Их роман

Когда Зендае предлагают роль Энн Уиллер, она становится так рада, что заражает оптимизмом всех вокруг. Она много читает о рутине XIX века, много об этом говорит, и Том полностью понимает ее. Том знает, каково ей. Мандраж, ставший рутиной. Когда Зендая уезжает, Том улыбается совершенно искренне и желает ей быть лучшей и самой яркой. Не то чтобы это обязательно, у него нет сомнений в том, что она будет, но произнести это вслух лишний раз здорово. Круче только «Хеееей, ребят, Роберт Дауни младший на съёмках ведёт себя так, будто он мой отец» и «Зендая Коулман — моя девушка». Тесса грустно скулит, наблюдая за отъездом своей новой хозяйки. Том улыбается и чешет ее за ухом, будто уверяя: «Все будет отлично». Они переписываются, созваниваются, но этого почему-то ничтожно мало. Том смотрит на Тессу, счастливо вываливающую язык, когда слышит голос Зендаи из динамиков телефона, и чувствует, что немного понимает свою собаку. Зендая тихо смеётся, напевает какой-то незнакомый мотивчик, рассказывает о том, как интересно работать с Килой Сеттл, и что кто-то из съёмочной группы недавно вспомнил тот момент из «Заклятых друзей», где она осуждает шарф Зака Эфрона. Это так привычно, что Тому кажется, что она тут, рядом. Он рассказывает о всяких мелочах, потому что ничего весомого, собственно, и не происходит. Зендая звонит каждый день почти в одно время. Однако Том каждый день ловит себя на том, что не выпускает телефон из зоны видимости. Окей, да, он скучает. Очень сильно. Том покупает билет на самолёт, отдает Тессу хорошим знакомым на пару дней и надеется, что его неожиданный приезд будет приятным сюрпризом. Зендая узнает о его намерениях ещё до того, как он выходит из самолёта и улыбается. Узнает, конечно, не совсем то слово. Она просто знает, что Том недалеко и, знаете, не нужно быть гением, чтобы понять зачем. Впрочем, ее рабочий день заканчивается через пару часов. Окей. Это все больше похоже на те самые фильмы с нереалистичными любовными историями, где девушка оказывается внутри загоревшегося здания, а ее будущей жених спасает её и… Погодите секунду… Зендая кашляет, потому что смех щекочет горло. — Что тут случилось? — Зендая поднимает голову на Тома, и да, она немного забыла, что он технически был где-то рядом последние два часа. — Так и было задумано? — Нет. Что-то с оборудованием, — она тянет Тома вниз, и он садится на ступеньки рядом. — Но все закончилось хорошо. — Ты в порядке? — Ага, — Зендая наклоняет голову, чтобы положить ее Тому на плечо. — Милый парик, — произносит он. Его голос все ещё звучит взволнованно, и эта фраза значит по сути: «Слава Богу». — Как тебя вообще пустили на площадку? — Ну, — улыбается он, — я же Том Холланд. — В данном случае это определенно действует не в твою пользу, — Зендая тянет руки и обнимает его за талию, придвигаясь ближе. — Я соскучилась. Том молча копирует ее действия, Зендая хмурится, перекидывает через его колени ноги, чтобы было удобнее и целует парня. Своего парня, кто бы мог подумать об этом ещё пару лет назад. — Забавно, что по сценарию у нас тоже случается пожар. Почти репетиция, — устало улыбается Зендая, возвращая голову на плечо. Том прижимает ее к себе чуть сильней, осторожно поглаживая по спине. Будь они героями какого-то плохого романа, в эту самую секунду должен был бы раздаться голос Сеттл, Эфрона или кого-нибудь ещё. Это не плохой роман. Поэтому никому нет дела до того, как они продолжают сидеть рядом, и Том осторожно целует свою девушку в щеки, сперва убрав с них слой макияжа. Это не плохой роман. Поэтому в нескольких десятках метров от них каст шутит о чем-то своем, а Зак Эфрон в сотый раз благодарит Хью Джекмана за внимательность. Это не плохой роман. Поэтому Зендая, уставшая за этот несправедливо долгий день, засыпает у Тома на плече. Это не плохой роман. Это их роман.