***
— Сыграй ещё раз припев! — задумчиво сказал Мэл, разлёгшись на кровати. Лиса взволнованно подобрала ногу под себя, сдула с глаз ненужную прядь и вернула вспотевшие ручки на клавиши, располагая пальцы на нужных. Девушка обладала волшебным голосом и бесспорно талантом. Какой-то магией внутри. «Точно ведьма!», — всегда думал Костя. Он до сих пор не понимал почему так хочет видеть рядом с собой именно её. Может потому, что она похожа на Гагу? Характер, местами внешность. Хотя, тут больше сам Мэл в женском обличии. — Знаешь что? — спокойно начал Бочаров, поднимаясь и принимая сидячее положение. Алиса боязко повернула голову на него, глядя через плечо. Так она выглядела ещё милее, на самом деле. Уставшая от бесконечных писем и звонков от желающих попасть в команду Мэла, она не становилась похожей на чучело. Наоборот. От неё веяло таким родным теплом, что желание обнять её приглушить не удавалось никак. — Бред? — тихонько спросила русая, будто «знала» ответ парня. — Если это бред, то и мои песни бред, песни Кароль бред, а песни Гаги так вообще чепуха! — рассмеялся Костя и встал с кровати, проходя к синтезатору и обнимая Лису со спины. — Что это значит? — все знают, что для Алисы очень стрессово показывать свои песни кому-либо. Вернее, давать послушать. Исполнить. И сейчас она не смогла сдержать слёз. Такая ранимая, тонкая и, будто, хрустальная. Она как бабушкина статуэтка балерины, которую он разбил, будучи ребёнком и играя в догонялки с соседской девчонкой. И только сейчас Мэл понимает, что вот она, та самая балерина, но живое воплощение и не совсем балерины. И её разбить — непростительно… — То и значит…***
Шагнув в арку, девушка зашла во двор, где и находилось здание её учебного заведения. Её никто не ждал, как это обычно бывает в подобных историях: ни подруга, которую здесь она не нашла и искать не собирается, ни парень, которого она и не планирует. Этот чёрт сделал из былой души компании настоящую интровертку, которой не нужен никто, кроме телефона и наушников. Мама всё лето пыталась разговорить дочь, но та упорно не желала ни говорить, ни заводить друзей. Ей это не нужно. Люди только делают больно и не принесут ничего полезного. Легче уже быть угрюмой задницей и говорить только с собой и, временами, с Ксюшей. Скинув пальто в гардеробе, Алиса сверкнула натянутой улыбкой гардеробщице, и побрела на четвертый этаж. Девчонка уже и не помнит, когда улыбалась искренне. Усевшись на подоконник, девушка уставилась в окно, наблюдая за каплями только начинающегося дождя, что медленно стекали одна за другой, даря периферический вид на Киев. Лиса здесь сидела на каждой перемене, прогуливала пары, которые не были ей интересны. Уже за две недели преподаватели почувствовали девушку: давали ей прогуливать, ведь знали, что она всегда нагонит материал. Ответственность, наверное, единственное, что осталось от прежней Алисы. От той щебетушки и язвы, что превратилась в молчаливую девочку, что по ночам пишет песни, моча бумагу слезами. Даже психолог не помог девушке вернуться в свое привычное состояние. Чувство беспричинной вины, вперемешку с гордостью, которая, к удивлению, тоже осталась, но в малом количестве, мешая написать, либо позвонить человеку, без которого она и дышать толком-то не могла. Алиса похудела. Сильно похудела. До такой степени, что от привычных пышных бёдер остались кости и огромная дыра между ногами. Да, некоторые только и мечтают о худеньких ножках, но не тогда, когда в зеркало смотреть страшно, а родители не могут заставить поесть. Румяное личико осунулось, а блеск из зелёных глазок улетучился. А как он? Он потерпел те же изменения? Или наоборот, у него все хорошо? Алиса, конечно, видела его публикации в инстаграме и на них парень не показывал никаких страданий. Даже плохим настроением не пахло. С другой стороны у него фанаты, которым не нужен унылый кумир. Да и вопросами ненужными завалят. Да, Алиса любит его защищать, временами, откидывая тот факт, что если бы он хотел — он бы позвонил, написал, приехал, в конце-концов. Он уже сделал это однажды. Овен ведь! Но нет, виновата тут только она. Она должна была побежать за ним. Догнать, остановить, поговорить, делать что-то! Может тогда всё было бы по-другому. Но нет… Девушка непроизвольно начала напевать песню Леди Гаги, на припеве начав под всхлипывать. Миллион причин уйти и одна, чтобы остаться…Как же жизненно, мать Вашу!
