Гром среди ясного неба

Эти мысли не отпускали ее и сейчас, когда она стояла и смотрела на своего искалеченного ребенка. Слезинка скатилась по щеке, смахнув ее, Фрида приблизилась к дочери – Я буду обрабатывать ее каждый день. Ты можешь приходить, когда тебе угодно, или я могу дать тебе отвар и мазь, и ты сама будешь ее мазать, – запинаясь, проговорила Фрида. – Ингрид мне сказала о твоем решении, и я тебя не осуждаю, – мать посмотрела Хильде прямо в глаза. – Я никогда не прощу себя за это, Хильда, и пойму, если ты тоже. Воцарилась гнетущая тишина. Хильда долго не поднимала глаза, рассматривая свои ладони. Она вдруг резко встала. Покосившись, она чуть было не упала. Она совсем забыла о ране в левом бедре. Быстро подоспевший на помощь Торгейр помог ей стоять ровно на ногах. Доковыляв до матери, она приблизилась к ней настолько близко, что могла коснуться кончиком носа ее лба. Хильда немного отошла, чтобы смотреть четко в глаза матери. – Мне очень трудно смотреть тебе в глаза сейчас, мама, ведь когда я в них смотрю, то вижу, как отец тебя избивает, а ты спокойно сносишь это все, – Хильда шумно вздохнула, – а потом он переходит на нас, ты все так же ничего не делаешь. Это продолжается годами, а ты не просишь помощи. Из-за твоего бездействия, мама, мы с сестрой никогда не могли быть обычными девочками... – Хильда, мне так жаль, я не хотела этого, я... – Фрида пыталась что-то сказать в ответ, но дочь ее перебила. – Ты разрушила в нас все хорошее, изуродовала наши души и тела, – продолжала Эльдхильд, на глазах которой выступили слезы, но она их тут же смахнула, – мне пришлось стать воином, чтобы защищать тебя и сестру, но я никогда не слышала благодарности! Сколько раз я оттаскивала пьяного отца от тебя, а? – вспомнив все ужасные эпизоды, Хильда начала кричать от обиды и бессилия. – Сколько раз получала по щам из-за твоей трусости рассказать о нашем горе?! Сколько синяков на теле я получала?! Не знаешь?! Хильда вплотную приблизилась к матери, смотря на нее бешеными от злости глазами. Ингрид прижала руку к лицу, на которую падали горячие слезы. Торгейр был в растерянности, он не знал, что ему делать - он никогда не видел Эльдхильд такой разъяренной, поэтому молча стоял и наблюдал за происходящим. – Все ты знаешь, мама, – процедила Хильда, пересилив свою злость и не дав эмоциям взять вверх. Шумно выдохнув, она отошла от растерянной матери и села на кровать. Окинув взглядом вместе стоявших Торгейра и Ингрид, девушка отвернулась и, не обращая ни на кого внимания, начала собирать вещи, из угла в угол ковыляя по комнате. – Торгейр, я принимаю твое предложение, – держа в руках рубашки, скомканные в одну кучу с штанами, сказала Хильда. Не дождавшись ответа друга, Эльдхильд демонстративно расшвыривала вещи, давая понять, что всем, кроме Торгейра, нужно уйти. Ингрид что-то проговорила и вышла из комнаты. Фрида долго колебалась, смотря на собирающуюся покинуть родной дом дочь. Увидев это, Хильда повернула голову к ней, продолжая собирать пожитки. – Я буду к тебе ходить, можешь идти. Тихо вдохнув с облегчением, Фрида кивнула и быстро направилась к выходу комнаты, по пути вытирая выступившие слезинки. Ей было очень тяжело здесь находится, поэтому она сразу вылетела оттуда и пошла к себе в спальню, где она смогла бы вволю поплакать. Торгейр, не произнесший ни одного слова за этот отрезок времени, подошел к Хильде, аккуратно присев рядом с ней на пол и посмотрел ей в глаза. – Хильда, ты правда к нам придешь? Это твое окончательное решение или ты просто хочешь отдохнуть от всего этого, а потом вернуться? – выбирая подходящие слова, спросил Торгейр. Эльдхильд взглянула на него с недоумением. – Торгейр, неужели я похожа на человека, бросающего слова на ветер? – Хильда подняла бровь, не понимая вопроса своего друга. – Я не могу и не хочу жить здесь, ты предложил мне пожить у себя – я согласилась, на этом всё. Девушка продолжила складывать вещи, только уже подозрительно смотря на Торгейра. Сложив все необходимое, Хильда положила это в сумку и принялась собирать оружие и боевые принадлежности. Поясной ремень, нагрудник и маленький шлем, подаренный Торгейром на восемнадцатилетние два года назад. Собирая это все, Хильду вдруг осенило. Медленно повернувшись, стараясь не травмировать ногу, к сидевшему на полу другу, Эльдхильд прищурилась и посмотрела в ярко-голубые глаза Торгейра. – Твой отец ведь против, да? Это же бесчестно, жить с мужчиной, который не твой муж, – Хильда подошла