медленно выдохнул, наблюдая, как ее губы сложились в маленькую букву «о», когда выдохнула она. Шиго не пользовалась таким большим количеством косметики, как в последнее время, — сегодня нет черной помады. Странно видеть ее без комбинезона и полного макияжа на лице, являвшегося такой же частью ее личности, как и когтистые перчатки. Тот факт, что Драккен знал, какой естественный цвет у ее губ, казался верхом близости. Глаза Шиго изучали его лицо так же пристально, как он изучал ее, и в конце концов ее дыхание и плазма были под контролем. — Я знаю, я знаю… Но я не думаю, что они наблюдают за нами вот так, — Шиго прищурилась, глядя на Драккена. — Подумай об этом: каждый раз, когда мы пытались нарушить правила декларации, это почти сразу исправлялось. Розовый фламинго… Почтовый ящик… Теперь твое баскетбольное кольцо… Наличие кого-то живущего в подвале также объясняло и другие вещи — пропавшие остатки еды, грязь, в которой Шиго продолжала обвинять Драккена. — Они следят за нами. — Да, и в ту минуту, когда мы отвернемся, они отремонтируют наш дом. Уберут. Я думаю, кто бы это ни был, он нас защищает. Драккен взял Шиго за руку, прежде чем она успела открыть рот, чтобы возразить. Кто бы — или что бы — ни жил в подвале, сейчас он отсутствовал, и Дрю не был уверен, какая перспектива ему меньше всего нравилась: мысль о том, что они прячутся в доме, или о том, что они остаются в гараже, пока не вернутся в свое гнездо. Вернувшись в дом, Драккен не отпустил руку Шиго, а вместо этого повел ее наверх, на чердак. Он указал на 1310 Картер Серкл: Дэвид и Джиллиан Муди были первой парой, пропавшей без вести в пригороде. — Когда полиция опрашивала друзей и соседей об исчезнувших Муди, люди рассказывали о затянувшемся споре с Ассоциацией домовладельцев по поводу водопровода. — Кэмпбеллы, — Дрю указал на другой дом. — В их досье также отмечен спор с ТСЖ — что-то насчет забора. Две точки данных всегда образовывали линию, но не создавали тренд, однако это была самая похожая на ключ вещь, которую они могли заполучить в данный момент. Все еще держа Драккена за руку, Шиго посмотрела на него снизу вверх. Она немного успокоилась, и теперь ее глаза были ясными и сосредоточенными. — По-твоему, эти исчезновения связаны с Ассоциацией домовладельцев? — пожал плечами Дрю. — Это теория: у жертв очень мало общего, кроме их района, а в случае с Муди и Кэмпбеллами — разногласия с ТСЖ. — И ты думаешь, что тот, кто живет в подвале, обеспечивает нашу безопасность, устраняя наши нарушения декларации? Это странно, но опять же: она зеленая, он синий с полуразумными растительными придатками, и они спасли мир от нападения инопланетян. На небе и на земле действительно есть больше вещей, о которых даже не мечталось в его философии. — Хорошо, когда ты так говоришь, это звучит нелепо, но зато все объясняет.