Иногда было очень больно, хоть девушка и всегда считала, что ей не может быть больно. Ох, как она была неправа. Если все могут ныть о своих проблемах, почему она не может просто тихонько поплакать? Из-за своей гордости она потеряла все. Глупой гордости. Тут взгляд русой упал во двор института и дыхание перехватило. Это он. Даже с четвертого этажа и с ужасным зрением она поймёт, что это он. Её мальчик. Она его чувствуют. Они связаны даже больше, чем думают.***
Он тоже чувствует её. Чувствует, что она тут. Его девочка. Маленькая и зубастая. Мэл поднял взгляд куда-то в район окна на четвёртом этаже учебного заведения, но заметил лишь блик от солнца, которое успешно вышло из-за туч. Он не был уверен, что увидит её. Он даже не знал есть ли она сегодня на занятиях. Не больна ли она, улыбается ли… Засмотревшись в небо, парень почувствовал лёгкий пинок Артёма в плечо и они зашли в здание, не обменявшись и словом. Это стало таким привычным — его молчание.***
Девушка мотнула головой и ещё раз посмотрела вниз. Никого. Неужели уже глюки пошли? Так и до шизофрении не далеко! Утерев слёзы рукавом чёрной толстовки, девушка снова натянула маску безразличия. Холодная, неприступная, теперь она казалась ещё недоступней, чем раньше. Не спеша спустившись на второй этаж, девушка зашла в аудиторию и села за первую парту, как всегда. Ей нравилось садиться прямо перед преподавателем, заглядывая ему в рот. Именно поэтому её считают ответственной: она умеет изображать заинтересованность. Изображать всё! По-немногу в аудиторию стали затягиваться, как водоворотом, студенты и студентки. Группа была не большой, в основном, состояла из девушек, на год младше Лисы, с которыми она не нашла и не пыталась найти общий язык. Все девушки были помешаны на поиске продюсера и пришли сюда только ради славы. Да, мало таких больных, как Тимофеева: «Хочу дарить эмоцию, вдохновлять и делиться чем-то!» — Вы слышали кто сегодня у нас лекцию читает? — громко спросила вновь вошедшая Катя — местная красавица, как это бывает во всех иерархиях. Екатерина Швец отличалась достаточно острым языком и любовью к выпивке, чего никогда не приветствовала Алиса. А ведь Мэл обожал в ней эту непохожесть на других девушек. — Какая-то звезда, но кто — без понятия! — ответил кто-то с задних рядов. Звезда? Да не может быть это Костя. Нет, не бывает таких совпадений. Это наверняка какой-то студент пятого курса, который выступает в сомнительных кабаках и администрация считает это успехом! — Слышишь, Тимофеева! — возле девушки плюхнулся её одногруппник. — У меня вписка вечером, может придёшь? Саша тоже не был обделён вниманием девушек, потому, по закону жанра, его привлекла гордая и всегда ледяная Алиса, которая не даст обидеть себя и достаточно резко отвечала на его предложения о прогулках с продолжением. Ну конечно, наша героиня невероятно харизматична и самая адекватная в группе! Девушка не редко ловила на себе его заинтересованный горячий взгляд, но не собиралась отвечать ему чем-либо. Её не интересуют парни без целей, легкомысленные. Да и вообще, её сейчас не интересуют парни. Кроме одного… Но и он не особо светит. Разве что его звезда.***
А этот самый один сейчас говорил с ректором по поводу предстоящей лекции. Парня пробил озноб, ему стало не по себе и не понятно от чего. Каждая ночь для Мэла превращалась в пытку. Ведь не было ни одного сна без её участия. Без её звонкого смеха и приказного тона, который мигом таял под мужским властным басом. Без её хамского поведения и наивных глаз. Без её кристально-чистых слез, видя которые сердце уходило в пятки, сжавшись вшестеро. Без голоса, от которого мурашки. Без запаха, от которого голова кругом. И это всё лишь сны! Ведь увидеть её среди толпы в огромном Киеве просто невозможно. Возможно, её уже и в Киеве нет! Она даже мерещиться начала. Господи, кажется Алиса действительно ведьма. Он всегда это говорил! С её зелёными глазами странно, если бы она таковой не являлась. Девушка обладала потрясающим свойством быть отдалённой, при этом казаться такой родной. И сейчас Мэл чувствовал её, даже не зная где она. Он понимал, что ей тоже плохо, но почему? Он бы сделал все, чтобы изменить её настроение! Его направили в аудиторию с первокурсниками, куда парень и зашёл в немного растерянном и непонятном состоянии. Гул в аудитории прекратился, как только хлопнула дверь. Ну вот и препод. Скорее всего это Виктор Михайлович, пришёл представлять лектора. Правда, девчонки за спиной начали шушукаться. — Доброе утро, ребят, — у Алисы сердце чуть не остановилось. Да не может быть, просто невозможно! Это, наверное, просто сон. Она просто задремала, ведь по ночам она не высыпается уже давно. Она подняла голову. Разноцветные глаза. Она не обозналась. Это действительно он. Бледный, без привычных искорок в глазенках и улыбки до ушей. Господи, даже щёчек нет! Осунувшийся и грустный, будто щенок, которого выгнали на улицу посреди зимы. Так и хочется подбежать, обнять и больше никогда не отпускать! Парень остановился около преподавательского стола и еле держа себя в руках, чтобы не закричать от странной смеси