Должностное преступление

К управлению «Космическим мозгоедом» команду, разумеется, не допустили. Всех сгрудили в кучку в просторной пультогостиной, на нелепом розовом диванчике и около него. Четверо силовиков с плазмометами, пилот из управления плюс сам инспектор в качестве сопровождающих. Никаких эксцессов возникнуть было бы не должно. И не возникло. Брюнетистый пилот (явно латиноамериканских кровей) сначала,правда, шипел и плевался, сопровождая язвительными комментариями каждое действие коллеги. Но потом один из конвоиров красноречивым тычком ствола в бок напомнил ему о вежливости, и остаток пути темпераментный гаучо истекал ядом молча. Остальным было не до разговоров, и краткий перелет на базу прошел в молчании. Если не считать короткой реплики капитана «О, «Иблис»!» Как будто обрадован или приятно удивлен. — Надо же, почти не изменилась, только маскировку сняли. Значит бывал здесь, возможно, не раз. Может быть, служил в бытность свою десантником. Война без малого полтора десятка лет тянулась, сколько их тут перебывало. Или капитан Петухов проходил службу еще до него, или просто не пересекались. Планета большая, конфликт-то был не локальный. А может, даже и пересекались, но если и видел его мельком, утрамбованного в бронескафандр, то разумеется, не запомнил. Но за то, что ты, кэп, воевал здесь против местных фанатиков за нормальную мирную жизнь, тебе еще один жирный плюс в карму…

***

— Вы что, полагаете, что мы не только украли биооружие, но и выпили его? Молчи, кэп, без тебя тошно. Это не просто комедия, это настоящий балаган. Цирк без коней. Дорожку они с дезинфектантом расстелили. Умники. Нет, по протоколу положено, если задержанные подозреваются в заражении опасной инфекцией, создать зону обеззараживания с принудительной дезинфекцией. Но сейчас-то ситуация получается как в том анекдоте про трусы и галстук. Нафига теперь ваша дурацкая дорожка, когда два десятка рыл уже по зараженному кораблю потопталось и вернулось на свои корветы без всяких дорожек? Если уж на то пошло, если в самом деле речь идет о десяти тысячах летальных доз заразы, то и обыск должен был проводиться в костюмах химзащиты. А такой на всех трех корветах нашелся всего один, и тот, как выяснилось, неисправный. То есть лезь, дорогой инспектор "со сотрудники", в рассадник смертельной заразы без элементарнейших средств защиты. Нет, это или полное раздолбайство, или… комедия для дефективных. Я понимаю, что ситуация с биоугрозой не каждый день встречается, и вполне могут в управлении какие-то организационные детали прошляпить, но не настолько же они там вислоухие?! Если опасность реальна, то не пошлют вот так просто три десятка людей (взвод бойцов, пилоты плюс обслуга трех корветов) голой грудью на амбразуру. Если же реальной опасности нет, зачем этот дурацкий фарс с дезинфектантами, шлюзовой камерой, стерилизатором? Кому вы голову морочите? Допустим, рядовые сотрудники и обычные трудяги-космолетчики могут и не знать, как должен соблюдаться протокол задержания инфицированных лиц. Но капитан-то не дурак. А уж корабельный врач такие вещи знать просто обязан! Инспектор раздраженно прошел по дезинфекционному коврику, стараясь не встречаться взглядом с доктором "мозгоедов". Уже сама по себе ситуация с балаганом его бесила, а ему еще, к тому же, приходилось играть в этом балагане главную роль. Команду с почестями препроводили в комнату с голыми стенами и рядом зловещих отверстий под потолком (вообще-то вентиляционных, но при желании из них можно пустить что угодно, тот же ХБК, мгновенно разлагающий любую органику) и приказали раздеться. Аш-Сэя, к счастью, эта участь миновала. Ну спасибо хоть на этом! — Совсем раздеться? — стыдливо уточнила девушка. Один из упакованных в спецкостюм людей замялся, вопросительно обернувшись к возглавлявшему «медкомиссию» центаврианину. Тот смерил его ничего не выражающим взглядом и безразлично махнул четырехпалой зеленой лапкой. Мол, какие проблемы, продолжаем. Ну да, жабы не заморачиваются гендерными проблемами, имея три основных пола и бог знает сколько еще промежуточных. Но с какой стати этот зеленомордый вносит свой устав в чужой монастырь? Положение о личном досмотре подозреваемых предусматривало соблюдение определенных норм и прав, касающихся пола. Исключения допускались при особых, чрезвычайных и неотложных случаях. Аш-Сэй никакой особой неотложности и чрезвычайности не видел, поэтому распорядился отгородить угол комнаты импровизированной ширмой. Он, старший инспектор, здесь находится и для того, чтоб при проведении следствия соблюдался законный протокол. И не зеленым его менять. Он вообще не понимал, с какого перепугу начальство лебезит перед центаврианами. Да, обратились за помощью, с просьбой о содействии. Такое изредка, но случалось. Эту просьбу управление имело право как принять, так и отклонить (что порой и бывало). И уж точно не обязано было бросаться исполнять на полусогнутых. Тем более что веских доказательств причастности мозгоедов к краже у зеленых не было. По тому, что они предоставили, этих космолетчиков нужно было допрашивать скорее как возможных свидетелей, чем подозреваемых. Видимо, местное руководство чем-то очень обязано центаврианскому послу, который лично замолвил словечко. Инспектор, мягко говоря, недолюбливал зеленых. Глядя, как маленький гуманоид, одетый в серебристый комбинезон, сканирует своим приборчиком каждую складку одежды арестованных, Аш-Сэй размышлял о том, почему сам центаврианин не озаботился костюмом биологической защиты. Что это за таинственное биологическое оружие, которое очевидно безвредно для самих центавриан, но является смертельно опасным для человеческой расы? И какого черта центаврианская лаборатория занимается разработкой такого оружия? Инспектор не без злорадства наблюдал, как после долгих, но тщетных попыток что-либо обнаружить медики с зеленым во главе собрали свои приборчики, планшетки с пробами и образцами и удалились восвояси. — Нам уже можно одеваться? — поинтересовался Станислав у потолка, куда, как он знал, была вмонтирована скрытая камера. — Можно, — ответил Аш-Сэй, заходя в комнату. Настроение у инспектора было паршивое. Все вокруг, включая его самого, провоняло дезраствором, да и само дело не просто было с душком, а воняло, просто разило фальшью — в этом Аш-Сэй был теперь уверен. Но ему придется и дальше ломать комедию, и от осознания этого вид у инспектора был кислый. — И пойдемте со мной. Вы, капитан, — в допросную, а остальные — пока в камеру.