поближе к другу, смотря на него сверху вниз. – Особенно, когда семья и отец есть. Люди бы поняли, если б я была. Но у меня есть отец, только он может решить, с кем я буду и могу ли я вообще так распоряжаться своей жизнью, я ду..... – Хильда, не в этом дело, – вдруг резко оборвал ее Торгейр. Встав с пола, он приблизился к Эльдхильд, теперь он смотрел на неё сверху в низ. В ее глазах читалось недоумение и удивление, поэтому юноша перехватил инициативу в свои руки. – Мой отец ни капли не против, наоборот, он хочет помочь тебе, да и нам бы не помешала помощь по хозяйству. Необязательно быть женой, чтобы жить в другой семье – отец может взять тебя на обучение, как когда-то твой взял меня, – Торгейр взял небольшой топорик из рук Хильды и положил его на кровать, взяв ее за руки, юноша сочувственно посмотрел ей в глаза. – Ты можешь на меня рассчитывать, Хильда. Я очень хочу тебе помочь. Знаю, тебе тяжело, кажется, что поздно уже идти на обучение, пора уже строить семью, но не слушай их, – на этих словах Хильда опустила глаза. – Они тебя не знают. Плевать, что подумают. Ты – свободная девушка и ты сама в праве распоряжаться своей судьбой, несмотря на то, что у тебя есть отец, – Торгейр аккуратно убрал руки и посмотрел на Эльдхильд. – Я слышал, что скоро будет тинг, где решат судьбу твоего отца. Тебе надо сходить с семьей, мы пойдем с отцом вместе с вами, – юноша дотронулся до плеча Хильды, молча стоявшей все это время. Подняв глаза на Торгейра, Хильда смахнула вступившие слезинки. – Спасибо огромное, Торгейр, никто для меня не делал такого. Никогда, – Хильда подошла к другу и обняла его в первый раз за все годы их долгой дружбы. Торгейр, не ожидавший этого, немного оторопел, но не подал в виду. – Я собрала все вещи, пойдем отсюда. Скажем маме и сестре о тинге, а потом зайдем к Скьельду, – произнесла Хильда, продолжая обнимать Торгейра. – Конечно, как скажешь. Друзья направились к выходу. Взяв вещи Хильды, юноша вышел из комнаты. Элдхильд, напоследок оглядела свою обитель, запоминая ее такой, какая она сейчас, ведь она никогда больше не вернется сюда. Окидывая взглядом комнату, Хильде на глаза попался мешочек, лежавший на полу у ее кровати. – Вот точно, чуть не забыла. Захватив его, Хильда вышла из комнаты, ковыляя к Торгейру, который уже разговаривал с ее родней. Увидев девушку, все трое разом обернулись на нее. Ингрид подошла к сестре и крепко-крепко ее обняла, будто на прощание. – Ну тише-тише, я ж не покидаю вас навсегда. Я буду приходить, и вообще мы живем не так уж и далеко. Будете с мамой заходить, когда я буду свободна от учебы, – Хильда потрепала младую сестру по голове. – Я знаю, Торгейр мне рассказал, ты будешь учиться у них кузнечному делу, – Ингрид улыбнулась, держа Хильду за плечо. – Твоя нога нуждается в уходе, я собрала тут все, что нужно, – сестра протянула ей мешочек, с гремевшими в нем склянками. – Спасибо, сестра, – Эльдхильд взяла его и положила в сумку, которую держал Торгейр. Фрида приблизилась к дочке и тоже протянула ей мешочек, так же гремевший склянками. – На случай, если я не смогу придти к тебе, – Фрида положила его в руки дочери и мягко сжала их. – Я не хотела этого, дочь моя. Прости меня, за всё, будь счастлива и всегда будь собой, никогда не позволяй никому тебе этому мешать, – дрожащими руками, Фрида аккуратно погладила дочь по щеке, где был шрам. – Хорошо, мама, – пыталась сдержать слезы Хильда. Обняв ее напоследок, девушка немного отошла к выходу. Взяв щит, висевший рядом с дверью, Эльдхильд повернулась к Ингрид и Фриде. – Не скучайте, я приду, – помахав рукой на прощание, произнесла Хильда. – Иди уже, не мозоль глаза, – отшучивалась сестра, в глазах которой блестели слезы. – Пусть Боги всегда будут на твоей стороне, Хильда, – вытирая слезы, сказала мать. Кивнув ей, Элдхильд вышла из отчего дома и по мере своих возможностей зашагала в сторону города. Медленно идя и вдыхая по пути свежий воздух, Элдхильд наконец-то поняла, что свободна. Свободна во всех смыслах этого слова, теперь ничто и никто не сковывает ее, она вольна творить, то, что ей нравится, и никто ей ничего не сможет сказать. – Ну, Хильда, теперь настала новая глава в твоей саге? – прервал ее размышления Торгейр. – О, да. Надеюсь, что мое имя когда-нибудь, да и прозвучит в сагах, прославляющих меня, и люди будут петь песни, в которых восхваляют меня и мои подвиги! – нарочито громко и отважно произнесла Хильда, подражая известным воинам, чем вызвала смех Торгейра.