боли и радости от того, кого он увидел. Мэл не сразу узнал её. Она изменилась. От того милого хвостика, который постоянно мотылялся в стороны при ходьбе, осталось удлиненное каре, а на лице ни грамма позитивных эмоций, как и макияжа. Яркий признак того, что ей плевать на всё, всех и вся. А глаза все те же. Только какие-то непривычно мутные. Не излучают тот свет, которым она привлекала людей. Об улыбке и говорить не нужно, ею там и не пахнет! Как же часто молодые люди прокручивали у себя в подсознании эту встречу. И оба сходилис на том, чтобы прижаться друг к другу крепче и никогда не отходить ни на шаг друг от друга. А сейчас они просто смотрят друг на друга, сдерживая слезы, вырывающиеся наружу эмоции. Девушка первой прервала зрительный контакт, опустив взгляд на поверхность парты и начав разминать кутикулу: Мэл знал, что она так делает, когда сильно нервничает. Парень же опомнился чуть позже. Ведь он так давно не видел эту маленькую и беззащитную лисичку, которая пытается казаться зубастой лисой. Услышав покашливание, парень обратил внимание на студентов и студенток, которые активно стреляли глазками и не только. Мэл приступил к лекции на ранее подготовленную тему. Это было на автомате. Он даже не до конца понимал что говорил, только постоянно бросал короткие взгляды на девчонку, что сидит прямо перед преподавательским столом. Бунтарка… Алиса перепутала все мысли в голове и абсолютно не слушала что бурчит молодой человек. Нет, она, конечно, слушала, но не материал, а его голос. Не в записи, а тут, рядом, над ухом. Она уронила голову на руки, опертые на локти, и пыталась прийти в себя хоть как-то и сдержать приступы панического кашля. Ей противопоказаны стрессы. Как же долго он не видел этого забавно вздернутого носка и бледной кожи. Временами он подумывал, что она — вампирша. Но потом вспоминал, что аристократическая бледность присуща и ему! Девушка понимала, что сейчас она либо откинется к чертям, либо примет вид пофигистки, которую не волнует человек, стоящий перед ней. Ни первый, ни второй варианты её не устраивали. А не легче просто встать и выйти? И этим самым высказать: «Как же ты мне надоел?!». О, нет, она хоть и дура, но не на столько же! У Мэла будто раздвоение в один момент на мозг и сердце. Он говорил о лекции, формуле успеха, о том как важно работать и верить в свою мечту…***
Молодые люди сидели за барной стойкой и пропускали уже Бог знает по какому стакану виски. — Надеюсь, что эти японцы сразу деньги переведут. А то меня просто убьют, — задумчиво протянул Даниил. — Много нужно? — спросил Мэл, вглядываясь расфокусированным взглядом в собеседника. — Сотка, — парень опрокинул голову и выпил залпом огненную жидкость, что осталась на дне бокала. — Гривен? — артист кинул быстрый взгляд в сторону мигающего телефона. — Ну да, — Демеев прищурился. — Организуем! Диктуй номер карты, — Бочаров подхватил телефон и зашёл в банковское приложение. — Как? Костян, нет, не нужно, — обеспокоенно подскачив, начал Даня. — Надо, Федя, надо. Диктуй номер карты!***
— Тимофеева! — девушка дернулась от неожиданности. — Выходи из аудитории, лекция уже закончилась. Староста курса Даша уже собиралась закрывать аудиторию, чтобы сдать ключ на вахту, и ждала в дверях, пока Алиса выйдет. Девушка вскочила и на скорость начала собирать тетрадки и прочие вещи. — А давно закончилась лекция? — запыхано спросила Алиса. — Да нет, минуты три назад, — не дослушав до конца последнее слово, Тимофеева ринулась к лестнице, молясь, что она успеет. Да, может это глупо. Очень глупо. Может быть её сейчас даже пошлют. Да плевать! Мучиться полгода, чтобы один раз его увидеть и даже ничего ему не сказать? Услышать запах его парфюма и даже не иметь возможности его обнять? Нет, ребят, она хоть и поменялась, но наглости только прибавилось.***
— Костя! — разъярённая девушка с криком резко открыла дверь квартиры артиста. Парень весь день не отвечал на звонки ни девушки, ни команды. — Бочаров, мать твою! Лиса быстрым шагом в уличной обуви, не разуваясь, что очень нехарактерно для такой чистюли, как Тимофеева, обходила всю квартиру. Ванна открыта и парня там нет, на кухне только Плутон и Цитрус играют, а вот дверь в спальню закрыта. Девушка остановилась напротив двери, чувствуя, как сердце набирает обороты. Там может быть другая девушка. Хоть Алиса с Мэлом и не пара, всё же она бы не пережила такого зрелища. Она уже понимала, что влюбилась: окончательно и без поворотно… Гулко выдохнув, Лиса взялась холодными трясущимися руками за дверную ручку, смыкая длинные музыкальные пальцы. Живот стянуло в тугой узел, а в голове роем крутились мысли. «Может не нужно открывать дверь? Я и так ворвалась в его квартиру без предупреждения, пользуясь его забывчивостью, ибо забрать ключи у меня во время поездки в Таиланд он забыл. Вернее, он дал их Свете, а Света редко ездила на правый берег, в то время как я бывала там каждый день и имела возможность кормить его питомцев. А с другой же стороны — вдруг с ним что-то случилось? Потому мы и не можем до него дозвониться с утра?» Рывок. Дверь открыта. Сейчас или никогда. Она