***

Домой инспектор вернулся заполночь, усталый, голодный и злой. Весь остаток дня опергруппа, возглавляемая все тем же центаврианином, проводила обыск корабля, обшаривая каждую щель с помощью той же, центаврианской аппаратуры. Аш-Сэй некоторое время понаблюдал за этой канителью, размышляя о том, что именно они ищут. Судя по всему, зеленый сам точно не знал, как выглядит предмет их поиска, но это, похоже, был конкретный материальный объект. Не файл точно, потому что ни корабельный искин, ни личные инфокристаллы, найденные в каютах, центаврианина не заинтересовали. И этот объект (предмет) должен быть совсем небольшим, иначе зачем нужно прощупывать каждую складку одежды и постельного белья, перетряхивать емкости с чаем, сахаром и рыться в вазе с попкорном. Сам инспектор бегло проглядел личные вещи в каютах космолетчиков и ничего предосудительного не нашел. Кроме развесистого куста конопли в каюте пилота. Куст был ухоженный, пышущий здоровьем, ни одного помятого или жухлого листочка, хоть сейчас на выставку. Можно было, конечно, впаять пилоту статью за хранение и незаконный ввоз, но Аш-Сэй решил не опускаться до мелочной мести. Он уже успел пробить по базе и этого гаучо Лендера, и остальных, но не нашел ровным счетом ничего. Вся команда была кристально чистой перед законом, и даже на наглого латиноса не нашлось ничего серьезного. Условный срок, давно погашенный. Пара мелочей типа превышения скорости, неподчинения властям и незаконного хранения холодного оружия. Где-нибудь на старой Земле это, может, и стало бы основанием для придирок, но здесь на Шебе слишком много людей в свое время не подчинялось властям и незаконно хранило оружие. Как холодное, так и… не холодное. Беглый допрос космолетчиков тоже ничего не дал. Все пятеро твердили одно и то же: ничего не знаем, не слышали, никакого отношения ни к какому оружию не имеем. Ни к биологическому, ни к какому еще. В общем, ни сном, ни духом. По поводу визита на Шебу также все, в полном согласии друг с другом и с записью в судовом журнале, привели одну и ту же причину: доставка груза, партии колбасных изделий для сети местного общепита. Инспектор не поленился позвонить владельцам кафе, и они подтвердили: да, заказывали, да ждем. Кроме объективных фактов, подтверждающих версию экипажа, в их пользу играла искренность показаний. Инспектору не было нужды прогонять их через детектор, имеющийся, кстати, в распоряжении следственной группы. Он и так прекрасно знал, что они не врут. И был уверен, что эти ребята точно не крали и не утаивали никакого биооружия… или чего-то еще, что так упорно ищет маленький зеленый ксенос. Разве что… как возможный вариант — «биооружие» им на корабль могли подсунуть и без их ведома и согласия. Но даже шесть часов тщательного обыска не принесли никаких результатов. В отличие от фальшивой комедии с дезинфекцией, центаврианин поисковую деятельность не изображал. Копал всерьез, без перерывов на отдых и перекус, и нервничал чем дальше, тем больше, постепенно меняя оттенки физиономии от бледно-салатового до ядовито-зеленого. Чем дальше, тем больше в инспекторе росла уверенность: версия о пропаже крупной партии биологического оружия — дымовая завеса. Нечто очень важное и ценное было действительно украдено, но их кто-то пытается пустить по ложному следу. Пока они теряют время, обшаривая пустой корабль и терроризируя невиновных людей, опасный (или просто очень ценный) груз под шумок пришебился где-то в другом месте планеты. А то и вовсе пролетел мимо Шебы…