Муха.

-Милый! – Задыхающийся крик вырвался из грудной клетки. Кейко держалась за живот и пыталась набрать побольше воздуха в грудь. Толчкообразные волны катились по животу, и боль начала пронзать его. Внутри все отчаянно билось. Акира влетел в комнату буквально через несколько секунд. В руке его уже была зажата связка ключей, и он, преодолев расстояние за пару шагов, подхватил любимую, не давая ей упасть на теплый ковер. Кейко держалась. Они много раз проговаривали схему действия, тысячи раз проверяли как ехать до больницы – она панически боялась провала, так как знала, что это будет в последний раз. Слишком много провалов в этой жизни – она не выдержит еще одного. Если все провалится… У Кейко всегда лежали огромные запасы таблеток. У Кейко всегда в кухонной тумбочке лежал столовый наточенный нож. У Кейко всегда лежала жесткая веревка под кроватью. Кейко было куда уходить. И сейчас она в полуобморочном состоянии продолжала думать об этом, о ее провале, о том, как она придет домой после очередных неудачных родов. Как она будет проводить лезвием по тонкой бледной коже худощавой руки, как таблетки начнут вовремя действовать в теплой ванне, как ее синюшное тело найдут на полу, так как не выдержала балка. Ее не волновало сейчас, что может произойти с Акирой – боль в ее сердце была и так невыносимой. Они делали все, что можно – обращались к врачам за помощью, пробовали искусственное оплодотворение, пользовались народной медициной. И все было тщетно. Они дали себе только один последний шанс, и обратились к кардинальным мерам. Акира нашел то ли шамана, то ли колдуна… в общем, звали его Акаги-сама. Акаги-сама жил в старом поселении около Киото и было ему лет эдак 80. Говорил он медленно, с тягучей хрипотцой, глаза его блестели, но очень тускло, и множество морщин изрезало его лицо, делая его еще старее на вид. Он встретил их тихо, без каких-либо безумных плясок – просто впустил в дом, показал в какую комнату идти и усадил на татами. Там и началось действо. Акаги-сама шептал себе что-то под нос, подходил то к Акире, то к Кейко, тихо стучал в маленький барабан и сыпал на пол что-то вроде риса. Дым окутывал молодых, и они погрузились в глубокий сон. Проснулись они часа через четыре под огромным деревом, а рядом Акаги-сама смотрел на них с невыносимой болью и тоской. Он сказал, что сделал все возможное, и у них будет потомство. После недолгого молчания, он добавил: «Воспитайте его, каким бы он ни родился». После этого Кейко начала заметно поправляться и через несколько недель сделала тест на беременность. Значение оказалось положительным, и она была вне себя от счастья. Последние слова Акаги-сама почти сразу забылись, и начались приготовления к рождению сына или дочери. Кейко не ходила на УЗИ специально, ей хотелось сюрприза, ей хотелось быть самой счастливой женщиной на свете. Только к концу своей беременности ее начали одолевать смутные сомнения о том, что ребенок родится нормальным. Тяжелая депрессия захватила ее, не давала выбраться. Она понимала, что все это плохо для ребенка, но не смогла сразу совладать с собой. Сейчас Акира вез ее в роддом, схватки не отпускали, и она только молилась, чтобы все было хорошо. *** - Что? – Голос врача донесся откуда-то издалека. Звучал он как-то настороженно и дрожаще. – Какого черта? – Аки… Это что, плацента? Кейко уже пришла в сознание. Потолок над головой ходил ходуном, все тело еще не отошло от анестезии. Общее состояние –паршивое. А самое пугающее было то, что… Не было крика ребенка. - Блядь… -врач по-видимому был в шоке, что наплевал на этикет. Он держал что-то склизкое вроде полуметрового мешка, с которого капала вязкая жидкость. Шок бы и продолжался, но вдруг оболочка начала рваться, и врач тут же положил нечто на столик с железным тазиком. Кейко привстала, пытаясь понять, что происходит. Но картина перед ней была не из приятных: побледневший врач с медсестрой, окровавленная акушерка, которую трясло мелко, и муж, что, казалось, забыл как дышать. И справа от них – огромный мешок, в котором ворочался… ребенок? Оболочка со скрипом рвалась, изнутри вытекала бледно-желтая жидкость, и запах помоев прорвался в комнату. Сердце Кейко стучало так громко что, наверное, это слышали все. Ее ослабленный родами организм выдал порцию рвоты, а мед.персонал даже не смог пошевелиться… Настолько они были испуганы развернувшимся действием. Первым не выдержал Акира. Он рухнул на пол в обмороке, к счастью, ничего не сбив. Потом закричала медсестра. Из капсулы выползала огромная черная муха. *** - Воспитайте его, каким бы он ни родился. - Воспитайте его, каким бы он ни родился. - Воспитайте его, каким бы он ни родился. - Воспитайте его, каким бы он ни родился. - Воспитайте его, каким бы он ни родился. - Воспитайте его, каким бы он ни родился. Воспитайте. Воспитайте. Воспи…тайте. Кейко билась в истерике. В ее руках лежал ее ребенок, точнее, не ребенок. Отродье, МУХА, которую нужно было воспитать. Которую нужно было вырастить и сделать.. человеком? - Но как, твою мать, но КАК?! – Слезы лились потоком. Она не понимала, за что ей такое наказание, за что она так должна страдать. Но… Акаги-сама выполнил же свое обещание. И она знала, что ей придется сделать все, чтобы из этого выросло… хотя бы что-то. *** На второй месяц отпали крылья, и хоботок преобразовался в рот. Почти сразу отпала шкурка, затем лишние ноги. К своему первому дню рождения… Муха уже была человеческим ребенком. Для Кейко и Акиры это был один из самых сложных периодов жизни. Девушка пыталась покончить с собой дважды, но ее останавливало предсказание Акаги-сама. Акира чуть не вылетел с работы за постоянные опоздания и постоянные лажи с рецептурой. Но год прошел, и ребенок стал ребенком. Только сейчас пара решила назвать своего, как оказалось, сына. Свет из окна падал на маленькую кроватку, где лежало наимелейшее дите. Мама, поправляя свои длинные черные волосы, наклонилась над ним, и тихо прошептала: - Ну, что ж… Будешь ты у нас… Дорогой, как тебе насчет «Тоору»?