увидит что там. Возможно, увидит то, чего видеть не должна была. Или кого… — Блять, — тихо выругалась девушка, расслабленно облокачиваясь о стену его спальни и с тёплой улыбкой глядя на спящего в гордом одиночестве Костю. Это он так весь день спит? Почему он так мило спит? Темноволосый мирно посапывал в подушку, лёжа на животе и обняв другую подушку. Будучи обладателем слишком чувствительного сна, парень заворочался и открыл глаза. Мэл перевернулся на спину и полусонным взглядом посмотрел на Алису. — Ты мне снишься? — спросил Костя, приподнимаясь и откидывая вторую, подушку куда-то в сторону стены. — Лучше бы это был сон. Кошмарный, — усмехнулась Алиса, прижимаясь к стене ещё сильнее. Чем больше она общалась с «начальством», тем больше подгибались коленки и потели руки при одном только упоминании этого космического парня. Господи, эмоции… — По-моему не кошмарный, — парень странно улыбнулся и, увидев саркастичную усмешку Лисы, резко подскочил с кровати и подошёл вплотную к девушке. — Радуйся, что я не голый сплю! — шепнул Мэл на ухо испуганной Алисе, которая не ожидала такого тесного контакта с объектом тайной симпатии, и вышел из комнаты, направляясь в ванную, дабы умыться. Не ожидал он увидеть её сейчас, после бессонной ночи. Ну, кто виноват, что этот маленький вредный комочек лисьей шерсти и сарказма может разбудить в нём талант композитора песен о любви…***
— Какого хера? — послышался крик. Мужской. До боли знакомый. Затем глухой удар. Звук гнущегося метала. — Мэл, что происходит? — второй мужской голос. Не менее знакомый. Немного раздраженный. Но менее раздраженный, чем первый. — Что, Блять, за хуйня вокруг? Какого хуя, блять? — звук доносился из левого крыла второго этажа, где идёт ремонт и не идут занятия. Алиса тихо подошла к повороту в коридор закрытого крыла и продолжала слушать. Да, подслушивать — плохо! Да насрать, не такой уж это сильный моральный принцип! — Да скажи нормально, Мэл! — пытаясь не сорваться на крик, попросил Тёма. — Что тебе сказать? Что я сейчас тебе просто врежу из-за того, что я злой? — опять глухой удар. И ещё один. По стенам. — Успокойся сначала, потом поговорим! — послышались шаги в сторону Алисы. Разъяренные и быстрые. Тёма пролетел мимо девушки на огромной скорости и не даже не заметил её наличия. — Почему, почему, почему? — послышались тихие всхлипы. Всхлипы, мать вашу! Какого хрена он плачет? Какого хера? Девушка медленно вышла из-за стены и увидела опертого на подоконник Мэла, который уткнулся в руки, зажав в них лицо. Волосы были растрепаны, будто и не было той идеальной укладки. На металлическом ящике, стоящем возле, красовалась огромная вмятина. Рядом с парнем на стене следы отпавшей старой краски. Хорошо, что универ еще не начал ремонт. Было бы жалко новую стену… — Кость, — охрипшим голосом позвала Алиса парня. — Тёма, уйди! — Мэл резко поднял рядом лежащую железную трубу и бросил в ногу девушке. Удар пришёл прямо по лодыжке. От боли Алиса взвизгнула и согнулась, ухватившись за больную ногу. Рюкзак с плеча упал с громким хлопком. Парень обернулся и на секунду обомлел. Он не мог поверить, что причинил боль ей. Он даже не подумал, что это мог быть не Тёма, а фан. Или препод. Ну уж точно он не ожидал увидеть Лису. — Ай, — после секундой паузы, девушка взвизгнула ещё раз и присела ниже, обпершись о стену. Костя ринулся к ней, будто очнувшись, и обнял её, придерживая, дабы та не упала. — Алис, я не хотел, правда, прости! — он растерянно рассматривал её. Ещё ближе. Она изменилась. Просто очень сильно похудела и синяки под глазами стали глубже. Бедняжка, она вообще ест? — Да ничего, я заслужила, — Алиса попыталась подняться, но оступилась и снова начала падать прямо в руки Мэлу. — Лисёнок, нет, не заслужила. Это мне по роже давно нужно дать, идиоту. Сначала делаю, потом думаю, — парень продолжал придерживать девушку за талию. Он знал, что этого она не позволяла — держать себя за талию. Тёма, Лука, Антон — никто не мог это делать. Только он. И сейчас она его не оттолкнула. А может просто ей очень больно и нужна помощь? — Кость, прости меня, — Алиса посмотрела ему в глаза. Этот взгляд. Она действительно необычная, местами странная, но такая родная. Хоть бы сдержаться. — Ты не должна извиняться! — резко ответил Мэл и подхватил её рюкзак второй рукой, продолжая придерживать девушку первой. — Нет, я виновата перед тобой. Всё было бы хорошо, если бы не я, — нотки разочарования задрожали в голосе Тимофеевой. — Прекрати! — прикрикнул Мэл, сжав в руке её талию, от чего Алиса вздрогнула, а кожа покрылась мурашками. Его крик — единственное, что всегда пугало её. Они молча шли к выходу из универа. По дороге Мэл завернул к гардеробу, облокотив Лису на стойку, и забрал её пальто. Да, он знал какое пальто её. Это пальто ей он и подарил. Весной. Перед их расставанием.***
— Вот почему я баба? — меряя уже пятое пальто в этом магазине, взвыла Алиса. — Ну и кто тебе виноват, что тебе ничего не нравится? — спросила Пташник, пытаясь сделать фото в зеркале. Алиса лишь фыркнула. Тупо делать фотки в зеркале. Ну честное слово! — Ну тут нет такого, какое я хочу! — расстроенно промычала Лиса, стягивая чёрное длинное пальто с красной вставкой. — Я хочу красное пальто. Настолько красное, что аж кровавое! — А надпись неприличную не хочешь там? — насмешливо шепнула подруга, выставляю фото в инстаграм и отмечая там подругу. — Вот тогда точно была бы, как Мэл. «Боже, почему Ксюха улетела в эту чёртову Швецию? Учёба по обмену, отдых с семьёй, это всего на месяц. А меня бросила!» — Шутка не была оценена, — с «покер-фэйсом», ответила Тимофеева и надела свою куртку, готовясь на выход. Ну и как сказать Даше, что у них с «начальством» что-то есть? Обсмеёт, расскажет всей команде, в том числе Тёме и Луке. А им об этом точно нельзя знать! Ибо работать спокойно они не смогут: шуточки, шуточки, ребят. В состоянии «весна-депресуха» и «хуже некуда», Тимофеева попрощалась с Пташник, которая поехала на очередную «внеочередную» репетицию, и села на троллейбус, который шёл практически до её дома. Неужели нигде нет красного пальто? Да ну и быть такого не может. Может все быки Киева решили их скупить, эти красные пальто? Мудаки. По дороге от остановки домой, Алиса зашла в магазин за продуктами. Непривычно было возвращаться домой и не слышать приятного пения Ксюшки. Хоть она и не надолго уехала, все же её очень не хватало. В конце-концов, она знает об отношениях Лисы и Мэла. К её шуткам девушка уже привыкла. Тимофеева поужинала и завалилась на диван в гостиной, попутно включая какие-то видео из «Просмотреть позже» на всем известном видео-ресурсе. Где-то через минут сорок-сорок пять зазвучал дверной звонок. Естественно, она никого не ждала. Ксюша в Швеции, команда на репе. Только она такая важная и выходная. Спросив кто за дверью, ответа не последовало. Затем Лиса посмотрела в глазок. Никого. Может показалось? Да нет, вроде, не показалось. Алиса долго не могла решить: открыть дверь, или же не рисковать? С одной стороны: кому она нужна, а с другой — мало ли! В итоге дверь с размаха открылась. Алиса объяснила это сквозняком, но на самом деле девушка не рассчитал силу из-за страха. Возле двери стоял пакет из одного из самых любимых Алисой магазинов одежды. А вдруг бомба? Ну его в баню. Тимофеева не хотела так рисковать, потому уже хотела закрыть дверь, но за спиной раздалось отчётливое покашливание. — Вообще-то это тебе! — разъяренно зазвучал бархатный тенор и девушка резко развернулась. Ну да, кто же ещё может так шикарно дарить подарки? — Кость, ты дурак? — девушка наконец выдохнула и немного улыбнулась, хоть её сейчас распирало от счастья. С лестницы на Алису смотрел Мэл, уперев руки в боки и пытаюсь сделать свой вид как можно более грозным. Ну как можно его бояться? Тимофеева наклонилась и все-таки достала то, что так долго таилось в пакете. Красное пальто до щиколотки. На чёрных пуговицах. С объёмным воротом. Такое, какое она хотела. — И это действительно мне? — недоверчиво покосилась Лиса на парня и, дождавшись кивка и лёгкой улыбки, девушка надела пальто и закружилась вокруг своей оси со счастливой улыбкой. — Спасибо большое, оно шикарное. — Охуенно, — присвистнул артист. — Кость, фи! — возмущённо выкрикнула Лиса. — У тебя это на спине написано! Как он мог? Так подставить? Вот скотина. Чудо в перьях, а не Мэл! — Ты смотри, даже в пакет из другого магазина подложил. Изобретательный какой! — с усмешкой подметила Алиса. — А я другим и не бываю, — ответил парень, приближаясь и, в конце-концов, подойдя к девушке вплотную. — А если увидит кто-то? — тихо спросила Лиса, нервно дыша. — Плевать, — послышался ответ и губы парня накрыли удивлённую улыбку девушки.***
Знали бы они, что буквально через неделю их счастью придёт конец…
***
— Ты отвезёшь меня домой? — аккуратно, боясь спугнуть момент, спросила Алиса. Парень продолжал смотреть вперёд с серьёзным выражением лица. Орлиный взор, блин! А он все-таки купил машину. Именно такую, какую хотел. Большой и крутой Мэрс. Девушка хотела улыбнуться, но все ещё ожидала ответа на вопрос. Потому держала лицо. — Да, — чётко ответил парень, но в итоге вывернул в совершенно противоположную от Алисыного дома сторону. — Куда ты меня везёшь, Мэл? — испуганно, но громко и ясно, спросила Лиса. — Ну я же не уточнял к кому домой я тебя отвезу. Мы едем ко мне, — все так же серьёзно ответил парень, чем очень пугал: не хватало его юношеского задорного поведения и, местами, безбашенности. Такой строгий. — И не называй меня Мэл!***
— Я не буду называть тебя Мэл, это слишком пафосно и отдалённо, что ли. Такое чувство, будто между нами барьер: артист и фанатка, — тихонько прошептала Лиса, лёжа на груди парня и выводя пальчиком непонятные узоры по родинкам, на что сам Мэл невольно засмотрелся и не сразу вник в суть фразы Алисы. Просто она такая родная, так близко, и такая красивая. И вся в веснушках. И родинках. В этом они тоже похожи! Русые волосы с рыжеватым отливом разбросались во все стороны, реснички мягко хлопали, а вокруг витала ароматная смесь её духов и его одеколона. И тут они не должны притворяться, что ненавидят друг-друга. Не должны играть на публику. Не должны бросать взгляды тайком, либо целоваться так, чтобы никто не видел, хотя им необходимо чувствовать рядом того, кто помогает дышать. — Угу, — промычал артист и прижал девушку ближе, обвивая рукой талию. И чем её не устраивает её фигура? — Ты вообще услышал что я сказала? — большие зелёные глазенки уставились прямо на Мэла. А какого они вообще цвета? Зелёные? Да вроде не полностью. С примесью серого? Возможно. Но вроде нет. Одновременно и нет, и да. Вот у Бочарова они от природы серые, эти глаза. С примесью голубого. Тоже не понять какого они цвета! О линзах никто ничего не говорит. Это, как никак, образ. Сейчас он не в нем. Сейчас он — это он. Без всякого грима. — Да! Ты не будешь меня больше называть Мэлом, — по-моему, он так влюблённо ещё не смотрел ни на кого. Последние лет так пять. Влюбился, как подросток. Да и она не старше. Не далеко ушла по шкале мудрости. Никогда не подумали бы, что будут лежать в одной постели и просто наслаждаться каждой минутой, проведённой вместе. Наедине. В его квартире. В его крепости. Куда он пустил эту вредную, но добрую, ведьму! — Будешь у меня Костечка, — еле слышно хохотнула Лиса. — А ты у меня — Лисёнок, — ответил парень продолжая гладить по спине девушку вдоль позвоночника. — А мне нравится. Серьёзно, без иронии, — неожиданно сказала русая. — Так и я не против Костечки, — парень наклонился и поцеловал девушку в макушку. — Давай спать, а то устал как собака, да и ты отдохнуть не дала! — Сам виноват, — умостившись поудобнее, брякнула Лиса. Она всегда мечтала, чтобы её называли именно так. Лисёнок. И она даже сказать ему об этом не успела…***
— Тебя так все называют, — мягко держась за ногу, ответила Алиса. Так его даже родители называли, молчим уже о друзьях. А сейчас он просит его не называть так! — Ты — не все! Сама же говорила, что это слишком пафосно и отдалённо. Такое чувство, будто между нами барьер: артист и фанатка, — по-заученному, отчеканил Мэл. Лиса удивлённо приоткрыла рот, вглядываясь в тёмное стекло очков парня. Она до сих пор считала, что тогда Костя пропустил мимо ушей половину её фразы. — Рот закрой, иначе хуже ж будет! — А? — переспросил, Алиса раскрыла рот только ещё больше. Не специально, нет, не для того, чтобы нарваться. Просто это рефлекторно. Кинув быстрый взгляд на пассажирку, Мэл гулко выдохнул и припарковался в первом удобном и дозволенном месте, быстро отстегнул ремень безопасности. Девушка думала, что он сейчас выйдет и выкинет её к чертям из машины. Надоела! Но нет, он притянул к себе лицо девушки и впился губами в её. Такие по-девичьи невинные. Розовые-розовые. Как лепестки роз, хоть она любит пионы. Как пионы, точно. Но всё же невинные… Хотя сама она совершенно не святоша. Расцеловывая каждый уголок, каждый крошечный миллиметрик, он понимал, что вот-вот на глазах выступят слёзы. Слёзы счастья. Как же он скучал по этом удивлённому выражению лица, когда он её целует в самый неподходящий момент. Скучал по неуверенному ответу на поцелуй, когда девушка боялась закинуть руки ему на шею и приходилось делать это самому. Не хотелось её отпускать ни на секунду, ведь каждый раз, когда в постель к Мэлу попадала какая-нибудь девушка, каждая надеялась на счастливые и долгие отношения, а он просто на их месте представлял Лису. Один раз даже чуть не назвал какую-то Глафиру Лисёнком. Крику было бы. Ух! Он хотел её. Как же он её хотел. Как животное. Хотя, если подумать, люди и есть животные. Потому он сейчас испытывал своё обыкновенное животное желание. Всё, как впервые.***
— Что ты тут делаешь? — глаза девушки распахнулись шире, когда после пьяного звонка начальника, последовал его приезд. — Машина ехала, колёса тёрлися, — весело и бодро начал артист, заходя в квартиру и глядя на хозяйку сверху вниз. — Чего ты такая красивая? — Мама с папой постарались, чтобы потом какая-то одесская жидовская задница об этом спросила, — Алиса сняла с Мэла куртку и отошла, чтобы повесить её в шкаф, а сам герой нашей истории пытался разбуться, потому, когда Тимофеев увидела сию картину — перепугалась, что он сейчас убьётся к чертям и она останется без работы. — Давай помогу! Стягивая с парня его кроссовки, девушка удивлялась, как он не мёрзнет в них, о чем и спросила, не медля. — Да, в них же тепло и уютно, прямо как у тебя дома, — Костя повернул голову в сторону гостиной, откуда виделся мигающий свет гирлянд, а, если прислушаться, то можно услышать лёгкий джаз. — Это джаз? Мэл встал и пошёл в гостиную, а Алиса же осталась сидеть на полу: злая и недовольная. Почему к ней? Почему не к Артёму? Он с этим чудом в одном районе живёт, а не на другом берегу, как Лиса. — Пошли, руки помоем и ты в душ сходишь, — Тимофеева сейчас напоминала маму, которая привела своего ребёнка с прогулки, а он с немытыми руками уже только что купленные конфеты разбирает. Бочаров же сел прямо перед ёлкой и зачаровано смотрел на огоньки. Воспользовавшись моментом, девушка незаметно сфотографировала эту картину. Ну это действительно красивый кадр! — Костя! Парень начал скулить и, все же, подошёл к Лисе, но гораздо ближе дозволенного. — Я давно тебе хотел сказать, что… — парень запнулся, будто хотел сказать что-то очень важное, но не мог подобрать слов. — ты стерва. Самая красивая стерва, которую я встречал. А ещё язва! Вообще, Алиса сейчас должна была зарядить ему по мордам и выставить из квартиры. Но оно такое милое, когда напивается, как оказалось. Да и не только, когда напивается. Конечно, лучше больше не повторять такой опыт, но все же… — Всё сказал? — с улыбкой, спросила Лиса. — Нет, — парень наклонился к девушке и мягко прижался губами к её губам, ожидая реакции. Тимофеева же просто рвано задышала и распахнула глаза шире, чем они были раскрыты. Осознав, что девушка его не отталкивает, Мэл потихоньку, с осторожность, стал проявлять настойчивость, но, все же, стараясь нежно целовать её. Так, как хотел с Нового Года. Именно тогда он, пожалуй, и понял, что она все же значит что-то для него. А вот что?***
Мягко отстранившись, артист вернулся в исходное положение и посмотрел прямо. Лиса все ещё держалась за больную ногу, но прекрасно понимала, что кроме синяка тут ничего не останется. — Прости, не хотел, — прошептал он и, пристегнувшись, снова выехал на дорогу. Ну да, конечно, не хотел. Ага… — Ну да, не хотел… — девушка отвернулась к окну.***
— Аккуратно, — кое-как дотащив Лису до своей двери, Мэл открыл дверь и выпустил девушку внутрь, — держись крепко! Алиса, тихо кряхтя, стянула с себя сапоги и откинулась на стену, прикрыв глаза. — Давай, руки помыть нужно, — парень потащил девушку в ванную, чтобы помочь привести себя в порядок. Выходя из ванной, Лиса оступилась и начала падать. И она бы упала, и охватила бы головой хорошенько, но артист в последний момент подхватил её. — Не ударилась? — обеспокоенно спросил Бочаров. — Да нет, вроде, но идти не смогу, — Алиса мягко прощупала ногу и ойкнула. — Так, понятно, — раздражённо выдохнул парень и подхватил «гостью» на руки. Девушка взвизгнула от неожиданности, но брыкаться не стала, а просто молча терпела, как её несут в спальню и валят на кровать. — Я за аптечкой, у тебя ушиб, зафиксировать нужно, — с этими словами брюнет скрылся в коридоре. «Блин, универ!», — с громким выдохом девушка упала на кровать. — Как же я устала, — отпустив себя, выкрикнула она, забыв о том, что она вообще не у себя дома, даже не просто на улице. Да и компания интересная… — Я тоже, ногу давай! — рядом на кровати приземлились аптечка, а нога резко полетела вверх и приземлились на колене Мэла. Пытаясь опять не заскулить от боли, Лиса прикусила губу и опять откинулась на мягкий матрас. Он бережно ощупывал каждый миллиметр лодыжки, спрашивая где больно, затем мягко смазал болезненные места мазью и обмотал ногу эластичный бинтом. Девушка давно не ощущала такого трепета и такой нежности. Скучала по этому, даже не отрицая. И сейчас она была по-настоящему в безопасности. Да она и чувствовала себя в безопасности только тут.***
POV Алиса — Мамулечка, я просто живу у мальчика, — ставя чайник, лепетала в трубку я. Приспичило маме допрос по телефону устроить. В любой момент может приехать Костя! — Доча, смотрите мне, чтобы по-взрослому всё было, разумно, — я хохотнула, но попыталась это сделать как можно тише, чтобы не обидеть маму. Она ведь понимает, что у неё умная дочка и глупостей не натворит! — Да, мамуль, я поняла, — снисходительно улыбнувшись, проверяя в духовке рыбу. — Хорошо, тогда давай, Косте привет, я пошла пацанов кормить. Пока! — не успев попрощаться в ответ, последовали гудки. Ну ладно, просто не успела! Поспешно ставя телефон на зарядку и скидывая фартук, я убежала превращать себя в человека. Подкрашиваться нет смысла, ибо всё-равно дневной макияж я смыла уже, а заново краситься — это тупо. Главное в отношениях — это отсутствие стеснения и полная откровенность. В коридоре послышалось шебуршание в замке. Я выбежала из ванной в коридор и увидела Костю, на которым не было лица. Давно я его таким не видела. — Кость, что случилось? — перепугано спросила я, когда парень стал устало снимать куртку. — Ничего! — грубо рявкнул Мэл, вешая куртку в шкаф. — По тебе видно, — прищурилась я. — Тимофеева, отвянь! — проходя мимо, он просто прошёл мимо. Не ущипнул, не поцеловал, не шлёпнул по заднице, в конце-концов. — Костя, рассказывай! — я стала на пороге ванной, где он мыл руки. — Лисёнок, все в порядке, — он с нежностью посмотрел на меня через зеркало, после проходя мимо, поцеловал в висок. Нет, точно тут что-то не то. — Бочаров Константин Николаевич! — закричала я удаляющейся в сторону спальни фигуре артиста. — А ужин? — Я не голоден! — ответил парень и дверь за ним закрылась. Я так и осталась стоять посреди коридора, а с кухни доносился вкуснейший запах запечённого карася. Только вот есть в одиночестве нет никакого желания.***
Разлепив глаза, Лиса поняла, что заснула. Заснула прямо на кровати Мэла. Рядом с ним самим. Парень мирно посапывал на соседней подушке, приоткрыв рот, как обычно бывает у них двоих во время сна. Особенно его нехватки. Пытаясь слезть с кровати бесшумно и не повредив ногу, Алиса повредила только собственные нервы. Хотелось подышать воздухом. И могла она это сделать только выйдя на кухню и открыв окно. Как только девушка вышла из комнаты и закрыла за собой дверь, к ней не подбежали ни Цитрус, ни Плутон. Где они? Большой вопрос. Может Костя кому-то их отдал на время, ибо последнее время концерты по Европе и кормить их некому. Кое-как Тимофеева доковыляла до окна и открыла его настеж, запуская прохладный воздух в комнату. Полегчало. До этого дыхание будто спирало. А сейчас попустило. — Не простудишься? — послышалось насмешливое сзади. — Нет! — по инерции хамовато ответила Лиса. — Ну смотри! — девушка почувствовала дыхание на макушке, а после — руки на своей талии. Но она не оборачивалась. А только продолжала смотреть в окно и спокойно дышать, хоть сердце и бешено колотилось. — Я знаю, что тебя всю трясёт, когда я рядом. Можешь даже не пытаться это скрыть. — раздалось над ухом Алисы. — Ты хоть и хорошая актриса, но и я опытный режиссер. Мэл резко развернул девушку к себе лицом и несколько секунд они играли в гляделки. После чего, Бочаров прижался горячими губами к холодным губам Тимофеевой. Холодными они стали из-за того, что та стояла длительное время на холоде. Девушка была не в силах не отвечать ему. Это было выше её сил. Выше её сил жить без него спокойно и держать себя в руках рядом с ним. Парень не мог оторваться от медленного сминания её губ. Не мог оставиться. Столько месяцев он об этом мог только мечтать, а сегодня он целует её уже второй раз. — Ты сводишь меня с ума. Не стыдно? — всё-таки оторвавшись от так излюбленного раньше занятия, спросила Алиса, заглядывая ему прямо в глаза. Серо-голубые. Без линзы. Без очков. Такой близкий и такой её Костечка. — Думаешь, мне так нравится сводить тебя с ума? Я просто не могу по-другому. Сам же голову теряю, — тихо ответил Мэл и, притянув её ближе к себе, расположил на её макушке подбородок. Лиса же обняла его сильнее за талию и уткнулась в плечо. Одновременно эмоции захлестнули молодых людей и из глаза обоих потекли слёзы…***
— Лис, ну и чего ты? — в комнату, где сидела Алиса, зашёл Даня. Новогодняя ночь прошла слишком весело: Даня подарил дорогую цяцьку Ксюхе, у Лисы куча футболок с Гагой и нервный срыв. В какой-то момент её просто прорвало. Наверно потому, что по телеку показали буквально на десять секунд того, кого ей пьяной показывать нельзя. Ксюша с Даней ещё поцеловать решили поимённо в этот момент, показывая всё своё безразличие. «Спасибо, ребят!» — Уйди! — грубо ответила Тимофеева, глотая слёзы. Девушка сидела спиной к парню, глядя в окно. — Тимофеева, давай, рассказывай! — Демеев уселся рядом с Лисой и внимательно посмотрел на её профиль, устремлённый в окно. Он раньше и не замечал, что у неё такой ровный нос. Правда, она жалуется, что он у неё картошкой и не такой аристократичный, как у Ксюши, но всё же. — Демеев, пошёл вон! — повторила свою просьбу девушка и так и не посмотрела на него. — Рассказывай! — не отступил от своего Даня. — Разве тебе нужно то, что у меня внутри? — Алиса повернула голову и в её взгляде читалась боль. — Кому вообще это нужно? — Ну ты же пишешь песни, — вдруг вспомнил парень и посмотрел на синтезатор. — Их слышите только вы с Ксюшей. Даже родители не слышали ни одной моей песни, — Лиса утёрла слёзы рукавом тёмно-синего платья и шмыгнула носом. — Почему ты их не записываешь? У тебя же такая возможность, у тебя есть Мэл, — Даня не успел договорить. — Мэл на меня срать хотел! Я для него никто. Просто поиздеваться иногда можно, да похавать нахаляву. Всё! — Алиса перебила Демеева и снова разразилась рыданием, молясь о том, чтобы в этот момент не зашла Ксюша. Она то вытянет из неё всё то дерьмо, которое Лиса держит в себе и не выплёскивает. Боится надоесть своими жалованиями. Кому нужны её проблемы? Это она всегда выслушает поддержит, даст совет. Бывает даже, что даст совет и без просьбы, но не суть. — Лис, успокойся! — сказал нежно Даня и положил руку на плечо девушки. То ли это алкоголь играл, то ли действительно дьявол вселился в его разум, но ему захотелось её поцеловать. Собственно, что он и сделал. Но Тимофеева ему не ответила, потому он быстро прервал поцелуй, понимая что он творит. Он постепенно начал понимать, что любит Ксюшу и если целуется с другой девушкой, всё-равно представляет именно Ксению Ивановна. Как в тот раз с Викой после благотворительного вечера. До самого интересного не дошло. Он сбежал! — Ты что творишь? — недовольно шёпотом спросила Алиса. — Я что, знаю? — ответил в тон ей Даниил. — Прости. — Да ничего страшного, Дань. Просто ты же с Ксюшей. Да и я ничего к тебе не чувствую. По-крайней мере сейчас, — Лиса шмыгнула. — А что, когда-то чувствовала? — удивился Демеев. — Боже, Дань, это было ещё в школе! — рассмеялась Алиса. — Так, ладно, не хочешь ничего говорить — не говори! А я пошёл ухаживать за своим цветочком, — парень встал с кровати и направился к двери. Девушка улыбнулась. Ей казалось милым такое обращение к её подруге. Даже несмотря на эту истерику и постоянное Алисыно недовольство отношениями друзей, она была счастлива, когда видела улыбку на губах подруги. И готова засунуть свою зависть далеко в сраку. В сраку грёбаному Мэловину, шоб ему пусто было…